Рэбер

Владимир Фрейбергер, 2023

Алину отчисли из колледжа, теперь ей предстоит найти работу по требованию своей мамы. Восемнадцатилетняя девушка не представляет какая тайна ей откроется, и почему придется встретиться со своим отцом, который давно ушел из семьи, оставив травмирующие уроки выживания и защиты.

Глава 1. Кровь и грязь.

–… Девятнадцатого февраля одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году императором Александром вторым крепостное право было отменено. Все вздохнули свободно? Скажу тебе — нифига…

Классно слушать лекцию по истории в подвале — скажу вам я. И как я докатилась до жизни такой? Сейчас расскажу. Привет, меня зовут Алина. Я тихая, спокойная, что не нравилось моим учителям. Поэтому отчислилась не закончив второй курс. Учебная часть сделала так будто отчислили меня, типа — это не ты от нас ушла, а мы от тебя. В этой шарашке ни один из учителей не доверял мне, постоянно хотел выявить откуда списываю, кто помогает. А я делала все сама, они не верили. Продолжала слушать этот гнет на мою голову и молчать. Мама это отчисление восприняла тоже не с восторгом.

— Тогда ищи работу, и думай куда поступать в следующем году, — сказала она.

Конечно же делать я сразу так не стала. Поспала до обеда, позавтракала хлопьями, а оставшееся часы сидела в социальных сетях.

— Ты искала что-нибудь? — спросила мама.

— Нет еще.

— А почему нет, чего лежишь, что ждешь? Когда я тебя поведу сама?

— Нет.

— Завтра чтобы сходила и записалась в Центр занятости.

— Хорошо схожу.

— Утром, а не в обед.

— Лааадно.

Оказалось что просто сходить не прокатит, надо сначала записаться по телефону. То-есть звонить, то-есть говорить с кем то по телефону. То-есть, можно я выйду уже на этой остановке? После трех часов разговора с самой собой, я и другая я, решили все таки позвонить. Аргумент второй я был таков:

— Ало, тебе уже 18, надо самой звонить. Не маму же просить, она тебя засмеет.

— Да хорошо, хорошо. Задолбала, — ответила я, второй я

Взяла мобильный, глубокий вдох, теперь выдох. Кажется я уже не справляюсь с выдохом и задыхаюсь. Фух, ладно девочка, ты сможешь. Всего-то записаться, поговорить с кем то. Да этот человек даже не увидит тебя, так что все нормально. Поехали. Гудок.

— Здравствуйте, Центр занятости, чем могу помочь, — на той стороне сказала женщина.

— Мне нужно записаться, — тихо пробубнила я.

— Что простите? Вас не слышно, говорите громче пожалуйста.

— Записаться надо, — повысила я голос.

— Так, хорошо, с какой целью?

— Работу найти.

— Я вас опять не слышу.

— Работу надо, — опять повысила голос.

— Хорошо, ваша фамилия, имя, отчество.

— Алина Рэбер Сергеевна.

— Все, я вас записала на четверг. В восемь утра с документами.

Я отключилась. Фух, это было не так сложно. Совсем не вспотела от напряжения, ну типа.

Настал четверг, будильник прозвенел в шесть пятьдесят. Минут двадцать я уговаривала себя встать с постели и идти в Центр занятости. Попила воду, съела четыре конфеты, умылась и намазалась кремом для лица. Выбрала футболку получше, собрала документы, а время уже семь тридцать. Пришлось немного ускориться и пропотеть. В здании не лучше, та же духота. Пригласили ко второму окну. Там сидела женщина в костюме, с длинными русыми волосами. В зубах держала колпачок от ручки. Я села на стул.

— Здравствуйте, — произнесла она и колпачок вылетел из ее рта в мою сторону. — Извините, пожалуйста… Я курить бросаю, — на ее лице появился румянец.

— Да ничего, — тихо сказала я.

— Так, значит ищем работу? Сколько вам лет? Какое образование?

— Восемнадцать, девять классов.

— Девять? А почему не учитесь?

— Нет желания.

— Это плохо, — как то грустно она это произнесла. — Ну ладно, я сейчас сделаю список, вы выберете три места работы, и вам надо будет сходить туда и попробовать свои силы. Если ни одна работа не подойдет вам, то повторная запись и мы вам ищем другую работу.

— Хорошо.

Я дала ей документы, она повернулась к компьютеру. Взяла колпачок от другой ручки и сунула в рот. Пальцы стали стучать по клавиатуре. Сон хотел меня забрать как она распечатала бумаги, повернулась ко мне.

— Вот, тут список куда требуются работники. Выберите что вам подходит больше.

Я взяла этот список.

1. Разнорабочий на строительный объект.

2. Моляр на строительный объект.

3. Хлебобулочный магазин, требуется продавец.

4. Салон красоты, требуется мастер.

