Я всегда буду с тобой

Владимир Козюра, 2016

На Земле разразилась биологическая катастрофа. Виктор, вместе со своей старшей дочкой пытаются покинуть захваченный мутантами Брест и вернуться в родную деревню Тевли. Последняя крепость людей уничтожена, идти больше некуда, всё вокруг либо разрушено природой, либо заполонено монстрами. Виктор теряет жену и младшую дочь – и ему во что бы то ни стало нужно защитить восьмилетнюю Аню. Сможет ли он пройти полный тяжёлых испытаний путь, сталкиваясь всё с новыми и новыми порождениями вируса? Кто и что его ждёт в деревне?.. Читатель вместе с героями окунётся в ужасы нового мира, который уже никогда не станет прежним.

Глава 4

Это такая игра

1

Виктор чуть приоткрыл дверь, и в ту же секунду резким рывком со стороны лестничной площадки её распахнули настежь, и в квартиру влетели трое солдат. Лица ворвавшихся рассмотреть было невозможно — на голове у каждого был шлем с непрозрачным стеклом, напоминающий шлем космического скафандра. В остальном их обмундирование было вполне привычным для военных: камуфляжного цвета штаны, куртки, рюкзаки за спиной.

Солдаты направили на мужчину оружие, от неожиданности и нереальности всего происходящего Виктор не смог понять, какое, и заорали:

— К стене, быстро! Кто ещё есть в квартире?

Один из военных грубо схватил его за шею и прижал лицом к стене. На крики из комнаты выбежала Надя, а следом за ней и испуганная Аня.

Солдаты перевели стволы в их сторону и громко скомандовали, чтобы те отвернулись к стене. Аня вскрикнула и кинулась обратно в комнату, Надя дёрнулась за ней, но была схвачена солдатом за волосы и брошена к стене. Ещё двое солдат, вбежав в квартиру, вытащили обеих девочек из комнаты и, не обращая никакого внимания на крики и слёзы детей, вынесли их на лестничную площадку. Виктор попытался развернуться и закричал:

— Что вам надо? Я умоляю, не трогайте детей! — такого ужаса и отчаяния от осознания собственной беспомощности он не испытывал никогда в жизни. — Там, в комоде, лежат деньги, забирайте все, только не трогайте детей!

Получив удар в живот, Виктор упал на пол. Один из военных уселся ему на спину, грубо заломил руку и за волосы поднял голову так, чтобы тот мог видеть, что происходит с его дочерями.

Двери всех квартир на площадке были распахнуты, но оттуда не доносилось ни единого звука. Виктор видел, как к солдатам, удерживающим его кричащих от страха и вырывающихся девочек, подошёл ещё один военный. От остальных его отличало лишь наличие на левой руке повязки с красным крестом. Он достал какой-то прибор, по форме и размеру напоминающий мобильный телефон. Солдат, держащий Настю, ещё плотнее прижал её к себе, а военный с «мобильником» присел и левой рукой раздвинул веко ребёнка. Из прибора в глаз малышки устремился красный луч. Ту же процедуру повторили с Анной.

Аня, не переставая, звала на помощь папу, но ни одного из военных детские крики не трогали, они их просто не замечали.

Военный с красным крестом на рукаве, очевидно, врач, снял рюкзак, достал оттуда медпистолет и вставил в него какую-то ампулу. Солдат освободил плечо старшей девочки, и врач, прижав к нему пистолет, ввёл препарат, затем вынул ампулу, вставил другую и сделал ещё один укол в другое плечо ребёнка.

Аня взвыла от боли, казалось, её голосовые связки вот-вот разорвутся, но сил вырываться уже не было, и ребёнок просто рыдал навзрыд.

Две инъекции сделали и младшей девочке, затем доктор встал и направился к Виктору с Надеждой.

Солдаты поставили их на ноги.

— Я думаю, вы поняли, что сопротивляться бесполезно, этим вы только причините себе боль и страдания, — проговорил врач.

— Кто вы такие? Что вам нужно? — сквозь слезы прокричал Виктор.

— Раскройте глаза пошире и попытайтесь не моргать! — скомандовал один из солдат, игнорируя вопрос.

Врач направил луч прибора по очереди в глаза мужчины и женщины. Оценив результат на электронном табло, он перевёл взгляд на военных:

— Здоровы!

Военные, как по команде, отпустили супругов.

