Провода. Любовь. Мате

Владимир Еремейчук, 2020

«Провода. Любовь. Мате» – это история о расследовании череды самоубийств, захлестнувшей весь мир. Эта история о борьбе реальности за выживание. Это зеленый киберпанк: есть, чем дышать, но не хочется наполнять легкие таким воздухом, ведь эстетика вседозволенности так и манит к себе. А что есть вседозволенность, что есть свобода? Отказ от тела или власть наяву? Кто станет первым: ловцы грез, частные сыщики, существа из открытого космоса, гангстеры или полицейские? Кто остановит новый тренд, и вообще нужно ли его останавливать? Содержит нецензурную брань.

7

Вместе с первыми лучами солнца зазвонил будильник. Мара открыла глаза и хотела только потянуться к будильнику, как её опередил муж. Он сквозь сон посмотрел на нее, поцеловал и перевернулся на другую сторону, давая понять, что у него сегодня выходной, и он будет спать до обеда. Мара, потягиваясь, встала и вышла в коридор, на минуту задержалась у зеркала, разглядывая себя, а вернее черные закрученные волосы, с которыми снова будет морока, чтобы их расчесать. Она зашла в комнату сына разбудить его, нажала на кнопку, жалюзи поползли вверх, наполняя комнату солнечным светом.

По кухне она двигалась автоматически, нажимая разные кнопки, запускающие кухонную утварь, которая должна была приготовить завтрак. Затем задала поиск видеоновостей о вчерашнем происшествии. В итоге ничего стоящего, и телевизор автоматически запустил самую популярную тему дня, посвященную вопросу подписания в ООН резолюции о признании существования кибернетического сознания. Также сообщалось о массовых демонстрациях в поддержку подписания резолюции, которые проходили в некоторых городах.

На кухне появился сын, его лицо было украшено россыпью веснушек, которые он решил унаследовать от отца. Иногда друзья подшучивали, что Мара на самом деле не принимала участия в зачатии, а была на работе, ведь он совсем не был похож на нее: ни глаза, ни цвет кожи, ни линии бровей, ничего.

— Мама! Мы сегодня пойдем в научный центр?

— С папой точно пойдете, а вот я не уверена, — она поставила на стол стакан свежевыжатого морковного сока и тарелку с кусочками ветчины, сыра, помидоров и огурцов, — но зато я тебя отвезу на занятия.

— Опять эта гадость, — ковыряя вилкой в еде, возмутился Саша, — не хочу.

— Как хочешь! — улыбнулась в ответ Мара. — За тебя съест папа.

— Но я тогда останусь голодным, — начал рассуждать сын.

— Ты же сказал, что не хочешь.

Утренняя война закончилась появлением отца, который не смог уснуть. Теперь, чтобы заставить позавтракать сына, ему приходилось изображать из себя динозавра, забирающего всю еду. Еще несколько семейных безумий, и вот Мара целует в щеку Сашу, и он бежит в школу. Первая половина первого класса пролетела незаметно, и, к счастью, без синяков, сын даже завел парочку друзей. Родители немного переживали, как он устроится в школе, ведь в детском саду были проблемы.

Через минут пятнадцать она вошла в просторную переговорную. Стены были выкрашены в серый цвет, а столы расставлены так же, как в школе или университете. Здороваясь с коллегами, она подсела к Максиму.

— Ну что, жив?

— Жив, — улыбнулся Максим.

— А как еще могло быть? Этот засранец всех переживет, — обернувшись, сказал Виктор, — меня правда к нему с утра не пустили.

— Главное, что жив!

В зал вошел Полковник. Он был почти два метра ростом, с широкими плечами, одним своим видом наводил страх на подчиненных. При таких размерах и устрашающем внешнем виде, был достаточно добрым и мягким человеком. Но при исполнении хладнокровен и расчетлив. Это ему помогло сделать достойную карьеру, учитывая, что ни один из его близких родственников не служил, и никто не оказывал ему помощь при взлете по карьерной лестнице. Полковник никогда не бросал своих и всегда отстаивал интересы команды перед вышестоящим руководством, многие мечтали попасть под его начало.

— Коллеги, к сожалению, мы вчера просрали операцию, — он вывел на экран картинку, — плюс, у нас тяжело ранен боец. А на видео с его камеры — хрен пойми что.

