Радиомолчание

Вячеслав Михайлович Отдельнов

Тематика: постапокалипсис, разумный город, техносингулярность, зомби.Доброго эфира, органика! Приветствуем в Сайлнс-сити – городе, который обошелся бы и без людей. Здесь правят пластмасса и кремний, здесь человек – уже не хозяин, а паразит в творении рук своих, отработанная ступень эволюции…

Глава 3. 401

1

Меллер, недоумевая, выглянул в зал из-за рыцарской спины. Лицо его само собой начало расплываться в ухмылке.

Сцена, повергшая рыцаря в столь ощутимый шок, заключалась в следующем. Мисс Аккорд наконец нашлась. Тонкая, темноволосая, в накинутом на плечи белом сайлнс-лэбовском халате, она сидела за столиком прямо напротив входа и умирала от смеха. Она присползла вниз по спинке стула, а голову, обрамленную облаком растрепанных волос, запрокинула назад. Звонкий хохот, слышный даже на первом этаже — она была в его эпицентре.

— Вы, да вы просто… — Аккорд ткнула пальцем в того, кто восседал с другой стороны столика, как черт в клубах дыма, скалился и сжимал в зубах сигарету. К тому же одет был Бейби Край (само собой, это был он) как на свидание: чистые брюки, просторная белая рубашка а-ля Эмеральд Вай, причесан, розовые очки игриво приспущены на нос…

— Куд… куда вы пойдете? — выдавила из себя Мария. Голос у нее был мальчишеский, звонкий. — О, нет, нет, не говорите этого снова…

Но стрелок не послушал. Меллер не расслышал ответа, но плечики ученой вновь задрожали от хохота.

Край заметил Энди и Роя гораздо раньше, чем Мария Аккорд. Он подмигнул им. И для Энди это стало последней каплей. Впечатывая в пол каждый свой шаг, он направился к парочке, а хихикающий Меллер пошел следом.

— Крррай! — прорычал рыцарь, приблизившись. — Мари еще нужно вести презентацию третьего «Ультиматума», а она в таком состоянии! Вы в своем уме? Я знать не хочу, что вы тут делаете — но нужно же иметь хоть какое-то чувство меры! Зачем вы ее напоили?

Край повернул к ним свою сияющую физиономию. Он был начисто выбрит — вот так фокус! Похоже, сегодняшний день для него и вправду был особенным.

— Да не пила она вообще! — воскликнул он. — Она просто угорает! Мария, детка! Тут к тебе какой-то парень с кипой макулатуры…

— О, Энди! — воскликнула ученая своим звонким голосом. — Ты слышал, чего он ляпнул?

— Не имел счастья, — процедил рыцарь и добавил с легким поклоном: «Доброго эфира, Мари».

— Доброго… — девушка приподнялась по спинке и отбросила волосы с лица.

— А вот этот малыш, — Край ткнул пальцем в Роя, — Рой Меллер. Тот самый, о ком сегодня все говорят.

Большие зеленые глаза Аккорд уставились на Меллера, и тому сразу стало не по себе. Край. Не мог промолчать, что ли? А тот добавил — как будто сказанного им было мало.

— Как я узнал сегодня, наш Меллер — дважды избранный воин Ушедших Богов! Да, Меллер?

— Надеюсь, вы не над этим смеялись, — огрызнулся Рой.

— Нет-нет, — замотала головой Аккорд. — Речь шла об анкете, которую мы даем соискателям в Сайлнс-лэб. Есть там один вопрос…

Мария сделала глубокий вдох, чтобы не рассмеяться снова.

— «Вы — первый в городе, кто подхватил БЧЛ,» — зачитала она по памяти. — «Ваши действия?»

— Пулю в лоб, — буркнул Меллер себе под нос. Странный вопрос для научной анкеты — все знают, что эта дрянь не лечится.

— Или яд нейротоксического действия, — кивнул рыцарь. — То, что убьет мозг раньше, чем мортидо перестроит его.

— Не все так просто, — неожиданно раздался еще один голос — со стороны зала к ним шел Эмеральд Вай: белые брюки и рубашка, в руках — привычный смартфон. — Вопрос этот явно с подвохом. В случае БЧЛ никакого «нулевого пациента» не было, не так ли? Наши предания гласят, что «Ядер Зла» — белых камней, упавших с Черной Луны — было сорок, и официальная наука, насколько я знаю, подтверждает это.

Энди покачал головой.

— Верно, — произнес он. — Абсолютно верно. Сорок штаммов mortido makhinae. Хороший соискатель должен заметить, что некорректен сам вопрос.

А Край тем временем переглянулся с Аккорд, и оба они захихикали.

— Зануды, — очкарик заложил руки за голову и потянулся. — А я точно знаю, как бы тогда поступил! Сходил бы на концертик… а еще лучше — на рок-фестиваль бы съездил! О Боги Древности, ну я бы и отжег напоследок!

— Эх, вы бы и отожгли! — покатываясь со смеху, вторила Мария.

Энди скрестил руки на груди, глядя на эту картину сверху вниз.

— Смешно потому, что правда, — проговорил он ледяным голосом.

— Ик! — от смеха у девушки началась икота. — Вот-вот! Просто я о нем слышала! — Аккорд ткнула пальцем куда-то в сторону Края. — Этот дядя так бы и сделал!

Люди за соседними столиками тоже посмеивались. А Меллер, пока суд да дело, обошел столик. Безвременье приучило его выбирать места рядом со стеной и с наилучшим обзором, и он старался нигде не изменять этой полезнейшей привычке. На спинке того стула, который он собирался занять, сидела птичка, размером чуть больше воробья, с красной грудкой, как у снегиря, и с медовыми глазками-бусинами. Чей-то ангел, дизайнерская модель — наверное, принадлежит Аккорд. Рой помахал перед снегирем пальцем, тот мелодично чирикнул, перелетел на плечо Марии и юркнул в волосы. Рой усмехнулся сам себе.

Но когда он сел и поднял глаза, улыбка вмиг покинула его лицо.

По лестнице поднималась Роберта Онио.

— Край, — Меллер под столом пнул стрелка в голень, — там кое-кто…

Вот она вошла в зал. Обстановка на втором этаже «Сотни» всегда копировала Злой Город, и сейчас рыцаршу окружали провода, Синие Колеса на дисплеях и аритмично моргающие светодиоды. Свет на Роберту падал сзади, оттого Рой видел лишь ее темный силуэт, белки ее широких, лихорадочно блестящих глаз и конверт в ее руках, горящий холодным белым в лучах ультрафиолета.

— Мисс Аккорд, — на лице Берти расцвела широкая улыбка, и та шагнула к столику, — простите, если не вовремя…

Лицо Энди вытянулось: он опасался, что Берти может появиться тут, но не ожидал, что это и вправду случится, тем более так скоро.

Край тоже заметил письмо.

— Э… — обратился он. — У тебя записочка? Давай, я передам…

— Спасибо, — усмехнулась Роберта. — Мисс Аккорд, прошу прощения…

— Рок-фестиваль! Ик! — Мария все еще покатывалась. — Ну вы даете! Ик!

— Вы действительно не вовремя, — сказал Хаммер. — Если вы не доверяете Краю…

–…то я могу положиться на тебя, — закончила Берти. — Да, могу. Но это, — рыцарь взяла сверток двумя пальцами и показала его паладинам, — слишком важно, чтобы доверять его третьим лицам. Все мы в огромной опасности. Но помощь может придти оттуда, откуда вы меньше всего ее ждете. Здесь… — Берти снова показала письмо. — Здесь. Прочтите, мисс Аккорд.

— Ик!

Все как-то отвлеклись от Марии — но оказалось, что ученая смотрит прямо на Роберту.

— Доброго эфира, — кивнула Онио и без лишних слов подала Марии конверт.

— Спасибо, мисс… мммм…

— Онио, — глаза ученой чуть сузились, когда она услышала это имя, но Роберте было все равно. — Вам лучше прочесть это позже, когда останетесь одна, — Берти покосилась на Края, который пожирал письмо глазами. Она, судя по всему, собиралась добавить что-то еще, но передумала, слегка поклонилась и ушла — но не совсем, а села за освободившийся неподалеку столик.

— Любит она красивые жесты, — скривился Край. — Ну-с, — потер он руки, — разворачивай, почитаем!

Мария снова расхохоталась, а вот Энди был не на шутку возмущен.

— Край! Кем бы вы ни считали мисс Онио — это не повод вмешиваться в чужую переписку!

— Кем это я ее считаю? — притворно возмутился Край.

Мария взглянула сперва на Энди, потом — на Роя, и спросила.

— А мистер Край вам уже рассказал?

— Бейби, — заметил Край. — Можешь называть меня «Бейби». И давай на «ты», прошу тебя.

— Ик!

— Нам известно, что мистер Край считает мисс Онио, — произнес Энди, — пребывающей, в определенном смысле, в некоем нехарактерном для нее состоянии…

— Нехарактерном?! — прошипел стрелок, наклонившись к столу. — Она одержима Древним Злом!

Само собой, у Энди было, что возразить — но Мария остановила его:

— Давайте не будем спорить. Просто мы с мистером Краем…

— Бейби, — поправил Край.

— Просто мы с Бейби — ик! — уже обсудили его подозрения насчет мисс Онио. Все это — полнейшая чепуха.

Рой и Энди переглянулись. Край тут времени зря не терял.

— Просто ее доспех наша BASIC полдня конструировала, — продолжала ученая, — двое суток производила и еще неделю тестила и тюнила — как и твой, кстати, — Мария указала на Энди. — Ты в своем доспехе уверен?

— На сто из ста.

— Вот и я, — развела руками Аккорд. — Я плохо знаю мисс Онио, но я отлично знаю наш доспех. Он совершенен. Его ничто не проковыряет, даже лич, кем бы он ни был.

При слове «лич» Рой и Энди снова переглянулись. Чего Край успел ей понарассказать?

— Но в любом случае — мне и без ваших Злых Рыцарей есть над чем подумать. Рок-фестиваль, — вспомнила она и снова усмехнулась. — Будет вам сегодня что-то в этом духе. «Все едут на праздник!» — классный слоган, да? Столько народу Цитадель еще не видела!

Рой покосился на Онио. Она сидела одна, подошедшую к ней официантку она отправила прочь — стакан с кофе у Берти был с собой. То, что Мария сказала о празднике, после слов Онио прозвучало едва ли не зловеще. Но ученая не придала этому особого значения. Она подмигнула и убрала письмо в карман халата, не читая и Краю не дав прочитать.

— Ваш заказ? — рядом с огромным Энди появилась молоденькая официантка. Рой сразу заказал себе кофе.

— И мне! — присоединилась Аккорд. — Принесите ваш лучший. А у вас есть… — Мария произнесла какое-то длинное китайское название, но официантка кивнула: в меню Цитадели было и это.

— Только сахара побольше положите, — добавила Мария. — Джентльмены?

Паладины тоже сделали свои заказы — их тут обслуживали бесплатно. Край попросил сменить пепельницу, и глядя на нее, доверху набитую окурками, Рой понял: стрелок долго просидел в засаде, поджидая Аккорд.

— И побыстрей, пожалуйста, — такими словами Мария проводила официантку. Энди тем временем сел за столик, водрузив перед собою пудовый отчет. Только Эмеральд остался стоять, опершись плечом на колонну и скрестив руки на груди. На пальцах у него, помимо Ордера, поблескивали цветные полосы широких колец.

— Не хотелось бы показаться невежливым, — заговорил рыцарь чуть погодя, — но вопрос этот не дает мне покоя. Вы здесь по какому поводу, мистер Край?

— Кхм, — вмешалась Мария. — Вообще-то, джентльмены, разве можно так опаздывать?! До праздника полчаса осталось! Я бы с ума тут сошла — если б не Бейби! Я, конечно, многое про него слышала… но я просто поражена. Редко какое знакомство начинается столь многообещающе!

— Это точно, — вторил очкарик, ухмыляясь.

Так Краю удалось, подумал Меллер. У них с Аккорд нарисовалось какое-то совместное предприятие. Интересно только знать, какое.

— Мне еще нужно перекинуться парой слов с вашим командующим… — Мария заговорщицки поглядела на Края. — Но не думаю, что Джонни наш Арескетт откажет девушке… тем более той, что приносит в его Песочницу самые лучшие игрушки. Так что скорее всего у нас найдется запасная пробирка.

— О чем идет речь, Мари? — не удержался Энди. — Просветите нас, будьте добры.

Аккорд на секунду задумалась, направив взгляд куда-то вверх.

— Я предложила Бейби сделать для меня кое-какое дельце. О!

Принесли кофе, десерты и свежую пепельницу. Край тотчас же закурил, Мария подхватила со своего десерта вишенку и отправила в рот. В чашку она набросала столько сахара, что Рой решил ограничиться всего одним кусочком.

— Отлично, — сказала Мария, пригубив свой кофейный сироп. — Все-таки прав народ, в «Сотне» самый лучший кофе на свете.

