Брат за брата

Владимир Колычев, 2001

Здоровая девушка – хороший товар, за который можно срубить нехилые бабки с богатеньких америкашек. Ведь человеческие органы – всегда в цене. Именно так рассуждал крутой мафиози по кличке Большой Папа. И все у него шло как по маслу, пока с ним не вступили в кровавый бой трое друзей, трое кровных братьев, поклявшихся отомстить за поруганную честь любимых женщин…

Глава первая

1

— О-ой, не могу больше!..

Карина застонала в изнеможении, выгнула спину, впилась ногтями в спинку кровати и обессиленно повалилась.

Андрей лег рядом с ней. Положил руку на ее попку — два упругих, идеальной формы полушария.

Карина. Странное имя для русской девчонки. Но без разницы, как ее зовут. Главное, Андрей еще никогда не обладал столь редкостной красавицей…

Конец апреля. Весенний призыв. Сборный пункт Черноземской области еще только-только начал свою работу. Андрей — офицер, капитан. Он приехал за молодым пополнением. И, конечно же, решил гульнуть на досуге. Парень он холостой, гусарская кровь в жилах бурлит.

Вместе с одним майором, таким же «покупателем», закатился в первый попавшийся ресторан. А там Карина с подружкой скучала. Красивая девочка. И сексуальная до спазма сосудов. Андрей почему-то принял ее за проститутку. И понял, что не простит себе, если не проведет с ней веселенькую ночку.

В общем, подкатился к ней. Подсел за столик. Сумел расположить к себе. Она проявила неподдельный к нему интерес. И взволновал он ее не как потенциальный клиент. Какие у капитана Российской армии деньги на дорогую проститутку? Почему дорогую — потому что дешевкой быть она не могла. Не могла — и точка.

Деньги у Андрея водились. Он мог бы позволить себе ночку с Кариной. Хорошо, у него хватило ума не сказать об этом вслух. Но Карина как будто прочла его мысли.

— Мы сегодня с подругой решили развеяться. Просто в ресторане посидеть после работы…

— А где вы работаете?

— В банке помощником начальника кредитного отдела…

Вот так, никакая она не проститутка.

Подружка ее тоже что-то сказала о себе. Но Андрей пропустил слова мимо ушей. Для него существовала только Карина.

Ее тоже интересовал только он.

Из ресторана они уходили вместе. Он поймал такси, проводил ее до дома. И прозрачно так намекнул, что до сборного пункта пилить и пилить. Да и ждет там холодная кровать в неуютной гостинице. Карина засмеялась, шаловливо укорила его пальчиком: «Каков хитрец!» И пригласила на огонек.

Квартирка у нее однокомнатная. Но чертовски уютная и комфортная. Евродизайн, евромебель, евроуют. Наверняка не первый год в банке девочка работает и получает прилично.

Карина угостила Андрея чашечкой кофе с коньяком. А он предложил ей палку чая. Мысленно. Она не отказалась. Физически.

И вот уже третьи сутки он не выползает из ее постели…

— Знаешь, ты кто? — спросила Карина.

Она нежно провела ладонью по его животу. Все ниже, ниже… Ей всегда мало. Да и Андрей все никак не мог насытиться.

— Кто?

— Ты зверь. Натуральный самец…

— Нет, я просто робот. Ты слышала об андроидах?.. Вот я один из них. Я не знаю усталости, и у меня всегда колом… Пока не сядут батарейки…

— А если сядут?

— Поеду подзаряжаться.

— Куда?

— Места надо знать…

— Не хочешь говорить, не надо…

Карина не проявляла особого любопытства. Знала о нем то, что он офицер, что прибыл в Черноземск за молодым пополнением. И все. Семейным его положением не интересовалась. Даже не пыталась узнать, насколько сильно нравится ему. И сама не открывалась. Общалась с ним в основном на языке секса.

Андрей ей нравился — ежу понятно. Но нравился не как мужчина, с которым можно связать будущее. Он для нее — всего лишь машина. Живой робот для удовлетворения сексуальных потребностей. Она считала его красивым, мужественным, сексуальным. Иначе бы просто не пустила его в постель.

— Мне надо идти, — сказал он.

— Сегодня же воскресенье…

— На сборном пункте нет выходных… Но я ненадолго: на людей посмотрю, сержанта озадачу — и к тебе…

— И батарейки подзарядишь?

