Аура цвета индиго

Владимир Царицын, 2012

Вторая книга шпионского цикла «Покойники иногда воскресают». Действие повестей цикла происходит в основном на территории вымышленных государств. Время действия – середина текущего столетия, т. е. не слишком отдалённое будущее. Герои шпионского цикла – сотрудники спецслужбы, носящей название Федерального Агентства Эффективных Технологий (ФАЭТ). Цикл состоит их трёх книг, объединённых одними героями. В каждой книге описывается отдельная операция ФАЭТ. Во второй части романа («Аура цвета индиго») те же герои (за исключением погибшей Герцогини) идут по следам похищенных детей, наделённых необычайными способностями. Следы приводят в независимую республику Берберра-2, некогда бывшую университетским городком государства Ямба. Местный президент – молодой учёный Пьер Шатен, – взяв за основу многомировую интерпретацию квантовой механики Хью Эверетта и решив использовать способности и огромный потенциал одарённых ребятишек, пытается найти портал перехода в параллельные миры. Герои вновь сталкиваются с опасностями: их едва не растерзали одичавшие собаки, они противостоят местным бандитам. Но в итоге они побеждают и решают поставленную перед ними задачу – похищенные дети найдены. Однако возникает проблема – дети не желают возвращаться домой!..

© ЭИ «@элита» 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1.Снова в строю

— Мне кажется, — наконец сказал Чудак, с сосредоточенным видом протирая мягкой замшевой тряпочкой толстые линзы очков, — Дантист сошёл с дистанции. Что поделать, у каждого свой срок: кто-то выдыхается и покидает гонку, а кто-то, вроде нас с тобой, чешет до самого финиша… Кстати, у меня как раз одно местечко в аналитическом отделе освободилось… — полковник Васильев склонил лысую голову набок — Ты чего молчишь, Зиновий, что думаешь по этому поводу?

Зинка стоял у окна, и, задумчиво глядя на резво бегущие по яркому голубому небу Ямбы облака, механически помешивал ложечкой остывший кофе. Он ждал этого разговора, более того, он был ему нужен. Но сейчас в словах шефа бывалый спецагент уловил некие интонации, которые настораживали, а потому решил не торопиться с ответом. Он вдруг подумал, что Чудак уже принял решение относительно участия Дантиста в оперативных акциях, а возможно, и вообще — дальнейшего пребывания в ФАЭТ. И его, Зинкино, личное мнение на это решение никак не влияло. Поэтому он решил дождаться подходящего момента.

Сомнения в моральном состоянии Дантиста появились у Чудака сразу, как только он увидел его там, на острове. Дантист в изорванной одежде и с залитым кровью лицом сидел возле тела Бажены и никак не реагировал на вопросы, которые ему задавали. Казалось, он не слышал их…

— Ничего плохого не могу сказать о Скифе, — так и не дождавшись Зинкиного ответа, продолжил Чудак — Последнее медицинское обследование показало, что он в прекрасной физической форме. И у психолога вопросов нет. Реакция адекватна, рефлексы в норме. Парень очень быстро восстановился после всего случившегося в ходе выполнения операции «Змий». И физически и морально. И это несмотря на то, что он бился с клонами на пределе своих сил и возможностей. А если быть точным, уже за пределом. И к прежним травмам добавил немало увечий. Пожалуй, вдвое больше, чем ты и Дантист.

— Скиф — прирождённый боец, — кивнул Зинка. — Сильный и хладнокровный… Он восстанавливался по своей собственной методике…

— Между прочим, Аристократ уже в деле, — вдруг сказал Чудак, и, сделав маленький глоток кофе, отвёл чашку и как-то странно в неё посмотрел. — Он тоже быстро восстановился. По традиционной методике.

— Вот как?! — искренне удивился Зинка. — Аристократ в деле?..И где он сейчас?

— Здесь, в Ямбе.

— В зоне?

— Да. Они вдвоём с Гоблином. Уже третью неделю.

— Постой, ты хочешь сказать, что Сван Гастелло и Барс Каталь — это Гоблин и Аристократ? — спросил Зинка.

— Да, только наоборот: Барс Каталь — это Гоблин, а Сван Гастелло — Аристократ, — поправил Чудак, и добавил — О том, что вы живы, Геннадий не знает.

— Господи! Чудак… — вздохнул Зинка, — ну почему Аристократу-то не сказать правду? Ты что, его ещё не проверил?