— Отдайте наших детей! — дрожащим голосом, едва слышно проговорила Надя. Её лицо, ещё совсем недавно молодое и нежное, теперь напоминало восковую маску.

Врач развернулся и кивнул солдатам. Они отпустили детей, осторожно поставив их на пол.

Девочки бросились к родителям, не обращая никакого внимания на людей вокруг. Аня пулей влетела на руки отца, а маленькую Настю подхватила мама и разрыдалась, как можно крепче прижимая к себе своё дитя.

Виктор через распахнутую дверь заметил, как с верхнего этажа спустились несколько военных, среди которых был ещё один врач.

— Здесь всё! Это единственные?

Солдаты утвердительно кивнули.

— Уходим! — и медик направился вниз.

Один из военных повернулся к Виктору и сказал:

— У вас пять минут. Берёте самое необходимое: документы, одежду — только ту, в которую будете одеты, никакой сменной, никакой еды и воды, из медикаментов — обезболивающие.

В это время доктор уже зарядил пистолет.

— Освободите плечи!

— Мы не понимаем, что происходит. Объясните хоть что-нибудь, — тихо попросил Виктор. — Что вы нам вводите?

Никто из солдат не проронил ни слова. Доктор сделал по два укола в каждое плечо Виктора и Нади, спрятал пистолет и вышел из квартиры, часть солдат последовала за ним.

— Теперь у вас всего четыре минуты! Т-О-Р-О-П-И-Т-Е-С-Ь, — растягивая, проговорил тот же солдат.

Напуганные, измотанные, ничего не понимающие Виктор с женой послушно вошли в комнату и начали собираться под пристальным взглядом оставшегося солдата.

2

Быстро одев детей и одевшись сами, они взяли документы и весь «неприкосновенный» семейный запас наличности — две тысячи долларов. Виктор посмотрел на бледную растерянную жену, приобнял её за плечи и сказал солдату:

— Мы готовы!

— На выход! — сухо резюмировал солдат и первым вышел из квартиры.

Семья спускалась с четвёртого этажа. На каждой лестничной площадке двери квартир были выломаны или открыты настежь, и почти в каждой квартире можно было увидеть тело: где-то лежащее лицом вниз, где-то в сидячем положении, а где-то в огромной луже крови.

— Что здесь произошло? Вы хоть что-то можете сказать? — закричал Виктор спускавшемуся перед ним военному.

Тот остановился и медленно повернулся к испуганным людям с заплаканными детьми на руках.

— Что здесь случилось? — повторил военный. — Ты и твоя семья — единственные выжившие в этом районе! Почему? Сам не знаю. Как по мне, так лучше бы все тебе подобные нытики вместе с тобой сдохли этой ночью!

Виктор почувствовал, что в горле пересохло, и следующие слова дались с трудом:

— Единственные выжившие?.. На нас напали?

— Сейчас выйдем к «консерве», и тебе всё объяснят, а пока — не зли и делай то, что говорят.

Солдат резко передёрнул затвор автомата. Аня крепче прижалась к отцу, а маленькая Настя опять заплакала.

Дверь подъезда распахнулась, и семья вышла на улицу. Яркий дневной свет ударил в глаза. В это тёплое июньское утро солнце сияло с голубого, абсолютно безоблачного неба, и на улице было удивительно тихо — раннее утро, а вокруг ни единого звука. Через мгновение где-то вдали вновь раздались глухие удары, чем-то напоминающие игру барабанщика.

Виктор опустил ребёнка на землю и огляделся. Прямо перед ним, на проезжей части, стояло человек десять вооружённых солдат, напоминающих героев какой-то космической саги, но это были солдаты его страны — на плечах каждого виднелись нашивки в виде флага Беларуси.

Чуть правее находился тот самый синий «минивен» марки «Рено», который, врезавшись в припаркованные машины, разбудил Аню. Дверь со стороны водителя была открыта. Водитель упал на сиденье пассажира, оставшись там лежать, но с того места, где стояла семья, этого не было видно. От работающих сигнализаций аккумуляторы за ночь разрядились, и теперь ни одно из трёх пострадавших авто не нарушало утренней тишины.

Солдаты стояли, повернувшись спиной к двери подъезда, и что-то живо обсуждали, не обращая никакого внимания на гражданских. Вдруг один из них развернулся и подошёл к людям.

— Через минуту нас заберут, не волнуйтесь, сейчас вам всё объяснят!

