Посмеёмся и поплачем. Реальный анонс

Владимир Козлов

Владимир Козлов, «Посмеёмся и поплачем» – в эту книгу входит весёлая повесть «Встретимся в Раките» о чудном пожарнике, азартном человеке, который во время схваток за теннисным столом проигрывал с себя всё вплоть до трусов. Но никто не догадывался, что этот чудак готов на подвиг. А также автор разместил по одной главе из литературной гексалогии «Горькое молоко».

ТЕННИСИСТ — РЕЦИДИВИСТ

В субботу Витя пришёл в теннисный зал самый первый.

Вначале он съел большую плитку шоколада, затем пошёл разминаться. Пробежав несколько кругов по залу, он подошёл к тренажёру, на котором спортсмены отрабатывают удары. Затем с усердием начал бить резервной ракеткой по колесу тренажёра. Иногда он бросал взгляд на приходящих спортсменов и болельщиков.

Витя очень любил, когда на него смотрят и аплодируют ему. Для него это являлось, чуть ли не одним из смыслов теннисной жизни. Хотя по натуре он был далеко не тщеславный человек. После каждого выигранного очка, он поворачивался к публике и делал поклон в сторону болельщиков. Не забывая при этом похлопать и себе. Для него за счастье было воспринимать, когда его болельщики подбадривают словами типа, «Витёк — дави!» Для Стрельца это был гигантский стимул, и он мог в это время выиграть с испугу у маститого игрока имеющий высокий российский рейтинг. Но стоит, кому то выкрикнуть с трибун в его адрес нелицеприятное, типа, «Дави — пожарника!», Витя моментально терялся и обязательно этот сет проигрывал.

Стрелец, находясь за теннисным столом, отличался корректным поведением, никому не грубил и боялся, когда во время игры с ним грубо разговаривали. Некоторые нечестные игроки, знавшие про эту слабость Витька и загодя зная, что не одолеют пожарника, не редко пользовались этой слабостью. Они намеренно могли во время игры оскорбить его и Витя уходил в себя думал уже не о победе, а жалел себя, что не может достойно ответить хаму. О такой слабости хорошо знал и Валера Афганец. Он зачастую применял к Вите этот грязный приём, особенно когда играли наедине. Но со временем Витя не стал обращать внимания на его выкрики и своим хладнокровием приводил Афганца к поражению.

Валера зашёл в зал, где на столах спортсмены проводили разминку. На трибуне уже присутствовало не малое количество болельщиков. Увидав тренировавшего Витю около станка, командно — пожарным голосом гаркнул:

— Ефрейтор Стрельцов, немедленно прекратить тренировку и марш на брандвахту.

Этот выкрик был сродни шутке со стороны Афганца. Но Витя всё равно от неожиданности прекратил крутить колесо и весь сжался. Этот голос с командной интонацией он узнавал повсюду, перепутать его с кем то было нельзя. Витя повернул голову в сторону парадного входа. У бортиков в спортивной форме он увидал своего начальника.

— Готовься, сегодня я тебя драть буду как сидорову козу, — положив руку на плечо Вите, сказал Афганец. — Я тебе покажу, как покушаться на мои капиталы, добытые в пламени с риском для жизни.

Все теннисисты знали, и привыкли к выкрикам Афганца. Вначале они считали, что он перед Витей шутливо бравирует, но в процессе тренировок поняли, что эти два пожарника совсем разные люди. Валера был хвастлив и его язык всегда отставал от разума. Поэтому его прозвали «Валера Хвастун».

Валера подобными выкриками пытался подстегнуть себя к победе во время игры. Не понимая, что кроме хвастовства нужно обладать великолепной техникой, бойцовскими качествами и иметь голову на плечах, что у него явно отсутствовало.

На крик Валеры Афганца подошёл директор и категорично предупредил его:

— Будешь кричать на весь зал, до соревнований не допущу. — Понял?

Тот осёкся, отошёл в сторону и тихо сказал себе под нос:

— Боитесь, — знаете, что я вас всех драть буду.