— Ну так…

— Тогда иди…

Но сначала — душ.

Нельзя сказать, что Андрей — ярый поборник чистоты тела. Бывало, неделями не мылся. И ничего, даже не чесался. Но если есть возможность, то рад купаться хоть через каждые два часа.

У Карины не ванная, а песня. Короткая мраморная ванна с золочеными ручками, душевая кабинка, стены c дорогим итальянским кафелем.

На кухне — стиральная машинка «Индезит», полный автомат. А это значит, что форма у Андрея выстирана. И выглаженная — но это уже чисто его заслуга. Карина ему в прислугу не нанималась. И дала это понять с первого дня их знакомства.

После душа, чистый, свежий, в выглаженной тельняшке и камуфлированных брюках, Андрей зашел в комнату к Карине. И обомлел. Потому что она была не одна.

В глубоком кожаном кресле сидел мужчина. Рыхлое невыразительное лицо, рачьи глаза, плешивая голова. Сам грузный, жирный, пузо выпирает.

Но держится по-барски вызывающе. Холеная ряха, дорогой костюм с блесткой, на пальце массивный золотой перстень, на столике кожаная барсетка с золотыми замками.

— Этот? — небрежно ткнул он пальцем в сторону Андрея.

Наверняка «новорус» какой-то. Думает, если Андрей всего лишь офицер, с ним можно вести себя по-хамски. Эти новоявленные буржуйчики в большинстве своем наглые как танки. Если у тебя хоть на один доллар меньше, чем у него, ты — быдло, а он — кум королю. Ноги будет о тебя вытирать и при этом искренне думать, что так оно и надо…

— Познакомься, это Андрей… — в растерянности промямлила Карина.

Она сидела на постели. Голая. Но куталась в простыню.

— Да пошел он… — скривился незваный гость.

— Как этот живчик сюда попал? — игнорируя пренебрежение к себе, спросил у Карины Андрей.

Не могла же она открыть кому-то дверь в чем мать родила. Обязательно бы халат набросила.

— У меня свой ключ. — «Новорус» раскинул пальцы веером, выстроил зубы в шахматном порядке. — И вообще, вопросы здесь задаю я…

— Ты что, следователь?

— Не «ты», а «вы»…

— «Вы»… Пожалуйста! Я тебя сейчас отсюда вы-гоню, вы-швырну…

— Ни фига себе! — Буржуй поднялся с кресла.

А вид у него внушительный. Под два метра ростом. И вширь порядком раздался. Только не мышцы под костюмом, а одно слоеное сало. Вонючее сало некастрированного хряка. Пузо как таран.

— Он меня вышвырнет, гы-гы!.. Ну-ну, давай, недоделок…

Сделал шаг вперед. Попытался схватить Андрея за грудки.

Драка не входила в его планы. Тем более Андрей знал, как ее предотвратить. Еще с детства уяснил. Он может ударить рукой — нужно эту руку остановить. Раз — и он ухватил одну руку «новоруса». Два — и вторую тоже задержал.

Буржуй мог ударить головой. Значит, нужно свою голову наклонить, подставить для удара лоб. Чтобы защититься от удара в пах, нужно развернуть корпус, подставить бедро.

— Эй, ты че делаешь? Ты че, баран?.. Че за детские приколы?..

Он прав. Это и есть детские приколы. Приемы из борьбы нанайских мальчиков. И бараном не зря Андрея назвал. Он держал грубияна за руки, блокировал ноги, низко опустил голову. И двигался вперед, как баран, рогом давил на него. Остановился, когда толстяк бухнулся в кресло.

— Ну ты бык, — возмутился «новорус». — Как танк прешь?.. Совсем дикий, да?..

У него больше не было желания брать Андрея нахрапом. Потому как по достоинству оценил его силу. Да и по комплекции своей Андрей далеко не хиляк. Метр восемьдесят пять, в плечах косая сажень.

— Где ты такого нашла? — спросил он у Карины.

— Где надо, — вяло огрызнулась та.

— Я тебя из дерьма вытащил, работу дал, с квартирой помог… А может, я на тебе жениться собирался… А ты….

— Что я?.. Жениться он на мне собирался… Да ты на себя посмотри… Зажрался, раскабанел. Как свинья жирный, с тобой же рядом стоять противно…

«Новорус» сразу скис. Обмяк, как будто воздух из него выпустили.

— Спасибо тебе, Кариночка… — едва не заплакал он от обиды.

