Посмеёмся и поплачем. Реальный анонс

Владимир Козлов

Владимир Козлов, «Посмеёмся и поплачем» – в эту книгу входит весёлая повесть «Встретимся в Раките» о чудном пожарнике, азартном человеке, который во время схваток за теннисным столом проигрывал с себя всё вплоть до трусов. Но никто не догадывался, что этот чудак готов на подвиг. А также автор разместил по одной главе из литературной гексалогии «Горькое молоко».

ЭХ МАРУСЯ

Под трибунами стадиона «Труд» стоял оглушительный шум и громкая цыганская речь. Витя Стрельцов проиграл в настольный теннис всю имеющуюся при нём наличность. Помимо этого он лишился дорогих кроссовок фирмы «Пума» и той же фирмы нового спортивного костюма. Самое обидное, для него было, что обладателем его спортивной формы стал некий Мазур, — парень цыганской национальности, которому Витёк никогда не проигрывал. В Пуме Витя появился на стадионе, а назад ему предстояло пересекать город босиком и в трусах.

— Витёк, — кричала поддержка цыгана, — ставь плавки на кон, может, отыграешься, если повезёт.

— Я не против реванша! — отвечал убитый спортивным невезением Витя, — но играть буду в том случае, если он мне до завтра одолжит трико.

— Витя хватит, — отрезал цыган. — Я играть больше с тобой сегодня не буду, — снимай мои кроссы и костюм? Меня сегодняшний барыш устраивает.

— Ну как же я домой буду добираться голый? — пожимая плечами, доказывал он цыгану, — дай мне шанс отыграться или давай я тебе всё верну завтра?

— А если ты до завтра порвёшь мои штаны или кроссы? — не соглашался цыган. — Нет, Витя так дело не пойдёт. Ты сейчас пойдёшь мимо своей пожарной части и попросишь у своих пожарников галифе и сапоги. А я своей одеждой дорожу.

Он подошёл ближе к Вите, и быстрым движением руки расстегнул молнию на куртке. и приказным тоном, сказал:

— Раздевайся?

Витя пометался по залу, но сменной одежды ему никто не дал. Штаны и кроссовки он снимал под цыганский свист и улюлюканье. Он негодовал. Такого публичного позора ему ещё не приходилось переживать. И самое нелепое в этой истории, что он проиграл Мазуру, которого никто серьёзным игроком в городе не считал. Он надел на себя осеннюю куртку, которая полностью закрывала его плавки и минуя центральный вход устремился к торцовой части трибуны. Он не хотел, чтобы персонал стадиона видал его позорное падение за теннисным столом, Витя вышел из помещения, через боковую дверь. Боковая дверь вела к дыре в заборе. Он приоткрыл наполовину дверь, быстро осмотрелся. Убедившись, что его никто не видит, быстро юркнул в спасательный лаз. Босиком в осенней куртке, с ракеткой за пазухой ему предстояло преодолеть пять километров до дома. Путь лежал мимо пожарной части, где он работал пожарником и носил звание ефрейтора. Заходить туда за штанами и обувью, значит обречь себя на долговечный позор и насмешки своих сослуживцев. И если об этом узнает его начальник расчета и партнёр по настольному теннису, капитан Валера Афганец, то об этом на следующий день будет знать весь город. С Валерой они были друзьями. Вместе учились в техникуме. После Валеру призовут воевать в Афганистан. Оттуда он придёт с ранением и маленькой звёздочкой на погонах, которая даст ему возможность заочно окончить политехнический институт. С дипломом о высшем образовании его регулярно будут повышать на службе. Семейная жизнь у него не сложится. Он оставит жену вместе с квартирой и перейдёт жить к матери и отчиму.

Дружба Стрельца и Афганца носила странный характер. Они мирно ладили между собой, вне настольного тенниса. А стоило им подойти с ракетками к столу, они тут же становились лютыми врагами.

Хаотичный Валера жутко завидовал дисциплинированному тихоне Стрельцу и по своей наивности думал, что его взбалмошный характер должен обязательно когда то поломать немногословного Витю в теннисной схватке. Но в большинстве случаев он проигрывал своему подчинённому и другу Вите.

…Афганец выигрывал у Стрельца часто, но суммы были незначительные. А Вите везло не так часто как Афганцу, но выигрыши исчислялись крупными суммами. И нередко Витя прощал долги своему другу и командиру.

— Как бы мне сейчас, кстати, были те деньги, которые я прощал Афганцу, — приговаривал он, стуча зубами от холода, пробегая мимо родной пожарной части. — Я только добрый, а меня никто не жалеет.

…Приближаясь к своему условному позору он, покрутил вокруг головой, и пробежал этот отрезок как хороший спринтер. Важное препятствие было преодолено.

