Сеятели

Владимир Леонидович Шорохов, 2019

Сейла сказала, что разводится. У Конона осталось мало времени, чтобы переубедить жену, он этого не успел, и брачный контракт был расторгнут. Сейла вернулась, но только Конон уже не помнил, кто она такая. Точно так же, как и она уже не вспомнила своего бывшего мужа… Блокировка прошла успешно. Однако произошëл сбой, и Конон увидел реальный мир. Сеятели – это священная каста, цель которой – создавать жизнь. Они бороздили космические просторы от звезды к звезде, выискивали планеты и сеяли на них жизнь. Но в одной экспедиции что-то пошло не так. Главных героя два: один уже своë пожил, а другой только встал на путь сеятеля. Мëртвая планета, кислотные дожди… Но свою миссию выполнить необходимо.

Жертва

Тани спешил. Ему надо успеть до заката, преодолеть мост — там застава — поменять своего уже явно выдохшегося зеба и тронуться дальше. Зеба — не то гигантская ящерица, не то змея на лапах, но её достоинство состоит в том, что она могла часами, не останавливаясь, бежать и бежать. Но и она не вечна. Лёгкие засвистели, разведчик чувствовал, как животное начало захлебываться, сквозь очки он посмотрел на горизонт. Ещё очень далеко.

Причуда природы, по-иному и не скажешь. Вдоль скал росли фиолетовые, стройные, словно иглы щитовидного хата, растения. Их стволы был голыми и отполированными, а на самой макушке распускались огромные в несколько десятков метров купола. Аромат пьянил. Эта видимость рая обманчива, симбиоз дерева и местных маров. Растения одурманивали животных, ими питались мары, а те, в свою очередь, защищали их от набегов прожорливых насекомых.

Тимар замер и превратился в камень. Он боялся пошевелиться, хотя уже не первый раз сталкивался с передовым отрядом матуского войска, что двигалось со стороны мёртвой пустоши. Там, в пяти днях пути, находится степь, а за ней — плодородная земля. Именно оттуда шёл враг. Разведчик не думал, что там произошло. Если матусы здесь, значит пала крепость Извония, а за ней и Домлот и Хими.

Месяц назад войско хаши ушло на войну. Все знали, что идёт враг, готовились, это не в первый раз. Но дозорные сообщили, что надвигается тьма. А это ничего хорошего не сулило, но и не пугало.

Тимар перестал дышать, он даже глаза закрыл, чтобы их блеск не привлёк к нему внимание. Он разведчик, и этому надо учиться не один год. Послышался шелест хвостов дипи (свирепое животное, выносливое, но неимоверно глупое). Но тот, кто на нём сидел, был пострашней ночных кошмаров.

Передовой отряд промчался, не заметив у дороги Тамира. Тот пролежал ещё какое-то время, прислушался к удаляющемуся звуку, принюхался и, прикоснувшись к земле, постарался определить, как далеко ушёл отряд. Камень пошевелился, треснул, панцирь раскрылся и словно трансформирующаяся игрушка превратился в разведчика.

— Пора, — еле слышно произнес Тамир и, как молния, отпрыгнул в сторону.

Стараясь не издавать лишнего шума, он проскользнул между стволов поваленных деревьев. Остановился на миг, повёл ушами и, убедившись, что ему ничего не грозит, пустился бежать в сторону обрыва. Там его ждал верный мар.

Враг продвинулся уже далеко вглубь страны, Тамару надо спешить, он сможет обогнуть косу и через топи выйди на дорогу раньше, чем там появится отряд матусов.

* * *

— Что известно? — властно спросила женщина.

Сперва она сидела, как и полагается её сану, но нервы в последнее время стали ни к чёрту, не могла спать и есть. «Что там произошло?» — только и думала королева. Её муж Хас возглавил армию хаши и покинул столицу. Вместе с ним ушли два её сына, десятки генералов и сотни офицеров. «Что произошло?» — этот вопрос её мучил уже вторую неделю.