— Кушай на здоровье, Валентинчик!..

— Ухожу я от тебя…

Он тяжело поднялся со своего места. С побитым видом направился к выходу. По пути полоснул Андрея ненавидящим взглядом.

Карина сидела на постели. Как будто неживая. Не человек, а мумия. Только не желтая, а бледная как мел.

— Кто это был? — спросил у нее Андрей.

В ответ тишина.

— Не хочешь говорить, не надо…

Он начал собираться. Надел куртку, заправил ее в брюки. В прихожей натянул на себя десантные полусапожки.

— Это был Валентин…

Наконец-то услышал он ответ на свой вопрос. Хоть и с большим запозданием, но услышал.

— Ну и образина…

— Образина… Зато он добрый. И не жадный… И любит меня…

— Но ты ж его не любишь…

— Не люблю… А может, и люблю. Не знаю я. Ничего не знаю…

— А меня любишь? — спросил Андрей.

Но Карина не удостоила его ответом. Снова ушла в себя. Неужели убивается из-за этого слизняка?.. Сама нагрубила ему, сама погнала прочь. А теперь страдает… Андрей же для нее как бы и не существует. А ведь он молод, здоров. Далеко не урод, тело сильное, мускулистое… Попробуй пойми этих женщин…

Андрей оделся. Можно уходить.

— Ну, я пошел…

— Угу, — донеслось из комнаты.

Иди, мол, и не просто иди…

Напротив подъезда стоял роскошный джип. А в нем — Валентин. Один. Смотрит на Андрея через распахнутую дверцу и зло кривится.

— Подвезти меня хочешь? — спросил Андрей.

— На тот свет…

— Ты бы словами не разбрасывался. А то ведь могут рикошетом тебя же по голове стукнуть…

— А ты не умничай, да… Слишком ты борзой, вояка. Как бы жалеть не пришлось…

— Тебя, что ли, бояться?

— Да хотя бы меня. Пойдем поговорим…

— Не понял.

— Люди тут. Не дадут чисто по-мужски побазарить. Рядом гаражи. Там нам никто не помешает.

— Не боишься?

— Я-то?.. Тебе надо бояться.

— Ну пошли, поговорим.

Валентин выбрался из машины. И сразу попал в лапы к Андрею. Резкими, быстрыми движениями он ощупал его с головы до ног. Тот даже понять ничего не успел.

— Эй, ты чего? — ошалел от такой наглости «новорус».

— А вдруг у тебя ствол…

Ствола у него не было. Андрей проверил.

— Какой ствол? Ты че, мужик! У меня все по-честному. Я подлян не бросаю.

— Да верю…

А верил он ему напрасно. За гаражами Андрея уже ждали. Два высоченных мордоворота.

Андрей обернулся. И увидел еще одного хмыря. Тоже крупногабаритной комплекции. Кулаки каждый по пуду, не меньше. Попадешь под такой молот — голова в туловище по самые уши уйдет.

— А говорил, у тебя все по-честному, — горько усмехнулся Андрей.

И с упреком глянул на буржуя. А тот злорадствовал, входил в кураж.

— А ты по-честному Карину у меня отбил?

— Я не отбивал. Она сама…

— И тебя никто бить не будет. Ты сам себя побьешь. Или даже убьешь. Тут уж как получится…

— Меня могут убить?

— Все может быть…

— Значит, все предельно серьезно.

— Вне всякого…

— Тогда я за себя не отвечаю.

Бой без правил. Один против троих. Противник очень серьезный, настроен предельно решительно. Андрея могут убить… Значит, и он может убивать…

Волна боевого азарта накрыла его с головой. Цивилизованный человек внутри его испугался трех мордоворотов и позорно ретировался. На его место пришел первобытный человек, неандерталец. Боец, охотник. И убийца.

Андрей превратился в сгусток боевой энергии. В этом состоянии он плохо контролировал себя.

— Ну, иди сюда, лохатор! — поманил его к себе первый громила.

Андрей послушно шагнул ему навстречу. Неуловимо быстро ударил. Кованый полусапожек раздробил противнику колено, смял все нервные узлы. Страшная боль скрутила того. С диким воем он опустился на землю и закружил по ней волчком.

