Причуды бабьего царства. фэнтези

Владимир Макарченко

Уважаемый читатель! Все, о чем вы узнаете из предлагаемого вашему вниманию текста – не есть плод моего воображения, богато сдобренный желанием изобразить для вас картину чьей-то жизни. Все, что будет изложено здесь, есть простая копия случайно оказавшихся в моих руках записей человека по имени Борис, с которым я даже совершенно не был знаком.

Глава 2. Жить хочешь?

Когда меня ввели в большой дом, отличавшийся от остальных только своими размерами и явили пред ясны очи правительницы, я замер от неожиданности… На меня с улыбкой на лице смотрела моя новая начальница по моей другой жизни — мадам Королева.

— Как занесло тебя мужичина в землю нашу? — Неожиданно строго спросила она. Даже ногой притопнула.

— А, заплутал, видать. — Отвечал я вздрогнув от неожиданности, так как обозрение знакомого лика немного меня расслабило. — Края не знакомы. Бреду невесть откуда. За сколь дней впервой людей встретил. (Если, конечно, баба считалась по тем временам за человека! Всяко могло быть. Может, ляпнул зазря?).

— А откуда бредешь, гость ты наш незваный? — Продолжила допрос близнец Королевой.

— Из града Энского.

— И сколько в пути? — Хитро прищурилась.

— Месяц два раза рога являл.

— Куды ж нацелился? — Язвительность в голосе все четче прорезалась.

— Куды кривая выведет. — Ответил я.

— Без цели и умыслу?

— Без.

— А почто так? — Королева толкнула в бок стоявшую рядом девку-воина. — А ты все на бересту царапай. Сгодится когда.

— Изгнан был из места насиженного. Невесть, за что. Вроде, так и провинности большой не вершил. Видать, наклепал кто боярину нашему напраслину какую. Изгнан с одной сумой на плечах. Поскольку сирота с мальства, то и взгрустнуть по тому случаю никому не довелось. И в дорогу собрать… Так и побрел, куда глаза смотрели. — Сам не замечая того, перешел я на местный говор, забыв о своем высшем в другой жизни образовании.

— Про землю нашу ранее не слыхивал? — Поинтересовалась королева.

— Не доводилось. Видать, славушка еще не дошла до наших краев.

— То-то и ладно. Кабы не так, приказала бы вершить суд скорый. Вздернули бы тебя на первой осине. А так… Оставлю тебе жисть твою. Может и не к радости вовсе. — Она снова повернулась к девке-воину. — Определите его в погреб на окраине. Стражу при нем поставьте. Подумаю, куда его приладить. Что умеешь-то, мужичок?

— Много могу. Токо, не ведаю, что у вас работать придется, а потому пока похваляться не буду. — Отвечал я.

— Посиди пока на дармовых харчах. Мы подумаем, куда тебя приладить! — Королева махнула рукой и стража уволокла меня на околицу селения, столкнув в глубокий погреб и бросив мне вдогонку пару волчьих шкур для согрева.

Четыре дня отсиживался и отлеживался я в погребе, встречаясь с солнечным светом только в те минуты, когда выносил бадейку для опоражнивания, служившую мне в погребе отхожим местом. Кабы мужики были рядом, так справлял бы нужду свою снаружи, а так пришлось терпеть дурной запах собственных отходов.

— Вылазь! — Прозвучало сверху на пятый день. — Помойся у колодца да чистое надень. К королеве идем.

Мне было выдано обычное бабье платье взамен отобранных у меня рубахи с портками. Единственное, что оставили из одежды, так это бечеву для опояски. Пришлось смириться с таким нарядом. Попробуй тут поспорь, когда еще не решен вопрос о продолжительности жизни твоей.

— Нашли мы тебе применение, мужик! — Объявила мне королева. — Будешь на кузне молотом стучать. Хотя, вроде и не бабье дело железо ковать, а приходится нашенским воротить эту работу. Вот такая польза от тебя взята будет. Чтобы не убег и не натворил чего непотребного, при кузне и жить будешь под запором и под приглядом. Понял?!

— Как не понять… А пригляд… куды ж бежать мне, когда краев ваши вовсе не ведаю? Дел грязных в голову не брал.

— Пока не брал! — Оборвала меня королева. — А когда девки перед глазами титьками за пазухой пошуршат да задами перед носом повертят, всякие мысли заглянуть могут. Лучшее, когда наперед надежа есть, что не поддашься соблазну. Быть так! Уведите!

Кузня была большой и оборудованной по всем давнишним нормам кузнечного дела. За кузнеца-молотобойца тут была баба на полголовы выше меня ростом с мощным телом. Видать махание молотом сильно накачало ее мышцы, которые непривычно для женского тела, как я его обычно зрел ранее, перекатывались под кожей тугими буграми.

— Передам тебе тута науку свою, да и поеду в Темляки к матушке своей в помощь. Заодно там кузню налажу. Чего всем в одно место тащиться. Больно вовремя тебя словили, мужик. Коли бы ранее словили, то о другом подумать могла! — Хитро подмигнула мне. — А ныне только об энтом…

Неделька где-то прошла, как явилась в кузню сама королева.

