Простофилей быть непросто

Владимир Сотников, 2002

Филя-простофиля, Даня и сестры-близнецы Аська и Аня приезжают с родителями в курортный город Коктебель. И приключения начинаются! Друзья сразу оказываются в «каменной ловушке» на горе Хамелеон. Случайно это произошло, или ребят заманил туда подозрительный тип, которого они прозвали Серым кардиналом? Чтобы выяснить это, неразлучной четверке приходится вступить в борьбу с человеком-хамелеоном – тем типом, который украл из музея камень, приносящий удачу. Мошенник втягивает в свои махинации знаменитого певца Приколова, поэтому просто так к нему и не подберешься. Но Простофиля и его друзья не унывают – ведь они распутывали дела и посложнее…

Глава I

Разбойник с большой дороги

— Вот и сюрпризы дальнего путешествия! — воскликнул Иван Сергеевич, выходя из машины. — На всех крупных заправках почему-то бензина нет. И это в самый разгар сезона, когда тысячи машин ринулись на юг! И вот — чудо. На какой-то паршивенькой заправочке — ни одной машины, а бензина полно!

— А вот не буду включать колонку, если обзываться будете! — выглянула из двери обиженная заправщица.

— Что вы, что вы! — испугался Иван Сергеевич. — Да вы наша спасительница! Я имел в виду, что не заправка ваша паршивенькая, а всего лишь оборудование несколько… устаревшее.

— Дело не в оборудовании, — проворчала недовольная тетенька. — У других вон все сверкает, а совести нету. Бензин прячут, а потом втридорога продают. А я так не умею…

— Это они не умеют честно работать, — поправила ее Аська, — а вы все правильно делаете!

Тетенька покосилась на Аську и чуть заметно улыбнулась.

Три машины стояли одна за другой. Первая — Цветковых, вторая — Кошкиных, а за ней — Лопушковых.

Филя, Даня и Аська с Аней ехали вместе с родителями к морю. Это было, конечно же, чудом. Потому что много-много потребовалось совпадений для такой поездки.

Во-первых, совпадение родительских отпусков по времени.

Во-вторых, наличие автомобилей. У родителей Фили и Дани машины были давно, а родители Аськи с Аней купили ее месяц назад. Тоже «девятку» — девятую модель «Жигулей», только желтую. Тройка «девяток» очень напоминала лежащий светофор, потому что у Цветковых и Лопушковых машины были красного и зеленого цвета. Для желтой «девятки» Кошкиных, которую держали в середине колонны, это была, что называется, испытательная поездка. Ну, и для самих Кошкиных тоже — как для неопытных водителей.

В-третьих, для такого коллективного мероприятия, как поездка в Крым на автомобилях, нужно этого очень хотеть. И это было, конечно же, самое главное совпадение: что о поездке мечтали и родители, и дети. Ехали и радовались.

Ехали не очень быстро — из-за Кошкиных. Но зато на маленькой скорости можно было рассмотреть всю красоту окружающего мира. А красота была необыкновенная! И цветущие луга, и высокие облака, и синие реки.

— Я же говорила, — не уставала повторять мама Фили, — что нас ждет увлекательнейшее путешествие!

Филя только улыбался в ответ. Разве кто-то с ней спорит? Но такой у мамы характер: всегда любит быть правой. Даже если все с ней согласны.

Иван Сергеевич Цветков заправился и отъехал, уступая место у колонки. Но не успел Кошкин тронуться, чтобы подъехать поближе, как перед ним, подняв облако пыли, резко затормозил сверкающий «Мерседес». Его водителю было тесно даже в такой большой машине. Казалось, что остриженная почти до лысого состояния голова вот-вот выглянет из люка — иначе водителю просто неудобно будет ехать. Машина Кошкиных возмущенно засигналила, но здоровяк лишь небрежно отмахнулся. Правда, через секунду он все-таки постучал костяшкой пальца по часам, объясняя свою спешку.

— Ничего себе! — воскликнул Филя. — Ему, видите ли, некогда! А у нас, значит, полным-полно времени?

Филина мама вздохнула:

— Вообще-то бывают разные ситуации… Человек вполне может спешить. Но при этом хотя бы извиняются!

— Вот он и извинился, — хмыкнул Филин папа. — Постучал по часам, как по нашим головам. Сейчас я ему скажу пару ласковых…

— Лева! — умоляющим голосом произнесла мама. — Я тебя прошу! Не надо в дороге подобных приключений. Вдруг это бандит? Посмотри, у него на плече татуировка!

Последнее слово заставило Филю присмотреться к обидчику. А вдруг мама угадала? Но разве можно узнать бандита по внешности? Он же не увешан пистолетами. А что у человека такой внушительный вид, татуировка и короткая стрижка — это ни о чем не говорит.