Донесения были скудными, обрывчатыми. «Как много врагов? Что задумал Драги со своим матувским войском? Как далеко они прошли, и смог ли их остановить мой Хас?»

— Боюсь, что вести неутешительные, — с дрожью в голосе сообщил уже довольно старый советник.

— Что?

Дамара приняла это достаточно спокойно, может потому, что была готова к этому. Она встала из-за стола и подошла к карте.

— Замечены передовые отряды на дорогах, ведущих в Крон и Туман.

На этих словах женщина замерла, в глазах потемнело.

— Так близко?

— Да, боюсь, что…

— Значит, их не сдержал наш Хас и войска…

— Мы не знаем, есть ещё надежда…

— Оставьте её для мёртвых.

Королева отошла от стола, повернулась и посмотрела в открытое окно. Диск солнца только ещё появился над горизонтом, коричневые крыши домов, лежавшие внизу долины, порозовели. Она много раз ходила по городу, ей нравилось посещать храмы и библиотеки. Она улыбнулась, но тут же вернулись дурные мысли, и крыши посерели, а сладкий запах свежеиспеченного хлеба приобрёл трупный оттенок.

— Сколько времени?

Шарт понимал вопрос, но даже сам себе боялся ответить на него.

— Сколько? — повторила женщина.

— Двенадцать дней.

Что они могли сделать за этот короткий период времени? Собрать всех, кто остался в гарнизонах? Но это значит отдать на растерзание всю страну. Нанять наёмников? Но это горстка. Объявить повторную мобилизацию? И кто придёт? Крестьяне да сапожники. Торговаться, откупиться? Но чем?

Дамара ещё вчера над этим думала, и казначей проверил запасы золота. Она искала выход, но не видела его. Мир жесток. В нем выживает наглый, сильный или хитрый.

* * *

Между двух лесов тянулась широкая долина. Она была границей между вечнозелёными типи и розовыми дамахами. На её просторах цвели жёлтые цветы тин: из них делали краску для ткани. Но сейчас сборщиков сменили мародёры. Они, как шакалы, рыскали по полям, выискивая кучки мертвецов.

Бой завязался лишь к вечеру. Драги оттягивал атаку, он ждал, чтобы заходящее солнце ослепило армию хаши. И когда лучи скользнули по их щитам, он тронулся. Даже когда погас луч света, бой не прекратился. Но только кто с кем бился, уже было не разобрать. Может именно этого и хотел добиться Драги. Он отступил, а как только его глаза смогли различить бледно-розовую полосу восхода, он возобновил наступление.

Сейчас здесь остались лишь трупы, вой умирающих и эти радостные возгласы мародёров, что, наконец, дождались своего звездного часа. От некогда великой и могучей армии хаши остались единицы: кого-то убили в бою, кого-то казнили, кого-то взяли в плен, а кому-то посчастливилось скрыться в лесах.

Но теперь дорога была открыта. Драги радовался, как ребёнок. Он смог покорить то, что его отец и дед не смогли. А он удостоился славы и скоро сядет на трон в зале предков поверженного Хас.

* * *

Шарт выслушал гонца. Тот тяжело дышал, лицо было покрыто слоем чёрной пыли. Это говорило о том, что ему пришлось держать свой путь через вулканические пески. Сообщения подтвердили первоначальные догадки: враг преодолел мёртвую пустошь, с ходу взял Домло, Хами, а теперь осаждает крепость Ака. После переправы он двинется на Тума, а после к столице.

— У нас нет времени.

— Надо казну эвакуировать.

— Советую отправить принцессу в Шул.

Уже давно за полночь, а совет так и не принял решения, что делать. Королева прекрасно понимала безысходность положения. У неё нет армии вести войну, городской гарнизон, что должен поддерживать порядок и защищать город, на треть не укомплектован, почти все были отправлены на войну. Но что делать?