— Покажь, как ладится дело твое, кузнец. Толков ли в обучении? — Строго велела она, жестом указав всем остальным оставить помещение.

— Чего не показать? Гляди!

Я бросил на наковальню раскаленный кусок железа и несколькими ударами обратил его в ровную по толщине полосу, годную для ковки меча.

— Вижу. Не дарма харч проедал! Хорош в ученье! Решила я в гости тебя позвать. На вечернюю посиделку. Послушаю байки твои о местах, в которых до того жил. Может, что интерес вызовет. Заодно и вкусишь хлеба со стола моего. Наградой тебе то за успехи твои станет. Может еще в чем надобность в тебе явится. — При этих словах королева подошла ко мне вплотную и, прижав свои тугие груди к груди моей, запустила руку под подол моего платья. — Вижу. Крепок мужичок! Будет и иная надобность в тебе. Доводилось ли когда с королевой в опочивальню хаживать? А ныне доведется! Только рот свой запри насовсем. Иначе головы не сносить!

Она сделала пару шагов назад, становясь на прежнее место, и хлопнула несколько раз в ладоши. Тут же в кузню вбежали ее охранницы.

— В вечор привести ко мне кузнеца. Одеть в чистое, чтобы духом потным от него не несло. Хочу потолковать с ним о местах его родных.

Едва солнце начало набегать к горизонту, когда за мной явились четверо стражниц.

— Изначально в баню заглянешь. Там и одежда свежая твоя. Потом к королеве сведем. — Заявила старшая. — Ступай с нами.

Лицо этой стражницы было точной копией лица сотрудницы офиса Королевой, которая очень интересовалась моим семейным положением. Кстати сказать, она и приглянулась мне тогда, в период нашего знакомства, более остальных.

— Как кличут-то тебя, воительница? — Поинтересовался я, когда девушка зашагала рядом.

— Яркой обозвали. — Тихо, чтобы не привлекать внимание идущих позади, ответила она.

— В бане-то одному мыться придется? Али как?

— А как еще вздумалось? — Щеки у девицы слегка зарумянились.

— Там, откуда дошел досель, обычно парно баню принимают. Удобнее друг друга вениками охаживать. Больше приятного получаешь. А когда сам себя хлещешь дух совсем иной.

— Где я тебе для услад твоих другого мужика возьму?

— Зачем же мужика, коли не сыскать такого? Может сама веничком помашешь? Очень тебе благодарен буду.

— Еще чего?!

— Боле ничего не надобно. Коли бы не к королеве идти, то можно было бы и задержаться по иным делам. А тут, под приглядом подруг твоих, никак. Хлестанешь веником с десяток раз да и все. Выручай! Будь ласка!

— Я же одежонку промочу… — Смутилась девица.

— Коли вниз лицом на полог устроюсь, то и без одежки войти можешь. Как же я тебя зреть-то буду?

— Стыдоба… О чем толкуешь?

— Посидела бы в погребе да на кузне, поглядел бы тогда, какая у тебя охота от грязи освободиться была. — Настаивал я. — Подсоби. Когда и я добром отплачу.

— Ладно уж… Только слово дай, что все так, как сказано будет!

— Даю. — Твердо пообещал я. — Ты мне добро и я тебе.

Баня была натоплена заранее. Все в ней было ладно. Только мыла вовсе не было. Не придумали его еще в тех краях. Вместо него какую-то глину белую положили. Когда я разместился на пологе, как и обещал, то постучал условным стуком. Враз от двери донесся шепот:

— Пора уже?

С этими словами через порог ступила сказочная фея. Обнаженное тело девицы было словно выточено по самым требовательным меркам красоты.

— Не подглядывашь? — Спросила она начиная хлестать меня веником.

— Нет. — Соврал я заранее предусмотрев себе позицию в которой я мог исподволь взирать на представшую передо мной красоту.

Веник несколько раз прошелся по моему телу прикрытому заранее парой других веников в том месте, которое могло вызывать смущение девицы. Затем нежные руки массажируя мне спину, случайно разрушили вениковое укрытия и, коротко взвизгнув, девица вылетела из парилки в сени. Я же, со стоном сожаления от невозможности хотя бы обнять это нежное тело, вскочил с полати и окатил себя холодной водой.

— Выхожу! — Крикнул в сторону двери и, заслышав стук наружной, вы шел в сени, чтобы утереться полотенцем и облачиться… в ту одежду, в которой и явился сюда. Только уже чистую.

Ужин с королевой был недолог. Не за тем видать и приглашен был.

— Жить хочешь? — Спросила меня властительница бабьих земель.

— А кто не хочет? — Вопросом на вопрос ответил я.

— Тогда живи так, как я велю! И молчи обо всем! Понял?! Будем с тобой… иногда… как мужик с бабой… соскучилась я больно по мужику…