На видео запечатлено, как Андрей входит в комнату, где лежит парнишка, захлебывающийся пеной, фоном слышен голос Мары. Через мгновение из черного ящика вырывается рука, хватает полицейского за горло. Раздаются выстрелы. Вокруг все вспыхивает синим пламенем. Прямо перед камерой появляется какое-то существо гуманоидного типа и начинает бить в грудь полицейского, при этом отчетливо слышно, как он кричит от боли.

Видео заканчивается. В зале повисает гробовая тишина. Полковник пробегает взглядом по присутствующим и останавливает взгляд на Маре:

— У меня вопрос: что это такое?

— По всей видимости, ложная запись, — не задумываясь, ответила Мара, — как говорится в моем отчете, мой компьютер был взломан. Я его сдала в карантин, с ним сейчас разбираются специалисты.

— Утром из карантина мне сообщили, что твой компьютер не был взломан, и в камере Андрея следов взлома нет, плюс, как они могли так быстро взломать наше современное оборудование, не оставив следов, и подкинуть видео такого качества?

— Код все время совершенствуется, — нахмурив брови, ответила Мара, — даже мои вирусы, которые я использую в работе, постоянно меняются, а про видео… — она замолчала, ей абсолютно нечего было сказать.

— Видео вполне могло быть сверстано заранее, ведь задержка была, они могли за это время быстро наложить свою заготовку или использовать очень мощный искусственный интеллект, — вмешался Геннадий.

— То есть, кто-то извне следил за этим парнишкой и использовал мощные технологии, чтобы ассистировать его самоубийство? — Полковник задумался вслух.

— Похоже на то, — неуверенно ответил Геннадий.

— Класс… Получается, эти ублюдки знали, что к ним могут прийти?

— Но это не удивительно, ведь это пятый подобный случай в городе, а по стране и миру они чуть ли не каждый день происходят, правда, слава Богу, что не каждый раз взрывы.

— Ну да. Кто голову кислотой польет. Кто взорвет ее, прикусив взрывчатку. Может, еще какую фигню выдумают, — добавил Виктор.

— Хорошо, что вы следите за развитием событий, — протерев лоб, Полковник недовольно посмотрел на Виктора, — а вот соображения у вас есть, кто этим всем занимается? Почему вдруг последний сигнал ушел аж в Антарктиду?

— Нет… Но нам уже известно, — стуча механическими пальцами по столу, начал Федор, — что там что-то есть, и что среди нас или в отделении завелась крыса.

— Вот с заявлением о крысах я бы повременил. — Полковник строго посмотрел на новичка, размышляя: “Еще этого не хватало, чтобы в отделе люди начали подозревать друг друга”.

Вслух сухо сказал:

— Значит, надо готовиться к командировке в не самый дружелюбный край.

— Зашибись, мы полетим в Антарктиду, — отозвался с задней парты Петр, — и что ж сигнал не ушел на Кубу или в Таиланд, и вам не кажется, что это уловка?

— Вначале я и сам так подумал, но в этом секторе, куда ушел сигнал, действительно была человеческая активность, — Федор кивнул на экран, — сейчас все увидите.

Он запустил голографические снимки со спутника, на которых видно, что в антарктической пустоши стоит грузовик. — К сожалению, по имеющимся данным невозможно понять, откуда он приехал и куда именно уехал. Единственная зацепка — три судна, которые находились рядом с Антарктидой в этот промежуток времени, возможно, они швартовались у научных станций, но это еще предстоит выяснить.

— А что с этим банана торчком с нижнего этажа? — спросил Максим.

— А вот ничего, — пробормотал Федор, сидевший за первой партой.

— Дядя Федор, а ты хорошо работаешь? — с издевкой спросил Максим. — Это уже не первый раз, когда тебе отдают на допрос моих подозреваемых, а ты их просто отпускаешь. Может, теряешь хватку?

— Тебя надо психологу показать, — после этих слов Федор повернулся к Максиму и уже командирским голосом добавил. — Я немного удивлен, что после того, как вы ослушались приказа, даже не получили выговор.

Максим хотел что-то сказать, но Федор повысил голос:

— А ваш подозреваемый всего лишь слушал музыку на древнем проигрыватели, что, кстати, и вызвало аномалию в электропитании и помехи в сети.