— Ну так… — напомнил Энди, — не посвятите ли нас в содержание вашего дельца?

— Нет! — легко и просто ответила Аккорд. — Это секрет!

— Но я уже собираю команду, — сообщил Край с ухмылкой. — Волей Анисофт, — провозгласил он, — нас уже четверо: я, дважды избранный, танк и маг, — Край кивнул на Эмеральда. — К твоим услугам, принцесса!

— Маг? — рассмеялась Аккорд.

— Ага, причем самый лучший в городе!

— В каком смысле — «маг»? Мистер Вай, вы же пользуетесь нашей оккамой, так? Я чего-то о вас не знаю?

— Ты НИЧЕГО о нем не знаешь! Эми, покажи-ка фокус-покус!

Эмеральд лишь улыбнулся уголком рта. Должно быть, это значило «нет».

Но сидящие в зале не обратили внимания на такие тонкости. Новость о том, что Эмеральд Вай будет показывать фокусы, мгновенно облетела весь зал. Люди начали пересаживаться поближе к паладинам. Среди них был даже один поклонник Эмеральда: лысый, в белой рубашке и с сумкой, поразительно напоминающей ножны оккамы. Край с ухмылкой смотрел на все эти передвижения.

— Щас наш Эми покажет настоящее махо, — наклонившись к Марии, шепнул он, — народу только побольше соберет.

Народ не заставил себя ждать, кто-то даже поднялся с первого этажа. Рой где-то слышал, что в прошлом — еще до того, как присоединиться к Цитадели — Эмеральд был одним из сильнейших шаманов Города. Почему-то он не любил об этом рассказывать.

— Ну давай, Эми, не занудствуй! — подначивал Край, и все горячо его поддерживали. Вряд ли мечнику нравился такой ажиотаж.

— Всего один раз, в честь праздничка! — не унимался стрелок. — Глянь, сколько людей — и все пришли увидеть магию!

Люди захлопали.

— Похоже, у меня нет выбора, — улыбнулся Эмеральд. С этими словами он отошел от колонны и приблизился к столику. Люди вокруг тут же стихли.

— Дайте мне пепельницу.

— Сигаретку тоже дать? — оскалился Край.

— Не нужно.

Пепельницу Эмеральд поставил на столик рядом с собой, затем достал из кармана небольшой кошель из плотной ткани. Открыл его и вытащил черный квадратик, похожий на почтовую марку. «Рупь…» — зашептали вокруг. — «Это рупь…» Ангелы начали попискивать и прятаться — черная марочка явно им не нравилась.

Эмеральд напустил на себя таинственный вид.

— Мос, Мос, Мос… — проговорил он. — Если ты здесь, дай знак.

И в этот миг музыка, игравшая в зале, запнулась. Секундный ее фрагмент проигрался четыре раза подряд, и запись пошла дальше.

— Хорошо, — произнес мечник. — Ну тогда, Мос, развлеки немного публику.

Зажав в зубах уголок марочки, он надломил ее. Бросив черный квадратик в пепельницу, Эмеральд сложил руки на груди.

И в тот момент, как он сделал это, Ордер у Роя за пазухой вздрогнул, и свет в зале погас — остались гореть только лампы на столиках. Как и раньше, зациклился короткий фрагмент мелодии, а потом к нему присоединился еще один. Получился простенький диско-ритм: «Умца, умца, умца, умца…» Люди начали смеяться в темноте. Ритм снова изменился: «Умца — ТЫЩ! — Умца — ТЫЩ! — Умца — ТЫЩ! — Умца — ТЫЩ!» Край начал пританцовывать. Мария, смеясь, вскочила на ноги.

— Вау, это что — настоящее махо? Вы что — и правда шаман?

— А то! — крикнул Край.

А чудеса и не думали кончаться. «Умца — ТЫТЫ! — Умца — ТЫЩЩ! — Умца — ТЫТЫ! — Умца — ТЫЩЩ!» А потом — еще веселее. Удивленные возгласы раздались из дальнего конца зала: лампочки там начали мигать, сначала — вместе, потом — попеременно, и побежали по стенам, как будто стены кофейни закружились наподобие карусели.

Мария хохотала.

— Как вы это делаете? Почему зараженная техника вас слушает? Давайте изучим это, пожалуйста! Дайте пару уроков в Сайлнс-лэб!

— Прости, детка, но научиться этому нельзя, — сказал Край. — Тисп — такая штука, которую надо заслужить.

— Уфф, так и знала! Ну ничего, мы тоже кое-что можем — увидите сегодня на празднике… о, глядите! — Аккорд указала на экран над входом. Все сразу повернулись за ее жестом.

Синее Колесо на экране моргало — и вдруг сменилось вытянутым треугольником, повернутым острием вниз. Но раньше, чем Рой успел разглядеть детали, треугольник лопнул, разбился на осколки. Чуть покружив по экрану, они сплавились в буквы:

«Y ВАС ПР/lЗDНИК? Т0ГДА С ПРАЗДllИ {ОМ!»

— С праздником! — зал разразился аплодисментами.

«D0БРОГ0 ДНЯ, ДОР0ГОЙ ПОJlЬЗОВАТЕЛb!» — загорелось на экране.

— Пока! — крикнул зал, и свет зажегся.

Все захлопали, засвистели. Все захлопали, засвистели. На экранах, как ни в чем не бывало, медленно поворачивались Синие Колеса.

— Просто супер! — захлопала Аккорд. — С ума сойти!

— Это все Мос, — с улыбкой поклонился мечник. — Я здесь не при чем.

— Вот видишь, милая, — подмигнул Марии Край. — Мы все можем! Лучше нас четверых ты никого на это дельце не найдешь!

Публика была в восторге. Сразу после того, как люди поняли, что фокус закончен, в зале поднялся такой шум и гам, что Рой по привычке потянулся к рукоятке своего транзистора. Защелкали фотокамеры. С лестницы снова начал набегать народ — «Что тут было? Неужели мы всё пропустили?» И кажется, только трое в этом зале не веселились. Сам Меллер: открыв рот, он смотрел на тонкую струйку дыма, что поднималась от черной марки. Такое явное проявление махо — махинистической магии — он видел в первый раз. Молчал и хмурился Энди Хаммер: та сделка, которой он никак не желал потворствовать, все-таки свершилась. Молчала Берти Онио, одинаково недобро взирая и на ликующих гостей, и на паладинов. Нет, не зря Край подозревает ее, подумал Рой.

2

До отчета руки у них так и не дошли. Единственное, что сделала с ним Аккорд — поцокала языком насчет его толщины и помахала кому-то из своих помощников. Тот пришел и унес творение Энди. А минут через пять музыка в зале снова прервалась, но на этот раз — безо всякой магии.

«Дорогие сотрудники и гости Цитадели, приглашаем вас на презентацию!» — возвестил женский голос, слегка искаженный статикой. Воздух наполнило хлопанье крыльев: ангелы полетели оплачивать напитки и еду. Из волос Марии тоже выпорхнул ее снегирь и улетел к барной стойке. Сама она допила кофе Энди и встала.

— Мари, прошу вас… — своей широкой спиной рыцарь преградил дорогу всем, кто выходил из зала — всем, кроме ученой — и скрылся на лестнице вслед за ней. С третьего этажа тоже лил нетерпеливый людской поток — разговоры, смех, писк ангелов. Рой, Край и Эмеральд по одному влились в него.

Настроение у очкарика было выше всяких норм, он балагурил без умолку, развлекал всех и вся — пока паладины спускались по лестнице, пока шагали по залу первого этажа, и когда они вышли наружу в самом хвосте разношерстной компании. Как «Сотня» вообще может вместить столько народу? У Роя глаза разбегались. Тем более что с весны, с того самого момента, как начало теплеть, в Урбанике стала набирать силу мода на кавай: мягкие цвета, платьица, ножки, длинные гольфы и свободные волосы… То ли это случайный всплеск в котле массового сознания, то ли Логос начал вдруг поощрять этот стиль как радующий глаз и повышающий социальную стабильность…

Пока Рой глазел на девушек и терялся в пространстве, Энди и Мария, идущие впереди, о чем-то спорили. Тема, очевидно, не терпела отлагательств — иначе рыцарь не стал бы заводить этот разговор при посторонних. Аккорд молча слушала — а может и не слушала. Потом Рой заметил, что к парочке подбирается Край — будто бы невзначай, заговаривая то с одним цивилом, то с другим… Но скоро это заметил и Энди. Тогда он схватил свою спутницу за руку и потянул вперед, прочь от назойливого стрелка. Мария была на каблуках, ей за широким шагом рыцаря было никак не успеть — так она просто ухватилась обеими руками за рыцарский локоть, подогнула ноги и повисла на нем. Меллер от такого слегка выпал в осадок.

А Край, оставшись ни с чем, замедлил шаг и поравнялся с Роем и Эмеральдом.

— Ну что я вам скажу, ребятки… Он ей доказывает, что зря она со мной связалась. Ну-ну. А вот теперь — глядите-ка!

Рой не сразу понял, куда показывает Край — пока не увидел над толпой шапку-фарадейку Роберты Онио. Она удалялась вслед за Энди и Марией.

— Мария не верит. Что ж, будут ей доказательства. Как думаешь, чего там под очками у нашей рыцарши? — шепнул Край Меллеру. — Готов спорить, там совсем все плохо…

— Зомби не разговаривают, — возразил Рой. — А у нее голос — тот же, что и раньше.

— Транзистор с собой таскает — он и говорит.

Меллер фыркнул в ответ. Он представил себе картину: Онио открывает рот, а ее голос доносится из ближайшего транзистора. Да на такое вся Цитадель сбежится посмотреть!

— И фарадейку не только она носит, — добавил Рой. Вокруг он видел уйму металлизированных шапочек. От статики у многих в этом городе болели головы, и кому-то фарадейки, видимо, помогали. Рою — нет. Он предпочитал другой способ, самый популярный. Кофеин.

Меж тем, гул шагов по асфальту сменился шорохом травы. Компания растянулась еще сильнее, соответственно тропе, лежащей в поле. Со стороны Песочницы доносились голоса и громкая музыка. Еще пара минут пути — и голова колонны достигла Песочницы, изогнулась влево и завернула за зрительскую трибуну. Скоро и трое паладинов достигли ее. Рыцарь поджидал их в стороне от тропы. Он был один, вид у него был хмурым.

— Видел ее? — спросил очкарик.

— Кого? — переспросил рыцарь, в ответ на что Край изобразил большие очки и шапку-фарадейку.

— Только что поднялась наверх, — сообщил Энди. — Мистер Край, позвольте попросить вас кое о чем. Давайте на презентации мы с вами обойдемся без выходок. Все-таки этот праздник — в центре внимания всего города.

— Да нормально все будет, — Край похлопал рыцаря по плечу. — Пойдемте уж, а то все места займут.

На трибунах яблоку было негде упасть — Меллер еще никогда не видел столько народу. В уши ударил хор голосов. Край что-то увидел и потащил своих спутников вверх по ступеням, а сзади подпирали вновь приходящие. Кое-кто из зрителей расположился прямо в проходах, кто стоя, кто сидя на ступенях, над ними парили воздушные шары и порхали ангелы, тут и там бормотали транзисторы. Край в толпе чувствовал себя как рыба в воде. «Мистер Край, удачи в конкурсе!» — кричали ему со всех сторон. И минуты не прошло, а он уже был в толще предпоследнего ряда. Продравшись вслед за ним, Меллер сел в жесткое пластмассовое кресло. Высоко же они забрались! Но ниже мест не было. За пестрой муравьиной компанией и начиналась, собственно, Песочница — площадка размером в половину футбольного поля, покрытая белым песком. На той трибуне, что была с другой стороны площадки, по случаю праздника возвели целую сцену в виде черного куба с символикой Корпорации и Сайлнс-лэб. В глубине сцены то и дело появлялись фигуры со знакомыми чертами. Белый халат, пышная шевелюра — Аккорд. Чуть поодаль — высокий рост, властная осанка, кофейное и красное — Арескетт. Другие были не столь узнаваемы. По трем углам Песочницы из-под земли торчали три тонких мачты. Две из них — вертикально, а третья, подобно удочке, выгибалась внутрь площадки. С ее конца свисал провод, закрученный, как у телефона — он тянулся по песку к виновнику сегодняшнего праздненства. «Сладкий сюрприз», как называла его Мария, стоял на помосте в центре Песочницы, скрыт от глаз глянцевым ярко-красным покровом, и только белый песок вокруг, и дрожащий от жара воздух.

Пока Рой осматривался, Край с Эмеральдом пожимали бесчисленное множество рук, фотографировались то с одним поклонником, то с другим. Энди, сидящий рядом с ними, был угрюм и молчалив, на приветствия отвечал даже сдержанней, чем обычно.

— Дуб, земляника или яблоня? — послышалось откуда-то сзади.

— Чего? — переспросил Край.

— Слива или тополь? — эти вопросы задавал худой паладин с длинными прямыми волосами. — Или может, что-нибудь экзотическое? Пальмы? У нас здесь масса вариантов, а можешь предложить и свой.

