Те, кого испугаются твари

Владимир Мясоедов, 2014

Мир изменился буквально за одни сутки. Миллиарды людей ощутили это на себе, но никто не знал – в чем причина этих изменений? Не знал и Андрей Ковальский, который однажды проснулся от того, что у него горели кисти рук. Странное это было пламя. Андрея оно не обжигало, но стоило ему прикоснуться к постели, как та начинала дымиться. Но и это еще не все! Ошеломленный произошедшими с ним переменами, Андрей не поверил собственным глазам, когда увидел пролетающего над поселком дракона с человеком в пасти. И это было лишь начало приключений, которые выпали на долю одного из тех, кого испугаются твари…

Глава 3

— Лев Николаевич, ну, как он? — сквозь сон услышал Андрей голос Клюева.

— Пока вроде живой…

Автомеханик открыл глаза. Возле кровати стоял участковый, держа в руке авоську с продуктами. На поясе у него висел кхопеш.

— Да, я живой, — подтвердил Ковальский.

С момента эпохальной битвы в деревне Броды прошло уже два дня, а его до сих пор не выпускали из импровизированного госпиталя. Туда он угодил, словив полноценное проклятие одного из последних выживших налетчиков. Как именно оно работало, никто объяснить не мог. Но периодически автомеханик забывал, кто он, где он, что должен делать, как нужно управлять своим телом или говорить. Или все это одновременно. Всех тех, кто сильно пострадал в схватке, перетащили в большой подвал Бронштейна. Туда принесли раскладушки, и теперь египтолог пытался лечить раненых при помощи заговоров, амулетов и препаратов, которые он делал на основе меда и каких-то травок. Хотел было еще и поселковую медсестру подключить, но оказалось, что ее скормили дракону за попытку демонстративно качать права. Вряд ли, конечно, чужаки поняли слова женщины, но им и интонации хватило, чтобы сразу перейти к публичной казни.

От других пострадавших Андрея отделяла простыня, повешенная на веревку. Впрочем, звуки она не задерживала, и в уши Ковальскому постоянно вкручивался тихий гул, который создавали несколько десятков человек, лежащих на излечении. Свет в помещении давали старомодные восковые свечи, тихой сапой свистнутых хозяйственным историком не иначе как из закромов расположенной у сельсовета часовенки.

Клюев сел на табуретку, а Бронштейн деловито сказал:

— Так, я пошел новую порцию обезболивающих микстур на основе конопли размешивать. Лучше бы, конечно, опиаты использовать, но не сезон.

— Не то чтобы очень нуждался в ответе, но все же, где вы ее берете? — поинтересовался лейтенант. — Обещаю, никому не скажу, а то вытопчут ведь!

Конец ознакомительного фрагмента.