Собачий кайф

Влад Козлов, 2022

Как выглядит наш мир глазами собаки? Как же это – жить, не зная, что такое деньги, власть, политика, учёба или работа? Жизнь моего героя – это существование безучастного персонажа. Она может вам показаться бессмысленной, глупой и очень наивной, но иногда стоит посмотреть на нашу повседневную жизнь под другим углом. У ваших ног гуляет чудо – безымянный пёс с тысячей кличек, кто как назовёт – тем он сегодня и будет. Мой герой не знает, что такое быть человеком, но невероятно сильно хочет стать им. И тебе невероятно повезло, ведь в твоих руках – его дневник!

От автора

Собачий кайф? Серьёзно?

А вот так. Я мало знаю и буду бороться с этим. И в этой войне ручка — единственное моё оружие, а блокнот — мой верный щит.

Знаешь ли ты, мой дорогой читатель, как выглядит жизнь существа, который не принимает участия в том, что ты делаешь каждый день? Он не ходит в школу, не прогуливает пары в институте и не опаздывает на работу. Ему незачем бежать в метро, на уезжающий уже поезд, или искать потерянные ключи от дома. Жизнь моего героя — это существование безучастного персонажа. Она может вам показаться бессмысленной, глупой и очень наивной. Но иногда стоит посмотреть на то, что ты делаешь каждый день под другим углом.

И сегодня тебе повезло! Ты умудрился найти его дневник-тетрадку. Прочти и покажи ещё кому-нибудь.

ГАВ

Здравствуй, дорогой… ты кто? Вроде не дневник, а тетрадка какая-то странная. Увидел, недавно, как люди берут ручки, рисуют ими буквы, пачкают бумагу, а потом перечитывают. А как прочтут — дадут еще кому-нибудь, чтоб он тоже прочёл да выбросил. Вот и я решил. Буду чирикать в этой тетрадке, как только вопрос у меня какой появится.

Я бы хотел вам рассказать, как меня зовут, какой я породы, и из какой я семьи. Хотел бы, если бы знал это. Так что оставляю это на ваше усмотрение. Ты тот, кто нашел мою старую зачириканную тетрадку, ты и придумывай, кто я такой. Придумай мне имя, внешность, а я уже от лица образа, созданного в твоей голове и расскажу тебе что-то такое, что я заметил, гуляя по лесу из ваших ног.

Прочти, да выброси, ну или дай почитать кому.

В этом дневнике я постараюсь рассказывать все самое интересное, что со мной происходит. Это моя личная книжка. Прямо как у человека. Все говорят, что нужно учиться на своих ошибках, вот и попробуем. Буду писать и перечитывать все-все свои записки!

Если ты нашел этот дневник, значит у тебя в руках учебник, по которому я жил. Или просто забавные наблюдения из моей жизни, я еще не знаю.

Ох, ну что тебе рассказать?

Однажды, помню, я появился на свет. Смутные времена были, впрочем, как и всегда. Нас было шестеро, вроде. Маленькие такие все. Потом трое стало, кого-то съели, кто-то утонул, кто-то уполз и замёрз. Но я этого не знал, мне рассказали. В моей памяти остался лишь запах деревянной кривой собачьей будки, в которой я рос. Запах старого сырого дерева и гнилой соломы, что лежала в углах размокшей деревянной коробки.

Зима была и многие мерзли. Все углы в нашей будке были мокрые и склизкие. Всё было мерзким и холодным, кроме животика моей мамы, в который уткнувшись носом мы и спали. Иногда мама уходила за покушать, и на месте, где она лежала оставался уютный след. Абсолютно сухой и ненадолго тёплый.

Так и грелись друг об друга, пока нас было много. Потом смотрел как угасают глазки моих братьев и как тускнеют глаза мамы. Всё это я видел — неясное зрелище. На тот момент я не понимал, почему их глаза гаснут.

После нескольких пар угасших глаз стало легче — нас мама в подвал перенесла. Там и спали до весны. А потом разошлись, будто и не знали друг о друге. Вот так появилась на свет моя жизнь. Вот так я и начал существовать в этом мире. Даже пройдя через всё это мне было весело.

Весело ведь, когда ничего не понимаешь. Мама понимала, и её глазки тусклыми были. А я на снежок смотрел, любовался. Люблю я снежинки, уют в них есть. Они мне еще с детства рассказали о том, что даже среди хаоса можно увидеть порядок.

А как снежок кончился я пошел дальше, интересное в мире искать.

Много чего нашел, сейчас тебе всё расскажу, не спеши. Главное будь готов слушать, ведь ты все это знаешь.