Тихий город засыпает. Ещё неделя — и в городе начнётся паника, появятся мародёры, смерть и казни. Разве таким помнит она его? Нет, это великий Дарами, центр науки, просвещения. Она родилась не здесь, а в далеком Шалими, и когда впервые прибыла в этот город городов, сразу влюбилась в него. Здесь родила своих детей, нянчила внуков, похоронила отца. Здесь её жизнь и куда бежать? В далёкую крепость, что затаилась среди скал, куда отсылали неугодных? Это неприступная тюрьма. И как долго она там будет жить? Пока не умрёт последний её отпрыск?

Дамара вспомнила свою коронацию. Она не любила Хас, да и не знала, что это такое. Всю жизнь жила среди нянечек, а мужчин видела только издалека. И всё же она гордо шла по тронному залу уже не как принцесса, а как королева. Но это было слишком давно, — теперь она осталась одна и должна принять решение.

* * *

Разведчики, как невидимые пауки, облепили матувское войско. Они остекленевшим взором следили за каждым шагом врага, прятались, бесшумно передвигались, нюхали и считали вымпелы.

Триста сорок девять транов, сто двадцать больших повозок и более трёхсот малых. Шамар сбился со счёту, быстро прокрутил в памяти данные и продолжил свой счет. Всадников он не считал, а только отсчитывал, сколько им потребовалось времени, чтобы преодолеть переправу. А потом пошла лавина пехоты, три построенных моста, а они всё шли и шли.

«Пора уходить», — решил разведчик и осторожно юркнул в кусты, а оттуда пополз в сторону чёрного оврага.

* * *

Длинный коридор. По нему редко кто ходит, но сейчас у входа стояли гвардейцы. Женщина шла неспеша, её взгляд скользил от одного портрета к другому. Розовая Миринга, так звали её тетку только потому, что та ужасно любила розовый цвет. Хариз Высокая — её прабабка. В действительности она не была высокой, это её титул. Шолиз-соловей, так прозвал её муж Дулоз. Как сильно она рыдала, когда её мать умерла, даже сейчас королеве её не хватало. Ей нужен был совет, может, поэтому она стояла перед портретами своих предков в надежде, что те ей хоть что-то да подскажут. Но они молчали и лишь только таинственно улыбались.

Маленький, не похожий на остальные, портрет маленькой девочки. «Кто она?» — спросила сама себя Дамара и подошла ближе. Но надписи не было. Как-то очень давно спросила своего советника, кто эта девочка, но ей только ответили, что это великая «жертва». Но что это такое, ей не пояснили.

— Жертва, — тихо произнесла королева и, сделав несколько шагов назад, потеряла из виду портрет девочки на фоне её предков.

* * *

В город стекались все, кто мог скрыться от неминуемого. Тянулись вереницы повозок, гнали скот; все спешили, понимали, что времени осталось очень мало. Город тянулся от самого устья реки и поднимался выше по горбатому холму. С одной стороны люди спешили в город, а с другой — тянулись вереницы тех, кто, наоборот, покидал его.

Уже ввели военное положение, опечатывались все склады с продовольствием; был объявлен комендантский час и всеобщая военная мобилизация. Город готовился к осаде.

* * *

— Пошли вестника в цитадель, — громко сказал стражник, прищурившись и всматриваясь вдаль.

Где-то там, на горизонте, появилось облако пыли. Это всадники. Примерно час они будут кружить, обходя развалины некогда стоявшего здесь городка. Но пару лет назад произошёл пожар и теперь только посеревшие от дождей стены напоминали о том, что здесь кипела жизнь.

Смотритель ждал их ещё вчера, но вот враг показался, — ему пора уходить, иначе его жизнь закончится здесь, а он ещё не готов уйти к своим предкам.

* * *

— Моя госпожа, прибыл Сандико.