— Тотализатор, — пояснил его сосед, обмахиваясь веером. Этот был из цивилов, и Рой видел его в первый раз. — Можете сделать ставку на то, как будет называться новый сюрприз.

— «Терн», «Ива» — чего ждать дальше? — закончил длинноволосый. «Терн» и «Ива» — так назывались два предыдущих «сюрприза», черный «Ультиматум» и белый.

— Ах, вот оно что! — Край одарил всех широкой улыбкой. После сверхудачной встречи с Аккорд он просто сиял. — Давай сюда списочек свой! Посмотрим. Деревья, значит…

— Не только они, — сказал гражданин с веером. — Листайте дальше.

Рой тоже заглянул. Сотни вариантов, напротив каждой ставки — коэффициент.

— Меллер! — воскликнул Край. — Ну-ка рассказывай: куда Мария в последний раз ездила в отпуск? Уж не в Новый ли… Новый ли…

Стрелок смотрел уже не в список, а поверх него, куда-то вперед.

— Новый Эдем? — предположил длинноволосый.

— Да-да… Эдем… а это не Онио там сидит?

И Рой увидел голову в медной шапочке, двумя рядами ниже.

— Онио, — расплылся в улыбке Край. — На ловца и зверь бежит… Эй, Онио!

Берти обернулась. Несмотря на огромные очки, на лице рыцарши явно читалось: Край ее порядком достал.

— Чем могу быть полезна?

— Дай фарадейку поносить! Я вчера, кажись, перебрал, — Край ткнул двумя пальцами себе в кадык. — С самого утра тошнит. А тут статика, да еще солнце печет…

— Я тоже не в лучшем состоянии, как ты мог заметить, — прервала Онио.

— Но мож, без фарадейки как-нибудь обойдешься? Я просто всю ночь…

— Я ночи вообще не помню.

Со всех сторон граждане начали снимать свои шапки и передавать их Краю. Но Рой понял: тому нужна одна конкретная фарадейка с одной конкретной головы.

— Онио, — просипел стрелок, наклонившись к рыцарше, — мне просто неудобно у народа просить, понимаешь…

— Тебе? И неудобно? Хм… похоже, тебе и вправду паршиво.

— Не то слово! Глянь!

Край снял очки и картинно оттянул нижнее веко.

Берти, ни слова ни говоря, сняла свои.

— У-у-у, — протянул Край. — Тебе точно стоит быть здесь, а не в постели?

— Сама себя об этом спрашиваю, — с этими словами Онио отвернулась, а Край плюхнулся в кресло и сложил руки на груди.

— И? — прошептал Рой.

— Красные, как проушина лайгрек, — покачал головой Край. — Дудка. Она просто хорошенько курнула, вот и чудит.

— А зрачки?

— Хм, — вместо ответа Край уставился вдаль и принялся кусать нижнюю губу. — О, Богиня… кажется, у нас проблема.

Рой заметил, как фыркнул и покачал головой Энди. А Край вспомнил про листок, который держал в руках.

— Ну, что там со ставками? Какое название? А на претендентов в операторы ставки будут?..

Но сбор ставок уже прекратился, и даже более того — над трибунами воцарилась гробовая тишина. Даже не верилось, что такая огромная толпа людей может сидеть так тихо.

По ту сторону Песочницы, на вершине гранитного куба к микрофону подошел глава Последней Корпорации и всего цивилизованного Сайлнс-сити, Наставник Вейта Беттеркайт.

Шоу началось.

3

— Все готовы?

— ДААААА!!!! — отозвалась Песочница. У Энди в руках возник монокуляр, для Роя же единственным способом приблизить картинку было сесть на краешек кресла и наклониться вперед. Что он и сделал.

— Сегодня прекрасный день, и мы думали пригласить к нам на праздник Несъедобного — но вы знаете, они предпочитают наблюдать за нашими деяниями со стороны. Придется отдуваться самим.

Смех, аплодисменты, щелчки фотовспышек. Мощные динамики позволяли Наставнику не напрягать голос.

— Наши друзья из Сайлнс-лэб балуют нас новой игрушкой — как, я знаю, называет свои шедевры мисс Аккорд, — Наставник сделал плавный жест в ее сторону. — Моя милая, мне придется вас расстроить. Хотя свое творение вы и представляли как «секрет» и «сюрприз», любому в нашем городе уже известно, что скрывает под собою красная материя. Не так ли?

По трибуне прокатился одобрительный смех. Жаль, Меллер не видел во всех деталях, что происходит на кубе президиума. Но тут Край толкнул его локтем и сунул какой-то цилиндрик. Рой посмотрел — монокуляр.

— Я твой должник, — шепнул стрелок. — За Аккорд.

— Не стоило… — пробормотал Меллер, но линзу, конечно же, взял. Теперь и он видел Наставника в круге объектива, его длинный светло-бежевый пиджак и такого же цвета брюки, ярко-оранжевый значок на лацкане, светлые волосы, зачесанные назад… Беттеркайт выглядел посланцем из Древности, он излучал доброту, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Он мог ничего не говорить — просто стоять перед своими людьми, и те будут счастливы. Наставник позвал к себе Марию. По-отечески обняв ее за плечи, он со спокойной улыбкой дожидался, пока аудитория утихнет.

— Знаю, вам не терпится услышать голос нашего гения, услышать, наконец, о той боевой машине, которую она нам привезла, об «Ультиматуме», третьем и последнем, и самом совершенном из всех трех! Но я все же займу немного вашего времени — ибо то, о чем я хочу сказать, слишком важно, чтобы не задуматься об этом в самом начале.

Наставник предложил Марии сесть и остался на трибуне один.

— Я слышал еще давным-давно: если у тебя есть сила — утопи ее на дне моря. Сила — это соблазн. Сила — это ветер, раздувающий страсти. Сильный может многое себе позволить, очень многое, слишком многое! Сила — это огромный риск. Именно она погубила Древних. Они проспали тот момент, когда нужно было остановиться. Неограниченная сила всегда обращается во зло. Всегда, друзья мои! Теперь мы знаем это.

Но как нам быть сейчас? Не лучше ли сразу отказаться от силы и смириться с той участью, что уготовало нам Безвременье?

Нет!

Кем были бы мы сейчас, если сдались бы тогда, десятилетия назад? Кем стали бы те, кого мы любим? Посмотрите вокруг! Разве можем мы быть слабыми? Нет! В мире еще так много зла! В мире еще так много тех, кто нуждается в защите! Разве вправе мы топить нашу силу — мы, единственная надежда человеческого рода? Мы, кто прошел испытание Древностью? Мы, кто научился жить в мире и нести людям добро? Если сдадимся мы — что же останется?!

Наставник выдержал паузу, дав людям разразиться выкриками одобрения и аплодисментами.

— «Ультиматум» — огромная сила: равных этим машинам не было даже в Древности, — продолжал он. — Однако силой этой будет распоряжаться всего лишь один человек. Он еще не определен, но знаю точно: он сидит сейчас среди вас. К нему я, Вейта Беттеркайт, Наставник Последней Корпорации, обращаюсь.

— Да-да, я весь внимание, — прошептал Край. Рой хмыкнул.

— Мы говорим: «Ультиматум», самая совершенная из боевых машин. Суховато звучит, не так ли?

Наставник вдруг воздел указательный палец и заговорил четко, страстно и громко.

— «Ультиматум» — это воплощение нашей стойкости, нашей воли к жизни, нашей воли к добру!

«Ультиматум» — это наша надежда на то, что настанет день — и мы заживем без страха и лишений!

«Ультиматум» — это символ власти нашего разума, символ того, что Безвременью приходит конец, и уже скоро мы начнем отсчет дней нового, возрожденного человечества!

Ты — оператор этой машины.

Тебе мало быть просто воином.

Тебе нужно упорство, чтобы овладеть новым грозным оружием.

Тебе нужны мудрость и обаяние, чтобы стать лидером для тех, кого ты поведешь за собой.

Тебе нужен гибкий ум — ведь кто может знать, какие силы восстанут против наших успехов?

И, наконец, тебе нужен Логос в сердце. Чтобы ты управлял этой силой, а не она — тобой. Я хочу, чтобы ты понимал: от тебя и твоих действий будет зависеть всё. Ну что, пилот! — крикнул Беттеркайт. — Узнаешь себя? Не страшно? Тогда вперед! Вперед, Цитадель! Зло должно быть повержено!

Последние слова Наставника эхом отразились от Маяка, долетели до людей, и трибуны взорвались овациями. «Я не подведу вас! Я вас не подведу, Наставник! — кричал Край. — Вы не пожалеете!» И вид у него был такой, словно судьба кресла «Ультиматума» уже предрешена, окончательно и бесповоротно. Неужели именно об этом он договорился с Марией? Она что, с ума сошла? Край же — полная противоположность тому человеку, которого описывал сейчас Наставник! Но еще важнее — что он мог предложить взамен?

Наконец, глава Корпорации экономным жестом остановил аплодисменты. Его голос зазвучал снова.

— Уже скоро мы узнаем имена паладинов, получивших высший доступ к тренировкам нового «Ультиматума». Но прежде позвольте предоставить слово его творцу! Ведущий инженер блока военных технологий Сайлнс-лэб, главный оружейник нашего города и просто гений… Мария Аккорд!

Аплодисменты. Мария приблизилась к Наставнику и радостно раскланялась.

— Спасибо за представление, мистер Беттеркайт, дорогие паладины и их гости, спасибо за теплый прием! — раздался ее звонкий голос.

— С удовольствием уступаю вам это место, — улыбнулся Наставник.

— Спасибо, мистер Беттеркайт!

Аккорд повернулась к публике.

— С-сложно, конечно, говорить после Наставника… Лучше, наверное, было бы просто вам все показать, но… не могу же я просто молча сделать это? Корпорация, хммм, всегда славилась своим биотехом, и перед вами — его венец! — Марии не хватило слов, она начала жестикулировать, сопровождая каждое слово взмахами обеих рук: — Мы… просто… завидуем… ее будущему оператору! Как верно заметил мистер Беттеркайт, даже у Древних такой штуки не было!

Аплодисменты. Публика очень старалась поддержать смущенную Аккорд. Она привыкла выступать по радио, а столько людей она, наверное, и не видела никогда.

— Спасибо! Это стрелковая машина, — Мария указала на красный брезент, — поэтому в конкурсе участвуют только стрелки.

— Вроде меня, — оскалился Край.

— Я расскажу о ней немного. Вы ведь не против?

Все были только за. Тогда Мария кивнула кому-то… и вдруг в воздухе вокруг нее возникли дрожащие разноцветные квадраты, стрелки, изогнутые линии, надписи… вся Песочница ахнула и подалась вперед, заблестели линзы биноклей. Это было волшебство. В городе, где плохо работает все, что сложнее лампы накаливания, никто и никогда не видел ничего подобного. Люди даже не аплодировали — просто обомлели.

Аккорд улыбнулась: именно такой реакции она, видимо, и ждала.

— Голопроектор нам разрешили включить минут на десять максимум, — ее голос зазвучал уверенней. — Так что не будем медлить.

Она взмахнула рукой, и голограммы, под всеобщий вздох аудитории, отлетели от нее и зависли прямо над площадкой и трибунами. Кто-то захлопал, кто-то протянул руку, пробуя дотянуться до призрачных картин. А Мария, начиная с этого момента, говорила уже совсем иначе, словно с глохнущего мопеда она перепрыгнула в кресло красного спорткара, и понеслась на первой космической в неведомые дали. Такое чувство, что в эти десять минут она собиралась вместить всё, что знала об «Ультиматумах». А она знала о них всё, несомненно. Над площадкой появлялись то пушка футуристического вида, то два угловатых пистолета, пулемет, тяжелый дробовик какого-то совсем ненаучного калибра, гранатомет, и даже прототип импульсного лазера. Против кого ты воевать собралась, девочка? — думал Меллер. Против танков? Против динозавров? Против демонов из ада?

— «Ультиматумы» нужны для того, чтобы в случае необходимости защитить Пушку Корпорации, — пояснил Энди, и Рой понял, что снова бормотал.

— И от кого же? — спросил он, раз уж так получилось. — От Годзиллы?

Сзади кто-то рассмеялся, сбоку от Меллера хмыкнул Эмеральд. Однако ответ его был серьезен.

— Вечный Город скрывает много странных и страшных сущностей. Теперь, когда Корпорация почти готова нанести удар по Черной Луне, ноунейм в каждой мигнувшей лампе видит знаки пробуждения враждебных людям сил. Граждане встревожены, и чтобы успокоить их, нужно нечто большее, чем призывы мыслить критически.

