Ванильный альбом. I

Владимир Мороз (2024)

«Ванильный альбом» — сборник рассказов разной тематики, навеянных жизнью, фантазией автора и подсказками сумасбродной музы. Что в них особенного? Пожалуй, то самое послевкусие, которое остается после прочтения. Некоторые рассказы оставляют после себя приятномягкий ванильный вкус, после других хочется залпом выпить бутылку водки. Говорить о чувстве равнодушия точно не придется. Человек без эмоций мало чем отличается от робота. Те же механические действия, то же безразличие на лице. Внутри всё ровно и спокойно, лишь вместо искусственного двигателя в ровном ритме стучит биологическое сердце. Человек же живой, наоборот, нуждается в душевных встрясках, как в хлебе, дающем силы, как в прохладной воде, утоляющей жажду в солнечный день. Это и есть сама жизнь во всем многообразии, от райских наслаждений до адских котлов.

Гастроном

— Водку с соком будешь?

— Не люблю я эту оранжевую хрень! Лучше уж чистый продукт.

— Извиняйте, барин. Видимо, вы зажрались. — Сергей, худощавый невысокий парень с юношеским пушком на лице, налил водки в треснутую фаянсовую кружку и протянул товарищу.

Саша, такого же возраста брюнет с зелёными глазами, молча взял, залпом опрокинул в рот и, поморщившись, шумно занюхал рукавом. Отдышавшись, хлопнул себя по животу:

— Хоть бы закусить чем, а то сколько можно просто бухать?

— Здесь, кроме дохлых крыс, ничего нет. Хочешь, поджарю специально для тебя парочку? Хотя нет, апельсинку видел, — правда, она уже зелёно-голубой плесенью покрылась, но могу отшкрябать.

— Да пошёл ты. — Саша вытер грязной рукой усталые глаза.

Выпив, ребята долго сидели молча, обдумывая своё незавидное положение.

— Хуже нет, как ждать и догонять, — прервал тишину Сергей, раздражённо хлопнув себя по коленям.

— Ничего, дождёмся, недолго осталось. — Саша высморкался прямо на заваленный всевозможным мусором пол. Грустно улыбнулся: — Эх, сейчас ступу Бабы-яги или воздушный шар — да убраться отсюда поскорее.

— Ага, размечтался, ты ещё вертолёт попроси, фантазёр. Забудь про сказку, никто сюда не придет.

Скрипнув зубами, Сергей обречённо качнул головой:

— Представляешь, меня не покидает мысль, что всё происходящее с нами — какой-то дикий сюр, не имеющий отношения к реальности.

— Ага, — согласился товарищ, — может, мы просто в матрицу попали, а на самом деле дома, на диване валяемся.

— Задолбало всё. Бездельничаем, прямо как на курорте, — воды только не хватает.

— А ты был на море?

— Нет, — Сергей дернул плечом, — у родителей вечно денег не было, поэтому всё лето торчал у бабушки в деревне — на натуральном молоке и мясе.

— Не будем о еде, и так желудок ноет. Заняться бы чем. — Саша покрутил головой, надеясь разыскать что-то, способное привлечь внимание.

— На вот, Киплинга почитай, классно дядька пишет, хоть развеешься. А на ночь я тебе колыбельную спою, — хмыкнул Сергей, отряхивая полуобгоревшую обложку.

— Лучше Достоевским себе остатки мозга сломаю. — Саша бросил злой взгляд на товарища, листая книгу, поднятую только что прямо с пола. — Вот как можно в здравом уме такую тяжесть писать?

— Всё тебе неймётся. Топор лучше поищи, Раскольников, обязательно пригодится.

Почитав пару страниц, Саша раздражённо отбросил книжку в сторону и та, падая, страницами подняла небольшое облачко пыли, словно выражая обиду на такое неделикатное обращение.

— Бабу бы… — вздохнул Сергей, поглядывая на дверной проём, словно на пороге вот-вот должна появиться долгожданная незнакомка.

— А ты роз нарвал, Дон Жуан? Или думаешь, она на твою грязную мордуленцию поведётся? «Ах, Сергей, позвольте вам отдаться среди прилавков»?

— Иди ты, — парень выругался, снова разлил водку и сунул кружку товарищу, — держи.

Выпили, понимая, что больше не придётся. Прислонившись к стене, замолчали, считая необычайно медленные секунды.

Три дня назад их группа оказалась запертой в небольшом разбитом гастрономе на окраине Грозного. В районе железнодорожного вокзала и госпиталя вовсю гремел непрекращающийся бой, а здесь бойцы оказались в плотном окружении наёмников всех мастей, которые блокировали все выходы и не спеша одного за другим выводили солдат. Этим утром выстрелом с соседней крыши был убит снайпер Витя, который не давал врагу подойти поближе для решающего штурма. После его смерти Саша и Сергей остались вдвоём.

В магазине, в самом углу подсобки, куда стаскивали погибших товарищей, стараясь не смотреть в их стеклянные глаза, среди хаоса сплошной разрухи каким-то фантастическим образом уцелел ящик водки и несколько коробок апельсинового сока. Вот они и составили единственный рацион окружённых бойцов.

— Скоро вечер, — вздохнул Саша, — сейчас попрут.

Выстрел гранатомёта разнёс в щепки входную дверь, наполнив магазин смесью пыли с дымом и разбросав в стороны часть витрин, играющих роль баррикады.

— Понеслось, — крикнул полуоглушённый Сергей, выпуская длинную очередь в проём, где в дыму замаячили тени рвущихся внутрь боевиков.

Через несколько дней разведгруппа спецназа наткнулась на спящих в подвале соседнего дома наёмников. После того как их вырезали, среди трофеев нашли видеокассету, на которой террористы на фоне разбитого гастронома играли в футбол человеческими головами…