О людях и богах. Рассказы

Владимир Радимиров

Мы, люди, неисправимые фантазёры. За свою историческую эпоху мы придумали тысячи разных богов. А что такое боги и Бог с большой буквы? Божественное олицетворяет собой беспредельную и вечную Вселенную, тогда как человеческое есть нечто временное и ограниченное. И этот наш несовершенный взгляд отсюда на вселенскую тайну бытия и есть Бог. А боги – это разделение нами Бога на функции. В этой книге автор попытался по-своему взглянуть на эту великую тайну.

Как русский бог на божье собрание хаживал

Собрались как-то раз четыре главных бога в палатах на седьмом небе. Там стояло четыре великолепных и больших трона. Один из них был золотым, другой белым, третий зелёным, а четвёртый фиолетовым. На золотом троне вроде никого не было видно, однако чьё-то сопение и внушительное покашливание непреложно свидетельствовали, что кто-то там всё же находился. На белом троне восседал прекрасный молодой бог с красивым венком на голове и с букетом полевых цветочков в изящной деснице. На зелёном важно развалился грозный бородатый бог в роскошном халате и в пышной белой чалме. А на фиолетовом троне невозмутимо посиживал пузатый пожилой боженька с застывшей на устах блаженной улыбочкой.

— Я пригласил вас, собратья, — обратился к товарищам бог-невидимка, — для разрешения важнейшей проблемы — как нам объединить, наконец, это чёртово земное человечество в одно целое? Ну, нету более никакого терпения наблюдать сверху за художествами нашего, так сказать, образа и подобия на сей богом забытой жалкой планетке!.. Так вот, лично я полагаю, что объединить этих чертячьих детей могут только лишь деньги. Да-да, коллеги — деньги! Презренные хрусты и циферки в банках и кошельках. Их ведь все обожают, не правда ли? Так что я — за бабло! А каково будет ваше мнение, а?

— О, ты не прав, брат! — несогласно покачал кудрявой головой молодой бог. — Деньги есть великое зло. Неисчислимые беды и несчастья принесли они на Землю с собою. Поэтому я предлагаю объединять наших бедных заблудших овечек посредством… милосердия и кроткой любви…

— Ну, уж нет! — не дождавшись пока молодой бог докончит, взорвался от его миролюбивого предложения нетолерантный насупленный бородач. Он гневно сверкнул тёмными очами и для пущей убедительности стукнул кулачищем по бархатному тронному подлокотнику. — Любо-о-фь!.. Тьфу! Развели тут сюси-пуси-ай-люли, панимаишь! Власть — вот что единственно может этих негодных людишек сбить в стадо! Жестокая и всесокрушающая власть!

— Це-це-це-це! — укоризненно покачал массивной головой лысый боженька. — Какие вы всё-таки неразвитые, друзья мои… Мудрость — вот что по-настоящему возвышает и объединяет! Мудрость осознания иллюзорности этого бренного греховного мира и постижение искусства воспарить душою и телом в горние и абсолютно не рваные выси…

— Нет, деньги! — несогласно возопил невидимка.

— Нет, любовь! — вторил ему красавчик.

— Власть!!! — бешено взревел бородатый.

— Мудрость! — поневоле раздражнился и невозмутимый дотоле лысатый.

Короткое время они там яростно препирались, покуда не разошлись во мнениях до такой степени, что принялись драться между собою.

Невидимка первый громко откашлялся и метко плюнул густою слюною молодому богу прямиком в глаз.

— Ах, ты… — аж растерялся тот сначала. — Ах ты старая облезлая сатана!..

Он энергично протёр заплёванное око, а затем живо подхватился на ноги и принялся охаживать невидимого охальника цветочным букетом, точно веником его парил в бане. Невидимка рычал и отбивался, по всей видимости, руками, а потом вдруг изловчился и засадил ногой стороннику милосердия точнёхонько в пах.

— Оу-у-у! У-у-у-у! — взвыл тот не своим голосом и на недолгое время, скрючившись в две погибели, вынужден был отступить от своего противника. Однако он весьма быстро пришёл в себя и с криком «Зачем же по чреслам бить, старый чёрт!» остервенело накинулся на золототронника уже с кулаками.