Рой перевел взгляд на голограммы. Цепи, схемы, чертежи… Картины менялись, повинуясь движениям рук ученой, а те ни секунды не проводили в покое. Аккорд со всей любовью и тщанием описывала, казалось, каждый болтик, каждую гаечку, клеточку, проводок, каждую петлю обратной связи и каждую строчку программного кода. Из параллельной реальности до Роя доносились фразы вроде «Эквипотенциальная кремнийорганическая оболочка с ультимативными характеристиками» или «Клеточный нейроинтерфейс с глиоидными синаптическими детекторами типа «клетка-лампочка». В итоге, говорила Аккорд минут двадцать и ни разу не запнулась, несмотря на то, что чудо техники — голограмма — к тому моменту уже погасла. Эмеральд приложил к уху Ордер. На трибуне начальства Наставник подсел к Арескетту, вместе с ним они раскурили по сигаре и завели свою беседу. Берти, сидящая двумя рядами ниже, вняла совету Края и засопела, уронив голову на плечо соседа-цивила. Тот весь напрягся — видимо, под непосильным весом темной репутации рыцарши.

— Таким образом — ВНИМАНИЕ! — воскликнула Аккорд, трибуна встрепенулась, — сотрудникам Цитадели, допущенным до тренировок, на первом этапе предстоит откалибровать индивидуальную программу транскраниальной магнитной стимуляции и прирастить с ее помощью достаточное для управления количество синаптических детекторов. Наука — вам в помощь! — Мария указала на троих своих высоколобых коллег, что сидели в ряд в глубине сцены. Наставник тем временем кивнул в сторону ученой и что-то сказал сидящему рядом Арескетту. Тот неторопливо встал с кресла, держа в пальцах сигару.

— В общем, претендентам — удачи в отладке! Это не так сложно, как может показаться, вам просто надо…

— Не понаслышке знаю, насколько это «несложно», — над Песочницей раздался саркастический голос командующего. Рой усмехнулся: все знали, что Арескетт месяц не вылезал из кресла своего «Терна», доводя приставленных к нему ученых до нервного срыва, прежде чем у него начало что-то получаться. А Мария от неожиданного комментария у себя из-за спины подпрыгнула и обернулась.

— Прошу простить, — командующий с ухмылкой поклонился. — Поблагодарим нашу милую оружейницу за новое смертоносное творение. Время не ждет, мисс Аккорд — чернолуние неумолимо приближается, а у нас еще столько планов! Благодарим! — Арескетт воздел руку.

Аккорд раскланялась под аплодисменты и отошла вглубь трибуны, к Беттеркайту, села и сразу начала что-то писать. Арескетт же подошел к самому краю, держа в одной руке микрофон, в другой — тлеющую сигару. «Раньше он не был таким позером, — хохотнул Край. — Но Корпорация любого заставит…»

— Давайте обойдемся без предисловий, — начал Арескетт, прервав его. — Время действительно не ждет. К слову, только что мы с мистером Беттеркайтом узнали, что все наши рыцари прошли полное обследование, и все они здоровы. Ура!

— УРА-А!!! — возликовала Песочница. Чуть подождав, Арескетт жестом призвал людей замолкнуть.

— Итак, леди и джентльмены, военные технологии даже во время всеобщего упадка шагают вперед. У нас появляется все более могучее оружие, и это, ей-богу, превосходно. Но есть нечто, способное сделать даже из него, — командующий ткнул сигарой в «Ультиматум», накрытый красной материей, — РУХЛЯДЬ из металла и пластика, в бою непригодную. Или наоборот — сделать его таким смертоносным, таким страшным оружием, каким он был задуман нашей дорогой мисс Аккорд. И даже более того. Понимаете, о чем я говорю?

— Да! — взревели трибуны.

— Вот оно! — прошептал Край.

— Верно, — процедил Арескетт. — Верно, друзья. Я говорю о руках, которые будут им править!

— Вот оно, вот оно, ВОТ ОНО! — затараторил Край, наклонившись вперед с самой хищной из ухмылок, на которую он был способен.

— Бейби, ты… — начал мечник.

— Да тише ты, Эми, сглазишь еще! — указательным пальцем стрелок чертил Триключ на спинке кресла перед собой. — Хотя, ладно… Арескетт меня не прокатит, это точно. Всем будет плевать на конкурс, если я не получу этого кресла — тут две трети публики пришло на меня посмотреть!

— Сейчас я объявлю имена тех, кто получает высший доступ к тренировке нового «Ультиматума»! — гремел над Песочницей голос командующего. — Вы знаете, что это значит…

— Не томи уже! — шепотом взмолился Край. — Хватит уже, дружище!

Арескетт отвлекся на сигару, будто издеваясь над Краем и остальными. Выпустил в воздух жирное сизое облако. Шоу, подумал Рой. Жизнь горожанина, десятилетиями не покидающего своего укрепрайона, не слишком-то богата на впечатления — и Корпорация нашла, как это исправить.

— Думаю, ни для кого не станут сюрпризом имена, которые я назову, — наконец заговорил Арескетт. — Эти люди уже показали себя с лучшей стороны. Мистер Беттеркайт рассказал, какие качества нужны пилоту третьего «Ультиматума». Все мы отличные ребята, — командующий усмехнулся, — но эти — лучшие из лучших. Итак…

Арескетт чеканил каждое слово, и Рой знал, что слова эти разносятся на многие километры от Цитадели.

— Высший.

Доступ.

Получают.

Только.

Двое.

Песочница ахнула. Так мало?

— Двое? — сквозь зубы, жутчайшим шепотом прошипел Край. — Как это только двое?!

Рой будто всей кожей ощутил скрежет его зубов. Одного взгляда на Края хватило, чтобы понять: произошло что-то кошмарное. От его прежней веселости не осталось ни следа. Сказать, что стрелок был ошеломлен — ничего не сказать. Его лицо вытянулось, кровь схлынула с него, и каждая секунда делала Края все больше похожим на труп.

— Я думаю, — продолжал Арескетт, — после речи мистера Беттеркайта всем ясно, почему столь малому числу…

— Бейби, Бейби, еще не все потеряно, — Эмеральд потряс оцепеневшего стрелка за плечо.

— Может, вы — один из этих двоих… — присоединился Рой, но это не подействовало.

— Не послушал ее, — каким-то совсем не своим голосом бормотал Край. — Не стал… слушать… Так, что же делать? О, моя Анисофт, прошу тебя… — шептал он, пялясь на Арескетта остекленевшим взором. — Что же придумать…

— Мы можем предоставить эту возможность лишь самым проверенным из сотрудников, — все зачитывал свой приговор командующий. — Тот, кто выпьет интерфейсный напиток сейчас, навсегда останется связан с «Ультиматумом»…

Но…

На посеревшем лице стрелка вдруг блеснула прежняя хищная ухмылка. С гранитной трибуны донеслось цоканье каблуков.

«Щелк!» — Арескетт отключил микрофон и повернулся к спешащей к нему Марии Аккорд. Фоновая музыка стала громче, заглушая завязавшийся между ними спор. Жаль, Рой не мог читать по губам — в монокуляре он видел, что Аккорд, яростно размахивая руками, что-то доказывает Джону Арескетту — но что именно? Люди вокруг оглядывались в недоумении, а у Эмеральда в руках появился телефон. Мечник что-то шепнул и поднял прибор, словно снимая трибуну президиума на камеру. Синее Колесо на экране распалось, его осколки закружились, превращаясь в странные символы.

–…об0жают его, ставки на Края — почти один к одному! Представьте, как они будут разочарованы! — услышал Рой едва различимый писк из динамика. — И в конце концов, этим двоим он не конкурент. Вы видели показатели его нейроэквивалентности?

— Он будет связан с «Ультиматумом», — отозвался Арескетт.

— Ну и что? Чудес не бывает. Он никогда не сможет им управлять. Вы ничем не рискуете, командующий! А он знает, где искать один из структурных элементов Черной Луны!

— Говорит, что знает, — уточнил Арескетт.

— Он представил доказательства! Он даже имя назвал, к кому эта штука попала!

— Мисс Аккорд, вернемся к этому позже, — отвечал командующий. — Защита Пушки — серьезный вопрос, а для публики придумайте что-нибудь другое.

С этими словами командующий отвернулся от Аккорд, намереваясь продолжить свою речь. Мария в поисках поддержки поглядела на Беттеркайта.

— Арескетт, сукин ты сын, — процедил Край. — Это они строят твою ссаную Пушку, ты им пятки лизать должен…

«Щелк!» — включился микрофон, но Арескетт не успел произнести ни слова: эфир заполнился хлопаньем крыльев. На плечо командующего приземлился филин с двумя медовыми безднами вместо глаз. Ангел Наставника Беттеркайта.

Публика зааплодировала, хотя вряд ли кто-то из них смекал, что все это значит. Арескетт бросил взгляд на птицу — и, кажется, тут же все понял. Энди нахмурился еще сильнее. Командующий заговорил снова, и казалось, что каждое слово ему приходится выдавливать через силу:

— И еще одну кандидатуру, третью, предложили наши добродетели. Благодарю, мисс Аккорд, мистер Беттеркайт. Надеюсь, нам не придется сожалеть об этом шаге.

Край приглушенно рассмеялся, потирая руки.

— Как я и думал! — произнес он. — Корпорация Добра так добра — сделает все, лишь бы люди были довольны! Хвала тебе, Анисофт!

Командующий отложил сигару.

— Итак, — начал он. — Первый сотрудник с правом высшего доступа — капитан Дэниэл Дюн.

Песочница разразилась аплодисментами. Рой отыскал глазами первого претендента. Тот поднялся с первого ряда: средних лет мужчина, строгий костюм, жидкие светлые усы, высокий лысый лоб — Рой сказал бы, невыразительная внешность. Поклонники капитана тоже поднялись на ноги и хлопали ему — Дюн в ответ галантно поклонился. Командующий принялся перечислять его регалии и заслуги…

— Думаю, все куда проще, чем Арескетт рассказывает, — сказал тот паладин, что принимал ставки. — Марии просто понравился его лоб. В самых сладких своих фантазиях она видит, как накладывает на него электроды…

— В нейроинтерфейсе «Ультиматумов» нет электродов, — донесся голос рыцаря.

— Я образно говорю…

— И дело даже не в этом, — продолжал Энди. — Дэнни Дюн — стрелок-легенда, лидер от рода. Он, вне всякого сомнения, стал бы командующим Цитадели, если не нагрянул бы Джон Арескетт. Я даже опасался, что этот «Ультиматум» будет вручен ему без всяких конкурсов, как в свое время «Терн» был вручен Арескетту. К тому же, капитан Дюн идеально совместим с «Ультиматумом» по результатам лабораторных тестов. Оптимальная кандидатура.

— Ску-учно! — воскликнул Край, люди вокруг засмеялись. Впрочем, Рой видел, что поклонников у Дюна тоже немало.

— От всей души надеюсь, что пилотом станет именно он, — сказал Энди. — И Корпорация, и Цитадель будут от этого в выигрыше.

— Второй претендент с правом высшего доступа, — продолжал Арескетт, — Терренс Смайлз.

Аплодисменты — намного тише дюновских, и Рой не видел, чтобы кто-то поднялся с места. Он лишь заметил, что головы зрителей стали поворачиваться назад, одна за другой. Он последовал взглядом за ними.

Вот и второй конкурсант, совсем рядом: стоит, подпирая стену, в проходе напротив последнего ряда, одетый в странного вида легкий доспех, обвешанный полосками ткани, печатных плат и радиодеталями. Такой обычно носят выживалы. Козырек кепки полускрывал его туманный взгляд. Будто бы только-только заметив, что к нему повернуты сотни голов, Смайлз поднял руку в быстром приветствии и с равнодушным видом слушал все то, что говорил о нем Арескетт.

— Вот к чему приводит употребление просроченных стимуляторов, — покачал головой рыцарь. — Весьма сомнительная кандидатура — хотя это, разумеется, не более чем мое мнение.

В руках Смайлз вертел полоску серого металла, и казалось, был полностью поглощен этим процессом.

— Ему не слишком тут нравится, — заметил Рой. Со Смайлзом он не имел еще никаких дел.

— Выживало есть выживало, — отозвался рыцарь. — Врожденная неспособность к командной работе и полнейшая этическая несостоятельность.

Эмеральд пожал плечами:

— Смайлз нелюдим, но с его тактическим гением иных положительных качеств и не нужно.

— И, опять же, показатели лабораторных тестов, — добавил Энди. — Мари, должно быть, жаждет увидеть эти мозговые паттерны в деле.

— Ску-учно! — прокомментировал Край, вызвав новую вспышку смеха, а Рой покосился на трибуну президиума: Аккорд была одной из немногих, кто горячо хлопал этому претенденту. Мечник улыбнулся и показал на Ордер в ухе.

