Интерфейс судьбы

Владимир Смирнов, 2020

Перед вами не просто выдуманная история. Это целебная книга; не зря она была проанонсирована в первом томе "Новейшей истории российского психоанализа". Шучу, конечно. На самом деле, на терапевтический эффект могут рассчитывать лишь те, кто совершает (осознанно или неосознанно) свой обряд перехода (юноши в пубертате, мужчины в кризисе середины жизни и прочие бедолаги на жизненных перепутьях). Для остальных эта история – только плацебо. Но не стоит недооценивать плацебо, порой и оно способно творить настоящие чудеса

Данный текст является общественным достоянием, то есть может свободно использоваться любым лицом.

При этом должны соблюдаться право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора (личные неимущественные права автора).

Свободное использование подразумевает:

— использование произведений без согласия автора;

— без заключения с ним договора;

— без выплаты вознаграждения.

То же относится и к оформлению обложки — за что отдельная благодарность петербургскому художнику Анатолию Кудрявцеву.

Глава 1. Сеанс

Док закрыл глаза и откинулся в кресле. Ему нравились эти пересменки — блаженное время перезагрузки и релаксации, его законные десять минут расслабления. А сейчас, возможно, удастся урвать даже больше — Е.Х. и сегодня наверняка опоздает на сеанс. Все три месяца он аккуратно соблюдал это правило; пожалуй, это единственное, в чём он был пунктуален.

Но надежды оказались напрасными — полностью расслабиться не удалось. Вспомнив о своём клиенте, Док тут же начал думать о нём. Проблемы, методы подхода, уязвимые места. Одновременно визуализировался и образ — мешковатая фигура, уже начинающая расплываться, одутловатые щёчки с нездоровым румянцем, прилизанные чёрные волосы. Во всём этом виделось что-то женское, скорее даже бабье. Док представил лицо Е.Х. в туго завязанном ситцевом платке и улыбнулся, хотя улыбка тут вряд ли была уместна — радоваться было нечему. Но к своим клиентам Док старался относиться максимально отстранённо. Так легче было отслеживать признаки контрпереносов, а это имело значение, особенно с оралами.

Тепло, тишина и расслабленная поза убаюкивали, но в этот раз Доку не удалось насладиться и десятью законными минутами — дверь распахнулась без стука. Док открыл глаза и увидел лицо, которое только что вспоминал. Но, разумеется, без ситцевого платка; на Е.Х. был обычный синий костюм, уже слегка ему тесноватый.

— Доктор, я победил его! — с порога объявил Е.Х. — Я его прогнал!

Кого он победил, Е.Х. мог и не уточнять — Док знал, что клиент говорит о чёрном человеке из своего периодически повторяющегося ночного кошмара. В котором он бежит по лестнице к двери квартиры, а ноги всё тяжелее, движения всё медленнее. И настигающий чёрный человек всё ближе, вот он уже протягивает руку, чтобы… На этом месте Е.Х. всегда просыпался.

— Я повернулся к нему, лицом к лицу, — возбуждённо продолжал Е.Х., — и он растаял! Как будто это был плотный сгусток чёрного тумана, державший форму человека. А потом форма исчезла и сгусток просто растворился в воздухе. Как дым.

Док кивнул — он не был удивлён, всё к этому и шло. Это была маленькая победа, значение которой Е.Х., судя по всему, сильно преувеличивал. Он был героем, он упивался собственным мужеством — первые полчаса. А потом воодушевление иссякло, и он вернулся к своим обычным жалобам. Привычное дежурное нытьё; но сегодня в нём появился надрыв, которого Док прежде не замечал.

— Зина опять гонит меня на работу, — жаловался Е.Х. — Хочет, чтобы всё у нас было как у людей. Она не понимает — я ведь уже VIP-блогер, у меня двадцать тысяч подписчиков и посты в топе! Скоро я смогу зарабатывать на рекламе — но она хочет, чтобы я просиживал штаны в какой-то сраной конторе! А вчера сказала, что нам лучше какое-то время пожить отдельно. Какое-то время! Знаю я, о чём она думает — если перестанет меня кормить, мне придётся устроиться на первое попавшееся место и гробить там своё здоровье! Никакого сочувствия! Да ладно сочувствия, но у неё ведь и понимания нет! Реклама вот-вот начнёт приносить мне хорошие деньги — а она требует, чтобы я вкалывал где-то за гроши! Хотя сама хорошо зарабатывает, нам на всё хватает. Даже полис мне купила, по которому я к вам хожу. Чего ей ещё надо? Знаете, доктор — я её уже боюсь. Боюсь, что сейчас вернусь и найду свои вещи на лестнице. Она может! Боюсь даже, что она может меня ударить.