5. Суши бар, требуется доставщик.

6. Уборщица в больнице.

7. Мороженщица, требуется продавец.

8. Дворник.

9. Магазин продуктов двадцать восемь, требуется продавец кассир.

10. Сторож детского сада.

Список с карьерной лестницей прямо, но что я ожидала? Возьмут в нефтяную компанию где будут платить по восемьдесят тысяч и при этом ничего не надо делать? Я выбрала три пункта, хлебобулочная, мороженное, магазин продуктов.

— Хорошо, в течение недели вам надо сходить в эти места. В следующий четверг мы с вами встретимся так же к восьми утра.

Опять вставать рано и опять звонить ком-то и договариваться. Оставшийся день провалялась в кровати и приняла решение завтра съездить в эту булочную без предупреждения. Узнала что она находится за городом, где-то у черта на рогах.

Утром добравшись до остановки и проклиная это все. Минут двадцать ждала нужный мне автобус. Приехал Пазик, только благодаря чуду он на ходу скажу я вам. Такого аттракциона я не ожидала, водитель гнал так будто, опаздывал на важную деловую встречу на миллион долларов. Люди не сидели, а летали, собственной шкурой ощутили все фильмы 《Форсаж》. Меня укачало, а ехать еще три остановки. Утренние конфеты просились освободить их. На лицах людей вообще никакого возмущения, типа, — Девочка, нас этот водитель уже лет десять возит, поверь это единственное радостное что с нами происходит за весь день. Потому что есть вероятность улететь в кювет или столкнуться с другой машиной, тогда наши мучения закончатся. Русская рулетка. Автобус тормозит, я отдаю деньги за проезд и бегу за остановку. Конфеты вышли. Подождала пока все разойдутся, чтобы уйти. Меня встретила пухленькая дама в фартуке и колпаке. Я дала ей бумагу с направлением к ним. Она осмотрела меня с головы до ног, недовольно хмыкнула.

— Печь умеешь? — спросила она.

— Не.

— Зачем тогда сюда устраиваться.

— Думала готовое продавать надо.

— Ага, сначала в четыре прийти, начать печь, а потом вот продавать.

— Мне не сказали про это.

— Не сказали ей. Ладно, учиться будешь печь?

— Не.

— Не удивлена. Ладно, напишу что рассматриваем как кандидата.

Дама закорючками начиркала на листке, поставила печать и отдала бумаги обратно мне.

— Другие места так же выбрала не думая?

— Да нет.

— Ну ясно все с тобой.

Я вышла из булочной, по мне как катком проехались. От части рада что не взяли сюда, но все таким тоном сказано было, что как то обидно. Да и пусть идут лесом со своими булками. На остановке прождала не так долго, удивилась раньше времени. А это был тот же водитель что и вез сюда. Ну простите, блевать уже нечем, только органами. В итоге долетели так же. Голова заболела, мутит. Дома легла на кровать, сон пришел быстро. Мама сразу начала нагнетать после того как узнала что отказалась работать в булочной.

— Может сразу переедешь к своему отцу в лес жить? Нет? Не хочешь? А что так, зачем тебе тут быть, если ты элементарного не хочешь.

Этот день она со мной не разговаривала, да и мне не надо было этого. Меня ждало мороженное. Небольшой отдел в торговом центре, меня приставили к наставнику. Молодой парень, светловолосый и очень раздражающий. Я только подошла к нему узнать, где тут начальство, он недовольно меня оглядел и мерзко улыбнулся. Выдавил из себя дружелюбность.

— Привет, эм, меня никто не предупреждал о твоем появлении. Сейчас позвоню и узнаю что с тобой делать, — сказал он.

Он отошел с телефоном, с кем то разговаривал. Через мгновение он вернулся и снова выдавил улыбку.

— Ладно, сегодня я тебе все покажу. Как что и ты попрактикуешься. А завтра придет Анжелика Константиновна и скажет, подходишь ты нам или нет.

Он поставил меня сразу на готовую продукцию, мороженное с разным вкусом стояло передо мной в плашках. Он показал как зачерпывать ложкой и закидывать в рожок.

— Ничего сложного как видишь. Все легко и просто. Тебе только нужно быть по общительней и улыбчивей. Бери пример с меня.

Подошла женщина с ребенком, рассматривали мороженное. Ваня, — так звали этого улыбчивого мороженщика, указал мне, иди попробуй. Я начала вертеть головой с отказом, а он толкнул меня.

— Здравствуйте, — тихо сказала я.

Женщина видимо не услышала, догадалась и кивнула.

— Что надо? — спросила я.

Тут в нее будто вселился бес, брови нахмурились.

— Ничего нам не надо, — ответила она.

Взяла ребенка за руку и повела его в сторону. Ваня был не доволен.

— Что надо? Ты серьезно? — спросил он.