— Кажется, Смайлз — любимчик Несъедобного в этой игре. Они только что сравнили Смайлза с шахматным компьютером: он видит все комбинации, и без лишних сентиментов ставит нужную фигуру на нужную клетку…

Но договорить ему не удалось, потому что в этот миг в Песочнице разразился настоящий тайфун. Аплодисменты, свист, стрекот фотовспышек… зрители размахивали оранжевыми листами со ставками, показывали их друг другу, крича «Я ЗНАЛ, Я ЗНАЛ!!!», то вставали со своих мест, то садились обратно…

Край вскочил на ноги и принялся трясти десятки рук, что потянулись к нему с поздравлениями. До Роя доносились лишь обрывки слов Арескетта, что-то о «запрыгнувшем в лодку в последний момент», о зрительских симпатиях и о личной просьбе мисс Аккорд, а очкарик тем временем пожимал в экстазе не только руки, но и блокноты, и карандаши, протянутые за автографами. «Вавилон Край!» — неслось отовсюду. — «Бейби наш Край!»

— О да! — отзывался стрелок. — Спасибо! Храни тебя Анисофт!

Напоследок он основательно потряс за плечи мечника и плюхнулся на место, от возбуждения тяжело и часто дыша.

— Отлично! Офигенно! Спасибо, ребятки! Хвала тебе, Анисофт!

Заиграла торжественная музыка, а на вершине гранитного куба к микрофону подтянулись и Беттеркайт, и Аккорд.

— Ну что же! — трибуны огласились голосом Наставника. — Наконец-то! Событие, к которому мы уже давно ведем! Имена героев названы, но красная машина все еще скрыта!

— Прошу вниз, джентльмены, — продолжил Арескетт. — Время явить силам добра их новое оружие!

— Для вас мы приготовили особый интерфейсный напиток, — сообщила Мария. — Выпить его перед началом нового дела — не только символично, но и неизбежно: «Ультиматум» будет слушать лишь того, кто выпьет эту жидкость. Она содержит взвесь клеток-лампочек и особую среду, обеспечивающую развитие клеточного интерфейса на выходах кортикальных колонок… ладно, об этом как-нибудь в другой раз… — пробормотала Мария, поймав на себе взгляд командующего.

— Вперед, господа, к оружию! — воскликнул Арескетт, и поднял кверху кулак.

Края уже и след простыл — через миг он был в проходе, ведущем вниз. Сигая сразу через три ступени, огибая стоящих и усевшихся, он в считанные секунды оказался у песчаной площадки. Перемахнул через ограждение, выскочил на песок, молнией пересек площадку, влетел на помост, отогнул красную материю и заглянул под нее. Ухмыльнулся.

— ВПЕРЕД, МИСТЕР КРАЙ! — выкрикнул кто-то, и через миг вся трибуна подхватила: «ВПЕРЕД! ВПЕ-РЕД! ВПЕ-РЕД!» Под восторженный гул Край скастовал Триключ и юркнул под красную материю, высунул наружу сияющую физиономию, а Песочница кричала ему, свистела, дула в дудки и стрекотала фотокамерами.

— Пусть того, кто первым окажется в кресле пилота, определит Его Величество Случай! — сопровождал это голос Марии. — На дне одного из трех сосудов лежит ключ от нового «Ультиматума». Тот, кто обнаружит его, будет первым тренировать машину — если, конечно, не подавится и не умрет!

Аплодисменты, смех, свист, бодрая музыка. Край мог и не спешить: действо в Песочнице продолжилось лишь тогда, когда двое остальных претендентов подошли к постаменту боевой машины. Тогда из-за черной трибуны президиума вышла девушка — стройная и симпатичная. Рой вроде бы видел ее в Урбанике. В руках она держала поднос, на подносе стоял штатив, а в штативе — три пробирки, заполненные на две трети красноватой жидкостью. Дюн поднялся на помост, пожал руку сперва Смайлзу, потом Краю.

— Судьбу второго места пусть определят знания! У интерфейсного напитка есть вкус, и этот вкус — имя нового «Ультиматума»! Кто первым прокричит его, будет тренировать «Ультиматум» вторым!

Аплодисменты. Девушка с пробирками подошла к конкурсантам. Чуть поклонившись ей, Дюн первым взял свою пробирку, Смайлз получил ее вторым. Край не хотел покидать красной материи, но жадно схватил пробирку, лишь только поднос оказался в радиусе охвата его руки.

— НЕ ПИТЬ! — крикнула Мария, и это было кстати: Край тут же потянулся к пробке. — И третий претендент, которому и удача, и знания сегодня изменят, приступит к тренировке «Ультиматума» только завтра вечером, со всем своим рвением и упорством! Всем понятно? Тогда… Время тянуть жребий!

Мария кивнула Беттеркайту, и тот подал знак, призывающий к молчанию. Трибуны моментально стихли, музыка приостановилась.

— Как можно тише, друзья, — произнес Наставник. — Вы же хотите услышать имя новой машины?

По Песочнице прокатился гул. Рой увидел оранжевые бумажки со ставками. Они хотели, еще бы.

— Тогда начинаем, леди и джентльмены. Три… два…

И в тот момент, когда претенденты поднесли к губам пробирки, над полем пронесся короткий писк, и воздух затрещал от электричества. Рой почувствовал, как вздрогнул Ордер у него на груди. Из динамиков раздалась барабанная дробь. По толпе пронесся вздох: «Ультиматум» за спинами Дюна и Смайлза начал меняться, становиться выше, красная материя начала деформироваться, будто шар под ней превращался в пирамиду. Все подались вперед. Что будет дальше? На прошлых презентациях все было куда формальнее, но в этот раз Корпорация подошла к вопросу с огоньком…

И тут Терри Смайлз поднес ладонь ко рту и вытащил оттуда ключ.

— Мистер Смайлз — первый! — воскликнула Аккорд и радостно захлопала. Над трибуной поднялся приглушенный гул, по большей части недовольный: гражданам не больно-то нравился недобрый и расчетливый Смайлз. Вряд ли кто-то ставил на него — но он был первым, и ничего тут не попишешь. Песочница напряглась в ожидании — кто же станет вторым, кто угадает название новой машины?..

— Вишня! — разнеслось над Песочницей, и это был голос Дюна.

— Да! — воскликнула Мария. — «Вишня»! Мистер Дюн — второй!

Гул и возгласы начали перерастать в сдержанные овации. Хлопали поклонники Дюна, смеялись и хвастали друг перед другом те, кто поставил на имя «Вишня». Итак, Дюн — второй. Значит, третьим будет…

— А где Край? — Меллер видел пустую пробирку, поблескивающую на песке — но не самого Бейби Края. Тот словно испарился. Тем временем машина за спинами двоих претендентов росла, красный покров поднялся на полметра над землей, внизу под ним выплавлялось что-то похожее на ноги. Над покровом появился зачаток головы — пузырь из красноватого желе… Этим «Ультиматум» и был так хорош: теоретически, его форма, структура и текстура поверхности ограничены лишь фантазией его оператора. «Ультиматум» мог стать чем угодно — хоть птицей, хоть танком — но сейчас он походил на тряпичную куклу в красном платье. Рой начал посмеиваться, и не он один.

Мария тоже хихикала, щеки ее горели. Рой навел монокуляр на ученую и видел ее так, словно она стояла прямо перед ним.

— Подождите! — замахала она руками. — Процедура пуска завершена лишь на 19%! Все еще будет… двадцать процентов…

Странная машина, думал Меллер, очень странная. Он слышал треск электричества, слышал треск самой «Вишни» — такой звук издает перераздутый шарик, готовый вот-вот лопнуть. Но «Ультиматум» не лопался, он продолжал обретать форму — тот был прав, кто поставил на то, что она будет человеческой. Вслед за головой над покрывалом начали вырастать плечи, а потом и руки, красноватые и полупрозрачные, будто из геля. Когда показался торс, стало очевидно, что эта фигура — мужская. Начали появляться детали: черты лица, на голове — шляпа…

— Тридцать пять процентов, — сказала Мария.

…шляпа, похожая на ковбойскую. Аккорд не сводила с «Вишни» глаз, вся поглощенная процессом. На торсе красного «Ультиматума» начали вырисовываться детали, характерные для базового легкого доспеха: косой ворот, герметичная молния, карманы. Публика хлопала все громче при виде знакомых черт. И только красная юбка была совсем не к лицу призрачному ковбою.

Но тут она слетела…

…и обнаружился Край.

Песочница ахнула.

Он висел в полупрозрачном теле «Ультиматума», а точнее — в толще его бедра. Его засосало в оболочку, когда на машину подали ток. Очертания его тела были размыты, и только одна его нога торчала наружу. Прямо из того места, где у ковбоя должна была быть ширинка.

Энди громко хлопнул по лицу ладонью.

И грянул хохот.

Рой видел, что кто-то сложился пополам, кто-то буквально упал со своего места. А ковбой-«Ультиматум» поднял вверх руку и застыл в картинной, драматической позе. Музыка грянула торжественным аккордом. Но вместе с ногой Края, что торчала у ковбоя из промежности, все это смотрелось так комично, что Песочница просто умирала со смеха. Опомнившись, многие схватились за фотокамеры.

Но Меллера всеобщий хохот не брал. Трибуны не видели самого главного — они не видели глаз Аккорд. А Рой видел. Его объектив был наставлен прямо на нее.

— Ричард! Ричард! Сколько он уже там? Дерьмо! Дерьмо собачье! Мы можем прямо сейчас подать в оболочку кислород? — Рой еле-еле разбирал ее крик — где-то недалеко от нее работал микрофон.

Ответа Меллер не услышал, но судя по всему, он был «нет».

Песочница умирала со смеха. Мария вскочила на ноги.

— Тургор можем ослабить? Эй, — ткнула она в кого-то, — быстро к консоли! Шевелитесь, черт вас дери!

Худощавый ученый на заднем плане сцены снова помотал головой и что-то проговорил, и Мария принялась раздавать указания: ты — попробуй вытащить горе-пилота, ты — неси реанимационный набор, ты — найди трубку! Из резины или пластика — только не металлическую! А худощавый тем временем сбежал с трибуны и потрогал Края за ногу. Те, кто еще не упал со стула от хохота, теперь упали. Энди, который держался за лицо только одной рукой, схватился обеими. Но худощавый просто щупал пульс.

— Живой! Резко поднимите напряжение на оболочке! — крикнул он вверх. — Завершите процедуру запуска как можно скорей! Мария, подключайся!

Аккорд закрыла глаза и дотронулась до висков кончиками пальцев. А пока ученые спасали Края, Беттеркайт спас сам праздник.

— О, паладины! — воскликнул он. — Поистине, воплощение случая! Поистине, никогда нельзя знать, что они выкинут в следующий момент!

— Да! — превозмогая хохот, выкрикнул кто-то рядом с Меллером. — За то мы их и любим!!!

Тот, кто мог, подхватил. «Ура, Цитадель! Вот это шоу!» Из-под трибуны вверх ударили столбы разноцветного дыма, и Песочницу начало засыпать конфетти, яркими бумажными полосками. Аплодисменты. А Край вдруг выпал из «Ультиматума» — на руки худощавого ученого и троих паладинов: к Дюну и Смайлзу присоединилась Роберта Онио. Край был без сознания, но худощавый хлестал его по лицу до тех пор, пока на нем не появился довольный оскал. Рой наблюдал за этим в линзу.

А на заднем плане, будто из параллельной реальности — голос Марии: она обращалась не к аудитории, а к кому-то из своих, просто где-то рядом все еще лежал микрофон.

— Живой он там, придурок этот? Давайте принимать ставки, сколько костей у него останется целыми…

Все камеры были направлены на трибуны, а те покатывались со смеху. «ЦИ-ТА-ДЕЛЬ! ЦИ-ТА-ДЕЛЬ!» — сквозь хохот скандировали они.

4

Край еще долго не мог отдышаться. Когда ему сунули микрофон и спросили: «Что это было?», он оскалился и ответил: «Именем Светлой Богини, я хотел начать управлять „Вишней“ прямо здесь и сейчас!» Песочница ответила смехом и аплодисментами. «Молодец! Узнаем нашего Края!» Он был звездой этого конкурса, и сейчас уже не верилось в то, что его легко могли оставить за бортом.

— Начинаю думать, что с таким рвением у него есть шансы против этих двоих, — усмехнулся Эмеральд. Энди же был хмур, как никогда.

С того момента, как Края вытащили из «Вишни», шоу длилось еще с полчаса. Музыка, поздравления, подарки — и трибуны ринулись вниз, на песок: потрогать новый «Ультиматум», пофотографироваться, собрать автографы, купить сувениры, футболки и рубашки с эмблемой Цитадели, книги, магнитики, комиксы, игрушки, а если повезет — то и перемигнуться с самим Наставником, с Арескеттом, с Аккорд или со своим тотемным паладином. Лотки с товарами ненавязчиво вели граждан к площадкам, где стояли огромные автобусы: чернолуние было уже не за горами, никто не хотел повторить судьбу пассажиров «Закатного Экспресса». Глядя на то, как довольная масса граждан загружается в транспорт, Рой поймал себя на мысли: ведь он может запросто взять и поехать вместе с ними. Сбегать в Маяк за сумкой, прыгнуть в автобус, добраться до Урбаники, сесть там на поезд до Нового Эдема — и к чернолунию быть уже дома, в уединенном слипбоксе у восточной стены. Тем более что многие паладины поступили именно так — в частности, Роберта Онио. Она на каждом углу заявляла, что Корпорация превращает Цитадель в сумасшедший дом, извращает ее предназначение, и она с удовольствием пожила бы недельку где-нибудь среди выживал или даже в Злом Городе, среди едоков и полых — лишь бы не видеть лыбы опостылевших цивилов. На нее, конечно, все косились — в том числе и Рой. Садясь в автобусы, граждане в один голос говорили, что сегодня — лучший вечер в их жизни. Никогда еще им не было так весело.