Док слушал внимательно — он знал про сложные отношения клиента, но не думал, что конфликт так быстро дойдёт до вещей на лестнице. Хотя почему бы и нет — ПМС способен форсировать любое зреющее недовольство, особенно у такой женщины, как Зина. На первом сеансе Е.Х. показывал её фотографию — крупная дородная женщина, что называется «кровь с молоком». И рука у неё наверняка тяжёлая, не зря сожитель её боится. К тому же — возглавляет отдел в банке, привыкла командовать. А тут — какой-то недотёпа, полгода назад переехавший на её жилплощадь и до сих пор не сумевший даже найти работу. Но жестоковыйность подруги Е.Х. всё же сильно преувеличил — где-то на окраине города у него была своя студия; Зина выгоняла его не на улицу. Хотя причитал он так, будто его обрекают на голодное бомжевание.

— Может быть, вам действительно стоит пока пожить отдельно? — спросил Док. — Это хорошая практика, она часто помогает разобраться в отношениях.

— Мне некуда идти! — сказал Е.Х. с каким-то неуместным вызовом.

Док не ответил. Но слова были не нужны — на сеансах Е.Х. не раз рассказывал про свою студию; и сейчас молчание требовало объяснений.

— Я сдал свою квартиру, — неохотно выдавил Е.Х., — получил деньги за три месяца вперёд.

— И эти деньги…? — спросил Док.

— Я уже потратил, — закончил фразу Е.Х.

— На что?

— Записался на курсы по продвижению блогов. Там нам всё объяснили — и где купить подписчиков, и сколько стоит вывести пост в топ.

— То есть ваши подписчики и ваши топовые посты — они за деньги? — уточнил Док.

— Ну да, — смущённо признался Е.Х., — только эти подписчики оказались неактивными — видимо, просто боты. Я думал, стоит набрать аудиторию и мелькнуть в топе, как заказы на рекламу пойдут валом. Но оказалось, что это не аудитория, а мёртвые души.

— Печально, — сказал Док. — И что вы намерены делать дальше?

Е.Х. приподнялся на локтях и спустил ноги с кушетки. Повернул голову и посмотрел Доку в глаза.

— Мне нужен Путь героев.

Док удивлённо поднял брови.

— Путь героев? Откуда вы о нём знаете?

Е.Х. смутился ещё сильнее, но взгляда не отвёл.

— Я ходил ещё на одни курсы — по лидерству. Поверь в себя и всё такое. Но они почему-то совсем не помогли. Я потом подошёл к ведущему, хотел, чтобы мне вернули хотя бы часть денег. Даже не знаю, как я на это решился. Денег, конечно, он не отдал, зато рассказал про Путь героев. И дал ссылку на сайт с адресами всех кабинетов, где это практикуют. Ваш там тоже есть. Это действительно так?

— И что он рассказал про Путь героев? — спросил Док вместо ответа.

— Он много чего говорил. Что это вроде компьютерной симуляции с полным погружением. Рубишь чудовищ, спасаешь принцессу. А в итоге проходишь настоящую инициацию в виртуальной реальности. Психика трансформируется, и возвращаешься оттуда героем, уверенным в себе.

— А поподробнее?

— Он сказал, что есть общая карта пути, но конкретика всегда зависит от личного опыта. Можно попасть в мир русской сказки или в мир Толкина, или даже в мир компьютерной игры — в зависимости от индивидуальной прошивки. Но везде придётся встретиться со стражем порога, пройти через его врата в иной мир, найти там дракона, охраняющего эликсир, и победить его. А потом вернуться с эликсиром в свой мир, это и будет наградой за подвиг.

— А как же принцесса? — спросил Док.

— Эликсир — это общее название, там может быть волшебная невеста, например, или скрижали истины.

— А вы что хотите оттуда вынести?

— Невесту, конечно! Мне надо вернуть Зину, очень надо!

Док отметил что-то в своём планшете и отложил его.

— Пройдя Путь героев, многие кардинально меняют свою жизнь, в том числе и своё окружение.

— Вы ничего не понимаете! — перебил его Е.Х. — Я люблю Зину, она самый близкий мне человек! Я готов на всё, чтобы быть с ней!

— Хорошо, хорошо! — успокоил его Док. — Если вы готовы на всё, значит, вам рассказали и о подводных камнях Пути героев?

— Нет, — ответил Е.Х. — А что, есть какая-то проблема?

— Есть, и не одна. Во-первых, даже полное прохождение квеста не гарантирует трансформации, тут уж кому как повезёт. Во-вторых, не все доходят до конца…

— Как — не доходят? — не понял Е.Х. — Они что, застревают в игре? Если их там убивают?

— Не в игре, конечно. И не когда убивают, не в этом дело. Если убьют у порога, можно даже восстановиться. Нет, до дракона доходят почти все. А вот после победы и обретения эликсира не все хотят вернуться в свою реальность. Некоторые предпочитают остаться в ином мире со своим сокровищем. Разумеется, в игре они не остаются, но трансформация психики при этом проходит не до конца. Впрочем, в вашем случае даже неполная трансформация будет шагом вперёд.

— Меня это устраивает, — согласился Е.Х.

