Маскарад

Вячеслав Кумин

Жестокая война с инородцами продолжается и все идет к тому, что люди ее проиграют. Королевства из-за внутренних противоречий, страха, несмотря на договоры взаимопомощи при общей угрозе, не желают отправить достаточное количество войск, чтобы отбросить орков и гоблинов обратно за Пограничные горы. Мартин находит одну возможность – надо убить могущественных шаманов. Проблема лишь в том, что добраться до них почти невозможно. Но и здесь есть выход – можно надеть на себя шкуры гоблинов, применить немного магии - и людей не отличить от ушастых зеленомордых. Беда лишь в том, что и темные маги не спят. Охота на Флокхарта из-за пророчества продолжается, и это приводит к ужасным последствиям…

9

Вопящая орава с перекошенными мордами и оскалившимися клыками с чудовищным смрадом изо рта волной в один момент окутала в себе маленький отряд бывших охотников за головами.

Раздался лязг, грохот и глухой стук, это гоблины обрушились на выставленные щиты. Отряд под столь чудовищным давлением сжал кольцо, отступив на шаг проскальзывая на льду скребя медными шляпками гвоздей, они же и задержали дальнейшее сужение и банальное сминание отряда в кучу, служа своеобразными шипами.

— Навались! Коли! — прокричал Флокхарт, с натугой оттесняя от себя врагов и нанося первый разящий удар мечом поверх стены из щитов. Клинок вонзился в шею зеленомордого и он, фонтаном изливая кровь, рухнул как подкошенный.

В следующее мгновение посреди закованной в лед реки раздались еще более дикие крики, но уже полные боли и первые гоблины стали падать замертво под ноги друзей, мешая своим сородичам подобраться к мясу, заставляя их спотыкаться и пропускать все новые разящие удары.

В центре круга остались лишь гном и Безухий.

Рудал повесив свою секиру себе за спину подхватил копье и с невероятной скоростью, никак не вязавшейся с неповоротливой, бочковатой внешностью гнома, стал им орудовать нанося колющие удары в то и дело появляющиеся просветы между капитанами не давая гоблинам протиснуться даже в самую мелкую брешь в кольце.

Безухий воевал своим луком опустошая колчан со стрелами, стреляя в волнующееся море вислоухих. Понятно что в промахнуться по такой толпе было просто невозможно и больше четверти сотни гоблинов в течении пары минут что он стрелял рухнули на лед. Но даже такие потери не ослабили натиска на отряд и это дало о себе знать. Получив сильный удар по голове, рухнул Хребет. Если бы не молниеносная реакция Рудала принявшего попытавшегося прорваться в брешь гоблина и не вытолкнувшего его за пределы круга, насадив на копье еще одного зеленомордого, то все могло кончиться плачевно.

Отбросив свой лук, место оглушенного Хребта занял Безухий расстрелявшего последние стрелы, подхватив его порядком измочаленный щит. Гном снова отступил в центр и взял новое копье, потому как прежнее выдернуть из тел пронзенных врагов не удалось, оно просто обломалось.

Количество трупов под ногами отряда множилось, но это не останавливало гоблинов, они со все той же голодной яростью обрушивались на людей, своего сородича гоблина-альбиноса и гнома.

Очухавшийся Хребет еще не мог сражаться в полноценной рукопашной, так что помогал Рудалу и орудовал копьем, протыкая гоблинов только не снизу, а поверх плечей своих товарищей, осаживая особенно рьяных и опасных.

Щит Мартина, впрочем, как и остальных его друзей, превратился в какой-то огрызок и едва-едва выполнявший свои защитные функции, так что не было ничего удивительного в том, что с каждой минутой он пропускал все больше вражеских ударов. Но к счастью до сих пор они носили лишь скользящий характер. Броня держала удары топориков гоблинов, несмотря на это легкие и средней тяжести раны получили все кроме гнома. Но никто не обращал на них внимания, понимая, что стоит им только на секунду взять слабости верх как все будет кончено, гоблины прорвут строй, а их еще не меньше трех десятков, свежих, не вступавших в бой и жаждущих сладкой человеческой крови.

В какой-то момент щит от очередного удара гоблинской дубинки просто разлетелся на куски и Мартин сразу же, едва успев отшатнуться чтобы не получить по голове, получил удар в грудь, от которого на доспехе наверняка осталась глубокая вмятина. От этого удара его отбросило к почти потухшему костру, немало затоптанного гномом пока он метался с копьем и этим же копьем закрыл очередную брешь образованную свалившимся Мартином.

Не чувствуя боли Флокхарт вскочил и с рыком дикого медведя бросился обратно в бой вынимая из-за спины нож.

— Расходимся! — приказал Ландскнехт, увидев, что дела у товарищей столь же плачевны, как и у него самого.