— В полночь будет салют! — напоминали менеджеры. — Как будете дома — берите бинокли, забирайтесь повыше и глаз с Цитадели не спускайте!

А сейчас, стоя над шлюзом, на плоской крыше одного из домов, Рой глядел вслед удаляющемуся транспорту и думал: а ведь все прошло гораздо лучше, чем он ожидал. Корпорация Добра славно потрудилась. С конца церемонии прошел почти час, и заходящее солнце докрасна раскалило небо. Сердечные прощания — и вот два Аида, огромных бронированных грузовика, и три столь же огромных автобуса уже приближаются к краю площади, оглашая округу ревом дизельных двигателей. В ряд друг за другом машины плывут через море мертвецов, унося гостей Цитадели домой, в корпоративный рай. В пламенеющие цвета — совершенно корпоративные! — был окрашен весь город. Вместе с Меллером вслед машинам смотрели десятки коллег, и может быть, Меллер был не единственным, в чью голову пришла простая идея — вот она, жизнь! Так держать, Последняя Корпорация! Может, ну его, этот Поиск… впрочем, никому из присутствующих выбирать не приходилось. До тех пор, пока Черная Луна не покинет небосвод навеки, все в этом городе останется по-прежнему. Завтра Цитадель вернется к своим будням, к заказам и вылазкам в Злой Город — но будет это только завтра…

— Какая же все-таки удачная встреча! — промурлыкал кто-то невдалеке от Меллера. Пахнуло табачным дымком.

— М-м-м? — не понял Рой.

— Мисс Аккорд! Вот это девчонка! — очкарик театрально вздохнул. — Только она мне все про приятеля твоего, пока мы в «Сотне» сидели, только о нем да о нем. «О, мой милый рыцарь! Как надежен, как мужественен, как строг и безотказен!» Эх, г@ц…

Рой хмыкнул — он слабо представлял себе Аккорд, говорящую что-то подобное.

— К слову, я здесь, — сообщил Энди: он возвышался неподалеку, могучий силуэт на фоне заката.

— Оу… — пробормотал Край. — Как я мог не заметить…

— Именно, — проговорил рыцарь. — На всякий случай, дорогой коллега, имейте в виду: во что бы вы ни пытались меня втянуть — никакого желания участвовать у меня нет. Тем более после того, что вы устроили на празднике. Вы, — Энди даже обернулся, — умудрились опошлить ключевой момент всей презентации! Вы перечеркнули все, к чему Корпорация и Сайлнс-лэб готовились долгие месяцы!

— Воу-воу, полегче! Все подумали, что так и задумано…

— Тем хуже, — прервал Энди. — Хамская инициатива одного человека была воспринята как часть программы праздника. Какой удар по нравственности граждан!

— Да все нормально! Ко мне потом раз сто подходили — говорили, что в жизни так не угорали!

— И кому я пытаюсь что-то объяснить…

Рыцарь отвернулся. Край покурил, то и дело поглядывая на Меллера, но ничего не говоря. Тот же просто любовался погружением солнца в ступенчатый горизонт Сайлнс-сити. Перепалки между этими двоими — обычное дело, а вот закат, не обесцвеченный Черной Луной — нет.

Однако рыцарь вдруг продолжил разговор, не оборачиваясь:

— Теперь вы, смею надеяться, просветите меня касательно ваших с Мари совместных дел. Ваша выгода мне ясна — но я теряюсь в догадках относительно того, что вы могли предложить ей взамен.

Край широко оскалился. У его носа была кислородная трубка — стрелок снял ее и подошел прямо к Энди.

— Дружище Хаммер…

— Оставьте это, — прервал рыцарь. — Что вы пообещали Мари?

— Помощь в исследованиях. Она попросила — мы с Эми сразу согласились, а теперь дело за тобой. Участвуешь? Про избранного я и не говорю…

— Участвую в чем? В охоте на оборотня? В поисках так называемого «лича?»

— Тсс, тссс! Мария сказала держать все в секрете…

— Не юлите, Край. Очевидно, что предложение исходило от вас, а не от Мари. О чем конкретно вы с ней договорились?

— О чем конкретно… — повторил Край, озираясь по сторонам. — Ну ладно, народу тут слишком много. Это и до завтра подождет. Сегодня ж — такой день… Увидимся, в общем!

Он салютнул и направился к другой компании. Солнце зашло, высветив напоследок ломаную линию горизонта, будто окаймило дома раскаленной проволокой. Колонна машин уже добралась до магистрали, оттуда послышались гудки и рев моторов. Итак, все возвращается на круги своя.

— Ему нечего сказать мне, — произнес рыцарь. — Он понял, что ошибся насчет Роберты, и теперь вертится, как уж на сковородке. Не могу понять лишь одного: каким образом планы Края касаются меня?

— Вам-то какое дело? — спросил Меллер. — Вы что, решили ему помочь?

Рыцарь пожал плечами.

— Практика показывает, что Бейби Край выпутывается из любой передряги. Но то, что он втягивает туда Мари, меня совсем не радует.

— Она и сама вроде бы не против…

«Бульк!» — услышал Рой у себя над левым ухом. Сразу представилось, что там раздавили что-то скользкое и бескостное. Рой обернулся — а это была всего лишь игрушечная «Вишня», красный шарик-лизун с фигуркой пилота внутри. Когда Край разжал руку, игрушка у него на ладони снова превратилась в сферу. Сунув ее Меллеру, стрелок повернулся к Энди и той компании паладинов, что стояла вокруг него.

— Леди и джентльмены, минутку внимания! — воскликнул он, раскинув руки. — У меня отличные новости! ПРАЗДНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ!! Во имя Анисофт, сегодня ночью мы будем светить звездам! Мы заслужили свой собственный праздник! Я угощаю!

Паладины засмеялись, кто-то захлопал, но собираться они не спешили. У многих были планы на вечер. Да и устали все — день сегодня был не самым простым.

Как назло, первым Край схватил именно Меллера.

— Но…

— Никаких «но», ты при-со-е-ди-ня-ешь-ся! Какая пьянка без избранного?

Вторым стрелок схватил рыцаря.

— Коллега, прошу меня простить.

— Акей-акей, не смею перечить моему благодетелю! — в тот же миг Энди был отпущен.

— Я ни на что еще не соглашался, смею напомнить.

— Ничего. Завтра я найду, чем тебя достать, — с ухмылкой пообещал Край, утаскивая за собою Меллера.

Но то, что Хаммер отказался идти на персональный праздник Бейби Края, убило в зародыше и меллеров энтузиазм. «Хватит с меня праздников», — думал он, пока его тащили туда, откуда догорающий закат был уже не виден. «Доброго вечера, Рой!» и тому подобное — Меллер не вслушивался в то, что происходило вокруг. Он устал. Отвечал приветствием на приветствие, любезностью на любезность, мельком смотрел на людей — паладинов, менеджеров, техников… Немало гостей остались в Цитадели на ночь — те, кто мог похвастаться тесным знакомством с кем-то из паладинов и солидным запасом кармы: номер в Маяке Анисофт, при всем его скромном сервисе, обходился гражданам в баснословную сумму.

Спустившись по железной лестнице, большая часть людей двинула в «Сотню» — ужинать. Улучить момент и улизнуть труда не составило — не зря же Меллер слыл выживалой. Держась поближе к стенам, как в Злом Городе, он поспешил в сторону Маяка. Возгласы Края были слышны еще долго. Рой так и ждал, что одним из них будет «Меллер, дружище, ты куда это пошел?» — пока дверь номера 404 не закрылась, наконец, у него за спиной.

Кухня: духота, озон, шелест заросшей стены и свист чайника. Кофе: концентрат столетней выдержки с нотками плесени и мономеров пластика. Комната: пустота, полумрак, кресло на колесиках, стол и раскиданные повсюду журналы. Дымящаяся кружка. Уютный свет лампы. Чего еще не хватает? Разве что карандаша: чтобы привести в порядок нервы после визитов в Город, чтобы хоть немного поспать, Меллер привык рисовать. А сегодняшний день буквально требовал в полный голос, чтобы Рой рисовал весь вечер напролет. Обычно он занимался вот чем: незадолго до того, как он занавесил свое окно, его посетила идея превратить стекло в некое подобие витража, изобразить на нем все интересное, что он видел в этом чокнутом городе. Сначала он рисовал несколько эскизов на бумаге, потом выбирал из них лучший и перерисовывал на стекло, благо что древние карандаши могли рисовать на чем угодно. Вернее, так это выглядело у него в голове — на деле же эскизы копились в ящике стола. Но сегодня у Меллера был отменный повод вернуться к витражу — Слепое Пятно. Такого Рой еще не видел. Попивая кофе, он изрисовывал один лист за другим, каждый раз вспоминая новые детали, снова и снова задавая себе вопрос — чего Арескетт там забыл? Несколько часов подряд Рою ничего не мешало. Лишь писк телефона заставил его подскочить. «БЗЗ-БЗЗ!» — противней звука не придумать. «Мистер Меллер, анализы». Рой прослушал запись два раза и положил трубку. Да-да, каждый раз после вылазки в Город нужно пройти обследование. Ерунда — просто плюнуть в пробирку, и если в слюне будет димекрил, пробирка начнет светиться, а ты — труп, впоследствии ходячий. Пустая формальность. Как-нибудь в другой раз.

Потом, устав от тишины, Рой включил транзистор. Все то же самое — впечатления от праздника, ЗР, имя нового «Ультиматума», «Арескетт сказал, что все рыцари в полном порядке», пророчества выживал, все как одно мрачные и сулящие обнаглевшей Корпорации Добра гибель в ближайшее же чернолуние. Оставалось лишь надеяться, что праздник закончится, и назавтра Радио//молчание вернется к своему привычному формату: новости и пространные иронические монологи, касающиеся всего на свете…

Когда Несъ объявил о полуночи, Рой еле-еле вспомнил, куда утекли последние три часа — и тут раздались взрывы! Меллер вскочил с кресла и метнулся к окну. Фасады соседних зданий озарялись короткими цветными вспышками, в стеклах отражались разноцветные огни — то был салют, обещанный горожанам, громкий, долгий. Должно быть, из Урбаники Цитадель сейчас видится сказочным замком с диснеевских заставок. С тех пор, как Корпорация взялась за Цитадель, многое тут поменялось, стало чище, опрятнее и ближе к людям. Пока гремел салют, Несъедобный включил музыку, а потом, как и было обещано, начал свои ночные новощные этюды, поминутно отвлекаясь на записки с восторгами граждан и угрозами выживал. «Бессонница» — так называлась эта передача. То, о чем рассказывал Несъедобный, Рой знал и так — и про круглосуточное освещение, про особые удобрения… Новый Эдем, где новощ рос, очень нравился Меллеру. Там нереально много растительности — Эдем напоминал заросший, заброшенный мир, лежащий за пределами Сайлнс-сити. Для Роя, который пришел именно оттуда, Новый Эдем был лучшим местом для жизни. Там грядки — везде, где только можно. Если где-то между домами обнаружится квадратный метр земли, какой-нибудь фермер непременно посадит там ерунду вроде салата или петрушки. Кстати, пора бы собрать свой урожай, перекусить, подлить себе кофе. Когда Рой утащил из Нового Эдема отросток новоща и посадил его у себя на кухне, тот за две недели разросся так, что оплел собой всю стену. Даже страшно.

Но когда Рой вернулся с кружкой кофе, взял карандаш и сел к окну, Несъ уже менял тему.

…и есть еще кое-что, о чем мы хотели бы поговорить — прежде, чем Черная Луна

вступит в свои права.

как-то

у нас в гостях были трое

жаль, записей не осталось.

пленки размагничены

диски сожжены

статика

стирает память о былом

но ту беседу мы помним, словно она случилась вчера.

если кто-то заснул — их проблемы.

если кто-то празднует — пусть сидит хоть до утра

прочих же просим простить нам минутную паузу.

не отключайтесь

На сей раз Несъедобный не стал занимать минуту своего отсутствия музыкой: «ЩЕЛК!» — передатчик отключился.

Рой не сразу понял: тишина, что воцарилась после этого одинокого звука, была абсолютной. Фейерверк уже давно отгремел, нелюдь успокоилась. Внизу раскинулось мерцающее море их пустых белесых глаз. Маяк, огромный небоскреб, уходящий вверх почти на девять километров, был пуст. Тысячи пустых номеров, сотни миль пустых коридоров… невообразимо. Вдалеке — бежевое зарево то ли Урбаники, то ли Нового Эдема. Люди не спят, они обсуждают праздник. Те, кто был здесь, поделятся с другими, те — с третьими… Расскажут так подробно, что назавтра всему городу будет казаться, что они лично были здесь.