— Это еще не всё, — продолжил Док. — Главная проблема в том, что не все могут войти в полное погружение. Тут шансы пятьдесят на пятьдесят. Вы легко поддаётесь гипнозу?

— Не знаю, не пробовал.

— Вот видите. Пятьдесят на пятьдесят.

— Я готов рискнуть, — объявил Е.Х.

Док посмотрел на него с интересом.

— Это не самая дешёвая процедура. Если решитесь — придётся обнулить ваш полис. И при этом — никакой гарантии, что вы сможете хотя бы войти в полное погружение.

Е.Х. на секунду задумался.

— Мне терять нечего! Если сейчас откажусь, приду домой, а мои чемоданы стоят на лестнице — куда мне идти?

— То есть вы готовы попробовать? Например, завтра?

— Да хоть сейчас!

— Вы решили, — сказал Док.

Глава 2. Блогер

Свет ударил в глаза, когда Док сдвинул экран шлема виртуальной реальности. Егор был в больничной рубашке, но все катетеры сестра уже успела снять; на сгибе локтя белел свежий пластырь. Процедура завершилась. Он помнил, как ложился на эту кушетку, как легко погрузился в наведённый сон — но дальше была лишь чёрная пустота. Слабая надежда, что переход совершился вне осознания, растаяла, когда он увидел разочарованное лицо Дока.

— Я хотя бы попытался, — сказал Егор.

— Да, конечно, — согласился Док.

Егор неловко поднялся и пошёл за ширму, где лежала его одежда. Попытка не удалась — а чего он хотел, с его-то везением! И как теперь жить дальше?

Док выразил дежурное сожаление и попрощался с клиентом — теперь уже бывшим. Егор поплёлся домой, по пути то и дело прикладываясь к фляге. Хуже уже не будет; предчувствия были самыми мрачными. Но в этот раз всё обошлось — Зина не выставила чемоданы на площадку. Даже накормила — но к себе не подпустила, отправив спать на диван. На этом жёстком лежбище Егору уже приходилось ночевать, характер у Зины был ещё тот. Нормально выспаться на диване было невозможно, в течение ночи приходилось несколько раз просыпаться, чтобы перевернуться на другой бок. Сны при этом были яркие и отрывочные. Но к утру забылись все, кроме последнего. В нём кто-то в белом склонился над ним: «Просыпайся! Будильник давно звенит!»

Отстань! Какой будильник? — вяло отмахивался Егор. Но белый не отставал: «Просыпайся! Будильник звонит по тебе уже год!» Эти слова почему-то вызвали такой страх, что Егор проснулся. Зина, уже одетая, подкрашивала губы у зеркала.

— Проснулся, хахаль хренов? — спросила она, заметив движение.

Егор закрыл глаза и ненатурально всхрапнул.

— Ладно, клоун, вечером с тобой поговорим, — бросила Зина, выходя из комнаты.

Гулко хлопнула входная дверь — спецзаказ, укреплённый каркас с каким-то особым наполнителем, сталь три миллиметра. К собственной безопасности Зина относилась очень серьёзно. Вот зачем сейчас притворялся? — спросил себя Егор. — Всё равно устроить разбор она бы не успела, времени не было. В банке не любят опозданий.

Он встал и пошёл в туалет, по пути включив ноут — всё равно заснуть уже не удастся. Вернулся, сел перед экраном и задумался — что бы такое убойное написать в блог. Когда деньги на вывод в топ закончились, посещаемость его страницы мгновенно упала. Дело могли спасти лишь репосты — но для этого запись должна была кому-то понравиться. Или хотя бы кого-то удивить.

А что у меня в последние дни было искромётного? — попытался вспомнить Егор. — Не про Дока же писать, там всё слишком личное. Вот позавчера, например, была встреча студенческой группы, восемь лет после выпуска. Можно было бы выложить фотки, если бы интерьер впечатлял. Но ведь нет, сидели в обычной кафешке со сдвинутыми столами и барной стойкой. Было прикольно, конечно. Особенно когда Катя Борщ объявила, что вышла замуж и стала Екатериной Недайборщ. Об этом бы написать; но ведь не поверят, скажут, что опять какой-то баян впариваю. Я и сам сперва не поверил, пока Катя паспорт не показала. Вот если бы сумел его сфотографировать, тогда другое дело. Но как сфотографируешь-то? Сразу пристанут — зачем? С какой целью? Не скажешь ведь им, что блогер. Знаю я их, тут же прицепится прозвище «блогер хренов». Шесть лет я у них был «студент хренов» — и хватит, хорошего помаленьку. Тоже подфартило с фамилией, как и Кате. Хотя быть Недайборщом… — нет уж, не дай борщ! Ещё Лёша с Кешей поразили — готовый сюжет для передачи «Найди меня». Когда-то были одноклассниками, жили на одной улице. Потом уехали учиться в Питер, поступили. Кешу отчислили после второго курса, а Лёха перевёлся к нам на третьем. На одно лето разминулись. И только позавчера узнали, что, оказывается, учились не только в одном классе, но и в одной группе. Бывает же такое! Но и об этом писать нельзя — не поверят. Скажут — не может быть, так не бывает, не в этой реальности. Каждый раз одно и то же — назовут мудозвоном и отпишутся. Живые люди отписываются, а боты остаются. С такими постами скоро совсем без читателей останусь — а оно мне надо? Я же не виноват, что постоянно натыкаюсь на совпадения, которых просто не может быть. Не в этой реальности… Может купить лотерейный билет — для эксперимента? А лучше два. Проиграю — и разорву эту цепь невозможных совпадений. Если на миллион билетов пять суперпризов, на выигрыш смешно даже надеяться. Но ведь пять человек каждый раз обязательно выигрывают, вот в чём прикол! А вдруг и я выиграю? Это будет такой удар по реальности, что просто капец. Капец — зато при деньгах.

