Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов

Группа авторов, 2019

Впервые публикуемые отчеты дипмиссии Латвии в СССР вскрывают малоизвестный пласт двусторонних отношений, борьбы и взаимодействия дипломатических служб воюющих и нейтральных государств в начале Второй мировой войны. После заключения в сентябре-октябре 1939 г. пактов о взаимопомощи отношения между СССР и странами Балтии официально трактовались как союзные. В действительности это был вынужденный альянс, в котором каждая сторона преследовала свои интересы. Латвия, Литва и Эстония пытались продемонстрировать лояльность СССР, но, страшась советизации, сохраняли каналы взаимодействия с нацистской Германией и не вполне доверяли друг другу. Москва же опасалась использования Берлином территории Прибалтики как плацдарма для агрессии против СССР.

Документы

№ 1

1939 г., июля 8, Москва. — Отчет посланника Латвии в СССР Ф. Коциньша министру иностранных дел Латвии В. Мунтерсу о совещании посланников Балтийских государств

Секретно

Москва, 8 июля 1939 г.

№ ^*)sl./72^*)1

^*)О.^*)2

Высокочтимому господину В. Мунтерсу,

Министру иностранных дел

Высокочтимый господин министр,

6 июля с. г. состоялось у посланника Литвы очередное совещание посланников Балтийских государств.

Посланник Литвы Наткявичус, который только что вернулся из информационной поездки в Каунас³, доложил о настроении в Литве. Настроение было нервозным. Рассказывали, что литовское общество в целом не понимает нынешней политической ситуации и допускает, что Советский С[ою]з может быть тем, кто спасет Литву от возможной немецкой агрессии. В Литве мало делается, чтобы эту опасную иллюзию рассеять. Был напуган, что Литва в нынешней политической комбинации будет искусственно отделена от прочих Балтийских государств. Остается впечатление, что великие державы считают Польшу естественным защитником Литвы; также общество начинает к этим мыслям привыкать.

По тому же вопросу высказывался и посланник Эстонии Рей, который все же характеризовал положение в более светлых тонах. Правительство Эстонии в последнее время уделяло большое внимание тому, чтобы воспитать в обществе представления об ужасах, которые могут народу угрожать со стороны большевиков.

Как эстонский, так и литовский посланники пришли к единодушному мнению, что, если с началом войны наступят судьбоносные дни для Балтийских государств, то меньшим несчастьем все же будет немецкая угроза. Запустив «русскую вошь» в шубу, ее наружу больше не выбьешь, ибо там вот ее жизненное пространство и витальные⁴ интересы⁵. И хотя у обеих великих держав имеется, в общем, одинаковый режим, все же высококультурные немцы будут считаться с Европой и воздержатся от уничтожения народа⁶, чего нельзя ожидать от русских. Каких методов придерживаются правители Кремля, доказывает перемещение 250.000 корейцев с Дальнего Востока в Туркестан⁷. На это указывает нынешнее принудительное перемещение русских крестьян на Дальний Восток, чем обеспокоены японцы⁸.

Высказывались мысли, что ныне более чем когда-либо надо демонстрировать единый фронт Балтийских государств. Подчеркивалась необходимость совместной деятельности вооруженных сил Балтийских государств, не исключая даже общих осенних маневров. Надо устранить все недоразумения и объединить силы для борьбы против любого захватчика⁹.

О переговорах Советского Союза — Англии — Франции посланник Литвы Наткявичюс доложил свои впечатления, полученные в беседе с послом Англии Сидсом. Последний ему утверждал, что никакая договоренность по вопросу гарантии Балтийских государств не была достигнута. О хороших видах пока трудно говорить, хотя делается все, чтобы достичь соглашения. Молотов углубился в вопрос и является уже намного более приемлемым переговорщиком.

На совещании констатировалось, что не усматривается добрая воля Советского Союза довести переговоры до благоприятных результатов; переговоры ничего хорошего не сулят Балтийским государствам. Единство и сотрудничество между Балтийскими государствами ныне необходимо более чем когда-либо.

Прошу Вас, глубокоуважаемый господин министр, принять мои искренние заверения в высочайшем почтении.

Посланник в СССР.

^{*)Ф. Коциньш*)10}

ГИАЛ. Ф. 2574. Оп. 2. Д. 7390. Л. 356–357.

Машинопись. Оригинал. Лат. яз.

¹ Номер вписан черными чернилами.

² Вписано на полях слева черными чернилами.

³Каунас (лит. Kaunas, рус. Ковно) — столица Литвы, считавшаяся временной в связи с оккупацией в октябре 1920 г. войсками польского генерала Л. Желиговского г. Вильнюса (Вильна; лит. Vilnius; польск. Wilno) и окрестностей. Оккупированные территории (с преимущественно польским и еврейским населением) были объявлены государством «Срединная Литва», в августе 1922 г. присоединены к Польше. В сентябре 1939 г. территория бывшей «Срединной Литвы» была занята советскими войсками. В соответствии с подписанным 10 октября 1939 г. Договором о передаче Литовской Республике г. Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой часть этой территории, в том числе город Вильно, была передана Литве. Остальная часть бывшей «Срединной Литвы», со значительным по численности белорусским населением, была 2 ноября 1939 г. включена в состав Белорусской ССР.