«ЩЕЛК!» — и эфир, как ни странно, продолжил проворный девчачий голос.

///…уже давно и не нами замечено, что в первые четыре секунды после восхода Черной Луны абиотики будто бы отключаются, выпадают в линк-аут… ///

Рой не мог не улыбнуться. Аккорд. И полгода не прошло. В городе она сейчас — персона номер один. А по поводу того, что девушка вдруг оказалась в гостях у Несъедобного, Рой не удивлялся. Это не она. Все знали, как мастерски Несъ подражает чужим голосам. Настолько точно, что Рой с первых звуков понял — «запись» эта из тех времен, когда Аккорд была еще совсем маленькой, блистала в школе в Урбанике. А может, из тех времен, когда ее пригласили пожить в Сайлнс-лэб — не предлагая ни должностей, ни работы, а только крышу над головой. Самого Роя в этом городе тогда еще не было — но когда он прилетел сюда, историю девочки-сироты, для которой изобретать и учиться было важнее, чем есть и дышать, он услышал одной из первых.

Меллер достал из-за пазухи Ордер и нажал на самоцвет. «Пиши» — сказал он, предвидя нечто важное.

/// — У нас в Сайлнс-лэб есть пара едоков, — продолжала Мария, — не самые приятные соседи, но для науки просто бесценны. От них мы узнали, что БЧЛ разительно перекраивает организм — однако абиотический мозг структурно идентичен своему живому аналогу. Это значит, что мы можем натыкать им в голову электродов, как живому человеку, и посмотреть, что там происходит внутри.

На заднем плане кто-то неприятно рассмеялся.

— Юная леди не имеет в виду, что мы в Сайлнс-лэб тыкаем электроды в головы живым людям, — этот голос был скрипучим, и Рой где-то его уже слышал, возможно даже сегодня. — Она говорит о том, что мозги наших зомби мы можем исследовать теми же методами, что и мозги живых людей. Заглянуть едоку в голову. И что же там происходит тогда, когда восходит Черная Луна? Расскажи нам, юная леди. Не держи нас в неведении.

— Ага. Всякий раз, когда восходит ЧЛ, мозги едока начинают работать, как паровоз. Мы сравниваем это с REM-фазой сна, только активность при этом в восемьдесят раз выше, чем при обычном сне. В первую очередь активизируется неокортекс, в особенности — соматосенсорная и зрительная кора, а также зоны, ассоциированные с речью. Затем вся активность перетекает в дорсолатеральную префронтальную кору, откуда спускается в эмоциогенные структуры среднего мозга, миндалину, ретикулярную формацию и гипоталамус — и уже эти структуры становятся пейсмейкером всей последующей мозговой активности…

— Малышка, — проскрипел второй гость. — Очень плохо.

— Почему? Разве что-то неправильно?

— Дело не в том. Ты опять срываешься на свой собственный язык. Мало все знать, юная леди. Нужно еще уметь рассказать по-человечески. Вот вы, мистер Вай, поняли хоть слово? ///

Вай? — удивился Меллер. Эмеральд? Но ведь Несъедобный не пускает паладинов к себе в студию! Впрочем, Эмеральд не всегда был паладином, так ведь…

/// — Да, понял, — голос был похож на голос мечника, но все же это был не он. Родственник, похоже — у Эмеральда, Рой слышал, большая семья. — Я читал пару книжек по болезни Черной Луны. Было непросто, но кое-чего я все-таки понял.

— Ах, — вздохнул скрипучий. — Но все равно — Мария, милая, будь проще, и люди потянут к тебе ручонки. Увы, не все в городе такие, как наш друг Руби. Опусти подробности. Не волнуйся, расслабься… а то когда она волнуется, — обратился он к радиослушателям, — она забывается и начинает говорить… ну, так, как вы слышали.///

Катт, вспомнил Меллер. Ричард Катт — так зовут этого ученого. Голос у него едкий, как азотная кислота, и характер ему под стать — нервный, въедливый, дотошный и в целом неприятный. Но в своей области он — гений. Он — биотехнолог. Это он создал Логос и его ангелов, воплотив мечту Наставника Беттеркайта о справедливом обществе. Это он сегодня вытащил Края из «Вишни» и хлестал его по щекам. А еще Катт был учителем Марии Аккорд и не раз говорил, что именно она станет лучшим его творением. Рой ей не завидовал.

/// — Выглядит так, — принялась объяснять Аккорд, — что в абиотической коре появляется некий галлюцинаторный образ, возбуждающий аппарат эмоций…

— Проще говоря, — не выдержал Катт, — мертвецам что-то снится, и это приводит их в бешенство. Это как флешбек, когда ветеран войны с криком вскакивает от ночного кошмара. Помнишь — я как-то тебе рассказывал? А теперь представь-ка то же самое, только в восемьдесят раз сильней. И спишь ты по четыре секунды раз в тридцать два часа. И так — с самого дня Больших Похорон. Шестьдесят четыре года подряд, снова и снова, один и тот же кошмар.

— Ого!

— Да-да. Наверное, ты просыпалась бы не в лучшем настроении. Примерно это испытывают наши едоки. Нечеловеческой нервной системе — нечеловеческие страдания.

Катт гаденько хмыкнул. Он слыл циником и мизантропом, презирающим этику и помешанным на науке — и в Марии Аккорд, несомненно, уже чувствовалась его школа.

— И ведь даже руки на себя не наложишь, потому что абсолютно бессмертен, — добавил Катт. — Хвала древней медицине!///

Некоторое время они молчали, а когда беседа продолжилась, Несъ изобразил голос третьего ее участника подчеркнуто скептическим.

/// — И что же им снится? — спросил Руби Вай.

— Отличный вопрос! — воскликнул Катт. — Не уверен, что хотел бы знать! Наши зомби спят четыре секунды, вскакивают и идут убивать… может, лучше, чтобы причина так и осталось тайной?

— Ни за что не поверю, что вы еще узнали, что это за сон.

— Пока что мы видим лишь производимый им эффект. Миндалина, гипоталамус… суть в том, что это — древний мозг. Это — страсти. Это — голод, жажда, ярость, боль. Это инстинкты, все и сразу. Но что конкретно снится нелюди — мы пока не знаем. Хотя, у юной мисс Аккорд есть кое-какие догадки.

— Я показывала едокам глифы на бейсике, — вступила Мария, — пыталась подобрать те, что усиливают или ослабляют агрессивность. Тех глифов, которые усиливают злобу, очень много — несколько сотен. «Кровь» — самая сильная реакция. «Мясо». Глиф «Мозги», как ни странно, дает одну из слабейших реакций, вопреки расхожим представлениям. Потом — дефиниция «Человек» и все с ним связанное. В основном — части тела, органы. Однако самая интересная группа — те понятия, которые должны быть нейтральными, но не являются таковыми. «Площадь». Этот глиф вызывает одну из сильнейших реакций, почти как «мясо».

— «Площадь» — в каком смысле? — спросил третий. — Какое-то место? Или та площадь, которую измеряют в квадратных метрах?

— Наш суперкомп показывает просто «Square». И переводит как «Площадь».

Тут Катт хмыкнул, и Рою показалось, что прямо в этот миг в голову ученому пришла какая-то идея.

— Это очень интересно, — и в его голосе действительно зазвучал интерес — кажется, в первый раз за всю беседу. — А ты давай-ка, попробуй зашифровать в глифе словосочетание «Площадь смерти». «Deathsquare». Расскажешь потом, что получилось.

— «Площадь смерти?» Почему именно это?

— Интуиция. Если получишь что-то необычное — можешь считать своим личным открытием…

и так далее.

это было нашим лучшим шоу

[(то был комментарий Несъедобного, современный, наложенный поверх его радиоспектакля)]

мисс Аккорд растил весь город.

но увы, нам придется прерваться, поскольку в дверь нашу сейчас позвонят…

[(Рой слышит звонок по ту сторону динамика)]

да

входи

поспеши, мистер Ногебатар

чернолуние, знаешь ли, близко

Что за Ногебатар? Гость? За десять минут до чернолуния? Судя по имени — кто-то из махинистов. Отчаянный малый, раз решился на такой риск. Или у него есть что-то важное, чтобы сказать.

Рой так и сидел перед окном по-турецки, с карандашом в руке. Он надеялся, что после объявления передача продолжится, и он услышит, что это за «Площадь Смерти» и почему она снится едокам. Однако те три минуты, за которые поздний гость поднялся в студию, Несъ посвятил письмам и пространным воспоминаниям о прошедшем дне. Тогда Рой потянулся к Ордеру, чтобы отключить запись — и с ужасом обнаружил, что перстень ничего и не писал! Дерьмо! Почему ты не записывал? С этим вопросом Меллер нажал на самоцвет, и в голове у него тут же всплыло: в Ордере уже есть полная версия этой передачи. Рой покрутил самоцвет и отыскал ее, но остановил палец за миг до того, как нажать на «play». Голова и так гудела: Черная Луна подступила к горизонту с той стороны, и это чувствовалось. Кроме того, было интересно, что за Ногебатар не побоялся придти к Несъедобному прямо накануне чернолуния, и зачем.

проходи///»/

пять минут до чернолуния /_ффсп__/

три минуты до того, как в цивилизованных кварталах отключат свет.

///Ничего, нам хватит, — раздался хриплый бас. Рою сразу представился дородный детина, похожий на медведя. — Если кто не узнал, мы — это: Dжигсо-Древний,:Dжигсо-Незримый, и с ними — :Dжигсо-Ногебатар, недостойный кус0к органики, говорящий за всех троих. Доброго эфира, славный желчный ноуllейм и Корпорация Идиотов. Мы пришли из того места, что так долго служило нам домом. Именно «служило», в прошедшем времени. Когда мы вернулись туда сегодня, там все уже было отремонtировано, заламинировано и забито нелюдью. Что это значит? Город вернул это место себе. А: Dжигсо-Незримый шепнул нам: в этом доме побывало кое-ϥто пострашнее обычной нелюди. И без лолодинов тут не обошлось. Они там по всему дому наследили. Что, отрыжники, приходили по д¥шу: Dжигсо-Ногебатара? — взревел поздний гость. — Выкусите, жалкие мешки с костями!:Dжигсо там не было! Анисофт хранит нас!

Ладно, мы не за тем пришли. Мы пришли сказать: в это 4ернолуние Город сделает ответный ход. Неизбежно. В это чернолуние ждите беды.///

Рой вздохнул. Сколько раз за сегодня он уже слышал это?

///Для Вечного Города мы — глисты. Живы, покуда Вечный Город не поllимает, что ему пора лечиться. Ноунейм уже давно твердит, что все эти корпоративные праздники даром не пройдут. Мы говорили: Вечному Городу нужна жертва, чтобы 0н закрыл глаза на ваше копошение. А большой праздник требовал большой жертвы. Мы с: Dжигсо-Древним помогли Файсроллу сдеJIать так, чтобы поезд не вернулся в Урбанику. Это мы заколдовали стрелку и послали поезд туда, где Файсролл отложил кирпичей…///

Ого! А вот это уже интересно!

///Но жертвы не состоялось. Лолодины все испортили. А Ве4ный Город ждал подношения.:Dжигсо-Незримый шептал об этом весь день. Вечный Город разочарован. Вечный Г0род зол. Он думает, что над ним поиздевались. Он будет мстить. Какую цель Вечный Город выберет этой ночью? Сытую Урбанику? Цветущий Новый Эдем? Цитадель, полную лузеров?///

мы узнаем через шестнадцать часов

…/_/,,»,,.

две минуты

,,,..,,,,….,

и восемь//секунд.

встречаем «….» 4ер/-/ю ЛунY. Лeди и дж//нтльмеbl//tzzt//тззаат//

запирайт3 двери

бер3г\/\те г0ловы

//шшшшшфф//.

//ваше ради0//мол4aние//

//тк./..