— Пусть войдёт.

Королева подняла голову, её глаза от бессонной ночи покраснели. Она все обдумала, пусть это было нелёгкое решение, но Дамара согласилась.

В зал вошёл жрец весь в белом, словно его тело было слеплено из снега. Он холодно склонил голову и, выпрямившись, стал ждать. В помещении были ещё люди. Кто-то с ужасом посмотрел на вошедшего, кто-то встал и сразу молча покинул помещение, а кто-то остался ждать, чтобы услышать вердикт.

— Прошу, оставьте нас, — попросила королева.

Все, кроме жреца, вышли. Она подошла к нему, и по-дружески взяв его руку, погладила, тяжело вздохнула.

— Другого выхода нет.

— Нет.

— Когда?

— Завтра утром.

Королева вздрогнула, пальцы на руках чуть затряслись, она с силой сжала их, стараясь подавить в себе страх.

— Нельзя терять время.

— Знаю, она придёт к вам.

На этих словах жрец сделал шаг назад и тут же молча удалился.

* * *

— Юная леди, ваша матушка просила вас остаться в покоях.

— Как? — удивилась девушка и с грустью посмотрела в окно.

Все только и говорили о войне, и она сегодня хотела подняться на крепостную стену, чтобы самой увидеть врага.

— Они ещё далеко, вы успеете на них насмотреться.

— Там пыль и нечисть. Сейчас опасно находиться в городе, все улицы забиты беженцами.

Девушка и так всё происходящее в городе видела из своего окна, слышала крики, вой овцебыков, чьи-то нескончаемые рыдания.

Завела вернулась к своему гобелену, хотела закончить его к возвращению отца, но что-то подсказывало, что уже не увидит его. Взяла иголку, поправила прядь на висках и замерла.

— Что-то случилось, милая?

Нянечка всегда была с ней. Хаге рассказывала легенду про косматых парунов, про свирепого дрино, про сказочную любовь, что обитает в зелёных облаках дождевых лесов цули. Её нянечка была для неё всем: даже больше, чем матерью.

— Настало время учёбы.

Громко сообщила высокая женщина и, не спрашивая разрешения, взяла из рук принцессы иглу и отодвинула в сторону гобелен. Тут же в комнату вошёл старичок в голубом одеянии. Сколько помнила себя Завела, к ней в комнату заходили либо женщины, либо старики. Даже стражи, стоявшие у входа, и те были седовласые, словно боялись, что она возьмёт и влюбится. Но они не знали, что она уже давно любила, вот только сама не знала кого, просто любила и всё.

— Урок математики, — сказал Шул и быстро положил перед принцессой лист бумаги. — Сегодня мы повторим знания по вычислению площади.

Девушке нравилось считать и писать. Она могла часами рыться в библиотеке, рассматривая рисунки диковинных животных и, как ей казалось, сказочных растений.

За дверью раздался металлический звук доспехов. Стража встала по стойке смирно, Завела подняла голову посмотреть, кто войдёт.

— Королева, — тут же объявила женщина и отошла в сторону.

Девушка встала и уже готова была броситься в объятия своей матери, но сдержалась. Она уже не та маленькая и глупая девочка, теперь ей полагается придерживаться этикета. Завела чуть присев, склонила в почтении голову.

— Прошу, оставьте нас, — сразу приказала Дамара и, подождав, пока все не выйдут, стояла не шевелясь. — Девочка моя, — сразу сказала королева и протянула своей дочери руки.

Девушка не удержалась и бросилась в объятия матери. Она прижалась как можно сильней, уткнулась лбом ей в грудь и тихо спросила:

— Мне уже пора?

— Да, милая, завтра утром ты отбываешь в Шалими. Времени мало, тебе надо успеть.

— А как же ты?

— Я не могу бросить столицу. Моё место тут, но ты уедешь. Ты — наше спасение.

