Сожженная рукопись

Владимир Иванович Кочев (2021)

Книга В.И. Кочева «Сожженная рукопись» открывает для читателя, наверное, самые страшные страницы российской истории. Гражданская война, раскулачивание, голод, репрессии, Великая Отечественная война… В центре повествования находится история нескольких крестьянских семей — одни остались в разоренной сталинской коллективизацией деревне, другие, пережившие трагедию выселения и ссылок, пополнили ряды рабочего класса. Несколько семейных линий объединены образами автора, который рассказывает о том, что он сам пережил, от первого лица и его дяди Андрея — человека необыкновенной, яркой и трагической судьбы.Размышляя о характере русского народа и о том, почему народ, расколотый коллективизацией и репрессиями, в годы войны, как один поднялся против общего врага, автор приходит к выводу, что это произошло вопреки воле Сталина. Это и есть мудрость народа и страстная любовь к родной земле, и чувство чести и долга, и многое другое.Содержит нецензурную брань.

Киска

Есть женщина — подарок неба,

В любовь и грех играет,

Даст умирающему хлеба,

Уйдет — навек тоску оставит.

Нередко Бледный исчезал. Перед этим тщательно готовился. Завязывал галстук, бриллиантовые запонки, булавки, дорогой одеколон. А возвращался не похож на себя, как пьяный, не замечая ничего вокруг. Это он слушал симфонию. В другие разы приходил тоже не похож на себя, как выжатый лимон. Выкладывал из карманов деньги, будто бумажки после сортира. Это, как он говорил, наказывал совдеповских товарищей. Деньги, выигранные с «передёргом», легко проигрывал в своём кругу. После пахан стал брать на все эти спектакли и Оньку.

Перед этим тихая, как мышка, женщина приносила батистовые рубашки, накрахмаленные воротнички. Андрюша тоже обряжался по-городскому. Путь их начинался с вокзала. Брали пролётку и подкатывали к центральной гостинице. Тяжелые медные ручки дверей блестели. Швейцар, что-то сунув себе в карман, по-старинному кланяясь, приглашал. Мраморные марши закрыты ковром, поперёк — блестящие прутья. «Из Москвы…» — слышал Онька почтительный шёпот.

«Ваш кабинет на втором этаже», — подбегала к ним горничная в белом передничке.

Окна глядели на широкую улицу. Напротив — «Колизей», сейчас там крутят кино. На фанерном щите местный художник остановил один кадр трагической любви: красивая женщина и злодей мужчина. И, говорят, кино скоро будет говорящим. Удивительно. Рядом с «Колизеем» — рыбный магазин. На фанерном щите улыбается огромная рыба. В магазине стеклянные аквариумы. Говорят, при нэпманах в них плавала живая рыба.

А люди по улице всё шли и шли, лошадки, цокая копытами, легко тянули повозки. Вот появился мужик в зипуне с ведром и метёлкой — убрал катыши. Вдруг прохожие вздрогнули, расступились. Это испугал их автомобиль своим сигналом: «аыыа, аыыа». Медь телефонного аппарата тоже надраена. Бледный поднял трубку.

«Квартиру Барышниковых, — приказал он. — Киска?! — продолжал совсем другим голосом. Трубка что-то стрекотала. — Нет, сегодня не могу, задержусь, совещание. Завтра непременно».

На сегодня дела закончены, спускаются в ресторан, нет, не пьют — хорошо и вкусно едят. Завтра тонкая работа. У Андрюши хорошие руки, мгновенная реакция, память. Бледный доволен.

Морозно, а Бледный в модельных штиблетах, садятся в пролётку, хотя квартира Барышниковых неподалёку. Дверь обита войлоком и кожей. На закрашенной медной табличке можно разглядеть надпись: «Горный инженер Катаев».

В приёмной встречает прислуга, она потомственная — осталась от прежних хозяев. В гостиной накрыт стол, гости слегка пригубили и закусили, прошли в кабинет хозяина. Игривая хозяйка, жена важного гостя и Андрюша играют в подкидного дурачка. Андрюша «дурачок», дамы сочувственно смеются.

В настоящей игре Онька не участвует. Он студент, на практике, дядя взял его с собой в командировку.

«На счастливую карту не надейся, — наставлял Бледный. — Она выпадает на равных. В картишки с крапом, наколками, передвижным очком сыграет и дурак. В карты выигрывает умный. Но это с равными — лоб в лоб. Подлых не жалей, играй на верняк». Как играть на верняк, Онька уже умел. Усвоил он и сочинённые Бледным приёмы тасовки колоды и сброса. Фокус можно разгадать, но не увидеть, не доказать. А с умным помощником ещё легче. Одними глазами, вздохами можно передать сотню ценных знаков. А у высокого мастера пальцы чувствуют и лицо карты. Кожа на подушечке пальца тонкая — срезается. Играли молча. Напряжение незримого поля страстно сжимало тело.

Незаметно заходила хозяйка, как называл её Бледный по телефону — Киска. Красивая изящная, голубоглазая, держа длинную папиросу, наблюдала за блюдом с деньгами. Вот банк перекочевал в карманы Бледного, и хозяйка ласково и капризно приглашает к столу. Расточительный хозяин угощает редким коньяком.

«Ну что ты, Васька, пристал к Николаю Павловичу, у него же язва, врачи запретили», — ворковала хозяйка. Васькой она называла мужа, но любимого кота величала Василием. Язва — был обман. Пахан наставлял Оньку: «Игрок не нюхает, не пьёт, не курит».

«Николай Палыч, инструмент настроили», — сообщает хозяйка. Бледный, спасаясь от угощения, пересаживается за пианино. Его умелые пальцы извлекают сейчас простые барабанные звуки. Осмелевшая от выпитого жена важного гостя подошла и, облокотясь на «инструмент», изготовилась петь. У неё оказался дикий сильный голос. Лиса с двумя головами подпрыгивала на её крутой груди.

«У вас прекрасное сопрано, — искренне удивился Бледный. — Я вас сведу с преподавателем». Однако игрокам не терпелось снова сесть за карточный стол. Хозяин, важный гость и его товарищ снова проигрывали. Бледный удивлялся своей удаче: «Мне почему-то сегодня везёт». Васька вторую половину играл совсем невнимательно — сказывался удивительный коньяк. Во второй раз он заходил в спальню, возвращаясь с оттопыренными карманами. Эти деньги лежали в портфеле, рассыпанные, он не успел их разложить по пачкам. Работая на стройке прорабом, приписывал рабочим. Половину они отдавали ему. Васька — широкая душа, жил неплохо во все времена. Родом откуда-то из-под Одессы. Работал на камбузе, «мыл ложки». А с семнадцатого года перепробовал все должности, быстро поднялся вверх. Он не был партийным, но «косил» под него. Носил френч с галстуком, галифе, сапоги с мягкими брезентовыми голенищами. Помогала осанистая внешность да удивительное время. И вот снова в дверях появилась Киска, когда все деньги игроков стали собственностью Бледного. «Вася, идём спать!» — капризно приказала она. Бледный с сожалением сгрёб остаток выигрыша.