— Аристократу и Гоблину я верю. — Голос Чудака стал злым. — И вам со Скифом верю. Но Аристократ входил в «зону» не по моему каналу. Их с Гоблином вела куча людей, не все из которых находились под моим контролем. Одно случайно оброненное слово, и… ты меня понимаешь. После того, как в высшем руководящем составе конторы был выявлен крот, я стал трижды осторожным.

Зинка усмехнулся. От него не ускользнуло, что имя Дантиста в число наделённых доверием Чудака не попало. Он закурил, и, выпустив дым, заметил, как Чудак поморщился.

— О, извини, — спохватился он, собираясь погасить сигарету.

— Ничего-ничего, кури. — Чудак усмехнулся — Сам курил всю жизнь, но, в отличие от многих других бросивших, понимаю, чего стоит курильщику сдерживать желания. У него ж тогда мозги плохо работать начинают.

Зинка взял со столика пепельницу, отошёл к окну и присел на подоконник.

— Стало быть, Дантисту ты не доверяешь? — спросил он, прямо посмотрев в глаза командиру. Подходящего момента всё не наступало, а решать вопрос надо было срочно, Зинка знал: Чудак уведёт разговор в конкретику, и к вопросу Дантиста возвращаться уже не пожелает.

— Дантист неадекватен, — качнул головой Чудак. — На парня сильно повлияла смерть любимой женщины. Я бы сказал, фатально повлияла.

— Аристократ тоже потерял любимую женщину, — напомнил Зинка, — но ему ты, тем не менее, веришь. Считаешь, что у Гены Волченкова более толстая кожа? Или думаешь, он меньше любил Герцогиню, чем Дантист — Бажену?..

— Я не думаю. Я просто анализирую информацию на основании имеющихся данных…

— А я не анализирую, я просто знаю! — с жаром произнёс Зиновий. — Я знаю этого парня, Чудак. Дантист — боец не слабее Скифа. Успех операции «Змий» — во многом Сашкина заслуга. Ты забыл?

— Стоп! Прошлых заслуг Данцова я ничуть не умаляю. А вот что касается его теперешнего морального состояния… Дантист стал другим, он замкнулся в себе. Он всё время думает о чём-то. И я подозреваю, о чем он думает… — Чудак пожевал губами, но говорить о своих подозрениях не стал. — Молчаливые люди опасны, Зиновий.

— Скиф тоже не особенно разговорчив, — возразил Зинка. — Послушай, Чудак, ведь наши медики буквально наизнанку вывернули каждого участника операции «Змий», да и Знахарь достаточно порылся в наших мозгах. Разве он нашёл какие-нибудь отклонения?..

Чудак с великой внутренней борьбой всё же взял сигарету из лежащей на столе пачки, и долго её нюхал, раздумывая: закурить или нет. Решился, щёлкнул зажигалкой, но после первой же затяжки его передёрнуло, и он, быстро подойдя к окну, брезгливо затушил окурок в пепельнице, услужливо протянутой Зиновием.

Подняв голову и приблизив лицо, Чудак буквально впился близоруким взглядом в глаза подчинённого. После весьма продолжительной паузы вкрадчиво спросил:

— А ты думаешь, не нашёл?

— Но ведь… — Зинка растерялся.

— Короче… — Чудак отвёл взгляд и вернулся к своему креслу, — я против участия Дантиста в операции, — сказал он. — И я принимаю решение…

— Подожди, — попросил Зинка. — Подожди, Чудак, не торопись. Пожалуйста, выслушай меня. — Он закурил новую сигарету, нервно затянулся. — Мы все живем на грани: на грани провала, на грани жизни и смерти, на грани душевного срыва. Никто не знает, что происходит в наших душах. Но мы с радостью ходим по лезвию ножа, рискуем жизнями… Потому что любим эту опасную работу, потому что ничего другого делать не умеем и не желаем. Мы не по принуждению пришли в ФАЭТ, а, как бы пафосно это ни звучало — по велению сердца. И если контора вдруг начинает в нас сомневаться, или попросту забывает о нас, это больно, Чудак, это очень больно… Представь, что будет с Дантистом, если я скажу ему: «Извини, Санёк, ты больше не нужен. Ты — псих и можешь завалить дело. Вот тебе пенсия от конторы. Иди, чини компьютеры. Или мемуары пиши. Но только в стол, потому что рассказывать обывателям о твоих подвигах нельзя, это государственная тайна. И постарайся окончательно не свихнуться. И не спейся, Саша, потому что тогда ты станешь угрозой для общества, которому служил верой и правдой…»

— Всё! Хватит тут… слюной брызгать, — устало сказал Чудак. — Я позволяю тебе говорить со мной в таком тоне только потому, что ты не просто один из лучших сотрудников конторы, ты мой друг.