Жеребьёвка свела обоих пожарников в одну подгруппу.

Когда их вызвали к столу, Витю пригласили на вахту к телефону. Вернулся он удручённый и растроганный:

— Мне необходимо отлучиться, — сказал он Винту, главному судье. — Надо домой съездить. У жены молоко пропало в грудях.

— Витя для тебя эти соревнования важные. Ты их ждал почти целый год. Пропустишь предварительные туры, тебя не допустят к финалу. И чем ты можешь помочь в этой ситуации жене? Своего молока ей нацедишь? Позвони и скажи супруге, чтобы она маму пригласила, — отговаривал его директор, чтобы Стрелец не покидал спортивный зал.

Но Витя не внял совету и, собрав сумку, уехал домой, не сыграв, ни одной встречи.

На следующий день он предстал пред судейской коллегией и упорно требовал, чтобы его в срочном порядке допустили играть до финальных игр.

— У меня уважительная причина была, я не мог играть вчера, а сегодня я полон сил, — убеждал он Винта.

— Витя ты полон сил, а ребята вчера, чтобы попасть в финал, часть сил оставили в предварительных играх. Они бились до седьмого пота. А ты сегодня приехал свеженький и просишь, чтобы тебя в финал включили. Нет, Витя так не бывает, даже в отсталых колхозах. Финал надо заслужить, а не выпрашивать! Так что не стой передо мной, как нищий на паперти. Попыхтеть надо было вчера у стола, тогда бы разговор был другой. Незаслуженно в финал и заслуженных мастеров спорта не допускают — разъяснил ему Винт с которым были солидарны все спортсмены.

— А я знаю, вы боитесь, что я займу первое место и заберу все призы, — возмущённо говорил он, расхаживая гусем около судейского столика.

— Никто тебя не боится, — успокаивал его директор, — просто индивидуальных правил для тебя не изобрели пока.

— Давай тогда Сергеевич со мной играть. Если я выиграю, то в финале займу твоё место, — предложил он Винту.

— Этим он задел самолюбие директора и окончательно завёл его, но понимая, что с этой секунды подверг себя к великому позору.

— А если проиграешь, что тогда? — привстав со стула, спросил директор.

Витя поднял новую ракетку вверх и потряс ею:

— Видите, — это смерть ваша. Ракетка сама играет. И я ей никогда и никому не проиграю. Если я сейчас директору проиграю из трёх партий, то отдаю ему свою ракетку. А если выиграю, то условно я буду в финале играть под его фамилией.

— Что — то пожарники совсем распоясались, — заметил один из ветеранов настольного тенниса Володя Полевых, по кличке Доктор, — видимо у них пожаров давно не было. И от этого у Витька произошёл застой в мозгах и крови. Надо им запустить «огненных петушков», самой крупной сложности.

….Директор, которому среди присутствующих в спортивном зале, не было равных, был возмущён наглым бахвальством Стрельца. Он расчехлил ракетку и пошёл, молча к столу. Когда счёт во второй партии был 20:9, в пользу директора, на Вите лица не было. Он понял, что пришло время, распростится с полюбившейся ему ракеткой. Игра закончилась 21:9. Директор подошёл к Вите и из его рук забрал ракетку. Затем спокойно пошёл к судейскому столику.

Витя в это время ушёл вглубь зала, сел на гимнастическую скамейку и закрыл лицо руками. Он плакал от обиды и набежавших в последнее время на него жизненных невзгод. Он винил себя безбожно, что глупо распростился со своей ракеткой, что непонятно для чего полез на рога самому сильному и опытному игроку региона. Он винил себя за неразборчивость в женщинах. Он давно уже пожалел, что женился на жонглёре гиревике, а не на простой доярке. Он незаметно вытирал свои слёзы, чтобы не заметил их Афганец, который был свидетелем его позорного падения. Он знал, что Афганец злорадствовал, и завтра на работе всем расскажет про его поражение. После чего обязательно пошлёт трудиться его на реставрацию старых туалетов. Утерев досуха, лицо, он подошёл к директору и с мольбой в голосе обратился к нему:

— Сергеевич ты извини меня? Я немного погорячился. Верни мне, пожалуйста, ракетку? Я тебе за неё коньяк армянский пять звёздочек куплю. Ведь я всё время готовлюсь к Раките. Только и думаю об этих соревнованиях. Планы мои могут разлететься в пух и прах без ракетки.

