Миражи

Галина Веч

Успешный журналист Артём Золотарёв, увидев на улице рыжеволосую девушку, не может пройти мимо. Он идёт за ней. Знакомится. Между ними вспыхивает искра. Но что это? Настоящая любовь или пустяковая интрижка?..

Глава 6

— Артём, тебя ИГ просила зайти, — сообщил с порога Шурик.

— Сколько раз повторять: не называйте редактора ИГ, — сказала самая старшая в редакции журналистка Нина Васильевна, всегда тихо и долго шелестевшая клавишами компьютера.

— А как её ещё называть? — возмутился Шурик.

— У неё имя есть.

— Ну так прикольнее. А что здесь такого? Производное от имени-отчества, — примирительно сказал Шурик и добавил:

— Ну, в общем, шефиня хочет тебя лицезреть.

Артём недовольно поморщился.

Шефиня тяжело развернулась к нему всем корпусом, взглянула на него в упор.

— Чем вы сейчас заняты, Артём Игоревич?

— Работаем.

— А поконкретнее?

— Снимаю с диктофона интервью с депутатом областной Думы.

— Что-о-о?! Интервью уже давно должно быть готово. Опять вы чудите.

— Но оно очень большое, там только снимать надо два дня.

— Ничего не знаю! Интервью должно лежать у меня на столе. Сегодня же!

— Но там и вправду очень большой объём, — Артём, разгорячившись, ходил взад-вперёд перед столом редакторши.

— И не мельтешите у меня перед глазами! И не размахивайте руками! — с ехидцей произнесла шефиня. — Тоже развели мне тут театр! Теперь я понимаю, за что вас бабы любят… Вы бросьте мне ваши эти театральные штучки.

На Артёма словно ушат холодной воды вылили.

— Я не смогу сдать это сегодня, — сказал он уже спокойно и убедительно.

Он смотрел прямо в глаза начальнице.

— Когда сможете? — сдалась та, на минуту приобретя человеческий облик.

— Ну, как минимум, через два дня.

— Чтобы послезавтра ровно в 12:00 интервью было готово и лежало у меня на столе! — сказала она твёрдым голосом.

Артём работал не поднимая головы допоздна, домой вернулся, когда Майя уже спала, впервые не дождавшись его. Встал он ранним утром и ускакал в офис ни свет ни заря, будто и не уходил. Плюхнувшись за комп, остервенело бил по клавишам до самого обеда. Ровно в 12 часов он поставил последнюю точку и отправил готовое интервью редактору.

Артём получил новое задание, ещё более объёмное, чем предыдущее. И ещё одно, и ещё. И теперь старался отписывать левой ногой. Сразу и быстро, с колёс, что называется.

За рабочей кутерьмой он редко видел Майю и мало уделял ей внимания. В этом цейтноте ему было как-то совсем не до неё. Как она проводила целые дни без него, он не знал. Он возвращался домой поздно, сразу бухался в кровать и засыпал мертвецким сном. Так сильно уставал.

Но вот череда городских мероприятий схлынула. Видно, чиновники подустали, гурьбой стали разъезжаться по отпускам в тёплые края. Город опустел. Жизнь в нём словно замерла. И у Артёма появилось окошечко. Конечно, их начальница всегда найдёт, чем занять сотрудников, но всё равно настало время некоего расслабления, относительной свободы. Можно было выбрать тему по душе.

Артём запланировал несколько интервью с интересными значительными людьми города, подумывал написать пару очерков и уже подыскивал подходящие кандидатуры.

После встречи с блокадницей Ленинграда оставалось полтора часа до окончания рабочего дня, в офис он не вернулся, а поспешил домой. Пускай думают, что я ещё на задании, решил Артём. Официально отпрашиваться не имело смысла, вряд ли его отпустила бы шефиня. Для этого нужен был очень серьёзный повод — вроде того, что прорвало в квартире трубу и затопило соседей. И то, с тебя потребовали бы фотоотчёт по этому делу или справку от жильцов. Недоверие — одна из самых сильных сторон начальницы.

А что он ей скажет? Соскучился по невесте. И вправду повод несерьёзный. Если не сказать больше — детский лепет.

Однажды он попробовал отпроситься к зубному врачу. Отпустила, как ни странно. Но сказала: «Впредь берите талоны в нерабочее время».

А в другой раз не отпустила, иронично заметив, что в его возрасте уже пора иметь собственного стоматолога. Когда он заикнулся про талончик, она, глядя на него в упор, произнесла свою коронную фразу:

— Вы хотите об этом поговорить?