Егор потянулся и пошёл на кухню за первой чашкой кофе, мысленно продолжая внутренний монолог.

Про деньги — мысль интересная. Вот только совпадения меня преследуют какие-то странные, и вряд ли хоть одно в мою пользу. Да и в качестве теста реальности способ не вполне корректен. Вероятность случайного выигрыша, конечно, ничтожная, не зря же сами игроки называют это действо розыгрышем — не понимая, что разыгрывают при этом их самих. Ничтожная — но не нулевая. То есть такое событие крайне маловероятно, но назвать его чудом всё же нельзя. Пять свидетелей чуда в каждом тираже лотереи — это всё-таки перебор. Нет, чудом я смогу признать лишь что-то совершенно невероятное, противоречащее законам природы. Необратимый процесс, обращённый вспять; фарш, который провернули назад. Воскрешение мертвеца с трупными пятнами. То, чего не может быть в принципе. Вот если сейчас прыгнуть с балкона на асфальт и встать без единой царапины — это было бы настоящим чудом, без вариантов. Но только всё равно ведь не прыгну, слишком высока цена ошибки. К тому же это ведь уже где-то было — и там мужик тоже не прыгнул. Хотя он-то не сомневался в удачном исходе — ангелы подхватят, не преткнётся нога о камень. А у меня — какие ангелы? У меня только странные совпадения. И все, в принципе, возможны, хотя и маловероятны. Ни одного чуда. Не было, нет и не будет. На том стоит наша уверенность в реальности бытия, в незыблемости физических законов. Не представляю, как верующим удаётся сохранять психическое здоровье — ведь вера допускает, что некое высшее существо в любой момент может произвольно изменить все правила игры, что никаких неизменных законов не существует — то есть нет и не может быть уверенности в реальности мира. Хотя у них, наверное, есть уверенность в реальности того мира, что должно компенсировать неуверенность в реальности этого. Интересная мысль, но и об этом нельзя писать — можно попасть под статью. А раньше и вовсе могли бы сжечь, как богохульника. Раньше, кстати, часто видели чудеса, особенно под спорыньёй. Богов и демонов, небеса и преисподнюю. Интересно, как это было? Что происходит с мозгом, когда рвётся ткань реальности, и под её оболочкой свидетели непостижимого видят то, что не умещается в их сознании? Они называли это непостижимое богом, а разрыв реальности — иерофанией, потому что других слов для описания невозможного у них просто не было. Такое бы пережить! А у меня — разве чудеса? Так, несколько маловероятных событий. Странно только, что случаются они слишком часто, особенно в последнее время. Хотя «редкие события имеют тенденцию следовать группой» — где-то я это читал, даже формулировку запомнил. Так что всё в порядке с реальностью, её не прорвут и самые маловероятные совпадения. Реал незыблем, расколоть его может только чудо — а чудес не бывает; на том стоим. Все эти странные совпадения — лишь микротрещинки на поверхности, их обычно и не замечаешь. А если вдруг покажется, что оттуда потянуло зловещим холодком, надо просто плеснуть в кофе из заветной фляги — и мир снова обретёт стабильность.

Егор зябко поёжился и открыл ленту. Лента не радовала — наверху были сплошные репосты. Совсем народ головой работать разучился, — раздражённо подумал он. — Или это уже не люди? Если у меня во френдах одни боты-репостеры — за что я вообще борюсь? Нет, не может быть, не боты же на рекламе миллионы зарабатывают. Ну репосты — и что? Тоже инфа, читай и не выпендривайся. Если к месту ввернуть остроумный коммент, можно получить несколько лайков. А кто-то, может, и заинтересуется, кликнет по нику, перейдёт на страницу.

Егор развернул первый пост и поморщился — репринт заметки от 1901 года. Херасе, уже и двадцатый век весь перекопипастили! — подумал он. — Скоро на девятнадцатый перейдут. А когда и клинопись закончится — что боты репостить будут? Ладно, посмотрим, что они в этот раз нарыли.