— Ещё предстоит дома объясняться со строгой женой, — стуча зубами, говорил он на ходу. — Та рассусоливать не будет. Отвесит оплеух хороших, от которых голова не перестаёт звенеть несколько дней.

Опасался Витя своей жены, не меньше чем позора. До замужества она занималась гиревым спортом и чугунными пудовыми грушами жонглировала, как теннисными мячами.

— Ничего не поделаешь. Сам виноват. Только бы до соревнований в Раките дожить. Вы все узнаете, на что способен Витя, — сказал он себе и лёгкой трусцой побежал по вечернему городу дальше.

Срезая освещённые улицы и оживлённые проспекты, он старался бежать по немноголюдным городским местам. Но сверкающий огнями путепровод, соединяющий центральную часть с южным районом, он миновать никак не мог. Там его увидят во всей красе. Он бежал этот отрезок пути словно североамериканский бизон, опустив голову к земле. Пробежав путепровод, он свернул к микрорайону Звёздный, но поскользнувшись, скатился вниз на заду, проехав, как с трамплина по жирной и скользкой словно мыло чернозёмной почве. Затем по Набережной улице, ступая по влажной и жухлой листве, добрался до дома.

Когда он вошёл в подъезд почувствовал, что ноги его онемели от холода. Дверь ему открыла жена. В комнате в это время заплакала полуторамесячная дочка. Увидав мужа в непотребном виде, она округлила свои глаза, схватила его за куртку и резко втащила в квартиру. Ничего не спрашивая, она, молча, как заправский боксёр, стала его колотить по всем частям тела.

— Марина, Маруся, — пытался он уклониться от её увесистых ударов, — ты что делаешь? Не видишь, я окоченел? — шептал он с обидой. При этом он неумело отмахивался от неё своими тонкими, словно верёвка руками.

— Мне срочно ванна нужна и малиновые варенье, а не твои как репа кулаки.

— Я тебе покажу и Марусю, и малиновое варенье — кричала жена.

На глаза ей попалась выбивалка для ковров, являвшейся персональным инвентарём мужа. Схватив выбивалку в руку Маруся яростно принялась охаживать ею мужа:

— Я с большим трудом достала тебе спортивную форму, — приговаривала она. — А ты её проиграл. Получай, дрянь неблагодарная, — занесла она руку над его головой.

В это время ракетка выпала у него из — за пазухи. Жена потянулась к ней. Уловив её секундное отвлечение, Витя быстро забежал в ванную и закрыл дверь на щеколду.

— Поганец, дома детской смеси нет, а он опять шарики принялся на деньги катать, — кричала она. — Попробуй, выйди у меня, удавлю, как Дездемону, — угрожала она.

Витя в это время заполнил ванную, погрузив туда вначале заледеневшие ноги, а потом медленно опустил и тело. Сколько в ней просидел он определить не мог. Но когда вода совсем холодной стала, Витя насухо обтёрся и тихо приоткрыл дверь. Посмотрев, что опасность ему не угрожает, он на цыпочках прошёл на кухню. Не включая света, он распахнул перед собой холодильник. Вынув оттуда банку с малиновым вареньем, десертной ложкой начал его есть, запивая тёплой водой.

Свет в кухне зажёгся неожиданно, от чего Витя вздрогнул и испуганно посмотрел на жену.

— Что одежду и обувь начал с себя проигрывать? — уже не так грозно, как встретила, спросила она его. — Всё с меня хватит. Больше ты никогда не будешь играть в теннис. На свою лопатку.

Она бросила под ноги мужа щепки от японской ракетки. За этот инвентарь он выложил Сергею Сергеевичу Винту приличную сумму. Увидав, что ракетка превратилась в груду лучинок, он схватился за голову:

— Маруся, ты знаешь, что это валяется на полу? — показал он на поломанную ракетку.

— Да знаю, — ответила она, — это спасение нашего семейного бюджета. Мне надоело выплачивать за тебя долги. Твой нездоровый азарт пустит всю семью по миру.

— Нет, ты не представляешь, что ты натворила, — причитал он, — это лежит моё гарантированное трёхмесячное жалованье. Эх, Маруся, профессиональную ракетку, стоимостью, — он умолчал о её истинной цене, — ты превратила в лесную мини делянку, которой теперь и самовар на нашей даче не растопишь.

— А, ты ещё зарплату от меня утаивал, — возмутилась жена. — Ну, погоди у меня, — пригрозила она ему пальцем. — С завтрашнего дня будешь питаться одной кукурузной кашей.

Она выключила свет и ушла спать, оставив сидеть Витю одного в тёмной кухне.