Яга

Владимир Сергеевич Бойков, 2021

Человечество забыло о сказочном мире. Да что уж там говорить: герои сами забылись в волнах реальности – кто нашел себя в жизни, кто затерялся в лесу. При этом мир сказок не исчез, просто вход в него теперь опасен из-за Черни, или Мути, которая охотится за сказочными, стремится всех сделать одинаковыми. В мире сказок она растет из земли черной субстанцией с кроваво-алыми глазами, закидывает комками земли и обрушивает молниями. В реальности проявляется страхом, отчаянием и ненавистью в душах людей, уродливыми очертаниями цивилизации – невзрачной вывеской, "свечкой" многоэтажки, "арматуриной" на детской площадке, мусором и прочими проявлениями, что губят воображение и душат мечту в сердце каждого. Геннадий Ягин проваливает сдачу диплома, что оказывается меньшим из зол, которые произойдут в ближайшие дни. Его Машеньку похищают оборотни-медведи, а чтобы ее спасти, нужно победить несокрушимую Муть, а для этого разгадать ее загадку, погрузившись в сказку, осознав, что он Яга.

7. Лабиринт отражений

Когда Гена вдруг ступил ногой по другую сторону зеркала, то полагал, что тут же приземлится в тот же туалет только с обратной стороны, однако приземление сорвало картинку, как одеяло, и Гена стал падать в неизвестность. Неизвестно, что это было — просто тьма, возможно, без дна, или вот-вот приземлится. Он летел вниз и кричал, пока губы его не сказали:

— И долго ты собираешься падать?

— А что я могу это решить?

— Задачка непростая действительно. Уж не знаю, что было лучше — оставить тебя на съедение тем медведям в кафе или отправить в мир Зазеркалья, где много всякой нечести.

— Почему я здесь?

— Единства в тебе нет, поэтому карта тебя выкидывает из сказочного мира. Тебе положена прогулка по Зазеркалью, чтобы научиться отражать.

— Отражать нападение?

— Отрази свое падение, — ответило ему эхо.

Гена летел вниз и уже не кричал. Теперь было предельно интересно, а когда же он достигнет дна и приземлится. Чтобы не бояться, он представил, как упадет на большую подушку, которая медленно сбалансирует его скорость и подбросит наверх. И удивительно, что примерно так и стало происходить. Трение сзади показалось ему прикосновением ткани. А вскоре его укутало будто покрывалом и подбросило в воздух.

— Может, пора открыть глаза?

Гена прислушался к голосу, который будто раздавался эхом в каком-то огромного холле или пещере. Значит, у этого пространства появились границы. Он потер палец о пальцы, ощутив тело, а следом усилием воли попытался открыть глаза. А вдруг здесь не темно, а у него реально глаза закрыты? Веки были тяжелы, будто медуза укусила. Однако все же после множества морганий глаза потихоньку открылись. Изображение слепило, роговицы залило слезами, отчего изображения было мутным. Гена тер их ладонями, будто делая им массаж. Картинка постепенно обретала четкость. С визгом ребенок пронесся мимо. Или это был отсвет. Не было толком ни потолка ни пола. Будто осколки зеркала застыли в пространстве, а может это были светящиеся кристаллы?

Едва картинка стала четче, как Гена понял, что в этих кристаллах были его отражения. Такие разные. Тут вот он задира. Тут пай-мальчик. Тут он что-то кому-то пропихивает, тут ему заряжают. А там вот он будто ребенок, а тут будто старик. А затем еще жених, студент, сын, двоечник, выдумщик, копия отца, пародия матери, весь в дедушку. И еще тысяча вариантов, каким он может быть. Успешным бизнесменом, закопавшимся в мусоре отчаянным, отъявленным серфером, бедолагой музыкантом, усердным семьянином, отчаянным пропойцем. Каждое зеркало давало ему новое впечатление от самого себя.

— Отгадай, в каком из этих зеркал ты?

Это и есть задание, подумал Гена? И начал суматошно искать — он подходил то к одному, то к другому. В одном он сразу увидел себя — вот он под пальмой с классной спутницей, невероятно хорошо сложен. Однако взглянул рядом в другое зеркало и понял, что там он больше похож на себя настоящего — тоже на ажиотаже, однако сегодняшний будничный, прогуливающий пару. Потом он посмотрел еще в одно, где он классно рисовал и понял, что с удовольствием бы научился так.

— А надо выбрать желаемый образ или реальный? — прокричал Гена.