— Беги в магазин за коньяком и забирай ракетку, — сказал ему директор. — За просто так я тебе не верну её. Она мне здоровья стоила. И ты сам понимаешь почему?

— У меня денег сейчас нет, и не знаю, когда появятся, — ответил Витёк, — ты мне дай ракетку на время? Я сейчас Лёшу Быкова уговорю со мной сыграть на коньяк. Он зуб на меня давно точит. Я сейчас быстро выиграю у него бутылку и тебе отдам.

— Если только так, то бери, — протянул ему ракетку Винт. Но и с Быковым Вите спортивное счастье не улыбнулось. Он проиграл ему четыре бутылки коньяка. Тогда директор его спас крупного поражения. Он прекратил игру, забрав у Вити ракетку обратно:

— Хватит Витёк, а то ты с таким «счастьем» засадишь весь ларец Маруси Медичи.

Витя был охвачен ужасом от создавшего положения. Он понял, что его не совсем здоровый азарт повлиял сегодня на его материальное положение. Лишившись дорогой ракетки и проиграв два литра коньяка, он решил раз и навсегда завязать с настольным теннисом. Но на следующий день на работе он старой горбатой ракеткой выиграл у Афганца двести рублей. И на другой день с двумя бутылками коньяка Витя появился в кабинете директора. Ракетка была у него вновь на руках. Вдохновлённый победой над Афганцем он тая в себе большие надежды решился заглянуть под трибуны стадиона, куда зарекался не приходить. Там в основном играли одни цыгане, и он не особо их жаловал. При них всегда было шумно в спортивном зале. Мало того цыганский спортивно — технический уровень его совсем не устраивал, но устраивали их деньги. У них всегда в кармане, что — то шуршало. И обида за свой позорный проигрыш Мазуру не оставляла его в покое. А ещё один немаловажный факт оправдывал его походы стадион. Он находился значительно ближе теннисной школы. И под трибунами ему не раз приходилось подлатывать свои карманы. В этот раз он жаждал только одного, чтобы вернуть проигранные вещи у цыгана, которые ни в одном магазине не купишь. Но Мазур наотрез отказался играть с Витей:

— Хочешь отыграться, покажи деньги? А на тряпки я играть не хочу. Мне своё тряпьё девать некуда, а тут ещё твоим хламом гараж свой забивать буду.

— У меня только два рубля, — сказал Витя. — Сходи с ними в буфет и купи себе на них бутерброд с сыром и бутылку лимонаду, — поднял его на смех цыган.

За последним столом он увидел незнакомого мужчину с бородой и большим животом игравшего с мальчиком. Витя посмотрел на него со стороны. Выдающегося он ничего не показывал, а просто откидывал мяч мальчику на другую половину стола.

— Мужчина можно с вами поиграть? — подошёл к нему Витя.

— Можно и нужно, — приветливо ответил ему бородач. — Я вот сына решил привлечь к этому виду спорта, но настоящей игры с ним пока не ощущаю.

— Надо смену растить! — с одобрением ответил Витя, — надо!

Во время игры Витя много усилий не прикладывал и легко проиграл незнакомцу подряд несколько партий Мужчина играл в игру Вити и на одно два очка шёл впереди, не давая Стрельцу обойти его в счёте.

— Вы знаете, — обратился он к мужчине, — я не могу без интереса играть, давайте на деньги скатаем несколько партий.

— Я не против адреналина, — охотно согласился мужчина, — сейчас только посмотрю, сколько денег смогу проиграть и поехали.