Второй мордоворот не стал ждать, когда его ударят. Сам нанес удар кулаком в голову. Если б Андрей не увернулся, его нос превратился бы в кровавый пузырь. Но он ушел от удара, поставил жесткий блок. И одновременно со страшной силой выбросил из-под себя ногу, послал ее за спину. Каблук тяжелой обувки точно нашел цель. И с силой болванки противотанкового орудия врезался в пах третьему крепышу. Тот так и не успел опустить свои «кувалды» на голову Андрею. Парализованный оглушительной болью, он состыковался с землей. И принялся грызть камни, как будто этим мог облегчить свои страдания.

Андрей в это время занимался вторым здоровяком. Захват, бросок через бедро, удар кулаком в солнечное сплетение. Его удар можно было сравнить с ударом молота по наковальне. Внутри громилы что-то треснуло, хлюпнуло. Он пару раз конвульсивно дернулся. И затих.

— Мама!.. — Кто-то за его спиной испуганно вспомнил о своей матери.

Это был Валентин. Он в ужасе пятился от Андрея. И смотрел на него, как обезноженный заяц на голодного волка.

— Теперь твоя очередь, хмырь? — хищно стрельнул глазами Андрей.

Боевой дух еще не оставил его. Цивилизованный человек еще не вернулся.

— Давай, один на один…

Никак не ожидал Буржуин проклятый, что Андрей не только по борьбе нанайских мальчиков спец. Не знал, насколько опасен он в смертельном бою.

Детдом с военным уклоном. Общая физическая подготовка под каторжными нагрузками, боевое самбо по усиленной программе, огневая подготовка. С раннего детства из него готовили машину для убийств. Затем военное училище, факультет спецназа. Все тот же рукопашный бой, боевая подготовка по спецпрограмме, жестокий курс науки выживания в огневом бою. В конце концов он превратился в ту самую машину. Экстремальная ситуация — и сразу выключается голова, начинают работать годами отточенные боевые рефлексы.

Сразу после училища — Чечня. Девяносто пятый год. Первая чеченская война. Андрею везло. Он всегда оказывался в эпицентре самых жарких боев. Жестокие схватки с «чехами» в открытых боях, разведывательно-диверсионные рейды в тыл врага. Каждый день он ходил под пулями, рисковал жизнью. Но выживал. Выходил невредимым из любой передряги. Как будто заговоренный. Прошел и огонь и воду. Приходилось убивать — без этого никуда. На войне как на войне…

После первой войны — вторая. Дагестан, ввод войск в Чечню. Снова бои, снова разведывательно-диверсионные рейды. Всю зиму и первую половину этой весны Андрей провел в горах. Он и его подчиненные сутками торчали в засадах на караванных тропах. Намертво перерезали коммуникации противника. Вырезали «чехов» нещадно. Их называли шайтанами. Потому что возникали они как будто из ничего. И сразу в бой. Не было от них никому спасения…

У Андрея три ордена. Могли бы дать и четвертый. Но вместо этого отправили в Черноземск. Не столько за молодым пополнением, сколько для отдыха. И он был благодарен своему командиру. Ведь здесь он познакомился с такой женщиной, провел с ней три чудных дня. А вместо тренировки для поддержания формы отмудохал трех телохранителей буржуя, возомнившего себя крутым. Сейчас и самому Буржуину достанется…

«Новорус» отступал. Андрей наступал. Но боевой дух его остывал, первобытный человек исчезал. Когда он наконец достал буржуя, человек цивилизованный уже взял бразды правления в свои руки. Поэтому Андрей не сильно ударил Валентина. Так, слегка коснулся. Но тот почему-то упал, на губах вспенилась кровь. И, кажется, пара зубов напрочь…

— Скотина! — услышал он женский визг.

Это была Карина. Она подбежала к Андрею, забарабанила кулаками по его груди.

— Ты не человек, ты зверь!..

Он только пожал плечами. А она оставила его и склонилась над «новорусом».

— Бедненький! — запричитала она. — Как же тебя изуродовал этот изверг!

Ну а Буржуин, значит, хороший. Трех псов на него натравил. А сам в сторону. Да, конечно, если бы Андрея убили, он бы ни в чем не был виновен. Ведь он даже пальцем его не тронул.

— Стерва, — тихо сказал Андрей.

Но Карина его услышала.

— Что?!