Между тем бородач не на шутку сцепился с лысым толстяком. Тот, правда, не дал маху перед превосходящим его в росте и силе громилой: он ловко сделал ему подножку, повалил на спину и, оседлав поверженного соперника, ухватил его за крашеную хной бороду, после чего методично стал вырывать из неё целые рыжие клоки… Но бородатый отнюдь не думал сдаваться от жестокой пытки волосодранием, наоборот — он цапнул плешивца руками-клешнями за горло и так его сдавил, что у того аж глаза на лоб полезли.

Сколько бы ещё продолжалась эта неприглядная свара, никому не известно. Только прекратилась она неожиданным появлением ещё одного персонажа, по счёту ровно пятого. Словно бы ниоткуда в лучезарных небесных палатах вдруг материализовался новый обитатель. На этот раз это был не кто иной, как русский бог. Он оказался небольшого росточка мужичонкой, рыже-огненным, хорошо сложенным, по виду средних лет. Лицо у него было весёлое и одновременно весьма хитрое, сплошь покрытое рябинами конопушек. Он был одет в довольно грязную и сильно пропотелую цветастую рубаху, подпоясанную красным пояском, босоногим, а его круглая рожа оказалась изрядно испачканной не то сажей, не то копотью.

Русский бог с усмешкой оглядел поле боя, неодобрительно покачал кудрявой головой, а затем заложил три пальца себе в рот и свистнул до того пронзительно и громко, что вскипятившиеся от междоусобицы боги моментально прекратили баталию и быстренько расселись по своим местам.

— Отчего собачимся, братцы? — звонким задорным голосом вопросил товарищей русский бог. — Как всегда, чегось не поделили, да?

— А ты откудова тута взялся, лишенец? — на правах, видно, старшего заседателя раздражённо спросил его запыхавшийся невидимый златотронец. — Кто тебя сюда звал, а?! Твоя некультурная персона нам тут совсем без надобности. Вали давай отселя, покуда цел!

— Хэ-х! — коротко рассмеялся рябой пришелец и продолжал уверенным голосом: — Так я же, братовья, какой-никакой, а всё-таки бог. Часть Единого, так сказать, как и вы. Всеведую помаленьку… Прознал я недавно, что вы сюда на нерядовое собрание явились. Вот, значит, все дела свои бросил и тоже порешил с вами на сей счёт посовещаться. Вопрос-то у нас с вами архиважный — как человечество наше земное будем объединять? А это не хухры вам, мухры, а намерение весьма концептуальное!

И он палец указательный кверху воздел и подмигнул заговорщицки тронодержавным собратьям.

— Тоже мне, дела!.. — с презрением явным воскликнул молодой бог. — И чем это ты, интересно, таким-сяким занимался в своём земном убожестве, а?

— Чем-чем… Перековывал мечи на орала — вот чем! Ох и трудная это, скажу вам, работёнка! Ажник я малость упрел…

И русский бог вытер проступивший на лбу пот краем расшитого рукава.

— Не дозволять ему тут выступать! — ревниво выпалил моложавый. — Я против… Категорически!

— Я тоже против, — угрюмо добавил бородатый. — Ещё категоричнее, между прочим!..

— И я!.. — присоединился к собратьям золотосиделец.

И они все трое повернули головы в сторону пузатого заседателя, с нетерпением ожидая, чего он по сему поводу скажет. Вернее, это молодой с бородатым повернулись, а невидимка скорее всего повернулся, хотя этого никто подтвердить не мог.

Преисполненный ощущения собственной значимости, плешивец медленно встал, с ехидством во взоре оглядел других богов и, надувшись от спеси и надменности, торжественно молвил:

— А я вот — за! Вот так вот… Желаю, чтобы этот жалкий недобог изъяснился перед нашим великодержавным собранием!

И он ласково обратился к улыбающемуся русскому богу:

— Глаголь, братец… Мы непременно тебя выслушаем.