— Ну да.

— Нужно говорить добрый день, утро или вечер. Потом чего желаете? Перечислить что есть, и улыбаться, а не как ты с лицом Макконохи из сериала Настоящий детектив. Понимаешь?

— Ну я попробую.

— Кажется я уже понимаю что это не для тебя работа.

Класс, он меня уже забраковал. Какой еще Макконохи, какой сериал, что он несет. Подошла парочка, рассматривали витрину. Ваня кивнул в их сторону, я подошла.

— Добрый день, что желаете? — тихо выдавила я.

— Здравствуйте, — грубым голосом ответил парень, — Нам мороженное с киви и манго.

Я взяла ложку и зачерпнула мороженное, другой рукой взяла рожок. Закинула кругляшок и отдала парню.

— Ой, нам не в рожке, а в креманке.

— Надо было раньше говорить.

— Девушка переделайте.

— Другой сделаю в креманке, а этот так.

— Понятно девушка, спасибо не надо. Мы пожалуй пойдем.

Ваня начал хлопать.

— Молодец, ты справилась на все минус десять очков Грифиндору

— А он сразу сказать не мог?

— Так ты должна была спросить.

— Еще спрашивать, может мне с ними вообще тут светские беседы вести?

— Можешь и беседы, главное продать.

Со следующими я справилась лучше — поздоровалась, спросила, накидала мороженное, отдала.

— Улыбаться забываешь.

— Я не в цирке чтоб улыбку натягивать.

Домой я пришла в восемь вечера, уставшая и голодная. Утолив голод, запрыгнула в кровать и моментом отключилась. Утро настало так же быстро, одним щелчком пальцев. На работе меня ждал разгром.

— Вы нам не подходите, — сказала женщина в деловом костюме, — Вам восемнадцать, учитесь где-нибудь?

— Нет.

— А что так?

— Отчислилась.

— Надо восстанавливаться и идти дальше учиться.

Тут меня будто накрыло, злость и пофигизм одновременно, с сарказмом ей начала отвечать.

— Поймите, я как то проснулась утром и поняла, поняла что мне не нравится эта учеба. Я хочу карьеру мороженщика, хочу быть такой же, как Ваня. Жизнерадостной, улыбчивой су♡ой как вы и ваши работники.

— Убирайся сейчас же! — крикнула она.

— Нет, пожалуйста, мне так нужна эта работа, — продолжила наигрывать, — Мороженное это моя жизнь, поймите. Оно такое же холодное как мое сердце, мне пофиг на все и вся.

Она швырнула мне бумаги в лицо.

— Убирайся, не удивительно что тебя выперли.

— А я вот удивляюсь, как ваша жопа только помещается в это кресло.

Она скривила лицо и раскрыла рот.

— Не стоит, я сама знаю дорогу, не ори, а то сосательный инструмент порвется.

Я вышла из ее кабинета, радость охватила меня. Все вокруг стало ярче, и чего я сдерживала себя раньше? Остался последний рубеж, магазин продуктов. Если меня не возьмут в него то все, можно собирать вещи и ехать к папке в лес.

Мои родители разошлись не вгрызаясь друг-другу в глотки, а спокойно и мирно. Никто не был как то угнетен или унижен. Просто они разные люди. Если мама любила веселье и разъезды, поглаживая меня по головке исполняя мою любую прихоть. Отец же наоборот, строг, любил тишину, свой лес где как он говорил, — Зайдешь в эту зелень, встречает тебя ласковый ветер, шелест деревьев. Птицы поют свои любимые хиты, спокойствие окутывает душу и я будто совершенно где-то в ином мире, измерении. В нем нет шума бьющий по барабанным перепонкам, в нем нет бестолковых людей красующихся перед друг-другу кто лучше, кто круче, кто состоятельней. Лес прекрасен весь полностью одинаково и доказывать ему ничего не надо: — После этих слов я уснула, мы ездили на сутки в лес. Папа, милые речи об этих местах. А на утро я проснулась от холода, отца не было. Он оставил записку, — если ты хочешь выжить в том зверском городе, тебе нужно найти выход самой. — Рядом лежал нож, спички, фляга с водой и шоколадный батончик. Папина забота, ничего не скажешь. Я гуляла по этому его"прекрасному месту"и проклинала все на свете. Под вечер вышла на дорогу где была наша машина. Отец в чем не бывало пил горячий кофе и жевал бутерброды. А мой желудок уже почти сожрал сам себя. Папа увидел меня, улыбнулся будто это все нормально, обычное дело оставлять ребенка. После этого я ни разу не была в лесу с ним. Он сказал это была последняя проверочная, и я сдала экзамен.

В итоге поговорили с мамой, собрал вещи и на следующий день уехал. Я его не проводила, не желала видеть. Он присылал подарки на мое день рождение, новый год или восьмое марта. Звонил, напоминал о своем существовании.