Девушка уже знала. Ей сообщили, что она отбывает, в городе становится неспокойно. Вместе с ней отправляют часть государственной казны и большой отряд охраны.

* * *

В глубоких катакомбах, куда никогда не проникал солнечный свет, царила вечная прохлада и звенящая тишина. Белый жрец шёл один. Сюда запрещается спускаться кому бы то ни было. Это тайна, которую он хранит всю свою жизнь, а до него хранили его предшественники.

Идеально гладкая металлическая дверь. Она не смотрелась в этом каменном, выдолбленном вручную коридоре. Откуда она взялась никто не знал. Именно на месте древних руин и была первая крепость, а после стал расти город. Государство хаши разрасталось, — оно раскинуло свои владения от моря до моря, но столица оставалась всегда на этом месте.

Жрец снял с шеи кожаную тесёмку и, вытянув вперёд руку с карточкой, на которой были изображены четыре сферы, тихо забормотал молитвы. В глубине двери что-то щёлкнуло, и дверь стала медленно открываться.

«Кто создал тебя?» — спрашивал в своё время Сандико. Никто не мог сотворить такое. Дверь толщиною в локоть медленно открылась.

Жрец ещё раз прочитал молитву и, чуть робея, вошёл в светлый коридор. Волшебный свет струился отовсюду. Маленькие светлячки сияли ярче любой свечи. Мужчина сделал шаг и остановился. Он был тут много раз. За спиной дверь тихо закрылась. Сандико знал, чтобы открылась следующая дверь, предыдущая должна закрыться. И так, три молитвы — три двери.

На столах с непонятными для него приборами жили Боги, так ему сказали. Он никогда не прикасался к ним, боялся осквернить их дух своим присутствием, но сейчас ему нужен был эликсир.

Жрец, читая молитвы, вошёл в помещение с белыми колбами. Из чего они сделаны? Такого в его мире он никогда не видел. Белый, прочный, холодный металл. Ему нужен сосуд с символом GLP-028.

— Вот он, — тихо произнёс жрец и, закрыв глаза, ещё раз прочитал молитву, чтобы Боги дали ему власть и простили за то, что он сделает.

Пальцы быстро, чтобы не обжечься холодом, открутили задвижки. Старик набрал в лёгкие воздуха и осторожно поднял крышку. Раздалось слабое шипение. Пальцы замерзали, но Сандико не обращал на это внимание, он осторожно поднял контейнер. Ярус V5. Стеклянные амфоры с красными этикетками и непонятными для него символами. Пальцы быстро взяли одну из них и, не переставая читать молитву, он сжал амфору пальцами.

Жрец обжегся, почувствовал, боль, ему хотелось закричать от ужаса. Боги его проклинали за наглость, за то, что посмел прикоснуться к эликсиру. Но он ему нужен, и Сандико, воя от нестерпимой боли, опустил контейнер обратно и быстро закрутил все винты. Боль… Казалось, рука попала в пламя и сейчас горит его плоть. Он рухнул на пол, с трудом разжал пальцы. Завыл от ужаса. Боги его испытывали. Кровь сочилась из потрескавшейся кожи, жрец аккуратно положил амфору на пол и, читая молитвы очищения, забылся в трансе.

* * *

Наступил восход. Казна уложена в железные сундуки, а те прикованы цепями к решетке. Три большие повозки, одна карета и отряд из сотни старой гвардии сидели в сёдлах на дипи.

— Пора, — нерешительно сказал командир гвардии.

— Сейчас, — тихо ответила королева и, поцеловав свою дочь, повернула её к жрецу в белом.

— Да прибудет с тобой вера и будет путь лёгким и коротким. — На этих словах жрец подал церемониальную чашу и влил в неё содержимое амфоры. — Пусть сила Богов присоединится к тебе.

Он забормотал какие-то слова и, склонив голову, стал ждать. Девушка быстро осушила чашу и, сказав слова благодарности, села в карету. Отряд тронулся. Жрец в белом взял чашу, накрыл её покрывалом.