От щитов осталось лишь одно название, превратившись в иссеченный и разбитый в щепу хлам не способный защитить от удара и от которого лучше избавиться, потому как дальше без надлежащей защиты держать строй нет никакого смысла, бойцы только мешают друг другу. Далее для выживания и победы нужно уже не стоять как скала, о которую разбиваются волны, а интенсивно двигаться самому уходя и атакуя.

— Давно пора! — выкрикнул Рудал и метнув копье в особо упитанного гоблина, выхватил свой топор из-за спины и ринулся в атаку, буквально перерубая ногу первому противнику.

Капитаны тут же побросали обломки в морды ближайших врагов заставляя их отшатнуться и выхватив кинжалы, стали быстро рассредоточиваться, выходя на оперативный простор, перескакивая через гору трупов вислоухих. Завязались индивидуальные схватки, в которых гоблины по двое-трое наседали на членов отряда.

Мартин получил сразу трех противников. Визжа, брызжа слюной, приседая и нервно дергаясь из стороны в сторону, они окружали его. Не собираясь им давать такой возможности завершить маневр, Флокхарт ринулся к ближайшему вислоухому на левом фланге.

Тощий гоблин оказался свеж и быстр, и успел увернуться от рубящего удара. А в следующую секунду уже самому Мартину пришлось отражать атаки двух его сородичей.

Дубинку грозившую расплющить ему голову даже под шлемом. Флокхарт принял на меч и буквально разрубил ее на две половины, оставив в руке вислоухого жалкую палочку рукоятки. А вот удар второго зеленомордого вооруженного когтем бархорса отразить не получилось.

Мартин лишь успел подставить руку с ножом. Но удар оказался слишком силен и порядком уставшая рука до этого орудовавшая тяжелым щитом, не смогла отбить удар, лишь только его немного смягчив и меч гоблина ударив во вмятину от прошлого удара дубинкой, пробил доспех.

Закричав от боли, теряя нож, Флокхарт с грохотом упал на лед, правда, перед этим вонзив меч в своего обидчика, пронзив ему сердце.

Оставшиеся двое набросились на раненого человека. Мартину пришлось изрядно покрутиться, оставляя на льду кровавые кляксы, отбивая один удар за другим чувствуя как силы быстро покидают его. В какой-то момент извернувшись он подрубил ногу одному своему противнику и тот упал рядом визжа от боли.

А в следующий момент меч, выбитый ударом ноги оставшегося последнего противника, улетел далеко в сторону. Вислоухий выкрикнул что-то торжественное собирался нанести сокрушительный удар, уже замахнулся своим топориком и начал движение, как вдруг ему в голову врезался камень размером с детский кулак.

Острие топорика выбило ледяную крошку всего в одной ладони от головы Мартина. Сам гоблин в полуобморочном состоянии рухнул на свою несостоявшуюся жертву. Все-таки мозгов у зеленомордых мало чтобы было что встряхивать, так что противник еще в падении стал приходить в себя. А упав, принялся за старое и на льду завязалась драка.

Противники катались то в одну то в другую сторону. Мартин старался сбросить с себя рычащего и исторгающего зловоние вислоухого, а гоблин наоборот старался задушить свою жертву и с каждой секундой, по мере того как он все лучше приходил в себя, жим его лап на горле Флокхарта становился все сильнее.

Ландскнехт пытаясь сбросить с себя злобного инородца лупил его кулаками по бокам, но это не приносило никаких результатов. Более того удары становились все слабее по мере того как лицо наполнялось кровью, а легкие не получали достаточного количества воздуха.

Гоблин торжественно рычал брызгая тягучей слюной, чувствуя агонию своей жертвы. Мартин извиваясь из последних сил почувствовал под рукой что-то твердое и не глядя, определив в нем гоблинский топорик, нанес удар.

Вислоухий в последний момент почуяв опасность попытался найти ее глазами и острие топорика втемяшилось гоблину точно в лоб. Череп не выдержал удара и хватка на шее Мартина тут же ослабла.

Сбросив с себя труп с топориком во лбу, Мартин попытался встать, но смог подняться лишь на четвереньки. Легкие обжигало со свистом и хрипом втягиваемым ноздрями воздухом. Только лишь откашлявшись и отдышавшись Флокхарт мог наконец встать на ноги и схватив свой меч поспешить на помощь к своим товарищам, продолжавших неравную схватку.

Первым кому помог Ландскнехт оказался Камень, он просто оказался ближе всех. За свою помощь командиру он поплатился жестоким ранением правой руки свисавшей с плеча вялой плетью, и теперь лишь едва отбивался от двух наседавших на него гоблинов, даже и не помышляя о контратаке.

Зеленомордые слишком увлеклись преследованием беспомощной жертвы и Мартин, без труда подобравшись к ним сзади двумя ударами уложил нелюдей, срубив одному голову, а второго пронзив по самую рукоять, метнув меч, точно нож.