В магазине я подошла к кассе, за ней сидел парень. Худой телом, полон в лице. На голове у него заплетена косичка на синей резинке. Белая рубаха запачканная в чем то, закатанные рукава открывали татуировки. На правой руке дьявол, на левой грустный слон Дамбо.

— Здравствуйте, мне бы на работу устроиться к вам.

— Думаешь стоит, — ответил он.

— Выбора маловато.

— Выбор есть всегда.

Он встал со стула, и вышел из-за кассы. За ней он скрывал потертые джинсы и здоровые черные ботинки длинной как ласты.

— Свет, замени меня, — крикнул он.

Он направился в соседний зал, махнул рукой чтобы я шла за ним. В отделе алкоголя выделялась черная железная дверь, на ней кодовый замок. Он нажал кнопки, открыл дверь.

— После вас.

Я зашла первой. Коротенький коридор, и еще две двери по бокам.

— Нам направо.

Я открыла дверь, в комнатушке сделанный под кабинет пахло табаком. На столе кипа бумажек и канцелярии. Старенький компьютер от процессора доносился предсмертный вой. За экраном, женщина в теле подняла свою голову и внимательно посмотрела на меня, потом на этого парня.

— Что такое? — спросила она.

— Девушка интересуется работой у нас.

— Да ты что, это хорошо. Присаживайся, как зовут?

Я неуклюже села в кресло, и оно опустилось вниз.

— Гребаное кресло, оно меня уже надоело, — сказала женщина.

— Сейчас все будет.

Парень подошел ко мне, присел на корточки и нажал на рычажок кресла. Я резко поднялась вверх.

— Так-то лучше, — довольно произнес он.

— Таааак, — протянула женщина, — к нам на работу значит.

Она начала перебирать кипу бумаг на столе, приговаривать, — Где, где, где…. Таааксс. А, точно!

Открыла нижний шкафчик стола, пошуршала листками и достала два из них.

— Вот, заполни.

Я взяла в руки анкету, парень за всем этим наблюдал стоя сзади меня, будто он мой охранник.

— А ручка есть? — спросила я.

— Ручка, сейчаас. Ручка, ручка, где ты стерва, — перебирая бардак на столе она разговаривала сама с собой не обращая внимание на нас.

— Вот, у меня есть, — сказал парень.

Женщина не обратила внимание на его слова и продолжила искать. Я взяла его ручку не дожидавшись пока она перестанет играть в Индиану Джонса в поисках золотого пера. Стандартная анкета — фамилия, имя, где живешь, училась, паспортные данные и так далее. Я заполнила все пункты, подняла глаза на женщину, она уткнулась в экран и что — то печатала.

— Я все

— Говори громче, — сказал парень, — она все.

Женщина подняла голову, я отдала ей анкету. Бегло прошлась глазами по написанному.

— А чего учиться бросила?

— Я…

— Да неважно в принципе, — перебила она.

Положив листок в этот бардак, встала и подошла к шкафу. Открыв ее достала синюю жилетку.

— Вот, держи. Немного великовата для тебя скорее всего, но других нет.

— Я принята?

— Да, завтра начинаешь. График — день, ночь, отсыпной, выходной.

— А во сколько?

— К восьми утра, завтра ценники менять.

— Хорошо.

— Дима тебе завтра все покажет, расскажет, — указала она на парня, — он у нас администратор.

— Ладно.

— Ну все, Дима проводи ее.

Мы вышли и оказались опять в отделе алкоголя.

— Ну что, Алина. Добро пожаловать в семью магазина Двадцать восемь продуктов, — сказал Дима.

— Спасибо.

Я отправилась домой, сообщить маме о хорошей новости. По пути забежала в пекарню и купила сырный хлеб. Пока шла, съела его.

— Ну вверх конечно, но хоть что-то, — сказала мама.

— Ага, — ответила я.

— Думай еще куда учиться пойдешь в следующем году.

— Посмотрим.

— Я тебе серьезно говорю.

— Да поняла я.

Поела фунчозы с салатом из морковки по корейски. Помылась и улеглась на кровать, укрылась теплым одеялом. Переживание — меня ждет первый день, как и что, а если я накосячу. Будут орать наверное. Да и ладно, не впервые. Сон совсем не приходит. Полистала мангу, полистала социальные сети. Заставила себя убрать телефон и попробовать уснуть. Посчитала уток, посчитала баранов, посчитала белок. Ничего не выходит. Сходила на кухню, взяла таблетку снотворного, выпила воды. Захотелось в туалет. Вернулась с туалета, посмотрела время. Время три ночи, осталось спать четыре часа. Замечательно. Действие таблетки долго ждать не пришлось. Нужно было с нее начинать, а не считать зоопарк.