Я был, есть и буду маленькой собачкой. Я всегда близко видел землю, травку, лужицы. Я видел людей, а они меня нет. Они никогда не замечают то, что у них под ногами. Почти всю жизнь они проводят на высоте более полутора метров над уровнем земли, а как оттуда разглядеть все самое маленькое и самое красивое? Как оттуда жизни и миру то радоваться? Потому я и люблю детей — они просто на одной волне со мной. В детстве и трава зеленее была просто потому, что ты её ближе видел. Позволял себе такую роскошь, как остановиться и полюбоваться ею. Один художник рассказывал мне разные причуды. Он то думал, что он говорил сам с собой, а я умный — я его слушал, даже верил иногда.

И вот, сидя в очередной раз на холодной плитке, рядом с хлипким на вид раскладным табуретом этого самого художника я услышал следующее:

— Вот идут себе, паразиты. Нет бы кто остановился, посмотрел, может подсказал чего. Сижу тут себе, задницу отмораживаю, а эти всё спешат, и нет им дела до меня! Ни до чего нет дела — идут злые и угрюмые! А хоть кто-то остановись — посмотри ты вокруг. Вытащи наушник из уха — послушай ветер! Сними шарф — пусть горло тебе продует! Может, того гляди, детство вспомнишь. В лужу шагни — почувствуй, что она холодная и мокрая. Нашкодь — хоть что-то почувствуй! А еще подойди и муравейник поколупай палкой — посмотри, какой он интересный (не делайте так, муравьи очень хорошо знакомы с такими понятиями, как мат и месть). Или листик возьми с дерева, ладошку в колодец сложи да хлопни его другой ладонью. Или не хлопай — просто посмотри, как жилки в нем растут интересно. Вот скажи мне, псина, мы ведь с тобой рисовальщики — на кой чёрт работаем то? Вот чтобы таким немощам, как эти люди, мир показать! Они дураки — забыли, как на мир смотреть то надо. А мы им увеличиваем, акцентируем, показываем поближе те детальки, на которые они внимание не обращают. А они один хрен не понимают. Им всё подавай жопу на весь холст да картинки с анекдотами. А ты под ноги то посмотри.

Он обычно увлекался в своих рассказах и начинал просто выступать с речами передо мной. Интересный мужик был, хоть и пьяный. Кормил меня сухариками. Всегда смотрел под ноги. Замёрз по зиме.

А для чего же мы, собаки, вообще существуем? Ну коты — вот, например, это запрещенная на нашей территории террористическая организация, созданная для тотального уничтожения человеческой цивилизации. Почему они этого не делают, вы, наверное, подумали? Они делают, но понемногу. Сейчас они уже сблизились с человеком, ластятся, картинки сами про себя делают, снимаются в интернет-приколах, и всё это для создания иллюзии безопасности и незащищённости их вида. Лёжа на самом больном и тёплом месте они на самом деле изучают ваш организм, ищут слабые точки! Я вам кричу — не верьте!

Попугайчики домашние — это их авиация. ЦВС — цветастые воздушные силы. Они не действуют скрытно, наоборот, отвлекают ваше внимание. Коты их вписали в съёмки интернет-приколов в последнее время, а они за это следят за людьми с воздуха, докладывают им обстановку.

Есть ещё, конечно, старейшие в мире колонии грызунов. По крайней мере я так думаю, что они старейшие. Просто они очень сильно любят всем подряд напискивать свою историю. Самая горделивая раса среди нас всех. Они как про мышиный город узнали — вообще звезду словили, с ума чуть от счастья не сошли. Отдать им должное — они же и самая истребляемая нация. Войну ведут столько, сколько себя знают. Даже развязывают иногда масштабные нападения на человечество, пару эпидемий организовали.

И вот вы представьте, сколько они положили людей, а котов победить не могут!

Поэтому я вам говорю — не такие они белые и пушистые, какими кажутся! Ох не такие.

Ну а мы то зачем? Ну да, известно, что наши предки — волки. Дедами гордимся, все дела, но сейчас у нас страшная стратификация произошла, и собаки начали делиться на несколько видов. Те, что уже обрели дом и своих людей — зажиточные мрази, как правило, те, что обрели приют и какую-то подкормку и те, кто просто гуляет и всегда что-то ищет.

Последние две группировки — это кочевники собачьего мира. Одни из них встали в бесконечную и безнадёжную очередь на хозяев, а вторые предпочли быть нормальными парнями, как я.