Бородач умело держал мяч на столе и отражал удары и вращения пожарника. За пять партий он выиграл у Вити два рубля и ракетку.

У Вити от такого непредвиденного исхода и ехидных выкриков цыган, кадык начал гулять по горлу и очень сильно горели уши.

Оглоушенный таким поражением Витя забегал по залу и стал выпрашивать у всех минеральной воды. Воды ни у кого не было, и он побежал в душевую, где утолил жажду под краном. Напившись воды, он поставил голову под струю холодной воды. Затем посмотрел на себя в зеркало и, ткнув пальцем на своё отражение, с ненавистью произнёс:

— Это есть, запрограммированный ишак!

Остудив свою голову и покритиковав себя в зеркале, он вернулся в зал. Мужчина уже собирался домой. Витя решил разжалобить его и пошёл за ним в раздевалку, рассказывая ему о нелёгкой и опасной жизни пожарников, делая главный упор на низкую заработную плату.

— Я с тобой рядом работаю на хлебозаводе, — сказал мужчина, надевая на себя пиджак с депутатским значком местного совета. — Ты заходи ко мне, когда на деньги играть захочешь. Спросишь на проходной главного инженера Михайлова Сергея Ивановича, и тебя проведут ко мне.

Утром следующего дня Витя сидел в кабинете Сергея Ивановича, главного инженера хлебозавода, который разделялся бетонным забором от пожарной части.

— Сергей Иванович, — взмолился Витя, — выручи ради бога, — верни ракетку? Она мне срочно нужна. Мне в Ракиту ехать в январе, а я без ракетки. Хочешь, на колени встану? Или давай я отработаю за неё у тебя на заводе.

— Зачем предложил мне играть на интерес? — спросил Сергей Иванович, доставая из сейфа ракетку, — должен знать, что истинные теннисисты свой инвентарь на кон никогда не ставят.

— Я не думал, что вы так хорошо играете, — оправдывался Витя. — Конкретно задавили меня своими вращениями.

— Я в своё время тренировался в Куйбышеве с призёром СССР и неоднократным Чемпионом России Виктором Поповым. От него — то я и познал все секреты вращений. Так что твои крутки для меня были семечки. Забирай свою ракетку! — подал он Вите чехол с ракеткой, — но помни, в следующий раз проиграешь, не верну.

— В следующий раз я на жену лучше сыграю, чем на ракетку, — прижав чехол к груди, благодарно произнёс Стрелец.

Михайлов иронически улыбнулся на слова странного теннисиста, не зная, что Витя уже проиграл однажды свою жену, когда она была у него в положении.