— А Дантист мой друг! — с жаром возразил Зинка, но тут же сбавил тон. — Прости за горячность. Но если теперь оттолкнуть Александра, это для него равносильно смерти.

— А я и боюсь, что он будет её искать!

— Без нас он найдёт её скорее.

— А с чего ты взял, что я хочу его уволить? Кажется, я говорил тебе о месте в аналитическом отделе.

— Да какой из Дантиста аналитик!.. Нет, голова у него, конечно, работает как надо, но… Сашка закиснет на этой работе. Он оперативник до мозга костей!

Чудак отхлебнул кофе, поморщился. Потом снял очки и снова принялся протирать, изредка разглядывая их на просвет. Молчание длилось минуты две. Закончив с очками, Чудак снова отхлебнул из чашки.

— У кофе какой-то странный вкус, — сказал он, ставя чашку на журнальный столик и брезгливо отодвигая её подальше от себя.

— Полное дерьмо, — согласился Зинка. — Я не умею его варить.

Чудак заходил взад-вперёд по не большому гостиничному номеру.

— Хорошо, — выдавил он наконец, — Может, ты и прав, Зиновий. Тем более что именно Дантист, как никто другой, прекрасно вписывается в тему нового задания. — Чудак многозначительно посмотрел на Зинку и повторил — Как никто другой… Решено, Дантист в деле. Но, если что… спрошу с тебя! Сообщишь Александру о том, что он участвует в операции.

— Хорошо, Чудак, — кивнул Зинка, и вдруг решил покаяться — Уже сообщил. Дантист прибывает в Берберру через одиннадцать минут рейсом из Лондона.

— Ну, ты жук! — Чудак сделал вид, что возмутился. — Ты был уверен, что я соглашусь на участие Дантиста в операции?

— Я надеялся… — потупил взгляд Зиновий. — Кроме того, ты сам поручил мне разработать план операции и залегендировать участников.

— Поручил, — согласился Чудак. — Ты же знаешь, что последние две недели я сидел в Лурпаке, как репка в грядке. Но список кандидатов в члены группы я тебе передал, а в нём, если ты помнишь, Дантиста не было… Надо уметь угадывать мысли и пожелания начальства.

— Буду стараться, шеф, — едва сдерживая ликование, смиренно пообещал Зинка.

— Посмотрим… Итак: основная легенда?

— Миссия гуманитарной помощи из Лурпака.

— Та самая, которую вчера расстрелял Шугай, а фургон с медикаментами разграбил? — уточнил Чудак.

— Та самая.

— Молодец, быстро сориентировался, — похвалил подчинённого Чудак.

— Ждал удобного момента. Вчера получил сообщение от Свана Гастелло и сразу сообразил, что новая версия лучше первоначальной.

— А какова была первоначальная?

— Нелегалы, примкнувшие к чёрным бедуинам.

— Ну, что ж… Новая легенда действительно неплоха, с нелегалами бы возникли проблемы… В Беберре-2 знают о миссии?

— О том, что она разгромлена — нет. Гастелло эту информацию попридержал, по моей просьбе. Не думаю, что у Берга имеются осведомители среди бандитов. Как и среди прочих обитателей зоны. А о том, что миссия со дня на день должна прибыть, в Берберре-2 знают. И ждут с нетерпением. — Предвидя следующий вопрос Чудака, Зинка поспешно добавил — О том, кто входит в состав миссии, тоже знают. В смысле — знают имена членов миссии и их специализацию. По поводу того, есть ли в Берберре-2 фотографии членов миссии, у Свана Гастелло информации нет.

— Рискуешь?

— Рассчитывал на твою помощь.

— Помогу, — пообещал Чудак. — Документы на всех членов миссии завтра к полудню будут доставлены в адрес посольства диппочтой с пометкой на твоё имя… Значит, говоришь, в Берберре-2 знают об истинной специализации членов миссии?