Но если коты созданы для терроризма, попугаи для слежки, грызуны для волнений и воинственных настроений, то зачем мы? И что нас в конечном итоге стало объединять? А то, что в самом конце нашего пути мы стали лишь вызывать улыбки у людей.

Но если задуматься на секунду, то не это ли смысл жизни многих из нас? Многие жизнь кладут на алтарь причинения всяческих удовольствий другим людям. И я говорю даже не о человечках за кассой вкусных заведений и даже не о моём любимом продавце колбас, а, скорее, о людях, что дарят нам улыбку просто так.

Я однажды наблюдал за девушкой одной. День был странный, и я решил его посвятить ходьбе за ней, но так, чтобы она не видела. И вот в какой-то момент она села на лавочку и томно закурила. Долго и больно курила — смотрела на лужу. А еще по сторонам с опаской, словно находилась в незнакомом месте и не понимала, что же с ней будет через минуту. Она выглядела очень нервной и раздраженной, топала ножкой в порванных колготках.

Обычно я предпочитаю так не делать, но в тот момент, без явной на то причины, очень захотелось. То ли девушка показалась мне достаточно грустной для диалога, то ли колготки до конца порвать хотелось, чтоб не позорилась. Я подошёл к ней, сел рядышком и начал нарыкивать мелодию, которую мама мне сопела в детстве.

Не знал маленький и скромный я, что делать в таких ситуациях, а потому прибегнул к тактике кошек, а именно сладко помурлыкать. Получалось у меня это неважно, поэтому я просто чуть-чуть рычал. И она сначала удивилась моему ни много ни мало божественному диапазону рыка, потом сверкнула своей прекрасной улыбкой.

Если и существуют вещи, ради которых стоит жить таким как я, неприметным и вечно гуляющим, то в список этих вещей точно вошла бы та прекрасная улыбка.

Я на эмоциях, признаюсь, даже погладить себя дал.

Может это даже и к лучшему, что мы более не свирепые и кровожадные волки, а многие из нас очеловечились и стали добрее. Теперь мы можем подарить всем вокруг не только улыбку, но и надежду на то, что совсем скоро все будет хорошо.

В полнолуние люблю гулять, смотреть на воду, играть с ней.

Однажды луна отражалась в прозрачной луже. Она была так притягательно похожа на мисочку с водой. Большая штука, а я такой крохотный и безнадёжно счастливый. Во времена, когда луна становится кругленькой я сажусь на берегу лужи и думаю о себе.

Ведь мы очень похожи с этим отражением. Луна в луже тоже всем видна, как и я. Луна в луже тоже полненькая. И, кажется, она улыбается. Иначе почему она светится?

Я, как и это отражение. Я не заметен тем, кто не смотрит на то, что рядом. Не заметен обычным людям, что возвращаются домой с работы и не видят того, что вокруг. Никто из них не видит красоту веточки, листочка, камушка и неба. Они не чувствуют тепло солнца, или прохладу вечернего пасмурного ветра. Они чувствуют голод, чтобы покушать. Они чувствуют грядущий дом, чтобы полежать. Они чувствуют уют дома, которого нет.

Кажется, что такие, как они, никогда не заметят отражение луны.

И они никогда не заметят меня.

Найдя лужу почище, я сажусь рядом с ней и смотрю на это отражение. Представляю, что это теперь моя личная маленькая планета, где я — большой хозяин.

Однажды, сидя рядом со своей планетой я мечтал о том, что когда-нибудь я на неё попаду. И буду там жить вечно, никто меня с неё не выгонит, как выгоняли всегда. Никто и никогда не выгонит.

Играя с луной я и не заметил, как она стала моей первой любовью. Как волки воют на неё, так и я, как дурак, выл на отражение в луже, пытаясь докричаться.

Каждый раз, прибегая в этот парк, я надеюсь на то, что дети оставят игровую площадку, ведь на ней есть прекрасная лавочка. Дети не будут играть, не будут меня догонять и тыкать палкой. Родители не будут сидеть и обсуждать очередную течку Ирки из третьего подъезда, а дворовые парни не будут пытаться съесть своих дам, и я смогу вдоволь насладиться моей луной.

На той самой лавочке, на которой начались мои самые прекрасные воспоминания о ней. На той самой лавочке, сидя на которой выть на луну немного приятнее.

Кто-то назовёт это местом силы, моим дзэном или фетишем на конкретные деревянные изделия — не важно!

Люблю и всё тут, отстаньте!

