Поголовье

Владимир Сергеевич Иксанов, 2023

Новая война захлестнула мир. Но это не привычная в нашем понимании война, это не танковые баталии или штурмы вражеских укрепрайонов, а нечто новое. И страшное. Это применение оружия, полностью переформатирующее человека, да так, что даже после смерти, заставляет его подниматься и бродить по земле этакой бездушной оболочкой, и питаться от живых…

Глава 13

Отдел МВД России по Карабалтаевскому району Республики Башкортостан, Российская Федерация

07 мая 22 часа 00 минут

— Товарищ полковник! — в кабинет начальника районного отдела полиции, даже не вбежал, а наплевав на всякую субординацию, без стука и всяких там «разрешите тащполковник», ворвался, запыхавшийся оперативный дежурный, — ещё пять сообщений!

— Опять! Где? — подполковник Уланов сидел за столом, обставленный телефонными аппаратами и зарывшийся в огромной куче служебной документации. Китель и верхние пуговицы рубашки расстëгнуты, галстук лежит рядом на столе. Вперемешку с табачным дымом, в воздухе кабинета витала усталость, раздражение и растерянность его хозяина.

— Два сообщения из Наганово: опять нападения на местных жителей. Кого-то загрызли даже. Несколько человек вооружились охотничьим оружием и отстреливают этих бешеных. В Рареке похоже тоже начинается. Там женщина упала в обморок, а когда очухалась — загрызла своих внуков. Её потом соседи топором по голове убили. Но перед этим она и их покусала. В военном поселке и близлежащих деревнях катастрофа полная. Нормальных людей совсем мало осталось. Сотрудники тоже впадают в бешенство как и гражданские. Кучки выживших укрываются вместе с полицейскими, где в опорных пунктах, где в административных зданиях. У них там столько раз применялось оружие, что у некоторых даже патроны кончились. Так кого мне отправлять на выезды, товарищ полковник?

— Твою мать…

— Товарищ полковник, мне на происшествия отправлять некого, что там Уфа обещает? Я даже ребят из оцепления места взрыва, что около ЖД дежурили, частично на выезд отправил.

Уланов молча встал, подошёл к окну, шумно вдохнул — выдохнул и закурил.

— Такая ситуация не у нас одних, в Белоозëрском районе вон тоже хрен пойми что творится. Нам в помощь выслали роту оперативного реагирования ППС и отряд «Гром», в сопровождении чинов из министерства. Ещё росгвардейцы должны прислать людей. Со связью не понятно что, линии вечно заняты или перегружены. Военные молчат, я им звоню, значит, а от них не ответа, ни привета, даже гудков нет. Бардак, да и только.

— Когда они будут-то, эти приданные силы?

Подполковник лишь развёл руками, даже не поворачиваясь к собеседнику.

— Не-зна-ю! — протянул он и жадно затянулся сигаретой, — кого ты отправишь!? Все и так уже на выездах, включая моих замов! В отделе только я, ты и твой помощник! Да бабы со штаба и канцелярии! Их что ли предлагаешь отправлять!? Сиди в дежурке и принимай сообщения! Ждём приданные силы! Всë, капитан, иди, не доставай!

Дежурный что-то проворчал, тихонько выматерился, развернулся к выходу, потянулся к дверной ручке и, будто подломившись в коленях и пояснице, упал, гулко ударившись головой об пол.

Начальник райотдела развернулся на шум.

— Нугуманов, что с тобой?! — он бросился помогать подчинённому, как вдруг, нестерпимая, всезаполняющая боль захлестнула его.

Подполковника скрючило на полпути к дежурному. Он упал на четвереньки и единственное, что смог из себя выдавить было — «Какого х…». Уланов тоже потерял сознание.