….Первая жена Вера у Вити была злей, чем нынешняя Маруся. Она работала контролёром в тюрьме и силой обладала несметной. Вера колотила его всем, что подворачивалось под руку и все её физические унижения над Витей сопровождались площадной бранью, которую Витя терпеть не мог. Она пользовалась тем, что Витя в силу своего воспитания не мог ей ответить дикой обоюдностью. И когда она ему голову разбила кастрюлей, он уже не мог вынести такой физической и душевной раны. Позвонил родителям, и они тут же приехали на машине к Вите домой, собрали два тюка вещей жены и увезли её к тюрьме, где высадили у дверей вахты. Больше Витя её не видал, благо дело они были не расписаны, и детей у них не было. Но долго ему не пришлось ходить в холостяках, через два месяца ему родная мать нашла жену спортсменку с высшим образованием. Она работала главным бухгалтером на трикотажной фабрике и занималась гиревым спортом в клубе Самсон. Маруся вначале была покладистая и рассудительная и принимала Витю, таким, какой он есть. К его покупкам спортивного инвентаря она относилась терпимо. Но когда он проиграл в теннис с себя дефицитные вещи, её терпение лопнуло. Витя в неравной борьбе с Марусей потерял ракетку. По своему характеру Витя был добродушный и отзывчивый человек. Помогал всем, кто просил у него оказать помощь в ремонте, вскопать огород или другие какие то просьбы удовлетворить. За это его все уважали, но за безрассудную любовь к настольному теннису, он стал объектом простодушных насмешек не только у ветеранов настольного тенниса, но и у подрастающего поколения, занимавшихся этим видом спорта. Он был популярен не только как азартный игрок любивший игру, на интерес, но и как экспериментатор теннисных ракеток. Все его новые ракетки, которыми он проигрывал, подвергались безжалостной реставрации. Он начинал сверлить дырки в основаниях, обтачивать до размера своей ладони, облегчая этим ракетку. Резину переклеивал по нескольку раз и даже вместо губки ставил ватин. Однажды в Новогоднем турнире, один ветеран Кузьма на соревнованиях заявил, что играть против куфайки не будет, — увидав, что под резиновой накладкой торчит клок ваты. Тогда Вите пришлось заменить ракетку. Играл он чужой ракеткой, которую взял у директора. И ему пришлось против Кузи пробовать применение дополнительное оружия, — гипноза. Перед каждой своей подачей он впивался глазами в противника и делал, какие — то замысловатые пассы левой рукой, в которой был мячик. При выполнении своих замысловатых подач он вызывал у болельщиков гомерический смех в зале. Он сообразил быстро, что его гипноз — это и его преимущество. Противник был повержен. Первую партию Кузя смеялся над грозными Витиными взглядами, а во второй ничего уже с Витей сделать не смог. Витя после этой победы стал ходить за директором по залу и упрашивать, чтобы тот продал ему счастливую ракетку.

— Витя ты пойми, тебе нужна простая ракетка с шипами, которые раньше стоили в магазинах по рубль двадцать пять, а не за триста рублей. Всё равно ты её изуродуешь, а дешёвку не так жалко будет. Но Витю не возможно было переубедить, он силком засунул директору в карман триста рублей и оставил ракетку у себя.

Перед следующей игрой он произвёл переклейку накладок и ножницами подравнял их. Переклейка ему не помогла, так, как все остальные встречи он проиграл с треском. После этого ракетка вмиг превратилась из счастливой в настоящее дерьмо. К тому же из — за омерзительного настроения он больше не мог своим «гипнозом» кого — то обезоружить. Смеха он уже не вызывал ни у игроков, ни у болельщиков. На него без горечи невозможно было смотреть. И он почти всегда после таких поражений незаметно исчезал с поля зрения и никто не мог уследить, когда он испарился. Витя, молча переживая своё поражение, добирался до дома и, запираясь, начинал колдовать над ракеткой. Сколько он ракеток перепортил, об этом знал только Винт. Так, как всё что Стрелец покупал у него, через некоторое время возвращалось обратно к нему. Он подписывал первоначальную цену ракетки и клал в коробку, стоявшую у директора в кабинете на антресолях. Однажды после Новогоднего турнира Витя пришёл в зал с новой ракеткой, подвергнутой садисткой реставрации. Витя снял с основания два слоя шпона африканского дерева и из основания получился натуральный пропеллер, которым играть было невозможно.

— Стрелец ты, что опять сотворил с ракеткой, — спросил директор.

— Эксперимент века! — называется «Берегись Ракита», — ответил Витя. — Не терпится попробовать её в деле. Думаю, я тебя ей обыграю без вариантов.

Директор взял ракетку в руку. Покрутил её в руке, и откровенно рассмеявшись Вите в лицо, сказал:

— Предлагаю пари. У меня есть в кабинете новые спортивные тапочки всех размеров. Я беру один тапок твоего размера и играю им против твоей ракетки. Играем одну партию. Если я выигрываю у тебя, то этот экспонат похожий на винт кукурузника я оставляю себе. А если проигрываю, то ты становишься обладателем новых фирменных тапочек «Пума».

— Сергеевич, ты, что не в себе? — глупо заулыбался Витёк, — так шутить нельзя!

— В себе я Витя, в себе!