И, чего скрывать, и по сей день я люблю выбираться на эту лавочку и сидеть на ней. Я сижу там, долго и пристально смотрю на место, где я расстался с моей луной. Вроде дело было вчера, а вроде и каждый день. Смотрю сквозь огромную толщь воздуха, пара и ваты облаков на то, что многим кажется безжизненным. А она очень даже живая!

Вот, например, когда у неё было настроение — она была яркой и весёлой на вид. Иногда она была похожа на аппетитный рогалик, иногда пряталась под одеяло ночных облаков. А когда было ей грустно и тоскливо — тогда и появился я на свет. Ведь если моя жизнь не создана целиком и полностью для неё, то зачем я вообще существую?

Я много думал о ней, а она ничего и ответить не могла. Из всего того, что я любил, она казалась мне самой искренней. Потому что, сколько бы я на неё не выл, она молчала в ответ. Выть было больно, я драл горло, а она лишь молча и снисходительно смотрела из лужи на меня.

Рожок мороженого из вафельки сделан, а внутри у него белая прохладная масса, сливочная такая. Люди не любят дешевое мороженое, а я вот очень, ведь дешевый рожок тоже приятный — химозный. И чем он химознее — тем вкуснее.

Вот бывает человек неловкий купит и уронит. Думает земля грязнее его собственных рук — а я подниму! Негоже еде под ногами валяться, когда я и сам ее скушать могу. Оттащу рожок в подвал, или зарою в снег до вечера, если снег есть. И по вечерам слушаю радио и радостно уплетаю мороженое. Дешевое, грязное, но такое вкусное, что с ума сойдешь. Сладкое, как первая любовь.

Что такое улыбка для тебя, дружок? Мм? Разве это не одна из самых прекрасных вещей в мире? Кроме шуток, даже лучше зелёных и синих бумажек, которым люди всегда так искренне рады. И это с учётом того, что как бы не выглядел собеседник, улыбка всегда добавит ему приветливости и нежности. А ведь я пёс, я криво улыбаюсь. Хоть и часто.

А человечки просто не ценят такую простую штуку. Занимаются своими глупостями, ищут подвохи в улыбках. Если бы все немного искреннее друг другу улыбались, то стало бы точно интереснее жить.

И в канавах я, наверное, реже бы ночевал.

Да! Вся проблема в этом.

А если не хочешь улыбаться, то просто стань смелее, и послушай, о чём все они вокруг говорят.

Наверняка что-нибудь смешное лопочут.

Ммм…. Чувство скорого прихода зимы волшебное, и всегда завораживающе вкусное. Холодный воздух, обмерзающие щёки. Первый минус по Цельсию на улице. Колхозные модники раскатывают свои подвороты, ребята перестают щёлкать ментоловые капсулы в сигаретах. А я просто иду, дышу и наслаждаюсь природой. Всё так волшебно, что вопреки невзгодам хочется бежать навстречу как старым сказкам, так и новым чудесам.

Старая зима была плоха, и я снова даю ей шанс, наступая мягкими лапками на первый снег. Старой зимой я бывал больным, иногда выброшенным на улицу. Старой зимой я лежал с братьями в будке. Старой зимой я с ними и простился.

Но я не унываю, ведь та зима на то и старая, что она давно канула в лету. Впереди меня ждут лишь новые снежинки, святящееся небо от новогодних фейерверков и падающие на землю сосиски у лавочки с хот-догами. Ну разве это ли не счастье, когда есть куда вернуться со свежей, но такой холодной улицы. Зимней улицы, по которой ты бегаешь как ненормальный, ищешь еду, гавкаешь на последних птичек и купаешься в снегу, чтобы как следует промёрзнуть и вернуться в родной подвал под тёплое одеяло. Лечь рядом с трубой горячего водоснабжения и хрумкать найденную булку, смотря на кусочек неба в вентиляционном проёме.

Кайф же, ну.

Кто говорит, что надо жить сегодняшним днем и только им — тот наглый лжец, и провокатор! Нельзя забыть то, что было с тобой на протяжении всей, пусть и собачьей, жизни. Я, думаете, на кой черт это все пишу вам тут? Да все потому, что я очень сильно боюсь случайно забыть, что со мной произошло, допустим, неделю назад. Я лучше запишу это. А вы, лучше, почитайте! Да-да, прочтите и запомните. Не знаю зачем, просто держите это при себе. Носите мою бесполезную околесицу с собой каждый день, она поможет вам любить. Мой бред подскажет вам, что ваши мысли и мечты — грандиозны и прекрасны. Мои грёзы о выживании и чистом кайфе, а ваши — о великом!