(О О)

Щелк! — свет потух. Это автоматика разомкнула проводку за две минуты до восхода Черной Луны — иначе та наведет в ней такие токи, что весь Маяк будет сыпать искрами, как бенгальский огонь. Несъедобный исчез из радио, остались только щелчки, помехи да голоса мертвых, далекий хор. Воцарилась темень, и лишь бесцветное излучение из глаз нелюди высветило призрачные линии на стекле. Они серебрились, как металлические контуры. Вот очертания Урбаники: пирамида, фабричные трубы, провода, пар, а у вершины — рыбы-дирижабли… Вот грядки, стены и прожектора Нового Эдема — с него, собственно, Меллер и начинал эту картину… А кто такой этот Ногебатар? Кажется, Меллер начал кое-что вспоминать. Ногебатар — один из самых просветленных (читай — самых крутых и чокнутых) техношаманов города, здоровенный детина с Древним мечом. Рой не знал, что такое «Древний меч» — но из беседы понял, что эта штука способна разрубать рельсы и останавливать поезда. И оставлять идеальные срезы на костях — Рой вспомнил те, что видел на крыше того странного дома. Он черкнул пару деталей к своей Урбанике на стекле, потом вернулся в комнату, взял листок с эскизом и приклеил его к окну — а сам все размышлял. Значит, Джигсо-Ногебатар. Судя по речи, совершенно двинутый тип. Так вот в чей дом они с Энди натаскали нелюди… вот на какого шамана якобы покушался Злой Рыцарь… Рою стало совсем неспокойно. Так вот кому они с Хаммером перешли дорогу. Просветленный техношаман способен на самые просветленные поступки. Тот, кто живет по устоям махинистики, не станет убивать паладина, но в остальном его руки развязаны. Может ли он проклясть? Или он… уже? Те двое на лестнице…

И тут Рой почувствовал, как на него навалилась усталость. В ушах зазвенело, глаза будто дымом заволокло. Он собирался рисовать, но какой там — голову будто зажали в тисках, и Меллер прислонился лбом к холодному стеклу. Радио само собой завелось, затрещало, заполнило комнату воем и свистом…

Но вдруг звуки из транзистора ушли, белесые глаза за стеклом померкли. Теперь Рой знал, что это значит. Нелюдь видит сон, четырехсекундный сон, который наполнит ее голодом и ненавистью на тридцать два последующих часа. Вот что несет это четырехсекундное радиомолчание.

И грянул хор голосов из отключенного транзистора. Глаза за окном вспыхнули, как бесцветные свечи в толпе. Вспыхнул призрачный город на стекле у Меллера. Рой увидел — или вообразил? — как по мертвым лицам расползается страшная, плотоядная лыба. Как и они, Рой всей кожей ощутил, что где-то там, в небе, появилась Черная Луна.

И всё — затрясся Ордер за пазухой, в голове забил барабан. Воздух вокруг затрещал, волосы зашевелились. Мышцы одеревенели. Все вокруг закачалось. Сил теперь хватит лишь на то, чтобы доползти до матраса и провалиться в сон.

Или не хватит…

Первые два часа чернолуния — самые тяжелые.

5

Рой проснулся, а от чего — не понял сам. То ли кто-то хлопнул дверью, то ли кто-то кого-то позвал, то ли просто протопал по коридору… Но сейчас вокруг снова было тихо. Матрас под щекой мокр от слюны, воротник рубашки врезался в шею, да фраза «Площадь Смерти» намертво засела в голове. Что снится нелюди? Что заставляет ее убивать? Меллер видел это в своем собственном сне — что-то вроде смерча, бушующего над городом… Зарисовать, прямо сейчас, пока сон не ускользнул.

Чокнутый, сказал он себе. Спи. Сейчас ночь. Сейчас чернолуние. Откуда ты можешь знать, что снится мертвым?

Ниоткуда. Попробовал заснуть, но ничего не вышло. Слишком тихо, чтобы спать. Тогда он оторвал голову от матраса и сел, потирая затекшую шею. Статика уже не выла в транзисторе, два черных часа прошли — и может, оттого он и проснулся — от тишины. От всепоглощающей тишины чернолуния. В теле — оцепенение, в руке — карандаш, в голове пустота, а посередине пустоты — «Площадь Смерти». Рядом с матрасом мигает красный огонек — сигнал на затыльнике «Яда». До сих пор не фурычит. Проклятье.

Меллер поднялся на ноги, потянулся, разминая деревянные мышцы, потер глаза и поплелся к окну. Очень темно. Нелюдь за окном чует, что Рой проснулся: воздух наполняется инфразвуковой дрожью. Призрачные линии на стекле — Меллер едва помнил, что это за ерунда. Но когда он попробовал что-то к ним добавить, обнаружилось, что в голове нет ничего, кроме странного желания продолжить начатое. Где-то далеко-далеко он помнил, что хотел пририсовать сюда Слепое Пятно, а еще Иглу, и ту развязку, на которой они нашли «Закатный Экспресс»… но вчерашний день чернолуние будто стерло подчистую. Сон — и тот успел улетучиться. Рой попробовал хотя бы представить, с чего начать. Глаза зажгло, веки потяжелели, кончики пальцев начало покалывать.

Долбанная статика. И заснуть не заснешь, и делать ничего невозможно.

Кофе — вот спасение. Не тот, с плесенью, из супермаркета, а настоящий, из самых глубин ада. До атриума Рой еще дотащится.

Темно. Из стола Меллер вытащил хемисвет — еле-еле светящуюся трубку с линзой на торце. Потряс ее, и трубка разгорелась, наполняя просторную комнату бесцветным свечением. Побрел к выходу.

Немногим светлей в коридоре — мерцают от статики люминесцентные лампы, выхватывая контуры дверей. Выглядит жутковато, но в Маяке бояться нечего. Рой идет дальше. Где-то завывает невыключенный транзистор. Лестница. За узкими окнами — чернота. Статика делает ночи в Сайлнс-сити непроглядными.

Рой спустился в атриум, огляделся, подошел к кофемашине. С виду она отключена, как и всё электрическое. Но у нее есть свои секреты. Меллер откинул панельку с кнопками, экраном и омнисенсором, и поменял местами пару проводков. Редко, очень редко — может, один случай на сто тысяч, а может, и на миллион — в Сайлнс-сити встречается электроника, которой статика нипочем: ее не заражает Синее Колесо, не сжигают наведенные токи и ДТЗ-синдром. Такие вещи называются «Древними» и ценятся всеми, кроме Логоса. Логос такие считает Злом.

Кнопки не загорелись, но машина загудела. С кем — с кем, а с механизмами Меллер всегда умеет найти общий язык.

Он подождал. Никогда нельзя знать наперед, что выдаст эта машина. Все Древние вещи — вещи со странностями. Взять хотя бы «Яд» самого Меллера…

Большой стакан. Рой протянул руку, снял крышку, отпил. Крепчайшее пойло, вязкое от сахара и сублимированного молока. После такого не заснешь больше никогда. То, что надо.

Уходя из атриума, Меллер вернул на место проводки в кофемашине. Никто не знал, что она работает в чернолуние, и Меллера такое вполне устраивало.

Тест, вспомнил он, входя на свой этаж. Медкабинет — прямо напротив, над ним даже светится бесцветный огонек. Рой вошел, нашел в штативе пробирку со своим именем и «двухконтурным квадратом», плюнул в нее, вернул обратно в штатив, отпил кофе и пошел к выходу…

— Ащ, черт! — Меллер чуть не вылил на себя весь свой липкий кофейный сироп, когда в дверях наткнулся на Края.

— Да, это я, — оскалился очкарик. — Здорово, лунатик! На ловца и зверь бежит!

— То есть?

— Я тебя искал. Стало вдруг интересно — а чего там наш избранный делает? И гляди-ка — не ошибся! Чего тут вынюхиваешь? На пробирочки глянуть пришел?

Край был пьян. От него так несло, что Рой невольно сделал шаг назад — в чернолуние он очень остро ощущал запахи.

— Тот же вопрос.

Край улыбнулся еще шире.

— Да вот, — ответил он, — решил узнать, как у трезвенников делишки.

— В смысле? — спросил Рой, высматривая, как бы улизнуть. — Зачем?

— Надо. Можешь Хаммера проведать? Вы же с ним приятели, как-никак…

Понятно. Край все еще ищет своего оборотня. Впрочем, удивляться тут нечему: теперь, когда Мария выполнила свою часть сделки, ему уже некуда отступать.

— Вы и Хаммера подозреваете?

— И тебя тоже. Каждый, кто не пришел ко мне на вечерину — под подозрением. Чего это там горит? — Край заметил светящуюся трубку в руке у Меллера.

— Хемисвет. Не пробирка же.

— А-а-а… У тебя хемисвет есть? — вдруг оживился Край. — Идем, посветишь мне кое-где?

— У меня другие планы, — Меллер, почувствовав недоброе, двинулся к двери. Но стрелок не сдавался.

— Посветишь — и пойдешь себе дрыхнуть! Пять минуточек всего!

— У меня дела.

— Какие дела могут быть в три ночи?

Тут Рою удалось вырваться из кабинета — но Край пошел за ним.

— Да тут недалеко совсем!

— Тише, — машинально напомнил Рой.

Край его послушал. Он догнал Меллера и прохрипел в самое ухо:

— Одним глазком глянем, и пойдешь себе спать.

Рой вздохнул. Тут так легко не отвяжешься.

— Куда глянем?

— Здесь недалеко. Четыреста один.

Четыреста первый номер, повторил про себя Меллер. Номер Роберты Онио. Почему-то Рой ни капли не удивился.

— Постучимся, спросим — а вы не зомби случайно?

— Ее нету в номере, я уже стучал, — ответил Край.

Ах, да — Онио же сама грозилась после праздника, что уедет из Цитадели, и ноги ее здесь не будет до следующего заказа. Кажется, Рой начал понимать, что задумал Край и зачем ему понадобился Меллер.

— Так вы хотите забраться внутрь, пока ее нет.

— Именно, — Край оскалился и показал Меллеру маленький футляр. Отмычки.

Рой однажды помогал ему со сложным замком в Городе, и в тот раз все вышло просто превосходно. А в Маяке замки элементарные — Меллер знал об этом не понаслышке. Как-то он потерял ключ, и пару недель открывал свою дверь исключительно мультитулом. За это время он наловчился так, что мог вскрыть ее за полсекунды. И об этом Край тоже знал.

— Онио до самого эфира не будет, — добавил он. — Если она вообще вернется.

Рой задумался. В конце концов, он и сам подозревал ее — тогда, когда она разыскивала Аккорд, и в особенности тогда, когда она заявилась в «Сотню» с письмом и странным предостережением. Сейчас это уже забылось… да не совсем.

— А если она там?

— Не хочешь — не заходи. Для меня единственная проблема — замок, — тон Края вмиг стал таким деловым, что Рой подумал: а ведь этот мистер не так пьян, как хочет казаться. Меллер решил ему помочь.

— Оправдываться перед Онио сами будете, — сказал он. — Скажу, что вы угрожали мне оружием.

Они миновали номер Меллера и направились дальше. 403, 402 — и, наконец, 401. Глиф на дверной табличке, похожий на змейку. Бормотание забытого транзистора доносилось как раз из-за этой двери. Рою это сразу не понравилось.

Край постучал. Нет ответа.

— Видишь — нету никого, — шепнул он.

Сначала стрелок попробовал вскрыть замок самостоятельно, а Рой стоял и светил.

— Я ей сказал, Марии-то, — приговаривал очкарик. — Мы поставим этот мир на уши — ты же этого хочешь, милая?

— Тише, — сказал Рой. Нет, все-таки Край пьян. Для начала, он не с первого раза попал отмычками в скважину. И то, как он, чертыхаясь, пытался его открыть — все эти надрывные щелчки, поскрипывания вызывали у Меллера почти физическую боль.

— Дайте мне, — сказал он, поставив стакан рядом с дверью.

У Края хорошие отмычки, цепкие и совершенно новые. Рой закрыл глаза, вдохнул и дал действовать рукам.

Миг — и замок открыт.

— Добро пожаловать, — Рой протянул Краю его инструмент. Тот отмычек не взял, и с Меллером прощаться пока не собирался.

— А внутрь не пойдешь, что ли?

— Я на это не подписывался.

— Акей. Постой тогда на стреме, — стрелок приоткрыл дверь и нырнул внутрь. В коридоре стало темно, потому что фонарик Край унес с собой. Только лампы дневного света тускло мерцали из-за колебаний статики.

Но что-то не давало Меллеру повернуться и уйти. Может, любопытство. Он оперся на стену слева от двери, вертя в руках отмычки и поглядывая по сторонам. Что он скажет, если кто-то вдруг появится в коридоре? За очкарика Рой не беспокоился — тот выкрутится, что бы ни случилось. «Пьяному сорвиголове Бейби Краю посреди ночи захотелось общения» — это ни у кого не вызовет подозрений. А что, если застанут его самого? Из четыреста первого номера пока не слышно ничего, кроме бормотания статики. Долго еще Край планирует там копаться? Рой наклонился и поднял с пола свой стакан, поглядел на часы. Если через две минуты ничего не произойдет — Меллер идет к себе.

Кое-что случилось через минуту.

На стене перед собой Рой увидел узкий блик. Раскачиваясь, блик становился все шире, все ярче. Дверь приоткрылась, из номера высунулась голова Края.

— Зайди.

— Что там?

Вместо ответа Край схватил Меллера за локоть и потянул. Тот уперся.

— Ты нужен, — сказал стрелок.

— Зачем?

— Там замки.

Да уж, подумал Меллер. Нужно было сразу уходить, теперь не отвертишься.

— Не разувайся. Она не вернется, — сказал Край, когда Рой по привычке наклонился. Прихожая была в точности такой же, как у него самого: ковролин, шкаф с вытяжкой, три двери — ванная, гостиная, кухня.

— Нашли чего-нибудь? — спросил Меллер

Конец ознакомительного фрагмента.