Но вообще-то — какая разница, бандит тебя обидел или не бандит? Значит, если обидел обычный человек, то надо дать отпор, а если бандит — промолчать? Страх должен приковать тебя к сиденью? Конечно, чтобы не расстраивать маму, папа пусть остается в машине. А вот Филе можно и выскользнуть из нее тихонечко… Что он и сделал.

Пока здоровяк не спеша направлялся к кассе, план мести быстренько созрел в Филиной голове. А тут и Даня шмыгнул из первой машины ему навстречу.

— Ты что задумал? — спросил Даня.

— Как это тебя выпустили? — покосился на него Филя. — Твои тоже, небось, бандита испугались?

— Мама, — шепнул Даня. — Папа все рвется выяснить с этим кретином, как он сказал, отношения. А я тебя увидел — и сказал, что мне в туалет надо.

— Сейчас сами выясним с ним отношения, — махнул рукой Филя. — Отвлеки его в случае чего, ладно? Какая у тебя жвачка? Качественная?

Он спокойно вытащил из Даниного рта комок жвачки и смешал со своей.

— Все, следи за ним, прикрывай меня. Времени нет!

И Филя, как обезьянка, попрыгал между машинами на двух задних лапах, приседая, чтобы его не увидел не только водитель «Мерседеса», но и родители.

Даня с открытым и освобожденным от жвачки ртом следил за быстрыми действиями своего друга. Ведь это только говорить всегда долго. А делать — раз, два и готово. Если только знаешь, что надо делать.

Филя, видимо, прекрасно это знал. У «Мерседеса» он быстренько прилег на асфальт и жвачкой влепил в протектор заднего колеса две валявшиеся рядом железные пробки от пивных бутылок. Потом замазал белые пятна жвачек пылью, собрав ее прямо с асфальта. Теперь места, в которых находились пробки, стали почти незаметны.

Из-за колеса было видно, что «бандит» все еще стоит у кассы. И тут Филя увидел на асфальте пустую сигаретную пачку. Быстро сдернув с нее целлофановую обертку, он насадил этот прозрачный «чехольчик» на мерседесовскую антенну.

«Слетит от ветра», — подумал Филя и, оторвав от обертки тоненькую прочную ленточку, накрепко привязал прозрачный целлофан к антенне.

Раздался предупредительный кашель Дани. Филя посмотрел вперед и чуть не вскрикнул от неожиданности. Прямо перед ним стояли кожаные пляжные шлепки! И, конечно, вверх от них уходили мощные мускулистые ноги водителя «Мерседеса». Хорошо, что стояли эти ноги по другую сторону машины. А то Филя так увлекся, что собирался придумать еще какой-нибудь сюрприз… Вот и попался бы.

Филя затаился. И, как только дверца «Мерседеса» приоткрылась и водитель стал усаживаться, стремительно шмыгнул прочь от машины.

— Что ты ему устроил? — шепнул Даня. — Может, колесо проколол? Я боялся, что ты именно это решил сделать. А предупредить тебя уже было поздно. Проколоть колесо, по-моему, было бы подло.

Даня проводил глазами пронесшийся мимо «Мерседес». Машина мчалась, как самолет по взлетной полосе!

— Я мину подложил, — спокойно сказал Филя. — Считай до десяти. Сейчас будет взрыв.

— Да ну тебя! — отмахнулся Даня. — Ладно, потом расскажешь. А то вон мамы не сводят с нас глаз. Скажем, что в туалете были.

— А то где же? — ухмыльнулся Филя. — Конечно, в туалете, куда заходят дети. Вот, стих получился! И как только эти стихи сочиняют? У меня чуть рифма — сразу вранье. В туалет ведь не только дети заходят.

Но несмотря на неудачи в поэзии, Филя был доволен. Он даже руки потирал от радости.

— Я вот только боюсь, — вздохнул он, — у «Мерседеса» такая скорость, что никакая жвачка не удержит эти пробки. Надо было, наверное, проще действовать. Прикрутить к выхлопной трубе обыкновенную консервную банку.

Пока они разговаривали, заправились и Кошкины с Лопушковыми. Аська с Аней что-то шептали друг другу и показывали на Филю.

— Вот девчонки! — возмутился он. — Только бы смеяться над человеком.

— Да ты что! — не согласился с ним Даня. — Думаешь, они не поняли, куда ты ползал? Очень даже поняли. Вот и восхищаются твоим героизмом.

Даже порозовели слегка от таких слов еще совсем незагорелые Филины щеки.