— Разрешите, — обратился к нему второй жрец, решивший взять её из рук учителя.

— Нет! — твёрдо сказал Сандико и плотней прижал её к себе.

* * *

Разведчики тенью следовали за матувским войском, они отмечали каждый шаг, кто и куда отправился. Шесть больших отрядов Тани ускакали в разные стороны.

До реки, что отделяла столицу Дарами, оставалось три дня ходу. Белый жрец Сандико переживал, успеет ли передовой отряд Драги достигнуть предгорья до того, как там появиться отряд с принцессой. Ему нужно было знать точно, поэтому его шпионы, как вечные камни, замерли вдоль дороги.

Тяжёлый, похожий на обвал, гул копыт Тани донёсся из-за небольшой расщелины, где в сотни метрах располагался каменный мост через реку Тезип. Не обращая внимание на беженцев, всадники промчались дальше, их целью была переправа, где соединялись две реки.

Разведчик отметил, что проследовал небольшой караван, охраняемый королевскими гвардейцами. Через полчаса в том же направлении проехали и всадники передового отряда Драги. Он не слышал звуки боя, но часа через три телеги и карета в сопровождении всадников вернулись обратно.

Казна была захвачена, а вместе с ней принцесса Завела и десятки её сопровождающих. Всадники скрылись, камень пошевелился, разведчик, раскрыв свой панцирь, тихо, словно боялся атаки, стал отползать от дороги.

* * *

Дамара стояла на башне и всматривалась вдаль. Там за пологим холмом разместилось войско Драги. Оттуда поднимался дым, а ночью весь горизонт начинал светиться от тысяч костров. Ей доложили, что враг начал возводить мосты. Значит, остался день или два.

Женщина тяжело вздохнула, повернулась и, встретившись взглядом с белым жрецом, коротко спросила:

— Всё идет по плану?

— Да, — сухо ответил тот.

Ей не нужны были подробности, сердце и без того выло от боли.

К утру прибыл посланник от Драги. Королева не стала его слушать, приказала казнить, а голову запустить катапультой в сторону приближающихся войск. Ей нужно было, чтобы Драги разозлился и сделал первый шаг. И как можно скорей. Времени было мало. Это понимала не только она, но и белый жрец.

* * *

— Милорд, мы захватили караван с золотом.

— О… — довольно воскликнул Драги и встал, чтобы лично поздравить с добычей командира отряда. — Они глупы, коли надеялись скрыть его от меня.

— Милорд, с караваном была взята в плен дочь Дамары, принцесса Завела.

На этих словах король покраснел от счастья, такой двойной удачи он даже не ожидал.

— Ты не ошибся?

— Никак нет.

— Её не тронули?

— Никак нет, — опять отрапортовал командир отряда.

— Ты и твой отряд получат достойную награду. Приведи её сюда.

* * *

Белая ткань жреца, словно далёкая звезда, светилась на крепостной стене. Сандико не сходил с места, даже когда подул холодный утренний ветер. Он смотрел вдаль, пытался рассмотреть, что задумал враг.

В городе строились баррикады. За вторую стену отводили скот и припасы. Через день-другой начнётся осада.

Разведчики растворились — они не могли подобраться ближе. Ищейки Драги выслеживали их и на месте вспарывали им животы. Сандико не знал, что там творится, он только молил своего тайного Бога о помощи.

* * *

— Они отвергли наше предложение, — доложил офицер королю и поставил на стол котёл сокровавленной головой парламентёра.

Лицо Драги посинело от злости, его войско — самое большое, что удавалось собрать за последние сотни лет, но и он потерял многих, а теперь ещё штурм. Ему хотелось растоптать, сжечь город дотла, он мог себе это позволить. Его новые катапульты могли стрелять на сотни метров дальше, чем то, что есть у защитников. Но ему город нужен был целым и невредимым. Это жемчужина и он не намерен его уничтожать.