— Спасибо командир…

— Это тебе спасибо… если бы не твой меткий бросок…

Но на разговоры и размен ненужными любезностями времени не оставалось. Быстро вынув меч из груди поверженного врага, Мартин Флокхарт поспешил к остальным нуждающимся в помощи товарищам.

Ландскнехт рубил гоблинов и волна ненависти захватывала его все сильнее и оттого удары получались изощренными, от которых противник умирал долго и мучительно. Вспарывал животы, протыкал легкие и подрезал сухожилия.

В бою он себе такого никогда не позволял, разя наверняка, сдерживая свою ненависть, зная что долго в сражении одержимым лишь ненавистью не прожить и не победить. Но не сейчас, когда победа уже оказалась в их руках и бойцы добивали последних гоблинов. Здесь он позволил ненависти овладеть собой. Нанося такие кровавые и мучительные для врага раны он мстил гоблинам за потерю родных, мать, жену, сына…

Минута и гоблины все полегли обливаясь кровью и крича от невыносимой боли, корчась на льду.

Тут Мартин заметил невероятную вещь, гоблины восставали из мертвых! Они плохо ориентируясь в пространстве, шатаясь, поднимались на колени и вставали, что-то рыча.

— Что за демон?! — опешил Флокхарт, и плохо соображая от опьянения кровью, все еще стремясь убивать, крикнул своим друзьям: — За мной!

Мартин ринулся навстречу врагу. Секунда и первый из оживших гоблинов лишился головы.

— Стой Ландскнехт!!! — закричал ему вслед Безухий. — Не делай этого!

— Прекрати Ландскнехт! — ринулся вдогонку гном. — Не убивай их! Это наши пленники!

Вслед за гномом побежали все кто мог бежать: Трилист и Горг.

Втроем они повалили Мартин к этому времени успевшего сразить целый десяток вислоухих.

— Это наши пленники Ландскнехт! — встряхнул Флокхарта Трилист. — Ты понимаешь это командир?! Пленники на шкуры!

— Что? — нахмурился Мартин, до которого наконец начал доходить смысл слов.

— Видимо Маг изготовил не слишком долгодействующее снадобье… — пояснил Безухий. — Вот они и начали просыпаться.

— Проклятье… Все-все… отпустите меня… Я в норме…

Друзья слезли с Флокхарта и он наконец смог сесть и осмотреться.

— Остался из них кто живой?

— По крайней мере я изготовил двадцать стрел, так что должны быть еще.

— Давайте поищем, — предложил Хребет и бойцы, те что могли, принялись за работу, выискивая среди десятков трупов живых гоблинов сраженных стрелами Безухого с сонным снадобьем Мага.

Остальные: Зуболом, Камень и сам Мартин собрались вокруг колдующего над слегка переливающимися красными пятнами углями Рудалом. Вскоре тьму разрезал огонек быстро разросшийся в жадно поедающий дрова костер. В его свете сразу стало видно, что живые гоблины еще есть. Некоторые из них очухавшись достаточно чтобы понять, что дело дрянь, пытались сбежать, но разве это реально сделать от охотников за головами, пусть и смертельно уставших и израненных?

Полчаса поисков привели к обнадеживающим результатам. К костру подвели пятнадцать связанных вислоухих.

— Даже больше чем нужно, — произнес Зуб. — Что с лишними делать? Прикончить?

— Нет… — ответил Флокхарт.

Зуб удивленно вскинул брови. Но злоба уже покинула Мартина, а точнее он заставил ее затихнуть, верх взяло рациональное зерно, и он не видел смысла в бесполезном убийстве.

— Приведем всех, лучше больше чем меньше. Вдруг у Триера что-то не заладится, как известно часто первый блин комом выходит, так что лучше иметь запасной экземпляр.

— Тоже верно, — согласился капитан кавалерии.

Отряд остался сидеть до начала рассвета. Все это время они залечивали свои раны хотя бы до такого состояния, чтобы можно было добраться до лагеря, где ими могли заняться маги-лекари. Глотали порошки, прикладывали к ранам различные мази… Но и засиживаться на месте долго тоже не следовало. Пролившаяся просто в огромном количестве кровь могла привлечь внимание и сорвать со своих постов и лагерей других гоблинов в еще большем количестве, чем уничтоженный ночью отряд самых голодных и нетерпеливых.

Гоблины ничего не видели дурного в каннибализме. Мясо, оно и есть мясо. Ведь пожирали же они своих детенышей чтобы выжить самим… Гоблины считали что только выжив сами они могут принести потомство, а если умрут взрослые, то и детеныши долго не протянут. Что ж, в этом была своя жестокая, но действенная правда жизни.

Так что с заревом на востоке отряд двинулся обратно, ведя пленных гоблинов.