Через километр разноцветная кавалькада «девяток» обогнала «Мерседес», застывший на обочине. Его водитель стоял на четвереньках и заглядывал под днище машины. Когда колонна, напоминающая светофор, проезжала мимо, «бандит» проводил ее долгим взглядом. Не прошло и нескольких секунд, как «Мерседес» легко обогнал колонну. Филя при этом открыл окно до отказа и высунул наружу голову, прислушиваясь к шороху шин по асфальту. Довольный, он помахал рукой Дане, который оглядывался назад из передней машины.

— Чему ты так радуешься? — спросила мама.

— А почему бы не порадоваться? — удивился Филя. — Все прекрасно.

Но мама знала Филю досконально. И поэтому подозрительно на него покосилась.

Через несколько километров тот же «Мерседес» снова стоял на обочине. Здоровяк, насупившись, как бешеный бык, смотрел на своего «железного коня» и переводил злой взгляд на тройку «девяток».

— Может, его подбросить? — предложил Филя.

Мама еще более подозрительно взглянула на него.

— Филипп, — строго спросила она, — ты где был, когда выходил из машины на заправке?

— Конечно, в туалете. Куда заходят дети, — хихикнул Филя.

— Что-то мне не верится… — задумчиво пробормотала мама.

Через минуту их опять обогнал «Мерседес».

Мама забеспокоилась всерьез:

— А может, он играет с нами, как кошка с мышью? Точнее, с мышами?

— Не волнуйся, у него просто что-то с машиной, — успокоил ее Филя. — Вот он и останавливается, пытаясь узнать причину.

— Почему ты об этом говоришь так уверенно? — обернулась к нему мама.

— Я тоже так считаю, — поддержал Филю папа. — Если водитель часто останавливается и осматривает машину, значит, ищет неисправность. Не находит — едет дальше. Но опять слышит в двигателе подозрительный шум — и опять останавливается. Со мной так много раз бывало. Так что тут особенного ума не надо.

— Понятно, — вздохнула мама. — Вы сговорились. Это ясно по вашим обидным репликам. Особенный ум, конечно, только у вас.

И опять машина стояла у обочины! А водитель… Нет, водитель был не за рулем. И даже не рядом с «Мерседесом». Он… стоял посреди дороги! И совершенно ясно было, что он перекрыл дорогу именно «светофору». Почему-то как раз в этот момент все шоссе, насколько хватало взгляда, было абсолютно пустынным.

Хорошо, что расстояние было достаточным для того, чтобы затормозить плавно. Особенно важно это было, конечно, для начинающего водителя желтой «девятки». Как только машины остановились, здоровяк спокойно сошел с асфальта на обочину, положил ладонь на капот «Мерседеса» и стал выстукивать пальцами какой-то неприятный марш.

— Вам нужна помощь? — высунулся из окна первой, красной, машины Иван Сергеевич Цветков.

Здоровяк молчал, оглядывая путешественников. Тут уж их терпению пришел конец.

— Да объясните же наконец ваше поведение! — вскричал Иван Сергеевич, громко хлопая дверцей.

Захлопали дверцы и двух остальных машин.

Водитель «Мерседеса» хмыкнул:

— Дружненький коллективчик!

«Коллективчик» стал вертеть головами. Десять человек переглядывались, ничего не понимая. У Дани, Фили и Аськи с Аней было целых шесть родителей. Вместе получалась почти футбольная команда. И вдруг ее останавливает на дороге какой-то одиночка, который и на вратаря не тянет, потому что играет без всяких правил!

Филя подумал об этом и сразу же внутренне прикусил язык. Если честно, без всяких правил сыграл и он сам… Подстроил вредность? Подстроил. Тут не отвертишься. Что в оправдание можно сказать? Почти ничего. Кроме того, что Филя таким образом стремился наказать здоровяка за его хамство. Но вся злость на этого хама прошла у Фили уже после первой остановки «Мерседеса». Отомстил — и достаточно. А сейчас дело, видно по всему, усложнялось.

— Как это понимать? — прорычал водитель «Мерседеса». — Папа, мама и я — хулиганская семья?

— В чем дело? — удивленно спросил Иван Сергеевич.

— Мне еще и объяснять вам надо? — презрительно прищурился здоровяк. — А может, наоборот?

— Короче! — вдруг каким-то глухим и совсем чужим голосом произнес Лев Николаевич, папа Фили. — Кончай базар. Ехать надо. В чем дело?

Не только водитель «Мерседеса» с интересом взглянул на Льва Николаевича, но и все его спутники. Такого голоса, да еще и с такой интонацией, от кандидата биологических наук Лопушкова никто никогда не слышал!

— Вы мне машину испортили, — ответил здоровяк Льву Николаевичу.

— Я? — удивился тот.

— Ваша компания. Когда я заправлялся.

— А! — вдруг воскликнула тоненьким голоском Аська. — Это когда вы себя некультурно повели и влезли без очереди? Вот ваша машина от стыда и сломалась.