— Стерва ты… За него заступаешься. Только не говори, что тебе жалко этого хмыря. Не говори, что любишь. Все равно не поверю. Тебе не он нужен. Тебе деньги его нужны…

Может, он дал лишку. Обидел девчонку. Но ему было все равно. Ведь в принципе он прав. Карина любит секс. Для этого ей нужен Андрей. Но куда больше она обожает роскошь. Белокаменные хоромы, карета на уровне как минимум шестисотого «Мерседеса», драгоценности от Фаберже, наряды от Версаче — все это значит куда больше, чем любовь. А чтобы у нее все это было, ей нужен Валентин. И на Андрея она его ни за что не променяет.

Андрей может выйти один на один против десятка чеченских боевиков, в рукопашке сойтись на равных с целой сворой так называемых братков. Он сильный, смелый, ему горы по плечу, море по колено. Да только в глазах Карины настоящий мужчина не он. А Валентин. Он — слабый, рыхлый, сопливый, как баба. Но у него есть деньги, много денег. Поэтому он — мужчина. Андрей же для нее всего самец. Потому что его финансы поют романсы…

Это из-за таких, как она, крутость мужчины определяется не по силе его характера, не по крепости его тела и духа. А по толщине кошелька.

Андрею захотелось снова на передовую, в самое пекло боя. Кровь, пот, пороховая гарь, пыль, грязь. Зато там никто не оценивает твои финансовые возможности. Зато там ценят тебя за твои человеческие и, конечно же, боевые качества…

На сборный пункт Андрей отправился с вещами. К Карине он больше ни ногой. И постарается вычеркнуть ее из головы…

За три дня он смог сколотить группу из пяти крепких, физически здоровых призывников. Слишком высокие требования он предъявлял, слишком высокий процент выбраковки — не смог он набрать больше. Но ничего, для начала и этого хватит. Ведь призыв только начинается.

Завтра он отправлялся в Моздок. Там сдаст молодежь, а сам — к своим. Пахоты сейчас много. Горы зеленью покрылись, боевиков с воздуха плохо видать. А караванные тропы надо перекрывать. Поэтому работы у его боевой группы будет хоть отбавляй. Снова засады, снова перехваты, снова огонь и кровь…

2

Черноземск Андрею нравился. Много в нем притягательного. Красивый город, чистый. И зеленый. На каждом шагу скверики, парковые зоны то тут, то там. Легко здесь дышится, вольготно.

Завтра — поезд в часть. А сегодня он решил погулять по городу. Забрел в городской парк, нащупал взглядом небольшое открытое кафе, сел за столик, заказал пару пива, горку раков. В кафе он — единственный клиент. Или оно не пользовалось популярностью, или еще не время для посетителей.

Андрей сидел в гордом одиночестве. Пил пиво, трескал раков. И лениво посматривал по сторонам. Его внимание привлек новенький черный «Мерседес», остановившийся неподалеку от кафе, на перекрестке двух пустынных дорог. И тут же откуда-то появился навороченный джип. Застыл в каком-то полуметре от «мерса». Еще бы немного — и смял бы ему бампер.

Дверцы машин открылись почти одновременно.

Из «мерса» вышли трое. Крепенький мужичок-боровичок. Среднего роста, коренастый, светлые волосы коротко подстрижены. Держится гордо, независимо, степенно. Взгляд жесткий, волевой. При нем два парня. Телохранители. Похоже, братья-близнецы. Оба в строгих костюмах при галстуках. Напряженные, сосредоточенные. Настороженно зыркают глазами.

Из джипа выбрались двое. Мужчины в джинсах и кожаных куртках. Глаза воспаленные, лица какие-то изможденные, сами издерганные. На наркоманов со стажем похожи. И махровый налет уголовщины на них. Скорее всего уркаганы. И, понятное дело, достаточно авторитетные. Разве заурядные уголовники разъезжают на навороченных джипах?

Ветер дул от Андрея. Поэтому он не слышал, о чем шел разговор. Но видел, что обе стороны настроены достаточно агрессивно. Ему бы уйти от греха подальше. Но Андрей продолжал попивать пивко. И наблюдал за сценой.

Развязка наступила неожиданно. У парней в костюмах вдруг резко образовались пистолеты с глушителями. Выстрелов Андрей не слышал. Но видел, как задергались уголовники. Одному пулями разворотили голову, второму нашпиговали свинцом грудь и живот.

Андрей плавно сорвался со своего места, быстрым крадущимся шагом подался назад. Но было уже поздно. Парни смотрели в его сторону. «Боровичок» что-то сказал им. Те кивнули и бегом бросились к Андрею, на ходу наставляя на него стволы.