Я зашла в магазин, в нем пустота. Никого нет, прошлась по отделам признаков жизни незаметно. Вернувшись к кассам встретила первую душу. Девушка лет двадцати пяти, чуть полненькая в меру. На ней черные джинсы, кеды, синяя жилетка магазина и черная футболка.

— Новенькая? — спросила она.

— Да.

— Пойдем, покажу где переодеться.

Мы повторили вчерашний маршрут, та же черная дверь. Только теперь мне в комнату налево. В ней градусов как в бане, запах одежды пропитанной потом сразу ударил мне в нос. Единственное что хорошо, это то что шкафчики были как новые.

— Вот, выбирай любой пустой, — сказала она.

— Ну хорошо.

— Как звать?

— Алина.

— А меня Даша. Переодевайся и подходи ко мне на кассу. Поможешь.

— Ладно.

Я скинула свой рюкзак в шкаф. Накинула рабочую жилетку и пошла к Даше.

— Вот, держи.

Она дала мне кипу ценников и ножницы.

— Нужно их разрезать и поменять на всем указанном товаре на этих ценниках.

— А где остальные? Или мы будем делать это вдвоем?

— Да, только мы. За камерами еще наш админ сейчас сидит.

— Мне сказали он все покажет, расскажет что да как.

— Этот ленивый хрен вряд ли это сделает.

— Понятно.

Я разрезала ценники, блуждала по магазину в поисках нужного товара. Небольшой лабиринт для меня в первый день. Даша посматривала и подсказывала если я совсем терялась. Она была занята за кассой, еще я, со своими плутаниями ищу, где тут кошачий корм. К обеду вышел Дима из своей пещеры.

— Сейчас паллеты приедут. Даша ты сегодня целый день за кассой, Алина будешь помогать расставлять товар. Завтра в ночную покажу как пользоваться кассой.

— Мы еще не обедали, — сказала Даша.

— Хорошо, идите обедайте вместе. Покажешь новенькой, как и что. Думаю один управлюсь, если что вызову.

— Пойдем Алин.

Мы пошли в отдел алкоголя, за ту черную дверь, где кабинет директора и раздевалка. Войдя, Даша прошла эти двери в темноте свернула на право. Включился свет, там оказалась еще одна комната. Я зашла, это небольшая кухня. Холодильник, раковина держащаяся на соплях, стол, микроволновка и чайник. На столе крошки и разводы. Над ним стенд с рабочей информацией — когда у кого смена, листки информирования по всякой ненужной ерунде, но они должны тут быть по правилам. Есть еще дверь, она вела в туалет. Туда я пока не осмелюсь зайти. Даша достала из холодильника свой контейнер с едой. Я же сходила в раздевалку, в рюкзаке взяла кружку, чай с киви и шоколадку с арахисом. Когда я зашла, микроволновка во всю гудела. Даша уселась в ожидании звона, что все нагрелось. Я включила чайник, раскрыла шоколадку и уселась.

— Это что, твой обед? — спросила она.

— Ну да, не особо хочу есть.

— Зря, день долгий. В следующий раз бери с собой, или иди купи чего нибудь в магазине. Целый день так нельзя.

— Да, в другой раз.

— Первый день не до еды, да?

— Немного нерваки.

— Ничего, на новом месте работы всегда так будет.

Печь подала звук"дзынь", Даша достала контейнер и поставила на стол. Она уплетала это с таким смаком, мой чай и шоколадка провалившись в меня совсем не дали мне желаемого эффекта. Смотря как она уплетает обед, желудок захотел тоже нормальной еды. Я допила остатки чая, помыла кружку, думала уже идти как Даша меня остановила.

— Стой, обед час. Ты только двадцать минут тут потратила. Успеешь наработаться, не торопись.

Я села обратно, включила соц сети. Даша доела и бросила контейнер в раковину. Налила себе чай, громко отхлёбывала.

— Так ты не закончила значит?

— Нет.

— Чего так.

— Мне это было неинтересно.

— А что интересно?

— Сама не знаю. Ничего наверное.

— Совсем ничего?

— Ну да.

— Это плохо, без интересов никуда. Я понимаю учеба везде тухляк, но что-то интересовать должно ведь тебя.

— Совсем ничего не интересуют.

— Хм, чем то ты ведь занималась?

— Карате, бокс, театралка.

— Из тебя воспитывали актрису боевиков?

— Можно и так сказать.

Она допила чай и отправила кружку рядом с контейнером, в раковину.

— Магазин тоже не лучшее место работы, тем более этот.

— Да мне все равно, главное, что взяли.

— Не, думай лучше о чем нибудь другом. Не задерживайся у нас.

Мы вышли из столовой и прошли к кассам, Дима пробивал товар. Увидев Дашу глаза его загорелись, он просто встал со стула и вышел из кассы оставив непробитые продукты.

