Лоскутный невод

Владимир Панкратов, 2023

Эротическая повесть о любви, а точнее, о ее отсутствии. Федеральный закон от 18.12.2006 № 230-ФЗ («Гражданский кодекс РФ, часть четвертая») не упоминает личные письма и дневники в качестве объектов авторского права. Использованные в произведении личные письма и дневники обезличены. Их невозможно определить как объекты, принадлежащие конкретным субъектам персональных данных (статья 3 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных»).

3. Ляпунова

Сидоркину приспичило позвонить по межгороду родителям, и мы отправились на переговорный пункт, который работал круглые сутки. Было уже темно. Все устали. На переговорном пункте, несмотря на позднее время, обнаружилась огромная очередь. Но делать нечего, уселись на подоконники, ждем. И тут вижу, неподалеку от входа стоит деваха. Светленькая, волосы на концах слегка выгоревшие, загорелая, вся в джинсе. Одна.

— К такой и подойти страшно, — говорю я Штраубэ.

Штраубэ окинула незнакомку оценивающим взглядом и понимающе усмехнулась. Деваха куда-то скрылась, но разговор все время вокруг нее вертелся. Комбату она больше моего понравилась. Так прошло полчаса, не меньше.

— Где наша не пропадала? — сказала Штраубэ и повела глазами в сторону прохода.

Я повернул голову. По залу ожидания с неприступным видом, как линкор через эскадру плоскодонок, перла наша красотуля. Она прошла к выходу и на нас с комбатом даже не посмотрела.

— Ну, — не то спросила, не то потребовала Штраубэ.

И я решился.

— Всем привет, — говорю честной компании и двигаю следом.

— Девушка, добрый вечер, — догнал я ее через несколько шагов, — не согласитесь ли погулять со мной по набережной? Недолго.

Девушка в недоумении остановилась.

— Интересно, — не сказала, а произнесла она глубоким грудным голосом и оглядела меня с головы до ног.

Не очень-то приятное ощущение, я сам привык так девиц осматривать, но не в этом дело. Держу морду лопатой, стою, жду. Она достала сигарету, закурила, и я понял, что дело почти что в шляпе.

— Извините еще раз, но я не смог предложить Вам даже спичек.

В ответ улыбка. Размер 46–48, возраст 23–25, макушка на уровне моих глаз. К старости, конечно, разнесет, но где я, а где старость? Беру ее под руку. Когда просовывал ладонь, случайно коснулся груди. Большая, упругая, в мягком лифчике.

— Ну, так как, идем?

Она кивнула. И тут меня понесло. Поперло, что называется, с нездешней силой. У меня получалось все или почти все, чего я хотел. Король считает, что целовать курящую женщину — это все равно, что лобызать пепельницу. Но мне было до звезды.

«Ну, Кондраша, ты и сволочь», — шептал я про себя в упоении от собственных успехов.

К полуночи красотуля была в моей власти, к утру я бы ее и на anal friendly version уговорил. Фамилия ей была Ляпунова, и по каким-то причинам со мной она чувствовала себя в полной безопасности. В карманчике ее джинсовой жилетки, где лежала зажигалка, я углядел нечто, похожее на упаковку финских презервативов. Думаю, это они и были. У меня таковые тоже имелись. Нынешним летом я презервативы каждый день с собой ношу. Впрочем, возле зажигалки могла лежать жевательная резинка.

К сожалению, при ближайшем рассмотрении Ляпунова оказалась не такой уж и великой, как мне показалось вначале. Это Штраубэ ее в момент раскусила, не я. Полагаю сию метаморфозу обычным явлением, ибо женская внешность обманчива. Утром без макияжа зрелище могло быть еще печальнее. Но сейчас ночь, до утренних разочарований еще дожить надо. Просто я был совершенно трезв, поэтому эффект утреннего распознавания лиц проявился раньше положенного, в неурочное время, как говорят наши работодатели.

Ляпунова, надо отдать ей должное, уловила мое легкое разочарование, а я окончательно охамел и стал мысленно сокрушаться, что свое внезапное везение трачу именно на нее. Все потому, что слишком легко она мне досталась. Фарт — великая вещь. По моим ощущениям на таком кураже я поимел бы успех и у более шикарной женщины, хотя, куда уж шикарнее. Условились на следующий день встретиться вечером у Почтамта. Что она делала на переговорном пункте, я так и не понял.

Утром, обдумывая вчерашние события, я задал себе простой вопрос — почему ночью решил ограничиться поцелуями и не добился большего? Но так и не смог правильно на него ответить. Скорее всего, не желал на первом свидании весь свой драйв сразу выплескивать. Резерв оставлял для будущих побед и свершений, стратегический, так сказать, запас.

Позиция в любом случае ошибочная, ведь, расставаясь, я не слишком верил, что она придет, допуская, что больше мы никогда не увидимся. С утра пораньше это предположение выглядело вполне правдоподобным.

В качестве превентивной меры можно было не явиться самому (план «А») либо явиться, но иметь внятную альтернативу на случай женского вероломства (план «Б»).

В этой жизни девица продинамила меня один единственный раз, но я понимал, что это не предел, и обломов, скорее всего, будет больше. А тогда Лукоятова постаралась. Потом, правда, жалела. Сидоркин может подтвердить.

У нас с ним было честное соперничество, в результате которого все остались в дураках. В первую очередь Лукоятова, которая все это затеяла, во вторую — я и Сидоркин. Он считал, что у нее одна грудь лучше другой, а я говорил то же самое, но про ноги. Если представляется случай, мы и сейчас вспоминаем с ним то время, которое кроме улыбок уже ничего у нас не вызывает. Но факт остается фактом.

«Подумаешь, не явится», — утешал я себя, сидя на гранитном парапете.

Явилась. С подругой. Power outfit — супер, вид еще более неприступный, чем вчера. С новым парфюмом — это она включила механизм хеморецепции и начала атаку на мой обонятельный эпителий — в юбке короткой и на каблуках — нокаутирующий удар сходу по церебральной системе, чтобы сразу отключить мои мозги, как таковые. Целоваться, конечно, удобней, если стоя, но по набережной особо не погуляешь. На длинных ногтях — перламутровый лак с отливом в слоновую кость, но на маникюр я уже потом внимание обратил. О белье, которое на ней надето, даже думать не хочу. На ресторацию настроилась, это как пить дать.

Конец ознакомительного фрагмента.