«Недавно в Нью-Йорке погиб, желая приложить к делу свою теорию, писатель Ричард Бидуэлл. Он убился, спрыгнув с середины Бруклинского моста. Бидуэлл написал недавно книгу под заглавием “Власть духа”. Он был твёрдо уверен в том, что дух господствует над веществом и что человек может совершить всё что угодно, если только уверен в самом себе. И вот для того, чтобы доказать свою теорию, он спрыгнул с моста. Лишь несколько человек были очевидцами его прыжка. Он ударился с ужасною силой о воду и исчез. Труп его был найден час спустя».

Егор потянулся к чашке и допил свой кофе одним судорожным глотком.

Вот что это сейчас было? Только подумал о том, кто не прыгнул — и мне тут же подсовывают того, кто всё же прыгнул. Так разве бывает? Как будто за мной кто-то следит. Но такого просто не может быть, я ведь об этом только подумал. Значит, опять странное совпадение. Да сколько ж можно!

Егор пролистнул историю неудачливого властелина духа и развернул второй репост.

«Весной 1994 года молодой американец по имени Роналд Опус решил покончить с собой. В предсмертной записке он написал, что пошёл на этот шаг из-за финансовых трудностей и непонимания со стороны родителей. Опус встал на подоконник и бросился вниз с девятого этажа. Он не знал, что работавшие в тот день в доме мойщики окон натянули на уровне седьмого этажа страховочную сетку. Так что, пролетев два этажа, Опус просто рухнул бы на упругую сетку. Но когда Роналд пролетал мимо окна восьмого этажа, в его голову попал заряд дроби, выпущенный жильцом с восьмого этажа. Пока полиция устанавливала личность покойного, детективы решили, что стрелявшему нужно предъявлять обвинение в непредумышленном убийстве. Ведь если бы он не выстрелил, Роналд Опус остался бы жив, упав на сетку.

Дальнейшее разбирательство обнаружило новые факты. Оказалось, что старик стрелял в свою жену, но не попал, и заряд угодил в окно. Просто в моменты гнева и ссор с женой он всегда хватал со стены незаряженный дробовик и делал “контрольный выстрел” — пугал жену щелчком курка. Это было уже как бы семейным ритуалом. По утверждению обоих супругов, дробовик всегда висел на стене и никогда никем не заряжался. Значит, в соответствии с американскими законами, обвинение в непреднамеренном убийстве теперь лежало на том, кто тайно зарядил дробовик.

Выяснив, что свободно войти в комнату задиристых супругов мог только их сын, полицейские детективы связались с его другом и выяснили много интересного. Зная, что отец часто угрожает матери висящим на стене оружием, сын тайно зарядил его, надеясь, что при первом скандале тот застрелит мать, а сам попадет за решётку. Однако последние несколько недель супруги жили на удивление мирно, чем несказанно огорчали неудавшегося мстителя. Где же он, этот подонок?

— Как где? — удивился старик. — Сын живёт этажом выше…»

— Да вы рехнулись! — прошептал Егор неизвестно кому.

Он осторожно закрыл крышку ноута и натянул джинсы. Надо выпить, и прямо сейчас. На карточке ещё что-то осталось, должно хватить. Егор надел футболку и достал с полки тёмные очки — голова после вчерашнего противно ныла, а яркий свет в таких случаях самочувствия не улучшает. Сунул ноги в кроссовки и вышел на площадку, закрыв за собой тяжёлую дверь.

Это место снилось ему последние месяцы в ночных кошмарах. К этой двери он всегда тянулся — и никогда не мог дотянуться. На этих ступеньках он развернулся в последнем кошмаре — и победил чёрного человека.

А ведь действительно победил! — подумал Егор. — Этой ночью чёрный уже не приходил. Зато вместо него пришёл белый — и тоже напугал до усрачки. Победа, называется! Шило на мыло.

Егор неторопливо спустился на первый этаж и открыл почтовый ящик. По утрам Зина в него не заглядывала — некогда, всё рассчитано по минутам. Хотя если бы ездила в свой банк на метро, могла бы выходить и попозже. На машине туда добираться дольше — утром минут на десять, а вечером и вовсе как повезёт. Но понты, статус, общественное мнение! Как же, начальник отдела — и на метро! У неё и выделенное место на служебной парковке есть, а такой чести там немногие удостоены. Хочешь не хочешь, но положение обязывает возить свой зад отдельно от ширнармасс.

Глава 3. «Вторая жизнь»