⁴ Витальные (от латин. Vitalis) — жизненный, относящийся к явлениям жизни.

⁵ Ситуация с не надуманными, а реальными жизненными интересами выглядела, на наш взгляд, иным образом. Пятилетний советско-латвийский торговый договор 1927 г. на всем протяжении своего существования приводил СССР к отрицательному торговому балансу, в то время как для латвийских аграриев и правительства он имел важное и позитивное значение, обеспечив до 20 % их товаров рынком сбыта (Подробнее о ситуации вокруг договора см.: Кен О.Н., Рупасов А.И. Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934 гг. Изд. 2-е, испр. и доп. М: Фонд «Историческая память»; Алгоритм; 2012. С. 359–364). По данным, приводимым современными латышскими авторами, латвийско-советская торговля динамично развивалась. Индексы латвийского экспорта в СССР и советского импорта в ЛР в кульминационном 1929 г. составляли: экспорт в 1925 г. — 105 %, в 1929 г. — 559 %; импорт в 1925 г. — 78 %, в 1929 г. — 126 %. (См.: Страша А. Торговля, политика, отношения Латвии с СССР в 1932 году и газета Сегодня // Avoti: Труды по балто-российским отношениям и русской литературе. В честь 70-летия Бориса Равдина. Под ред. И. Белобровцевой, А. Меймре и Л. Флейшмана. Stanford, 2012. С. 227). Как видим, Москва фактически субсидировала поддержание и развитие латвийского сельского хозяйства в то время, когда мир погрузился в пучину мирового экономического кризиса 1929–1933 гг. Последствия последнего ощутил на себе и Советский Союз, столкнувшийся с дефицитом валюты из-за резкого падения (вследствие названного глобального экономического потрясения) зарубежного спроса на товары своего экспорта. В результате советско-латвийское торговое соглашение было расторгнуто. Предложение о заключении другого, уже не столь выгодного для Риги договора, выдвинутое советской стороной в ноябре 1932 г., было отвергнуто латвийской стороной.

⁶ Стоит отметить, что к моменту написания этих слов в нацистской Германии уже почти 4 года действовали так называемые «Нюрнбергские расовые законы», положившие начало политике этнической сегрегации, а затем и уничтожения евреев. После принятия «нюрнбергских законов» о чистоте крови в 1935 г. и до самой Хрустальной ночи было принято 1234 антиеврейских закона и подзаконных акта.

⁷ Депортация корейцев, начавшаяся в сентябре 1937 г., затронула 172 тыс. человек, а не 250 тыс. человек, как писал латвийский посланник. На основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/734 от 21 августа 1937 г. и совместного постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б) № 1428—326сс от 21 августа 1937 г. «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края» этнические корейцы были принудительно переселены из приграничных районов Дальнего Востока на новое место жительства, в Среднюю Азию. Депортация мотивировалась угрозой японского шпионажа в связи с вторжением в июле 1937 г. японских войск в Китай, тогда как Корея в тот период времени входила в состав Японской империи.

⁸ Речь идет, вероятно, о спецпереселенцах из областей европейской части РСФСР и др. союзных республик, появление которых на Дальнем Востоке японскими экспансионистами не приветствовалось.

⁹ За месяц до этого совещания, 7 июня 1939 г., в Берлине были подписаны пакты Мунтерса-Риббентропа и Сельтера-Риббентропа о ненападении, сопровождавшиеся секретными договоренностями о развороте формального нейтралитета Латвии и Эстонии против СССР. В Федеральном архиве Германии отложился документ, который содержит прямое указание на секретный протокол («секретную клаузулу») к этим договорам и раскрывает его положения (См.: Dertinger, Informationsbericht 55. Bundesarchiv Koblenz (BA), ZSg. 101, 34; опубл. на нем.: Ahmann R. Nichtangriffspakte. Entstehung und operative Nutzung in Europa 1922–1939. Mit einem Ausbliclc auf die Renaissance des Nichtangriffsvertrages nach dem Zweiten Weltkrieg. Baden Baden, 1988 (Internationale Politik und Sicherheit, Bd. 23). S. 651).

Так, 8 июня 1939 г., то есть спустя день после подписания пакта Мунтерса-Риббентропа и пакта Сельтера-Риббентропа, Г. Дертингер писал в своем информационном отчете № 55; «Эстония и Латвия помимо опубликованного договора о ненападении договорились с нами и еще об одной секретной клаузуле. Последняя обязывает оба государства принять, с согласия Германии и при консультациях с германской стороной, все необходимые меры военной безопасности по отношению к Советской России. Оба государства признают, что опасность нападения для них существует только со стороны Советской России и что здравомыслящая реализация их политики нейтралитета требует развертывания всех оборонительных сил против этой опасности. Германия будет оказывать им помощь в той мере, насколько они сами не в состоянии это сделать»

Конец ознакомительного фрагмента.