— Так они сами и запросили у Лурпака такого рода «гуманитарную» помощь. Своих-то спецагентов у них нет — одни «ботаники». А спецслужбам Ямбы они, само собой, не доверяют. Тем более, сейчас — когда Берберра-2 находится в состоянии войны с Ямбой.

— Ну, положим, войной это можно назвать с большой натяжкой, — усмехнулся Чудак. — Перманентная мышиная возня, замешанная на амбициях университетских «гениев» и мелкособственнических притязаний федеральных чиновников.

— Я в курсе здешней политической обстановки, — заверил его Зинка. — Разобрался, как говорится, на месте. Почитал газеты, послушал радио, посмотрел телевизор. Сравнил информацию, полученную из средств массовой информации, с тем, что реально происходит в стране, и сделал выводы. Как учили.

— Да, СМИ верить нельзя. Местным СМИ тем более… Какие медикаменты ждут в Берберре-2, ты знаешь?

— Приблизительно.

— Вот полный реестр, — Чудак достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

Зинка аж присвистнул.

— У меня нет слов, шеф…

— Не строй из себя недоумка, Зиновий! — скривился Чудак. — Ты прекрасно знаешь, что я располагаю всей информацией, добытой моими агентами, мне это по должности положено.

— Прошу прощения, шеф, — смутился Зинка. — Вырвалось… Значит, вчера, получив от Аристократа информацию о гибели лурпакской миссии, ты не только продумал новую легенду, но и начал её реализовывать. А сегодня ты уже в Ямбесо списком. Когда же ты успел?

— У меня большие возможности, — самодовольно произнёс Чудак. — Итак, к делу.

— Фургон я уже приглядел, — доложил Зинка. — Медикаменты, какие потребуются, купим без проблем. Я тут познакомился с одним провизором…

— Однако ты тоже времени не терял, хвалю… Обсудим детали предстоящей операции…

Когда Чудак ушёл (вечерним рейсом он вылетал в Лурпак), Зинка вылил недопитый кофе в раковину и помыл чашки. Едва закончил прибираться, как в дверь постучали.

На пороге стоял Дантист. Одет он был в чёрную кожаную тройку. Седые волосы собраны сзади в длинный хвост. Он улыбался, но одними губами, глаза оставались холодными.

— У вас продаётся славянский шкаф? — произнёс он в шутку слова киношного пароля.

— Шкаф продан, — ответил Зинка, обнимая друга, — но у нас целая куча другого барахла. Проходи… Кофе хочешь?

— Ни в коем случае. — Дантист уселся в мягкое кресло, провалившись чуть не по уши. — Сваренный тобой кофе опасен для здоровья. Ты разве этого не знал?

— Знал, — без обиды согласился Зинка. — Как тебе Лондон?

Дантист пожал плечами.

— Дождь, туман… Я не видел Лондона… А где Скиф? Он скоро прибудет?

Зинка взглянул на часы.

— Вот-вот должен быть. Наверное, в данную минуту размещается в гостинице. Ты-то уже разместился?

— Нет, — ответил Дантист серьёзно. — Буду жить тут, кресло мне твоё очень понравилось.

«Слава богу, — подумал Зинка. — Чувство юмора не утрачено, стало быть, не всё так безнадёжно…»

Он вставил в магнитолу диск с записью второго концерта Чайковского. Из динамиков полились звуки любимой музыки Дантиста. Дантист вытянул длинные ноги и закрыл глаза.

Зинка молча рассматривал друга. Александр заметно похудел, и теперь эта худоба не имела ничего общего с его прежней здоровой худощавостью — Дантист был худ болезненно. Кисти рук свисали с подлокотников кресла, пальцы казались неимоверно длинными. Лицо с заострившимся носом и впалыми щеками было похоже на восковую маску, если бы не левое нижнее веко. Оно слегка подёргивалось в нервном тике. Зинка вздохнул и обречённо подумал: «Может, Чудак прав? Может быть, ещё не поздно всё переиграть?.. Нет, пожалуй, я не смогу на такое решиться»

Музыка закончилась. Дантист открыл глаза, взглянул на Зинку и сказал:

— Спасибо. Ты наконец-то изменил своим попсовым музыкальным пристрастиям и стал слушать нормальную музыку.

— Я люблю Чайковского, — пожал плечами Зинка. — Кстати, Ванесса Мэй у меня тоже имеется. Поставить?

— Нет, хватит на сегодня, — ответил Дантист. — Деликатесы нужно потреблять небольшими порциями.