В ящике лежала бесплатная еженедельная газета и несколько пёстрых рекламных листочков. Рекламки Егор бросил в коробку, выставленную дворником специально для приёма спама. Газету свернул и сунул в карман. Зина этого не одобряла, она выкидывала хлам сразу, стараясь свести контакт с бесплатным к минимуму. Как будто порча с газеты для неудачников могла каким-то магическим образом перейти на неё. Егор же, напротив, любил читать колонку объявлений доморощенных магов и экстрасенсов. Особенно ему нравилась потомственная целительница баба Нюра. Её реклама, цинично эксплуатирующая архетип Золушки, была в каждом номере. И каждый раз новая. Хотя схема всегда была одной и той же: несчастная одинокая женщина оплакивает свою неудавшуюся жизнь, когда вдруг ей на глаза случайно попадается объявление в газете — о встрече с бабой Нюрой в районном ДК. Она смеётся и не верит, но в последний момент внутренний голос говорит ей — надо сходить! Женщина идёт, слушает ведунью, на последние рубли покупает брошюру и магически заряженный талисман. И уже на следующий день жизнь счастливой обладательницы талисмана резко меняется, начинают сбываться обещанные бабой Нюрой чудеса. Вначале это были различные варианты сценария «замуж за границу» — за богатого бизнесмена. Яхты и острова, золото и бриллианты. Но постепенно накал чудес выдыхался, и в качестве желанного жениха непьющий слесарь на жигуле ненавязчиво сменил иностранца на мерсе. А потом до бабы Нюры наконец дошло, что в её целевой группе давно уже некому невеститься. И начался настоящий трэш. На прошлой неделе в газете была история безработной пятидесятилетней женщины. Мужа у неё не было, был сын — тоже безработный. Но женщина очень удачно вложила последние деньги в брошюрку с талисманом, и чудеса не заставили себя ждать. На следующий день стильная бизнесвумен, брезгливо оглядев очередь на бирже труда, подозвала к себе женщину с сыном — потому что заметила у неё «духовность в глазах». И у семьи появилась престижная работа — посменно продавать в ларьке настоящие французские духи. В разлив. Егор считал, что это уже дно. И ему было интересно, сможет ли пиарщик бабы Нюры опустить планку ещё ниже.

Пиарщик смог. Присев на скамейку во дворе, Егор залпом проглотил историю очередной вкладчицы в магический фонд бабы Нюры. Старушке, овдовевшей год назад, не хватает денег даже на хлеб. Но по каким-то сусекам она всё же героически наскребает нужную сумму — естественно, для покупки брошюры и талисмана. А на следующий день случайно залезает в карман куртки погибшего мужа — и ура! Находит там заначку — целую пятихатку. Чудо! Несите ваши денежки!

В следующем номере умирающей старушке для покупки заветного талисмана, видимо, придётся брать микрокредит под тысячу процентов годовых в залог квартиры. А что она получит взамен, страшно даже представить. Это уже не пиар, это чистейшее издевательство. Похоже, ушлая бабка кинула своего пиарщика на бабки, а колонку в газете оплатила на год вперёд. Вот он теперь и изгаляется.

Егор усмехнулся и неторопливо просмотрел всю «магическую» полосу. Заговоры, привороты, снятие порчи и венца безбрачия, кодирование, гадание, лечение по фотографии — всё как обычно, знакомые имена и лица. Лишь в самом конце появилось новое объявление, обещающее быстрое снятие абстинентного синдрома и избавление от алкоголизма за один сеанс. Пафосное название «Вторая жизнь» буквально кричало о шарлатанстве; не хватало только сертификата вселенской академии чёрной и белой магии. Но перспектива быстрого снятия похмелья соблазняла, тем более, что рекламируемый кабинет располагался совсем недалеко. Хорошо бы помогло, — с надеждой подумал Егор. — А если не прокатит, напишу гневный пост в блог, разоблачу мошенников. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Нужную вывеску Егор нашёл не сразу, пришлось обойти жилой дом, к которому он подошёл со стороны парадных. «Вторая жизнь» пошла по стандартному пути малобюджетных фирм-однодневок — купила квартиру на первом этаже, прорубила дверь во внешней стене и пристроила к ней красивое крыльцо. С внешней стороны к дому уже успели прилепиться пять или шесть таких разномастных крылечек, нужное было последним. Егор поднялся по металлическим ступенькам, толкнул тяжёлую дверь и вошёл в приёмную. Он ожидал увидеть безумную старуху с горящими глазами или седовласого старца в нелепом прикиде, но его встретила девушка строгого офисного вида. Такие обычно работают в банках или дорогих салонах, где клиентам предстоит расстаться с большими суммами. Офисные девушки всегда или очень красивы, или безукоризненно ухожены — аккуратная причёска «волосок к волоску», идеально гладкая кожа, белая блузка и узкая чёрная юбка. Самым красивым иногда позволяется отступить от дресс-кода, остальные должны выглядеть безупречно все восемь рабочих часов. Девушка с бейджем «Алиса» относилась ко второй группе; красавицей её нельзя было назвать даже при самом благожелательном подходе.