— Уступаю тебе, — довольно сказал он Даше.

— Какое благородство с твоей стороны, — ответила она ему.

Он посмотрел на меня.

Отвел в свою комнату, где камеры, небольшой столик на нем компьютер. Остальное место занимал товар, пустые коробки из-под товара, машина спрессовывания мусора или тех же коробок. Два паллета стояли уже там.

— Я сейчас их вывезу в зал, а ты начинай разбирать. Надо успеть до конца смены.

Два кубика с моего роста сто шестьдесят — забитый пивом, сухарями, чипсами, сладостями еще фиг знает чем. До конца смены, мне конец под конец рабочей смены. Проблема их разбора еще состояла в том, что я еще не совсем знаю где что находится. Канцелярский нож резал коробки, пленку товара, меня. Таскать бутылки, еще расставлять как в художественной галерее. Чтобы все было красиво, на своих местах. А люди все прибывали, бедная Даша. Настал час пик, все поперлись с работ и обязательно домой через магазин. Мешают таскать тележку с печеньем, все торопятся. Слышала какую то перепалку у кассы, Даша с кем то громко ругалась. Не стала уделять этому внимание, надо успеть все разобрать до конца смены. Дима все сидел в своем склепе за компьютером, ему видимо было наплевать что происходит внутри магазина. Прозвучал звон с кассы. Даша вызвала Диму.

— Что случилось?

— Я заебалась, вот что случилась. Либо садись за вторую кассу, либо садись за эту и дай мне выйти покурить.

— Ну хорошо, десять минут у тебя.

— Сейчас, засекла уже.

Мне остался еще один паллет. Силы на исходе, живот кричит, — "Дура, накормила меня только шоколадом. Я хочу нормальную пищу". Реж, достань, открой, неси, расставь. Девиз на еще полтора часа, если не на два. Я так погрузилась в процесс как под гипнозом, Даша подошла когда я, расставляла семечки, ткнула меня в плечо. Я немного от неожиданности испугалась.

— Эй, время. Пора нам домой.

— Сейчас, две пачки осталось.

Я закинула две пачки на отвали, и пошла в раздевалку. Пот, вся в поту, воняю, хочу есть. Ноги забились, ноют.

— Ты молодец сегодня, — сказал Дима в раздевалке.

— Спасибо.

— Не проспи завтра.

Шла до дома и мечтала о тарелке с супом, теплой кровати. Дом стал так далек, я не заметила утром насколько далеко я оказывается живу. Автобусы уже не ходят, проблема в этом. Добираться легко, а возвращаться будет тяжко.

— А ты, пошли со мной.

Мама встретила меня с расспросами.

— Как первый день? Что делала там?

Мне было совершенно не до нее, махнула рукой.

— Потом расскажу.

Переоделась, ополоснулась, поела суп. Улеглась в кровать. Все четко по плану. Мысли что завтра опять туда же, только в ночь, надеюсь ночью хоть будет меньше народу. Ночью же спят, никого толком не должно быть. Правда?

Магазин ночью это сияющий огонек для алкашей. Как рыба Удильщик заманивает своих жертв светом и хватает. Пожевав выплевывает пропитанное спиртом мясо.

— Где у вас пиво? — спросил мужчина.

От него пахло как от туалета, заросший бородой с размазанными по ней же соплями, толи слюнями. Он стоял в алкогольном отделе, напротив полок с пивом, но глаза его не могли это определить.

— Где у вас пиво? — еще раз спросил он.

Я посмотрела на него, на полку, опять на него.

— Оно перед вами, — указала ему рукой.

Он посмотрел на полку, на меня, опять на полку.

— Тут безалкогольное стоит, ты что меня за идиота держишь.

Я подошла ближе, там и правда впереди стояли две банки безалкогольного.

— Тут только две банки такие, остальное алкогольное.

— Ну и дерьмо, а не магазин, — сказал он.

— Не нравится, выход сами знаете где.

— Ты рот свой прикрой дочурка.

Тут подбежал Дима, отвел меня за свою спину.

— Могу чем то помочь? — спросил он.

Мужик посмотрел на прилавок, на Диму, на меня.

— Пиво продает она…. — его остановила отрыжка, — Она пиво не дает мне.

— Что? Ничего подобного!

— Сейчас мы все уладим, какое вы хотите? — Дима делал мягкий голос будто разговаривал с ребенком.

— Алкогольное…

— Хорошо, вот это пойдет?

Алкаш посмотрел на что ему указали. Он скривил лицо, и посмотрел на нас.

— Что вы мне показываете…. Я за водкой пришел, — отрыжка последовала за его словами, — Идиоты… Я ухожу в другой магазин… Ворье.

Он развернулся и направился к выходу, зацепил полки с вином и уронил две бутылки. Они плюхнулись на пол и разнесли содержимое по залу. Вонь и багровые реки на белом кафеле. Дима повернулся ко мне, пожал плечами.