Первые несколько пуль просвистели у него над головой. Но это как бы пристрелка. Еще мгновение — и его достанут. Он не мог уйти ни вправо, ни влево — не хватало времени. Зато позади него в полушаге дверь. Только она ведет в никуда — в кафешную подсобку. А там тупик.

Но у Андрея просто не было выбора. Он упал на спину, сделал кувырок назад, рывком сместил тело с линии прицеливания. Вовремя. В паре сантиметров от его головы пуля всколыхнула воздух. И этот знакомый противный и в то же время привычный визг рикошета.

Андрей подался в глубину узкого мрачного коридора. Толкнул рукой дверь. Есть, открыто. Он шмыгнул внутрь помещения. А им оказался обычный сортир. Вонючий до рези в глазах. Свет сюда проникал сквозь узкое и к тому же зарешеченное окошко. Через него Андрею при всем желании не выбраться.

Зато дверь прочная, дубовая. Открывается внутрь, а запирается не на щеколду, а на достаточно прочный засов. Он запер за собой дверь. И глянул вверх. Отлично, потолки достаточно высокие.

Он уже не просто человек. Он — человек-паук. Поэтому легко забрался под самый потолок, прочно закрепился на руках и ногах.

Кто-то с силой пытался открыть дверь. Но та не поддавалась. Тогда в ход пошли стволы. Дверь покрылась беспорядочным узором из пулевых отверстий. Пули влетали в помещение, врезались в рыхлую стену за унитазом, утопали в ней. Но ни один из боевиков не догадался выстрелить в потолок. Или тупые они, или слишком низкого мнения о противнике.

Андрей захрипел, изобразил предсмертный стон, затих — как будто застрелили его.

— Все, склеил ласты, — послышалось за дверью.

— Надо проверить. Ломай дверь…

— Кувалду надо…

Голоса за дверью затихли. Видимо, убийцы пошли искать кувалду. И, пожалуй, попутно пристрелят персонал кафе — неважно, сколько их там человек — один или десяток.

Андрей завис. Самым натуральным образом. Не в виртуальном мире компьютерной программы, а под потолком самого настоящего вонючего сортира. Вот-вот должны появиться телохранители боровичка и кувалдой снесут на фиг дверь. Что тогда делать?.. Если есть вопрос, то должен быть ответ. И он был. В момент созрел в голове Андрея, которая работала в экстремальном режиме.

Он падет на голову первого боевика, закроется его телом от второго. И вырубит сразу двоих. Лишь бы только третий не появился. Этот, мужичок-боровичок.

Прошла минута, две, десять… И наконец за дверью послышались чьи-то шаги.

— Никого, — послышался чей-то озабоченный голос.

— Только на кухне труп. И за стойкой бара…

Эти голоса принадлежали не боевикам боровичка. Какие-то другие люди разговаривали.

— Дверь в пулевых отверстиях… Закрыта… Может, за ней еще труп?..

— Давай, Смирнов, ломай…

Дверь содрогнулась под ударом кувалды минуты через три-четыре. Жалобно скрипнули сорванные петли, под грохот ударов дверь с треском накрыла унитаз. Освободился дверной проем.

Андрей мгновенно сорвался с потолка и нырнул в образовавшийся проход. Сшиб с ног одного, закрылся им как щитом и ударом ноги смял брюхо второму. И чуть не свернул шею первому. Вовремя сообразил, что перед ним человек в милицейском мундире…

* * *

— Ну ты, парень, даешь, — с укоризной качал головой крепко сбитый мужчина в потертой кожаной куртке. — Лейтенант Соловьев до сих пор без сознания. Сержант Смирнов едва заикой не стал…

— Так это, товарищ капитан, кто ж знал, что это наша родная милиция. Инстинкт врага чувствовал… — оправдывался Андрей.

Они сидели за тем самым столиком, за которым он недавно пил пиво и крошил раков.

— Инстинкт… Из Чечни, говоришь?..

— Из Чечни…

— Хорошо, что боевой навык наработан. Иначе бы одним трупом было больше…

Как и предполагал Андрей, телохранители боровичка перестреляли весь персонал кафе. Избавились от свидетелей. И только он один уцелел. К кафе не имел никакого отношения. Но свидетель, притом опасный.

— Как они выглядели? — тускло спросил опер.