Эту породу Егор знал давно. Он познакомился с Зиной, когда та была такой же ухоженной операционисткой, свежей и стройной. Она училась на вечернем, а он на последнем курсе дневного, после занятий подрабатывая курьером. Однажды к концу смены он принёс в банк конверт с документами. А у Зины как раз был день рождения, и она пригласила юного курьера в ближайшее кафе — разбавить их женскую компанию. Они хорошо посидели и хорошо выпили. Утром Егор проснулся в Зининой постели и ужаснулся — его Золушка превратилась в тыкву. Он сбежал не прощаясь; но через месяц работа вновь привела его в Зинин банк. И снова всё повторилось — привлекательная девушка, постель, утро, тыква. А в следующий раз Егор уже сам пришёл встречать Зину к концу смены. Эти спонтанные встречи продолжались несколько лет, пока он, наконец, не перевёз свои вещи в Зинину квартиру. К тому времени она уже пошла на повышение, раздобрела и заматерела. Новая должность не требовала идеальной ухоженности и долгой утренней работы перед зеркалом. Одевалась Зина по-прежнему безукоризненно, но с каждым годом в начале своего ночного превращения она всё меньше напоминала Золушку.

Егор невольно подумал, что через несколько лет время сыграет ту же злую шутку и с лицом Алисы; но до этого было ещё далеко. А пока она радовала глаз свежестью чудесного возраста «до тридцати».

— Доброе утро! Чем я могу вам помочь? — спросила девушка с улыбкой, которую при желании легко можно было принять за искреннюю.

Обувают! — подумал Егор со злостью. — Всё у них, гадов, просчитано! Ему стало противно и захотелось поскорее уйти. Но не просто развернуться и хлопнуть дверью, а так, чтобы предстать оскорблённой стороной, чтобы вина за его уход легла на Алису.

— Похмелье снимаете? — раздражённо спросил он.

— Разумеется, это наш профиль.

Девушка встала и указала ладонью на прейскурант, висевший у неё за спиной. Движение было совершенно излишним — прейскурант Егор заметил сразу, как только вошёл. Но в этом отработанном повороте грудь Алисы смотрелась очень выигрышно, и она, конечно, не могла этого не знать.

— У меня только карта, — с вызовом сказал Егор.

— Мы принимаем любые карты.

— И я расплачусь только по факту. Когда почувствую эффект.

После таких слов его точно должны были отшить; вся сфера подобных услуг строилась на незыблемом принципе «деньги вперёд». Но, к его удивлению, Алиса лишь сочувственно кивнула.

— Я понимаю ваше недоверие. Все наши клиенты поначалу сомневаются, пока не попробуют. Но мы готовы пойти вам навстречу. После процедуры вы можете отдохнуть в кабинете релаксации, это даже рекомендуется. Через пятнадцать минут от похмелья не останется и следа.

— Пятнадцать минут?! — не поверил Егор.

— Обычно даже меньше, — улыбнулась Алиса.

В висках опять противно кольнуло, и Егор решился:

— Согласен!

— Тогда вам нужно расписаться здесь. — Девушка достала из стола несколько зелёных листков.

— Что это?! — спросил Егор.

— Предупреждение о возможных побочных эффектах.

— Каких эффектах? — не понял Егор. — Вы что, хотите меня напугать?

— Бояться нечего, — Алиса достала из стола очки в тонкой оправе, надела их и сразу стала похожа на учительницу младших классов. — Но вы должны понимать, на что идёте. Вы же бросаете пить. Начинаете новую жизнь, непохожую на прежнюю. Можно сказать, алкаш в вас умрёт — а это всё-таки часть души. Часть, с которой вам придётся расстаться. Вы принимаете серьёзное решение, и должны ответственно принять все последствия.

Сказанное показалось Егору бредом, и он насмешливо спросил:

— А кто-нибудь отказался, прочитав это?

Он ожидал какой-нибудь шутки, снимающей напряжение, но Алиса ответила совершенно серьёзно:

— Полгода назад в наш московский офис жена привела одного писателя. Довольно известного, возможно, вы о нём даже слышали. Он прочитал обо всех побочках и наотрез отказался от лечения. Сказал, что ему надо дописать роман и он боится потерять вдохновение. Честное слово, так и сказал — вдохновение!

— И что, дописал? — поинтересовался Егор.

— Нет, — коротко ответила Алиса. — Не успел. Цирроз оказался быстрее.

Егор поперхнулся застрявшими в горле словами. Откашлявшись, он выдавил из себя:

— Но я-то не писатель. Давайте ваши бумажки.

Алиса пододвинула к нему листы соглашения. Нетвёрдой рукой Егор поставил в нужном месте закорючку и заверил согласие цифровой подписью с мобильника.

— Готово! Ведите меня к своему эскулапу.

Алиса отрицательно покачала головой:

— Никаких эскулапов. Всё, что вам нужно, уже здесь.

С этими словами она достала из термокамеры небольшую прозрачную капсулу и легонько встряхнула её. Егор сразу вспомнил, как в школе ученики рассказывали друг другу байки про «кремлёвскую таблетку». Её якобы давали агентам спецслужб, внедряющимся в наркокартели под видом наркоманов — чтобы после задания навсегда избавить их от наркозависимости. В такие байки Егор не верил; он подозревал, что все наркокартели крышуются именно спецслужбами. И если службисты кого-то и засылают в картель, то исключительно аудиторов с командировочными предписаниями.

Но это был скепсис здорового трезвого человека. А сейчас Егору больше всего хотелось верить, что такая таблетка есть и что она работает. Он судорожно сглотнул и спросил:

— А как это действует?