-Даа, и такое бывает, — сказал он. — Ты сходи за тряпкой. Она там где я сижу за камерами, за прессом.

Я зашла в эту комнату, у компьютера пачка чипсов и банки энергетиков. Повсюду валялись ошметки спрессованных коробок. Пнула пару листов, удар по пальцам. Под ногами попалась железяка. Я выругалась, руками разгребла завал. Черная железная ручка торчала из-под пола. Подвал хранивший старые трубы канализации подумала я. Черт меня дернул открыть ее… Скрип дверцы, тусклый свет ламп на стенах. Ступени видимо тоже в вине запачкали, красные разводы на каждой. Я захотела взглянуть что там внизу, сделала пару шагов вниз. Наклонилась и увидела их. Глаза, от пяти до восьми человек, не разобрать. Они смотрели на лестницу, испуганно прижимались к друг-другу. Меня ударили в спину, кубарем покатилась вниз, ударилась головой. Скрип, хлопок, дверца закрылась. Чьи то руки взяли меня, грубо подняли. Прийдя в сознание, я увидела Диму. Он толкнул меня, я ударилась ногами усевшись на ящик.

— Твою ж мать… Твою ж… Зачем ты сюда полезла? Зачем? Дура, какая ты дура! Они нас убьют.

Помутнение в глазах прошло, тусклые лампы осветили ходящие туда-сюда тело.

— Они нас теперь грохну, — продолжал он.

— Что происходит? — еле выдавила я.

— Что происходит?! Дура, нас теперь порешают из-за тебя.

— Я не понимаю, — мой взгляд упал на людей. — Кто это?

Отчетливо стало видно семь человек, скованных цепью. На них свисали грязные лохмотья одежды.

— Черт, ладно. Ладно! Успокойся, главное успокойся. Если они ведь не узнают, то ничего с нами не сделают. Ведь так? Да, да, нельзя говорить вот и все, — Дима продолжал диалог сам с собой.

— Кто эти люди? — спросила я.

— Заткнись! Сейчас умолкни и слушай. Мы влипли из-за тебя. Это не шутки. Понимаешь, девятнадцатого февраля одна тысяча восемьсот шестьдесят первом, императором Александром вторым крепостное право было отменено. Все вздохнули свободно? Скажу тебе, — нифига… Рабство было, есть и будет. Понимаешь?

— Нет… Я не понимаю.

— Дура! Это рабы на торговлю! Люди которые этим занимаются очень опасны. Рабы, наркотики, в их сферу входит все что угодно! Они нас убьют, убьют наши семьи. Если ты расскажешь, или они узнают об этом происшествии. Мы будем кормить червей, доходит до тебя?!

— Так нельзя, нужно рассказать об этом.

— Ты меня совсем не слушаешь? Они убьют всех! Тебя, меня, маму, папу, всех твоих родных! Я даю тебе выбор, либо я закончу это прямо сейчас… — Дима схватил железку лежащую у стены, — либо ты забываешь об этом всем, живешь дальше, радуешься жизни…

Он стоял в стойке, готов нанести удар этой железкой по моему черепу. С его стороны гнев, страх. С моей только страх.

— Отвечай! Что ты выбрала?

— Я… Я не знаю… Не, знаю… — слезы пошли градом.

— Отвечай что ты выбрала! — он замахнулся на меня.

— Стой! Не надо… Я согласна!

— С чем?!

— Молчать! Я буду молчать! Обещаю!

— То-то и оно.

Дима кинул железку на пол.

— Теперь ты поднимешься, пойдешь умоешься и соберешь свои сопли. Забудь что ты тут видела. Это дурной сон, тут ничего нет. Ты поняла?

— Да, я поняла.

— Надеюсь на это.

Я встала с ящика, ноги пошатывало. Поднявшись по лестнице попыталась открыть дверцу, ничего не вышло. Дрожь по всему телу волнами проходила по мне. Дима прошел вперед, и толкнул ее сам. Темница открылась, я поднялась и начала отряхиваться от пыли

— Иди давай в туалет, приведи себя в форму. Потом подходи к кассе, покажу как ей пользоваться.

Без лишних слов я сделал то что он велел, в туалете умылась. Руки плясали, капилляры на глазах полопались. Вдох, выдох, вдох, выдох. Все равно трясет. Как в том лесу когда меня бросил отец. Он даже не представлял через что я прошла. А он пил долбаный кофе, улыбался. Пора идти, надо забыть это все. Я подошла к кассе, дрожь не унималась. Она стала чуть поменьше, но все равно заметной. Дима это подметил, он не подавал вида. Начал мне показывать как пользоваться кассой. Я ничего не понимала, мои мысли летали. В голове будто космические обломки корабля которому нужно собраться как трансформер, чтобы лететь дальше сквозь мрак.