Похоже, у него не было особого желания раскручивать это дело. Слишком темное. Наверняка в нем мафия замешана. А против нее милиция бессильна. Особенно местная.

Зато Андрей ничего не боялся. Он подробно описал приметы преступников. Ничего не скрывая, ничего не приукрашивая. Рассказал все, что видел.

Затем все то же самое надиктовал следователю из оперативно-следственной группы. Расписался в протоколе.

Отпустили Андрея поздно вечером. К воротам областного сборного пункта подвезли на ментовском «уазике». Капитан из уголовного розыска позаботился. Он же и сказал ему пару слов на прощание:

— Тебя завтра по повестке к следователю вызывают…

— Куда деваться… Придется отложить отъезд…

— А когда у тебя поезд?

— Утром, в одиннадцать…

— Ты смелый парень… Только мой тебе совет. Убирайся ты из этого города к чертям собачьим. И как можно быстрей. Иначе трупом станешь…

— Это что, угроза?

— Угроза. Но не с моей стороны. Я-то против тебя ничего не имею. Но догадываюсь, кому ты перешел дорогу. И не удивлюсь, если завтра возле прокуратуры тебя будет поджидать снайпер…

— Ерунда, прорвемся. В Чечне вон на каждом шагу снайперы. И ничего, жив до сих пор…

— Черноземск — это не Чечня. Это хуже. По секрету тебе скажу, капитан. Вчера начальника областного РУБОПа арестовали. Из-за взятки. Обвинение сфальсифицированное, можешь мне поверить. А все потому, что Алексеев — человек чести… Сильный человек. Но течение, против которого он шел, сильнее оказалось. Сломали его… В общем, капитан, я тебя предупредил. А ты уж поступай как знаешь. И даже хорошо, если поможешь следствию… Ну все, бывай…

Они пожали друг другу руки. Опер запрыгнул в машину. Андрей подошел к воротам контрольно-пропускного пункта. Забарабанил в железную калитку. Она открылась немедленно. В проеме образовалось испуганное лицо солдата.

— Пропуск! — потребовал он.

У Андрея пропуск был. Но за все время его потребовали впервые.

— Что-то случилось? — спросил он у солдата, протягивая ему прямоугольник картонки.

— Ага! — кивнул тот. — Начальство пожаловало. Два генерала. Говорят, из Генштаба…

— Да ну… Какого им тут хера делать?

— Не знаю… Но они сейчас в баньке. С девочками….

— А-а…

На территории сборного пункта, неподалеку от КПП, красовалось белокаменное здание. Сауна для высокого начальства. Андрей слышал, что внутри там все на самом высшем уровне. Если в гарнизон какое начальство прибывает, вечером его туда везут. Девочки, водочка, икорка — это само собой. Ну что ж, генералы тоже люди. Ничто человеческое им не чуждо…

Андрей прошел через контрольно-пропускной пункт. Только ступил ногой на плац, чтобы идти к гостинице. И тут чей-то властный голос:

— Товарищ военный, подойдите сюда!..

Он обернулся. В круглой деревянной беседке сидели люди. Огоньки сигарет, приглушенный женский смех.

— Да-да, вы. Подойдите сюда!..

Уже не усомнишься, что это зовут именно его, а не кого-то другого.

В беседке сидел генерал. В расстегнутом кителе, без галстука, руки широко разведены в сторону — на деревянных бортах покоятся, одна нога по-барски заброшена на другую. В зубах дымится сигарета.

— Товарищ генерал-майор, капитан Северцев по вашему приказанию… — на всякий случай вяло отрапортовал Андрей.

И так же вяло приложил руку к головному убору. И вовсе не потому, что считал себя героем войны, а этого генерала — тыловой крысой. Просто рядом с генералом сидели две какие-то девки. Рожицы симпатичные, но явно блядские. Размалеванные, как ведьмы, ноги под короткими юбками открыты по всей длине. Они пьяно смотрели на Андрея и подленько хихикали.

— Резче, капитан, нужно честь отдавать. Резче… — с вальяжной улыбкой дал поучение генерал. — Как этого устав требует…

Сам-то он навстречу Андрею не поднялся. Даже позы своей разгильдяйской не изменил. Развалился, как барчук, перед телками рисуется.

— Вы, наверное, товарищ капитан, забыли, что служите в Российской армии? Про честь офицера, наверное, тоже забыли?..