— А ты случайно не выпивал сегодня коньячка? — принюхался он к директору. — Лучше сразу подари мне тапочки? Сам подумай, как ты можешь тапочкой меня обыграть? Ты же своей фирменной ракеткой иногда мне проигрываешь.

Их азартный спор привлёк любопытных спортсменов. Все направились наблюдать шоу с тапками. Витя понимал, что директор поставил его в более выгодное положение, и он предложил Винту фору в десять очков.

— Витя не надо широких жестов делать? — сказал директор, — играем, как положено по всем правилам. Единственное, что я могу принять от тебя это право моих первых подач.

— Согласен, я вообще все подачи могу отдать тебе. Я тебя и без них выиграю. И это было Витиной большой ошибкой.

Витя был на сто процентов уверен в своей победе, и геройски смотрел на любопытную публику, находившуюся зале. Согласившись на цирковой матч, он вновь совершил большую ошибку, так, как не учёл свои психоэмоциональные возможности.

Первый мяч директор послал Витьку короткий и тот сразу ошибся на приёме, направив мяч в сетку. Дальше было ещё смешней, Винт стал атаковать тапочкой, удачно выиграв пять мячей. При счёте пять ноль весь зал содрогался от хохота, что на ходу убивало Стрельца. Красный как томат, он бегал по своей зоне и ни чем не мог противостоять тапку. Все удары, имеющие в арсенале Витька, были нейтрализованы тапочкой. Он уже не думал в этот миг о выигрыше, он мысленно молился, чтобы его проигрыш не докатился до пожарной части. Где непременно первым его моральным истязателем будет Валера Афганец.

Партия была проиграна. Все находившиеся в теннисной школе от мала до велика показывали на обескураженного неудачника пальцем, держась за животы. Витя в раздевалку не пошёл. Знал, что острые языки не дадут ему спокойно одеться. Он пришёл в кабинет директора положил ему на стол ракетку и, сдвинув между собой три стула, лёг на них, запрокинув руки за голову. Когда директор вошёл в кабинет Витя приподнял голову. Винт открыл стеклянный шкаф, где стояли кубки и рядом на почётном месте определил тапку, которым обыграл Стрельца.

— Не пойму, как ты меня смог одолеть этим лаптем? — спросил Витёк плаксивым голосом.

— Витя всё дело в скорости. Ты знаешь, почему наши футболисты проигрывают на Международной арене?

— Играть не могут, вот и проигрывают.

— Играть они могут, но технически хорошо играть на высоких скоростях не у всех получается. Помнишь, как это раньше прекрасно делал Блохин. И удары у наших футболистов слабоваты. Вот и я, за счёт скорости и каверзных ударов выиграл у тебя, не смотря, что я значительно старше тебя. Не надо ждать, когда к тебе мяч долетит, всегда иди на мяч, тогда успех тебе гарантирован.

— Чем же мне играть теперь? — спросил Витёк.

— Давай я тебе эстонскую ракетку подарю, и играй ей на здоровье.

— Хорошую ракетку? — поднялся Витя со стульев.

— Хорошая ракетка денег стоит, а это простенькая ракетка, но тебе она подойдёт. Как раз для твоего стиля игры.

— Я сейчас и от этой не откажусь. Буду вечно благодарен тебе, а позднее когда деньги появятся, приобрету себе фирменную японку или шведку. С эстонской ракеткой стыдно ехать в Ракиту. Меня там, на смех поднимут.

— Витя понимаешь, частая смена ракеток привела тебя к серьёзному диагнозу. И излечению он трудно поддаётся.

Директор достал коробку с антресоли:

— Хочешь, я тебе сейчас это докажу?

— Докажи, — согласно кивнул головой Витя.