— Я могу, конечно, рассказать вам про гормоны, ингибиторы, нейротрансмиттеры и прочую биохимию, — улыбнулась Алиса. — Мы убьём уйму времени, но вряд ли что-то проясним. Зачем вам мучиться лишних полчаса? Просто поверьте — это работает.

И Егор поверил. Он подошёл к кулеру, налил воды в одноразовый стаканчик и вернулся к стойке:

— Я готов!

Алиса вновь покачала головой:

— Не так. Внутривенно. Готовьте левую руку.

Привычным жестом она пригласила Егора за стойку. Он сел в кресло и вложил руку в аппарат для инъекций. Алиса закрыла крышку и опустила капсулу в приёмник. Аппарат аккуратно сжал предплечье и зажужжал — включилась стерилизация. Егор почувствовал укол и неприятный зуд в вене — не то чтоб очень болезненный, скорее похожий на нестерпимое желание почесать место, до которого не дотянуться. Вскоре процедура закончилась, и он с облегчением высвободил руку. А дальше всё было как в сказке — боль стала отступать медленными толчками; тиски, сдавливавшие голову, плавно разжались. Уже через несколько минут от похмелья не осталось и следа. Егор расплатился карточкой и прикинул, что остатка наверняка хватит на бутылку, а то и на две. Но стоило подумать об этом, как накатила тошнота. Так вот как это работает, — понял он. — И что, это теперь навсегда? Вроде бы и не жалко; но ведь не просто так с него взяли подписку о согласии.

Егор спустился с крыльца и не спеша пошёл к перекрёстку, прислушиваясь к своим ощущениям и наслаждаясь этим неожиданным счастьем — бытием без боли. Надо бы цветов Алисе купить, — подумал он, — и конфет. Или мартини. С прицелом на будущее общение выигрывал, конечно, вермут; но при мысли о нём к горлу опять подступила тошнота. Ладно, пусть будут конфеты, — решил Егор и шагнул на дорогу. Погружённый в свои мысли, он не заметил приближающейся кареты скорой помощи. Взвизгнули тормоза, и машина пошла юзом. Заднее колесо заскользило по луже, оставшейся после ночного дождя. Последним, что успел увидеть Егор, была пелена воды, заслонившая летящий на него борт скорой.

Глава 4. Коридор

Сквозь полуприкрытые веки пробивался ровный холодный свет. Егор открыл глаза и увидел свои ноги в потрёпанных кроссовках. Он лежал на жёсткой больничной кушетке в небольшой комнате без окон. Людей в ней не было, не было и обычной больничной обстановки — шкафов, стульев, тумбочек. Только кушетка, дверь и встроенные в потолок светильники. Егор торопливо ощупал себя — руки и ноги были целы, голова не болела. С него не сняли даже джинсы с футболкой, лишь тёмные очки куда-то пропали. Стараясь не делать резких движений, он осторожно встал с кушетки и подошёл к двери. Чуть поколебавшись, толкнул её и вышел в коридор, пустой и неправдоподобно длинный — конца не было видно ни справа, ни слева. Одна стена коридора была глухой, на другой располагался бесконечный ряд одинаковых дверей. Егор открыл ближайшую — комната оказалась точно такой, как и только что покинутая им. Та же одинокая кушетка у стены, те же светильники на потолке. Он открывал двери одну за другой и за каждой видел то же самое. Радость чудесного спасения растаяла, сменившись нехорошим предчувствием.

Егор пошёл по коридору, уже не заглядывая в двери, потом прибавил шаг, ещё и ещё. Побежал. Мысли замерли, пропало и ощущение времени. Он бежал, не считая проплывающие мимо пятна дверей, бежал и бежал — но вокруг ничего не менялось, как будто он стоял на месте. Внезапно из мутного тумана мрачных предчувствий выступила простая и жуткая мысль — ведь с его избыточным весом он не мог бежать так долго; дыхание давно должно было сбиться, а сердце — выскакивать из груди. Егор попробовал нащупать пульс на шее, на запястье и на груди — но не нашёл его. Сердце не билось. Дыхание было ровным, но лишь по инерции; задержав вдох, Егор понял, что кислород ему больше не нужен. И тут ему стало по-настоящему страшно — потому что вывод он мог сделать только один.

Я умираю, — понял Егор, — и этот бесконечный коридор лишь галлюцинация, порождённая моим угасающим мозгом. А это значит, что скоро мозг умрёт окончательно, и я исчезну вместе с этим жутким пространством.

Ужас охватил его от этой мысли. Но тут же пришла другая мысль — возможно, мы просто ничего не знаем об индивидуальном времени умирания. Возможно, я давно умер, и теперь мне придётся вечно пребывать в этом пустом месте. Ибо это и есть мой личный ад, который я заслужил. И вновь ужас холодной ртутью стек по позвоночнику. Оба варианта сходились в одном — выхода не было.

Конец ознакомительного фрагмента.