— Вот! — Здоровяк указал на Аську пальцем. — Слышали? «От стыда!» «Мерсы» от стыда не ломаются! Это вам не… другие тачки!

И он кивнул в сторону «девяток». Наверное, Аська очень обиделась за свою новенькую желтенькую машинку. Поэтому она чуть не подпрыгнула, заверещав:

— Очень даже ломаются «Мерседесы» от того, что в них сидят злые люди! Особенно такие… соловьи!

Здоровяк даже растерялся:

— Это почему же соловьи? Глупости какие…

— А потому! — не унималась Аська. — Соловьи-разбойники! С большой дороги.

То ли потому, что вид у здоровяка был такой удивленный, то ли потому, что Аська эти слова чуть не пропищала, все прыснули смехом. Даже здоровяк. И обстановка, что называется, разрядилась. Напряженность в воздухе спала.

— А что у вас с машиной? — спросил Иван Сергеевич.

Водитель «Мерседеса» пожал плечами:

— Не пойму ничего. Шум. А источник не определю. Неприятно ехать, когда не знаешь, что забарахлило…

— У нас так было! — воскликнул Филя. — Помнишь, пап?

И он упал на руки, будто собирался отжиматься от асфальта. Так, на руках-ногах, Филя обполз «испорченный» «Мерседес». И возле заднего колеса радостно засмеялся:

— Посмотрите! Вы просто наехали на жвачку. А в ней — целых две пивные пробки. Вот они и шуршат по асфальту.

Здоровяк хмыкнул:

— Странно… Я здесь все глянул. Даже катил вручную, чтоб шины осмотреть. Никакой жвачки не заметил…

— Как же не заметили? — удивился Филя. — Вот же, светлое пятно. Все жвачки светлые. Разве вы не знаете?

За несколько секунд до этого Филя быстренько перевернул жвачку светлой стороной вверх. Правда, все же придавил ее ладонью и слегка запачкал пылью, чтобы не слишком свеженькой она выглядела.

— Знаю, знаю, — пробурчал водитель и стал брезгливо счищать с протектора липучку. — Тьфу, гадость! Если б я знал, что это такая мелочь! А то звук такой неприятный — ших-ших-ших… Думаю, вдруг ремень генератора? А у меня запасного нет.

Филя уже подхватился на ноги.

— А вот еще один источник шума! — воскликнул он и сдернул с антенны целлофановый чехольчик. Ленточку, которой целлофан был привязан к антенне, Филя, конечно же, не стал показывать. — Знаете, как на ветру жужжит эта штучка?

— Теперь уже знаю, — пробурчал здоровяк. — Действительно, было такое мерзкое тр-р-р-репетанье. А ты откуда знаешь, какой звук издают и пробки на протекторе, и эти штуки на антенне?

И водитель «Мерседеса» подозрительно посмотрел на Филю. Совсем как мама недавно в машине.

— Опыт, — развел руками Филя. — Простой жизненный опыт. У нас с папой такое уже случалось.

Здоровяк рассмеялся:

— Спасибо, что поделился опытом! — И вдруг он уставился на Филю. — Странное совпадение, а? — медленно проговорил он. — У вас с папой такое случалось, и у меня… Точь-в-точь, да?

Филя пожал плечами. Мол, откуда же мне знать про эти совпадения? На помощь пришла Аня.

— Все машины ведут себя одинаково, — с мудрым видом заключила она. — Правда, если люди не заставляют их нарушать правила хорошего тона. Например, на заправку без очереди лезть.

Здоровяк хохотал долго, от души. Даже глаза заслезились от хохота.

— Ох, ребятки, — наконец выдавил он сквозь смех, — давненько со мной такого не случалось! Развеселили вы меня. И научили… кое-чему. Не будем вдаваться в подробности, как говорится, да? Что ж, — обратился он ко всей группе, — приношу свои извинения за инцидент на заправке. А теперь пора ехать.

И он, постучав по часам уже знакомым жестом, сел в машину, продолжая похохатывать.

Когда уже проехали минут десять, мама спросила:

— Нет, Лева, ты все-таки скажи: где ты набрался таких словечек? «Короче», «кончай базар»… Это же бандитский жаргон!

Папа вздохнул, отмахиваясь.

— Телевизор надо смотреть, — подсказал Филя. — И не тому научишься.

— Хорошо, что по телевизору еще не учат бомбы под машины подкладывать, — не оборачиваясь, сказала мама. — А только так, по мелочам. Пробки там всякие…

Филя замер. Ничего себе! Вот это мама… Вычислила его в два счета! Неужели сейчас примется за нравоучения? Но мама молчала, лишь один раз хитренько покосившись на Филю через плечо. И он восхитился еще больше. Да такую маму можно смело брать в свою компанию! Если бы она была девчонкой, конечно… Как Аська с Аней.