После смены добежала до дома, никого не было. Прыгнула в ванну, включила горячую воду. Мое тело распаривал кипяток, кости болели. Из головы не выходили эти люди. Надо забыть, надо забыть. Всю ночь кошмары, они звали на помощь. Будильник вернул меня в мою комнату.

— Не выспалась? — спросила меня мама.

Я выпила половину графина с водой.

— Немного, — сказала тихо.

— Плохо выглядишь.

Умывшись посмотрела в зеркало, совесть меня съедала внутри. Насколько будет глупо что-то предпринять? Какие будут последствия? Собравшись вышла на улицу, сегодня попрохладней, но мое тело потеет из-за нервов. Доехав на маршрутки до магазина меня встретила Даша.

— Плохо выглядишь.

Мне сегодня об этом целый день говорили пока я сидела за кассой. Каждый второй местный заходящий за бутылкой спрашивал чего такая красавица так грустно выглядит. Не услышав ответа они уходили, но вскоре возвращались за добавкой. Дима не подходил и не говорил со мной. На обеде в голову пришли образы людей прикованных друг к другу. Надо идти в полицию, вдруг он уже сказал своим боссам, что я знаю.

Приду в полицию, послушают ли они такую как я, да еще язык начнет заплетаться или я вообще не смогу ничего сказать. Голова начала волнами пульсировать. Допив чай вернулась разбирать паллеты.

— Ты как? — спросил Дима подкравшись сзади.

Я испугалась и уронила товар, он удивленно посмотрел на меня. Помог поднять.

— Видимо не очень.

Я ничего не ответила. Если так буду дрожать он расскажет потому что запаникует так же, как я сейчас.

Под вечер мы закрывали магазин, Даша ушла раньше. Пока он считал кассу, я переодевалась в раздевалке. Желание взглянуть еще раз не унималось. Может все таки приснилось?Переодевшись прошмыгнула на склад, перед люком остановилась.

— Назад пути ведь нет?

Внутренний голос ответил: — Беги!

Открыла погреб, спускаясь послышалось дыхание людей. Нащупав на стене включатель, лампа застрекотала. Я посмотрела назад, надеюсь он не услышал. Окончательно пройдя лестницу пере до мной появились они — грязные, исхудавшие. Удар по голове меня вывел из состояния скованности. Упала на землю.

— Что ты тут забыла? Я что тебе говорил! — закричал Дима.

Теперь острая боль вместо пульсирующей в моей голове. Помутнение, прилив злобы. На земле нащупала что-то похожее на арматуру. Поднявшись он схватил за плечо, я замахнулась и ударила его по голове. Он, пошатнувшись, отошел, по лицу полилась кровь. Яростно посмотрел на меня, бросился — я отскочила в сторону. Ударив его сзади он прикрикнул, упав на землю взял кусок плитки.

— Ты сама это захотела, мне жаль. Ты не оставила выбора.

Повернувшись он замахнулся на меня, я уклонилась. Резким выпадом направила арматурину вверх. Дима закричал, я засадила ему в подмышку свое оружие. От его вопля отпустила и зашагала назад.

— Сукааа! Что ты наделала?

Под ногами валялся кусок плитки выпавший из его рук. Либо я это сделаю, либо мне конец. Пути назад теперь точно нет. Руки задрожали, Дима пытался достать железку. Я подошла, схватила с земли плитку, нанесла удар в шею. Глаза вытаращились, руку положил мне на плечо, изо рта пошла кровь. Я толкнула его, он упал на землю. Тело стало неподвижным бетоном, с моих пальцев падали багровые капли. Уставилась в полумраке на человека который минуту назад был еще жив. Из этого состояния меня вытащили мольбы о помощи. Я о них совсем забыла попытавшись сделать шаг, одна из ног отказалась слушать. Упав на четвереньки поползла до Димы, до того что от него осталось. Бетон начал крошится из-за дрожи, рукой вляпалась в жидкую массу. Его кровь разбрызганная по полу и я как свинья в луже грязи измазывалась в ней.

Доползя, стала обыскивать его карманы. Мне нужны ключи.

— Они ведь у него, правда? Или зачем ему они? Может у него их нет? Есть у кого то, но не у него? — разговорилась я сама с собой как сумасшедшая.

Звон связки, достала ключи, в темноте не видно. Попробовала встать, комната давила, меня обвесили камнями, средневековая пытка. Тошнота, сейчас все выйдет.

— Нельзя, ты и так наследила, — опять взболтнула я себе.

Сквозь усилие поднялась, голова закружилась. Мелкими шажками плетя ногами добрела до пленников. На связке примерно ключей пять или шесть. Начала с большого, не подошел. Второй немного меньше — тоже нет.

Конец ознакомительного фрагмента.