Похоже, он решил устроить показательный разнос. Показать шлюхам, какой он крутой.

Молодой генерал. Явно «позвоночный». Из тех, которые по звонку сверху служат. Позвонят из Генштаба: надо на майорскую должность сынка моего поставить. Не вопрос. Через пару-тройку лет снова звонок: а не пора ли на полковничью должность? Да и звание очередное досрочно пора присвоить. Вот так и растут «позвоночные» вояки, до генеральских звезд поднимаются. Всю жизнь по паркету проходят. И даже не знают, каким концом лопаты окоп роется. Про свист пуль над головой и говорить нечего…

— Про честь офицера я не забываю никогда, — с гордостью сказал Андрей.

И показал рукой на орденские колодки на левой стороне груди. Только вряд ли этот доморощенный генерал разбирается в них. У самого почти десяток наград — но все это юбилейные медали да за выслугу лет. И у других, он думает, такая же мишура.

— Два ордена Красной Звезды и два ордена Мужества, — объяснил Андрей. И добавил с упреком: — Если, конечно, вам это что-то говорит…

— А вот этого не надо!

Как ужаленный генерал подскочил со своего места. И замахал указательным пальцем перед носом Андрея:

— Не надо орденами прикрывать свою личную недисциплинированность. Вы, капитан, наглец, вы хам и… и…

От негодования генерал не находил слов.

— Я воин, товарищ генерал. Только что из Чечни, с передовой. И завтра туда возвращаюсь… А вас, между прочим, я в Чечне ни разу не видел…

— Я еще разберусь с вами, товарищ капитан, — брызгал слюной генерал. — Я еще разберусь, из какой такой Чечни вы взялись…

— Как это: из какой такой? Чечня у нас одна… Или вы впервые слышите о ней?..

— Товарищ капитан! Что вы себе позволяете? Как ваша фамилия, говорите?

— Капитан Северцев…

— Ничего, я еще с вами разберусь. И никакие ордена вам не помогут!.. А теперь кру-гом!..

Этот паркетный выкидыш еще и команды из строевого устава знает. Андрей скептически усмехнулся. Но кругом повернулся.

Хоть и оранжерейный этот генерал, но он старше его по званию. Хоть и нахамил он Андрею порядком, но команды его надо выполнять.

Идиотов хватает везде. И среди младшего, и среди высшего командного состава. А идиотизм — это болезнь. Лечить его — дело врачей. А дело Андрея — обходить этих идиотов стороной. Чтобы самому этой дурной болезнью не заразиться.

— Пшел вон отсюда, плебей! — рявкнул генерал.

А вот подобное поведение ни в какие рамки не вписывается. Это — даже не идиотизм. Это — циничное презрение к российскому офицеру. Далеко не всякий гражданский человек позволит себе такое. А тут армейский генерал вытирает ноги об офицера, нагло топчет его достоинство.

Если это тоже болезнь, то для ее излечения требуется хирургическое вмешательство. Необязательно врачебное.

Впрочем, ни о какой операции Андрей сейчас не думал. Возмущенный до глубины души, он потерял контроль над своими мыслями. Резко развернулся к генералу лицом и схватил его за грудки.

— Что ты сказал? — раненым зверем заревел он.

У барина в генеральских погонах глаза от страха из орбит повылезали.

— Что вы себе позволяете? — возмущенно пролепетал он.

— Запомни, гнида! Я — не плебей, я — боевой офицер! Это не на твоих погонах растут твои звезды. Они растут на моей крови. На крови моих боевых братьев. А ты, мразь, на меня свое поганое рыло раззявил!.. Крыса!!!

Андрей и сам не понял, как у него это вышло. Опомнился только, когда генерал с треском вылетел из беседки и растянулся на взрыхленном грунте палисадника.

Инцидент обошелся без последствий. Генерал, видимо, осознал свою вину. Не стал никому докладывать. Во всяком случае, утром следующего дня репрессии на голову Андрея не обрушились.

Документы на группу и сухпай в дорогу были у него уже на руках. Его погрузили в автобус вместе с командой мотострелков, повезли на вокзал. Через два часа он уже садился в поезд.

О том, что ему нужно было сегодня явиться в прокуратуру, Андрей напрочь забыл. Случай с генералом выветрил из головы обязательство перед следователем. Да и потом, билеты на поезд были уже куплены. Вряд ли стали бы откладывать рейс из-за него…