— Все теннисные ракетки и различные накладки ты покупал только у меня. Другого источника приобретения не было. Мы с тобой знакомы почти двадцать лет. За пределами области насколько я знаю, ты ни разу не участвовал. И на первенство области я тебя никогда не видал. Только в Ракиту любишь ездить, где всё бесплатно и питание и гостиница. В нашем зале неоднократно проходили соревнования Российского, Союзного, Международного уровня. Ты этими соревнованиями пренебрегаешь, хотя возможность участвовать у тебя есть. На правах хозяина я бы тебя включил в любой турнир. Плати заявочный взнос и вперёд. Хотя помню, ты Чемпионат СССР однажды судил. Но тогда тебя бы конечно не допустили, уровень не тот. А вот Чемпионат СНГ у нас проходил дважды, где ты спрятался тогда? Поэтому я считаю, ты не настольный теннис больше любишь, а доходы от него, которые ты имеешь от таких же лохов, как и сам.

— Я не мог тогда играть, на дежурстве был, — оправдывался Стрелец.

— Прекрати Витя, — повысил голос директор, — у тебя две заботы в голове, обескровить Афганца и съездить на турнир память коммунизма в Ракиту. Виктору Васильевичу руку хочешь пожать. С ним не один ты ждёшь встречи целый год. И я считаю это нормально и похвально! А вот первая забота у тебя превратилась в идею Фикс. Это не дело. Я боюсь, что ваши хитросплетения с Афганцем, стали навязчивыми и вам обоим пора уже обращаться к психотерапевту. Если тебя мои доводы не убедят, то в скором будущем вас обоих в принудительном порядке поместят в дом Ля — Ля.

Директор начал выкладывать все бывшие Витины ракетки:

— Вот ракетка похожая на лопатку, для выпечки блинов, — стоила 100 долларов во времена Советского Союза. Вот другая с красивой ручкой, — если к ней приклеить зеркало на одну сторону, то будет не плохой аксессуар для твоей Маруси, — стоила 120 долларов. Смотрим следующую ракетку, — положил он перед Витей маленькую ракетку, — здесь накладки Сривер и Клипер основание, — это в кабинет окулиста, чтобы глаз закрывать для проверки зрения. Продолжать дальше? — спросил директор.

— Не надо мне больно на них смотреть. — Понимаю, что больно, но здесь лежит только твой бывший инвентарь, который я начал собирать пять лет назад, когда ты первый раз со мной сыграл на интерес. Здесь загублена куча долларов. Переведи на деревянные бабки по курсу. Вот умножай эти цифры, и ты получишь новую девятку, а не пятнадцатилетнюю копейку, которую ты купил, не знаю за сколько, но знаю, что за ремонт этой машины ты вкладываешь уйму денег.

Витя, услышав такие веские аргументы, схватился за голову и закатил глаза к потолку:

— Что мне делать? Я всё равно дешёвой ракеткой играть не смогу.

— Играй дорогой ракеткой, но перестань ставить на них эксперименты. Ты же не миллионер, и обязательно забудь игру на интерес, а не то обвалишь весь СИТИБАНК Америки.

Директор сел в кресло и постучал ладонью по небольшому сейфу, стоявшему рядом с письменным столом:

— Здесь Витя у меня лежит твой партийный билет, который ты проиграл мне недавно и многие другие вещи. Из экспонатов этого сейфа и ящика где лежат все твои бывшие ракетки, я могу музей ненормального фаната открыть. Думай Витя, иначе своим непомерным азартом и второй брак развалишь.

— Партийный билет мне уже не нужен, — сказал Витя, — а тебе Сергеевич спасибо, на путь истинный поставил, — пожал Витя руку директора. — Я больше никогда на стадион не буду ходить играть. Только в вашу школу буду посещать. Всё — таки ваш зал на сегодняшний день лучший в стране. А Афганца я всё равно буду драть, пока он хвастать не перестанет.

— Выходит, мои доводы тебя не убедили? — спросил директор и замолчал. Винт больше не стал Вите объяснять, что взаимная связь с инвентарём и Афганцем будет существовать до тех пор, пока он окончательно не порвёт играть с Валерой. И ни какие клятвы он соблюдать не будет. Так как Витя постоянно будет искать новые пути, чтобы обыграть своего вечного соперника. А для этого понадобятся немалые деньги для ставок и конечно на инвентарь.