Русский бог прищурился, разгладил золотые усы с бородкой, крякнул и произнёс увещевающим тоном:

— Вы бы, ребятушки, сами наперёд помирились бы да объединились, а после того и человеков куда как сподручнее нам было бы объединять!

— Пошёл к чёрту, дурак!!! — аж взвизгнул от негодования милосердный бог. Он почему-то более всех ревновал к русскому богу, хотя явных причин это делать у него вроде не было. Хотя, если рассудить иерархически, то он ведь всё же сидел на троне царственном, а русский бог так само там ошивался, безо всяких начальственных причандалов.

— Поучи лучше своих овечек в стадо собираться, а не нас! — со злобой добавил он.

— Это у вас овечки, — беззлобно усмехнулся рыжий, — а у меня человечки. Как говорится, почувствуйте разницу…

— И это всё что ли, имеемое от твоего лица нам сказать? — недовольно спросил его невидимка. — Коли так, то отправляйся-ка ты восвояси. Скатертью вон дорога! Таких умников нам тут и даром не надобно!

— Почему же всё? Не всё… — почесал потылицу русский бог. — Желаете важное от меня услыхать? Ну что же — так и быть, скажу, отчего ж не сказать-то, коли у нас собрание… Так вот, главная ваша ошибка в этом деле, братва — это то, что вы себя от своих творений гордо отделяете. Вы-то тут обитаете, в добре да в ладу — а они там, чуть ли не в аду. К такой-сякой матери вы их от себя отсылаете… Ну, или к материи, ежели по научному изъясняться… При таком вселенском непорядке обязательно заместо вас всякие ушлые деляги наверх повылазят. Заместители земные божьи да наместники то есть. Они так и зовутся промеж людей — богачи али богатеи… А чем они богаты? Одни — деньгами да златом. Другие — проповедями всякими благостными. Третьи — властью. Ну а четвёртые мудрствованием хитроумным… Правды лишь во всём этом богачестве маловато будет, поскольку ежели сами боги с творениями своими брезгуют соприкасаться, то уж богачи с бедняками как масло с водою ладят. Одним вдоволь жира, а другим — иди да тужи!

Тут русский бог решительно махнул рукой и топнул босой ногой о сверкающий небесный пол.

— Эх, да вот я зато поступил инаково! — произнёс он предприимчиво. — Я с людьми порешил быть неразрывно навсегда. Им будет худо — и мне, значит, не рай! А им ладно — то и я рад! Сытенький ведь, вроде вас, голодного не зразумеет, а голодный да холодный собрата завсегда поймёт. Вот так-то, собратья…

— Во-о-о-н!!! — завопил истошно владелец золотого трона. — Ушивайся давай отсюда к дьяволу, диссидент проклятый! Не сметь тут крамолу свою глаголить!

И другие боги с воплями и проклятьями не замедлились:

— Ступай-ступай! Нечего в небесах агитацию вредную разводить!

— Вах! Зарэжу, шайтан, коли ещё минуту тут останешься!

— Прочь отсюда, недостойный!

— Партбилет божий на стол!..

Сложил русский бог руки свои натруженные на груди выпуклой и с усмешкой снисходительной взирал снизу на собратьев кипяшливых. А как они поутихли мал-мало, так он ручкой им весело помахал, развернулся на сто восемьдесят градусов да и пошёл себе домой, на Землю-матушку.

Притом и песенку ещё взгорланил голосом раздолбайским:

На речке, на речке-е

На том бережо-о-чке

Мыла Марусе-е-нька

Белы-ы-я но-о-о жки!

Так и ушёл русский бог к своим подопечным, не взяв с собою ни злата-серебра, ни любви бездеятельной, ни власти кровожадной, ни мудрой бредятины… А захватил он с собою одну лишь Божию Правду. И в той его Правде таилось и богатство вечное, и любовь сердечная, и власть примерная, и знание верное.

А те боги гордые у себя в туманной выси остались, на седьмом своём небеси дальнем. И посейчас наверное спорят, убогие, кто же из них главный вселенский бог.