Виктор поблагодарил солдата кивком головы, отметив про себя, что агрессия и грубость, оказывается, совсем не обязательное приложение к военной форме, и посмотрел на жену.

— Ты как?

Он не услышал ответа, так как тишину нарушил внезапный взрыв, который прогремел в соседнем доме. Снаряд угодил в крышу, и в разные стороны полетели кирпичи и куски цемента.

Стекла в окнах пятиэтажки разлетелись вдребезги, и часть осколков накрыла машины, припаркованные напротив подъезда. Взвыли сигнализации, и едва успокоившиеся дети вновь заплакали. Вместе с ними плакала и Надя, присев на колени, она закрывала собой младшую дочку.

Солдаты мгновенно рассредоточились и начали целиться, один из них подбежал к Виктору и заорал:

— Давайте за нами, только не отставать! Мы не знаем, кто это стреляет!

Группа солдат быстро двигалась по улице между домами, за ними бежали двое молодых людей с детьми на руках. Они, пригнувшись, пробежали между многоэтажками и вынырнули на широкую улицу — Партизанский проспект.

Вся группа остановилась, солдаты присели на колено с автоматами наготове и стали осматривать периметр.

Картина, открывшаяся Виктору и его семье, не оставляла никаких шансов на то, что весь этот абсурд, происходящий с ними, быстро и благополучно закончится. Вся проезжая часть представляла собой свалку хаотически разбросанных машин, большинство из которых врезались друг в друга, некоторые выехали на газоны, оставшись там неподвижно стоять. В витрине торгового центра «Восточный», напротив них, застрял огромный джип. Другая спортивная машина въехала в дверь аптеки, которая находилась в этом же центре. Автобус, врезавшись в остановку на противоположной стороне, похоронил под собой несколько человек. В автомобилях лежали мёртвые водители в таких позах, будто бы они уснули за рулём. Некоторые пассажиры в попытке покинуть свои авто попали под колеса других машин. Были и такие автомобили, в которых отсутствовали и водитель, и пассажиры. Машины оказались просто брошены и, очевидно, в спешке, так как все двери оставались распахнутыми настежь.

На ступеньках торгового центра тоже лежали люди, словно в съёмках какого-то очередного бессмысленного и глупого фильма ужасов: сейчас все погибшие встанут, превратятся в зомби и начнут атаковать выживших.

— Что с ними случилось? — тихонько спросила Надя. — Витя?

— Я… я не знаю, — дрожащим голосом ответил он, — их убили…

— Папа, они что, уснули? — Аня с непониманием озиралась вокруг.

Виктор отпустил ребёнка, присел и посмотрел дочке в глаза.

— Да, зайка, это такая игра, — он старался говорить как можно увереннее, но понимал, что получается неважно.

Вновь раздался взрыв, но теперь он был значительно дальше.

Со стороны парка, слева от них, послышался лёгкий скрежет, который всё нарастал, и через мгновение с улицы Ленинградской вырулил огромный бронетранспортёр, он был гораздо шире и выше гражданских автомобилей и занимал целую полосу. Машина была оснащена мощным ковшом, для расчистки проезжей части от различного мусора, в том числе и техники, а также пулемётом, за которым сейчас находился солдат. Сразу за бронетранспортёром двигались два «хаммера», а за ними следовали такие же серьёзные бронемашины с пулемётами на крыше, но уже без ковшей.

Колонна вырулила на Партизанский проспект и направилась к стоящей группе людей.

Виктор схватил ребёнка на руки и отвернулся от приближающейся техники, Надя крепче прижала Настю, которая сейчас крепко спала — слишком изматывающими физически и эмоционально оказались для малышки последние события.

Колонна двигалась со скоростью около двадцати километров в час. Легковые машины разлетались из-под ковша словно игрушечные. Беспощадная техника корёжила и рвала металл, далеко отбрасывая в стороны его куски, а вместе с ними и разорванные и перемолотые мёртвые тела, оставляющие на ковше жуткие кровавые разводы. Головная бронированная машина напоминала гигантского демона. Два бездонных глаза — затонированные лобовые стекла — и ненасытная окровавленная пасть, которая вот-вот поглотит беззащитных людей.

— А вот и «консервы», — хрипло произнёс один из солдат. — Ну, наконец-то.

Военные повернулись в сторону колонны.

И тут откуда-то со стороны автобусной остановки донёсся умоляющий голос:

— Прошу вас, помогите!