Ведь это иногда так классно, думать и вспоминать то, что было в прошлом, вот честно. Не зацикливаюсь на этом, просто смотрю в свою тетрадь. Иногда перечитываю. Чаще всего противно от самого себя, но иногда и приятно.

А еще лучше мечтать о будущем. Ведь иначе как бежать навстречу новым чудесам, если нету грёз? Непонятно…

Да и не важно это. Не все то, что приносит нам улыбку должно быть ясным и понятным, нам ведь не рассказывать об этом. Люди так часто говорят, что, мол, не говори никому, а то не сбудется! А я, может, и не хочу, чтобы это сбывалось. Ведь ожидание чуда чаще гораздо важнее и приятнее, чем само чудо.

Ты спросишь меня, где же мой хозяин? Где тот самый человек, что удостоился чести жить по соседству с таким красивым мной? Не ясно…

А я расскажу тебе.

Это была девочка. Она училась в институте, рядом с которым и обитало моё прекрасное тело. Кажется, тогда оно было немного в ссоре с блохами и служило хранилищем дорожной пыли, но не суть.

Она принесла меня к себе в общежитие, где я и жил. На неё ругались человечки

из-за меня. Она кричала и плакала, но все равно любила меня. И в моменты полной тишины, когда странные мелодии играют лишь в моей голове лишь она с присущей ей лёгкостью, спасала меня. Из раза в раз она уничтожала тишину вокруг меня. Уничтожала на корню, принеся в мою скромную жизнь звон своего ангельского голоса, с характерной девочке-подростку хрипотцой. Звон её голоса спасал меня в те моменты, когда я был совсем один. Тараканы в моей голове говорили друг с другом её голосом, а я с упоением слушал их.

Но в какой-то момент они замолкли, и я оказался вновь на улице. Человеки из её общежития велели меня отправить снова на улицу. В какой-то момент у неё просто не осталось выбора. Я её не виню — у неё своих проблем навалом, а тут еще я. Хотя признаюсь, вдвоём проблемы кажутся обычными бытовыми неприятностями, ну или, в крайнем случае, расходами.

Я прожил с ней совсем не долго, но воспоминания о ней до сих пор щекочут моё сердечко, заставляя смеяться мою собачью душонку.

Я всегда стараюсь быть счастлив. Но в те моменты я был счастлив немного по-другому. Кажется, по-настоящему!

Как пёсик свободный — предпочитаю свободу от всего, в том числе и от имени. Для чего это оно вам — имя? Правильно, чтоб вас звали. А меня никто и никуда не зовет, смеются только да гоняют. Но я не против, ведь иногда, всё же, кое-кто зовёт. Один такой момент стоит тысячи плохих, ведь найдя друга — я обретаю и новое имя. То я гордый Вольдемар, вон для того забулдыги. Придумал себе, что я реинкарнация его бездомного друга. А для девочки из общаги я был Альфредом, тоже гордо звучит. Когда тебя называют Альфредом, знаете ли, сам собой втягивается животик и выпрямляется спина. А вот если Булкой назовут, то я бегу сразу в раскоряку и улыбаюсь как душевно больной. Однажды один студент назвал меня Воппером, во смеху то было.

А так да, нет у меня имени. Есть статус хорошего мальчика, а вот имени нет.

Пожалуйста дайте.

Я обычная собака, без имени и прочих красот. Моя планета мне абсолютно понятна. Мой мир всегда открыт и виден каждому. Для прохожих я не то, что открытая книга, а скорее открытая брошюра, выкинутая торопыгой-офисником по пути на свою серьёзную работу. А потому новых истин или откровений я не открываю для себя уже очень давно. Слишком много лет для меня все происходит одинаково изо дня в день. Плохо это, или хорошо, я не знаю. Не разобрался пока.

Однако знаю точно, что, погружаясь в подобные мысли, я ни разу не нашел в них спокойствия и удовольствия. А ведь для чего-то мы живем. Кто как. Я вот для кайфа, приключений и попутного тёплого ветра. И в мыслях о бытности окружения этого точно нет.

И поэтому я надумал себе то, что нет смысла в нахождении новых истин и откровений. Весь смысл — в их поиске. Ведь только на пути к познанию чего-то отвратительно нового ты и найдешь то, что на самом деле искал.

Лежал я как-то на тротуаре, и мимо моего пухленького носика прошла выразительного вида девушка. У нее были короткие волосы, от которых пахло летом и дождем. И в этот момент я представил в своей томной, скудного размера голове то, что никогда не представлял.

Конец ознакомительного фрагмента.