— Закуришь? — Зинка протянул пачку сигарет.

Дантист отрицательно дёрнул головой.

— Бросил? — поинтересовался Зинка.

— Нет. Просто не хочу сейчас.

— А я, пожалуй, закурю, — Зинка зажёг сигарету и расположился в кресле напротив. Долго молчал, не зная, с чего начать. Наконец решился: — Хочу поговорить с тобой, Саша. По душам.

— Говори, — усмехнувшись, разрешил Дантист. — Только, боюсь, это будет монолог. Души у меня нет, она умерла.

— Как ты? — спросил Зинка. — Как вообще?..

— Нормально, — пожал плечами Дантист.

— Давай без дураков, Саша. Мы снова идём в бой, а значит, должны быть полностью уверены друг в друге.

— Можешь не сомневаться: если понадобиться чья-то грудь, чтобы закрыть тебя от пули, то эта грудь будет моей, — поклялся Дантист.

— Не удивил.

— А чем тебя удивить? — зло спросил Дантист, вставая с кресла. — Песню спеть, что ли? Или сплясать?

— Мы начинаем ссориться, ещё не приступив к делу. А что мы будем делать дальше? Морды друг другу бить?

— Драться с тобой?.. Лучше сразу застрелиться.

Дантист снова плюхнулся в кресло и обхватил голову растопыренными пальцами.

— Прости, Зинка, — сказал он немного погодя. — Я редко разговариваю с живыми людьми в последнее время, а если приходится, мелю всякий вздор. Я не совсем… нормален, проще говоря, шизую. Говорю то, о чём не думаю, и делаю не то, о чем говорю.

— Так-так, помедленнее, пожалуйста, — попросил Зинка. — Такую фразу влёт не просечь. По-порядку… Говоришь одно, а сам думаешь о другом?..И что тут необычного? Мы, спецагенты ФАЭТ, всегда так поступаем. Делаешь одно, а говоришь прямо противоположное?.. А здесь что странного? Все в порядке вещей. Ты — нормальный стопроцентный шпион.

— Спасибо, — усмехнулся Дантист, — обнадёжил.

И вдруг, посмотрев в прищуренные хитрые Зинкины глаза, Дантист весело расхохотался, возможно, впервые за последние четыре месяца. Его серые глаза ожили. На мгновение Зинка увидел прежнего Дантиста — весёлого и жизнерадостного. Но, может быть, это сейчас пройдёт, и парень снова замкнётся в себе?

— Мы снова вместе, Дантист, — с жаром заговорил он. — Ты, я, Скиф, Аристократ. Мы снова на задании, которое обещает быть нелёгким. Нас ждут великие дела, Дантист!

— Ты сказал: Аристократ? — с ноткой удивления, которую могу ловить далеко не каждый, переспросил Дантист.

— Да, он тоже в деле. Я только сегодня узнал об этом от Чудака. Они уже третью неделю вместе с Гоблином готовят нам коридор в Берберру-2. Мы скоро увидим нашего друга, возможно, завтра… Так, скоро придёт Скиф. Мне нужно встретиться с одним знакомым провизором. Вернусь, проведу инструктаж, и… вперёд — за орденами и медалями.

— Мне эти-то уже вешать некуда, — усмехнувшись, сказал Дантист. — Что-то Скифа долго нет.

— Да, действительно, — Зинка снова взглянул на часы.

В дверь постучали. Это был Скиф.

— Лёгок на помине, — сказал Дантист, пытаясь выбраться из глубин кресла. Это ему удалось только со второй попытки.

Скиф отрастил бороду. Она была аккуратно подбрита в нужных местах, и в ней не серебрился ни один седой волосок. Из Зинкиных объятий Скиф попал в объятья Дантиста.

— Кофе хочешь? — повторил Зинка вопрос, адресованный на этот раз Скифу.

— Хочу, — Скиф утвердительно кивнул головой. — Только я его сам заварю. Твой кофе…

— Да знаю я, знаю, — махнул рукой Зинка, — можешь не продолжать.

— В таком случае и я не откажусь, — подал голос Дантист.

— Тогда хозяйничайте тут, — сказал Зинка, забирая со стола реестр медикаментов, переданный Чудаком. — Буду через двадцать минут, может, раньше…

Когда Зинка вернулся, в номере витали ароматы кофе, а Скиф с Дантистом оживлённо разговаривали, вспоминая джамалтарские подвиги.