— Нет.

— Тогда идите и работайте.

Потому-то он и не стал докладывать о том, что освободился. Решил схитрить. Правда — она себе дороже. Тем более, что «сбегал» он редко, лишь из хулиганских побуждений, и то, когда у него заводилась очередная пассия.

Теперь он летел к своей Майке на крыльях любви. И ощущал необыкновенный прилив сил. И чувствовал себя вполне счастливым.

Майку он застал за необычным занятием. Она сидела на крутящемся стуле, и в руках у неё была… кисть. Перед нею стоял мольберт.

Просияв, Майя вскочила с места и прямо с кисточкой бросилась к нему навстречу. Обняла одной рукой за шею, он подхватил её и закружил по залу.

— Майка! Что это? — спросил Артём, подойдя к мольберту.

Взглянул на рисунок и увидел там свой портрет. Улыбнулся.

— Похоже, — сказал он.

— Правда?! — обрадовалась Майя. — Я по памяти рисовала. Честно говоря, давно не держала кисти в руках.

На столике Артём заметил альбомные листы. Взял в руки, стал разглядывать.

— Да у тебя талант, девочка.

Майя покраснела от удовольствия.

— Ты меня всё больше и больше удивляешь, — продолжал Артём. — Оказывается, я тебя совсем не знаю.

— Прости, что купила без спросу. Я потратила те деньги, что ты дал мне на продукты, — произнесла Майя виновато. — Просто ты редко бываешь дома…

— Не надо оправдываться, — сказал он, подхватил её на руки и понёс в спальню.

А потом они пили кофе с молоком, вприкуску с шоколадом.

— Мне так хорошо с тобой, — сказала Майя, глядя на Артёма небесного цвета глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами сверху и снизу.

— Иди сюда, мой пушистик.

Артём усадил Майю себе на колени. И теперь уже эти глаза были совсем близко от него.

Она провела рукой по его волосам, убирая чёлку вверх.

— У тебя красивый лоб.

— А у тебя всё красивое. Родное. Будто знаю тебя целую вечность. Хотя на самом деле я ничего о тебе не знаю. Вот откуда ты такая на меня свалилась?..

— С небес, — захохотала Майя.

— И где научилась так здорово рисовать? И давно ли занимаешься живописью?

— Да с детства, — отмахнулась Майя.

— И где прошло наше детство?

— Это что, журналистское расследование?

— Ни в коем случае. Это сбор материала для создания очерка, героиней которого будет прекрасная синеглазая «незнакомка без прошлого». Итак, назовите мне, пожалуйста, дату и место вашего рождения…

— Ну хватит. Правда, на сегодня достаточно.

— Хорошо. Как скажете. Поговорим об этом в другой раз.

— Да, поговорим. Как-нибудь.

Майя вымученно улыбнулась и отошла к окну.

— Красиво! — сказала она и потянулась.

Он подошёл к ней и обнял. Теперь они вместе любовались зелёными кронами берёз, почти достигающими третьего этажа их многоэтажного дома. Тихо было в этот час во дворе. И только птицы весело щебетали о чём-то на своём птичьем языке.

— Я тут подумал, Майка, тебе, наверное, скучно сидеть весь день дома одной.

— Нет, не скучно. Мне самой с собой не бывает скучно.

Он опять смерил её удивлённым взглядом.

— Да ты просто сокровище, — произнёс он ласковым тоном. — А знаешь, мы можем сделать выставку твоих картин. Ты, главное, рисуй! Деньги на холсты и краски я тебе дам. Да и сам могу заскочить в магазин и купить всё необходимое.

Она смотрела на него с благодарностью.

— Спасибо, Тёма, — сказала она и, словно котёнок, потёрлась щекой о его плечо.

— Котёнок. Я буду называть тебя котёнком. Ты не против?

— Вполне себе, мило, — согласилась Майя. — Тогда и я буду называть тебя… как же мне тебя назвать? Ты такой… ну вот ты такой! Ты — царь зверей. То есть людей… Ой, нет, совсем запуталась…

— Почему бы тогда ни просто ЛЕВ.

— Нет для льва ты слишком… ну, в общем, худенький. А вот для львёночка — в самый раз.

— Ну хорошо, не буду больше спорить. Тебе видней.

Артём поцеловал её в ушко, в губы, покрыл поцелуями всё лицо.

— А завтра я поведу тебя в один небольшой уютный ресторанчик. Поужинаем. Постараюсь домой прийти сразу после работы.