— На что они надеются? — прорычал Драги и швырнул на пол кубок с водой.

Он ещё какое-то время злился, но другого выхода нет, — надо организовывать штурм. Уже почти всё готово. День — два, и его войско пойдёт клином в атаку. Эта тактика отработана, он будет бить в одно и то же место, пока стены не рухнут. А после начет посылать отряд за отрядом вперёд, пока те не закрепятся на стенах. А после он методично будет вырезать гарнизон за гарнизоном. Но город будет только его.

Наступили сумерки, кто-то молился и готовился к смерти, а кто-то в последний раз веселился, понимая, что может не дожить до следующего утра.

— Приведи принцессу, — приказал Драги и, махнув рукой, выгнал всех из своего шатра.

— Вы будете гореть в синем пламени, — понимая, что хочет сделать король, жёстко ответила юная девушка.

— Это мы ещё посмотрим, — ехидно ответил он и дёрнул к себе Завелу.

* * *

Город затих. Люди боялись говорить громко, шептались, будто голоса выдадут их присутствие. Отвага сменилась отчаянием, ополченцы смотрели на своих командиров, а те с тревогой в душе читали приказы из штаба.

Все были готовы встретить врага. Войско переправилось через реку и встало длинным лагерем. Утром атака. Все, кто находился на стенах, понимали это.

Белый призрак жреца вот уже третий день не покидал башни. Он ждал своего знамения. Не переставая, его губы шептали неизвестные никому слова.

— ClostridiumBotulinum, EColi, BacillusAnthracis, Aspergillus, AcinetobacterBaumannii… — и всё повторялось сначала.

* * *

Разведчик, затаившийся у скал со стороны горного хребта, вот уже вторую неделю не шевелился. Мимо него постоянно проходили дозорные матувского войска, но сегодня их не было. Его глаза открылись, он прислушался, но не почувствовал дрожи в земле от Тани. «Что-то не так?» — подумал и, набравшись храбрости, пошевелился и сразу замер. Ничего не произошло, на него не напали. Раскрыл свой панцирь и тихо, как на охоте, двинулся в сторону лагеря противника.

Горели костры, их стало больше. Но суета и много голосов внизу говорили о том, что в лагере что-то произошло. Если до этого разведчик слышал уверенный тембр, то сейчас ощущал панику.

Он мог уйти. Уже выполнил свою миссию, и ему ужасно хотелось пить, но долг толкал вперёд. Разведчик осторожно тронулся дальше. Переступая через камни, прижимаясь к самой земле, чтобы слиться с серым ландшафтом, он преодолел самый опасный участок.

Кислый, резкий запах остановил разведчика. Он замер, только глаза резко повернулись в сторону. Труп лежал между камней. Повернув голову, он осмотрелся. Никого. У погибшего не было ран, только странные волдыри на губах и шее. Рука одёрнулась, разведчик не знал, что это, но осторожность не помешает. Он тронулся дальше.

* * *

— Что там? — спросила королева у впереди смотрящего.

Воин, в чьи обязанности входило смотреть и докладывать, прищурился, вытянул шею вперёд и с минуту внимательно рассматривал дым от множества костров. Он заметил в нескольких местах горящие палатки и телеги с фуражом.

— Похоже, там диверсия, они бегают и ищут кого-то.

Королева не проронила ни слова, только крепче сжала браслет мужа и молча покинула стену.

Город затаил дыхание, — все были на своих местах. Бомбардиры готовы были в любую секунду начать заряжать катапульты, а лучники, устроившись в тени, дремали. Когда ещё будет время, чтобы отдохнуть.

От баррикады к баррикаде бегали связные, горожане шептались, а пекари отмеряли положенные каждому пайки. Город ждал смерти.

— Что происходит?

— Что они задумали?