Капитан полиции Нугуманов пролежал без чувств часа четыре. Приходил в себя долго, болезненно. Некоторое время просто лежал на полу, зажмурив глаза. Какой-то непонятный сгусток боли курсировал по его телу, от головы к ногам, как будто ища выход. Потихоньку боль отпустила, но к горлу подкатил ком. Дежурный перевернулся на бок, и на паркетное покрытие выплеснулись содержимое его желудка. «Что с шефом?» — подумал он, когда увидел рядом с собой неуклюже лежащего начальника. Нугуманов поднялся, доковылял до Уланова и приложил два пальца к его шее, туда, где находится сонная артерия. Сердцебиение было очень частым, что было неестественно для находящегося без сознания человека.

— Жив, — озвучил он состояние Уланова.

Полицейский обошёл стол и сел в кресло начальника. Нет, ему не было наплевать на лежавшего в отключке руководителя, он не стал ему оказывать помощь, лишь по причине того, что сам нуждался в таковой. Капитану было о-о-очень погано, каждое его движение отдавалось нестерпимой, пульсирующей болью в голове. Трясущимися руками он выудил из пачки сигарету, помял её и прикурил. Тут на глаза Нугуманову попался документ, лежащий на столе среди остального вороха бумаг. Этим документом было оперативное донесение с грифом «совершенно секретно». Судя по оттиску печати канцелярии, данная входящая корреспонденция поступила в отдел только сегодня утром. Видимо шеф ещё не успел отписать её начальникам оперативных служб. В этой бумаге сообщалось, что на участок оперативного обслуживания отдела полиции прибыла вооружённая до зубов диверсионная группа, целью которой является проведение теракта на территории военных объектов и вблизи их расположения. Диверсии должны проводиться с использованием некоего биологического оружия, последствия применения которого неизвестны. Так же заместитель министра внутренних дел, просил довести эту информацию до личного состава, подсобного аппарата, общественности, провести мероприятия по выявлению группы, а так же всеми силами оказать содействие смежным силовым структурам, в поимке и уничтожении группы.

— Теперь понятно, почему столько эфэсбэшников в районе, — прокомментировал прочитанное Нугуманов, — да только, что толку от них, когда тут такое творится. Не смогли чекисты предотвратить теракт, не смогли…

Подполковник начал приходить в себя, капитан подошёл к нему и присел на корточки рядом.

— Вы как, Геннадий Валерьевич? Давайте помогу встать.

Вдруг Уланов неестественно выгнулся назад, странно захрипел и поднял веки. Начальник смотрел на подчинённого ужасными, полностью чёрными глазами, в которых не было ни зрачков, ни белков, лишь сплошная чернота, с тёмно-зелёными прожилками. Нугуманов шарахнулся в сторону, но подполковник успел вцепиться зубами ему в кисть левой руки. Послышался омерзительный хруст костей. Капитан бешено заорал и, пытаясь высвободиться, начал дёргать рукой из стороны в сторону. Но мучитель вцепился намëртво и, похоже, отпускать не собирался. Выхватить конечность из зубов Уланова всё же удалось, но не целиком, а без мизинца и безымянного пальца.

— А-а-а-а, су-у-у-ука-а-а-а! — заорал покалеченный дежурный, отбегая к дальней стене, расстёгивая кобуру и доставая пистолет.

Он посмотрел на руку: на месте пальцев остались короткие огрызки, из которых на паркет часто капала кровь.

Подполковник начал подниматься, и капитан открыл огонь. Не смотря на пулевые попадания, в корпус, руки и ноги, эта тварь в обличии шефа, всë равно не сдавалась и пыталась подняться. Патроны кончились. Нугуманов, корчась от боли и пачкая кровью форму и оружие, пораненной рукой поменял магазин, и продолжил стрелять. Одна из пуль попала Уланову в лоб и раскидала содержимое черепа по полу кабинета. Подполковник повалился навзничь и затих.

Нугуманов положил пистолет на стол, здоровой рукой стянул с себя китель и перемотал им повреждённую руку. Но тут его внимание привлёк непонятный звук, который доносился из приёмной. Он взял оружие и подошёл к двери. Прислушался — вроде тихо, открыл дверь и отшатнулся. В приёмной находились две штабистки и помощник дежурного, они стояли на четвереньках и пялились на капитана шестью парами антрацитово-чëрных глаз.

— Мать твою.., — выдохнул дежурный и вскинул пистолет.