Однако в ответ молчание. Ему самому следовало с этим определиться. Он тыкнул в какое-то зеркало, которое его самого устроило — он едет просто на машине и деловито разговаривает по телефону. Однако ничего не произошло. Его губы произнесли “лабиринт отражений”. Значит, это лабиринт. И он просто выбрал не то. Гена стал выбирать все, которые ему нравились или изображали похожего на него. Однако зеркал было столько много, что, помимо постоянных сомнений, а вдруг вариантов несколько и нужно выбрать максимально лучший, вдобавок было сложно объять все количество даже простым взором. Гена зашел в полнейшую панику, а когда начал выбирать не самые лучшие зеркала, где он персонаж с сомнительной репутацией, его к тому же обуял и страх. Зазеркалье в принципе создавало ощущение неудобства в теле, а тут еще и душа выжималась, как полотенце. И он себя самого остановил. “Спокойствие и только спокойствие”. Как же круто было смотреть этот мультик в детстве, думал Геннадий. Ни раз эта фраза выручала его по жизни, приходя сама собой, отсекая навязчивые идеи. Гена успокоился. Он присел на пол пещеры, закрыл снова глаза и оказался почти в той же блаженствующей пустоте. Будто он взлетал, а не падал, что само по себе прекрасный знак.

— Здесь нет меня, — сказал Гена, будто синхронно с тем голосом-подсказчика, — Я — Яга, — вспомнил тот свою мысль, пришедшую на крайнем ажиотаже.

Кристаллы зеркал стали собираться, будто Гена их к себе магнитил, а следом и облепили его, отразив в миллиардах всех сочетаний. Он будто даже растерялся, но было так светло, что когда обратно цвета наполнились красками, уже стоял на ринге.

Искры из глаз. Вполне себе привычное место для Генки времен его старшей школы. Его злобный тренер Судак. Это у него фамилия такая рыбная — Судаков. Как всегда на него кричит, ярости ему нагоняя.

— Отражай удары, Ягин. Что стоишь как истукан, он сейчас тебя уничтожит. Стоп.

Эта пауза была возможно лучшим перерывом. Напротив стоял противник, который явно был сильнее Генки. И зачем тренер ему такого поставил, подучить что ли?

— Ты слишком медленный, он нападает так, что тебя положит в два счета. Он знает любой твой шаг наперед, ты что не видишь? Давай попробуем. Ягин, ты его бей.

Генка сделал удар и увидел, как его противник в миг от него ловко увернулся, будто он на полсекунды раньше его самого знал, какой будет серия.

— Тренируйтесь, — сказал спокойно Судак, сложив руки за спиной, молчаливо наблюдая за тем, как любой маневр Ягина в миг отражается.

Гена был в шоке: не известно, что его сразило еще больше — этот лабиринт отражений или будничная ситуация с боксом. Он на секунду даже поверил, что эти искры из глаз привели его к галлюцинации. Мол, он не в Зазеркалье провалился, а просто на тренировке выхватывал по полной. Еще на секунду он подумал, что никуда из лабиринта отражений он еще не выбрался. Все те же сомнения, а правильно ли подбирает удары, вдруг увели его в слушание.

Это был тот самый момент, когда тренер в процессе того, как противник разматывает, начинал свою философскую баланду.

— Кто ты такой? Скопище представлений, пожеланий родителей, образец воспитания школой, сборная иллюзия из увиденного и прочитанного? Ты по сути никто, потому что тебе записали на болванку модель поведения. И ты за ней следуешь, хотя совсем не знаешь зачем. Ловишь вот себя в представлениях, казусах, миражах и совершенно не доверяешь воле случая…

В этот момент Генка просто устал наносить серии и уворачиваться. Он открыто пропустил удар, который при всей своей легкости обрушил Генку. В глазах помутнело, вставать не хотелось. Судак, склонился над ним.

— Кто ты, если ты не знаешь свои шаги наперед? Кто их знает?

Генка бы задумался, но так выдохся, что валялся на ринге. Он уже не хотел вставать. Тренер стал давать отсчет… 10…9…8….7….

Он решил, что, наверное, впервые сдрейфит. К тому же противник слишком сильный. Он его изнурил. 3…2… Генка закрыл глаза. А когда открыл:

— Ииихууу! Ты победил, — кричал ему радостно тренер, подняв его руку.

— Ничего не понял, — ответил Генка, посмотрев на валяющегося на полу субъекта. Это и был он?

— Да! Ты победил, потому что ты не стал это все защищать. Ты сдался!

Гена посмотрел на себя. Будто он прибавил пару килограмм мышц. Он попробовал сделать удар молниеносно, и тот был очень техничным и плавным. Будто кулак наносил удар после искусного полета всей руки. Гена еще раз посмотрел на пол, но весь он, каким он еще недавно сражался, стал маленьким камушком, кристаллом с множеством граней. Гена взял его в руки, ловя свое отражение в каждой. Так он и вышел из Зазеркалья, просто собрав все зеркала в одном кристалле?

Что изменилось? Спокойствие теперь внутри поселилось, а не приходило следствием внешнего призыва. Он будто устаканился, остепенился. Отбросил сомнения, собравшись воедино. Гена кинул камушек в карман шорт и отправился в раздевалку. Однако открыв шкафчик, увидел надписи, отраженными по горизонтали. Стоп, он, получается, до сих пор там. В королевстве кривых зеркал? Он переоделся, закинул сумку с колобками в свой рюкзак и пошел к выходу.

Дверь открылась. В дверях стоял Осопский, а рядом с ним медведь вместо собаки.