— Почему молчат?

— Почему не атакуют?

Нет ничего хуже, чем ждать. Лучше сразу умереть, но не подвергаться этой мучительной пытке ожидания. Войска на стене догадывались, что случилось. Они радовались, но тут же понимали, что враг придумал что-то более изощрённое, чем просто штурм.

* * *

— Сколько времени прошло? — спросил Шарт у своего подчинённого.

— Пять дней.

— Пять, — задумчиво повторил. — Выслать разведку.

— Нет! — почти крикнул белый жрец.

— Что? — Шарт не позволит какому-то сумасшедшему ему перечить.

— Нет! — всё так же громко, чтобы было слышно всем, повторил Сандико. — Я сам пойду.

— Вас убьют.

— Вы же не разведчик.

— Идите, — приказала королева, прекратив тем самым всякие споры.

* * *

Ворота открылись, и жрец в сопровождении таких же, как он, белых призраков отправился в сторону лагеря матувских войск. Он не знал, что там впереди. При его жизни никто и никогда не доставал эликсир. Рука ныла, напоминая о том, что он сделал, но Сандико поступил правильно. Всё, как было описано.

Они миновали ров, но в нём никого не было. Их никто не окрикнул, не приказал стоять и не пустил в их сторону стрелу. Жрец остановился, вместе с ним остановились ещё пять таких же служителей древним богам. Сандико достал из-под плаща мешок, открыл его и, не произнося ни слова, надел противогаз. То же самое сделали и остальные. Накинув на голову капюшон, чтобы со стены не было видно, что у них на лице, тронулись дальше.

Смерть — вот что они увидели через пару сотен метров.

— Не прикасаться к нечестивым, — напомнил Сандико и, переступив через пожелтевший труп, пошёл к палаткам.

Ещё кто-то сопротивлялся, полз по земле, оставляя после себя розовую полосу. Кто-то просто рыдал, вытирая руками уже не глаза, а то, что от них осталось. Слышались голоса, но в них звучали слова о смерти и прощении.

Жрецы шли дальше, обходя братские захоронения. Они впервые видели, как Боги могут покарать. Страх затаился у них в душе, но Сандико шёл дальше к той самой красной палатке, у которой развивался вымпел Драги. Ему нужно было найти её.

Но и тут царила смерть. Охраны не было: она либо умерла, либо бежала от этого ужасного места. Жрец, уже не опасаясь нападения, вошёл в шатер. Кажется, что даже сквозь фильтр он ощутил кисло-горький запах разлагаемых тел. Лицо передёрнулось в ужасной гримасе презрения. Тот, кто навёл страх на целый континент, валялся на полу. Но Сандико нужен был не он, а принцесса Завела.

Он долго её искал. Её обнаженное тело закутали в тряпки и бросили в яму с нечистотами. От него мало что осталось. Лишь ожерелье и цвет волос говорили, что эта гниющая плоть когда-то принадлежала той самой принцессе.

Не произнося ни слова, жрецы сложили большой костёр, положили в центр останки жертвы. Склонили головы и пропели неизвестную молитву о выздоровлении. Костер заполыхал.

* * *

— Жертва принята, — склонив голову, сказал Сандико королеве.

— Вы её видели?

— Да.

— Как она?

Но жрец не ответил, а только молча взял портрет девочки, всегда стоявший у Дамары на столе. И, выводя каждый символ, аккуратно написал слово «жертва».

Королева выиграла войну, но потеряла всё. У неё будет время для слёз. Женщина вошла в зал, где висели портреты предков. Подошла к стене и осторожно, как драгоценность, повесила портрет дочери. Теперь было две «жертвы», которые спасли королевство от разорения и смерти. Дамара встала на колени и зашептала молитву, которую ей написал жрец:

— Clostridium Botulinum, E Coli, Bacillus Anthracis, Aspergillus, Acinetobacter Baumannii…