После этих слов по телу Мары пробежали мурашки, с её «доброго слова» парнишке выбили стекло, да еще продержали в отделении целую ночь. Вдобавок им занимался Федор, а он же форменный псих, конечно, свою работу знает и с подозреваемыми не церемонится.

— Так вот, этот Авель даже не имеет кибермодификаций.

— И ты его только поэтому отпустил? — не унимался Максим.

— Если он измазал твою машину банановой кожурой, вернее машину отдела, это его не делает киберзлодеем, — надменным тоном произнес Федор, добавив, — да, я его отпустил.

Максим хотел что-то сказать, но Полковник поднял руку. Дальше спорить смысла не было. Шеф понимал, возможно, Федор в этот раз прав, ведь вся заварушка произошла выше этажом. Максим на дух не переносил новенького, а Мара как-то призналась, что от длинных механических пальцев её бросает в дрожь.

Федору, в свою очередь, было по фиг на выпады Максима, его интересовала только карьера. Только вверх по служебной лестнице, порой не брезгуя грязными методами. Даже какое-то время ходили слухи, что он работает на бандитов, наркоторговцев и еще черт знает на кого, возможно, чтоб добывать сведения, а может, ради своей личной выгоды, кто его знает. Одному Полковнику было известно, почему из всех новеньких кандидатов в отдел, он выбрал Федора.

— В общем, нас ждет дальняя командировка. Правда, есть проблема, — Полковник отправился в долгие рассуждения о том, что ему придется делать запрос в Интерпол, т.к. тот сектор находится на нейтральной территории, и просто так завалиться туда с проверкой не получится. Даже исследовательскую группу бывает трудно отправить. В конце концов, он просто не знал, сколько может занять согласование такой экспедиции, но рассчитывал на лучшее, по своему обыкновению.

— Блин, с таким геморроем, они могут пронюхать, что мы собираемся к ним в гости, и свалить, — заключил Виктор.

— Отчасти нам это будет на руку, — улыбнулся Полковник, — благодаря имеющимся спутникам, мы сможем отслеживать данный сектор почти двадцать четыре часа в сутки. Если у них там огромные сервера и прочее оборудование, мы точно их засечем. На этой веселой ноте.., разойтись, только, Максим, прошу, останьтесь.

Как будто в школе все переглянулись. Словно все писали контрольную, и вот надо сдавать свои листки, только Виктор улыбался, на нем как всегда, лежала негласная ответственность за бодрость коллектива.

— Может, субботнее пиво, в любимом баре, за здоровье Андрея?!

Геннадий решил его поддержать.

В коридоре с Марой поравнялся Федор и какое-то время молча шел с ней рядом, посматривая то на нее, то на светло-бежевые стены. На секунду ей показалось, что он вовсе не человек, а андроид.

— Чего тебе, — не выдержала Мара.

— Надо переговорить, пойдем в мой кабинет, там вроде безопасней.

— Безопасней?

Он кивнул, и она последовала за ним, поднявшись на этаж выше. Они оказались в 347 кабинете. Федор любезно предложил присесть, налил себе и ей по стаканчику воды. Мара не прикоснулась к воде. Он уселся напротив и посмотрел ей в глаза.

— Мара, перейду сразу к делу, — отведя взгляд, он сделал два больших глотка, как бы готовясь к длинной речи, — у нас крыса!

«Ты че, сука, меня подозреваешь?» — хотела выдать Мара, но многозначительно промолчала, не торопясь с ответом. Конечно, такое возможно, но скорее не в отделе, а в отделении, или сам Федор и есть та крыса, которая решила разыграть спектакль. Плюс, Максиму, Виктору, Ане, Андрею, Петру, Гене она доверяет, как себе.

— Интересное заключение, и кого ты подозреваешь? — спокойным голосом спросила Мара.

Он вздохнул,

— Тебе не понравится, но ты за Максимом последнее время ничего странного не замечала?

Услышав эти слова, ей захотелось схватить вилку и воткнуть в его металлический протез, чтобы полетели искры. Называть Максима крысой, что этот новенький себе позволяет.

— Я ему доверяю, как своему брату, если подозреваешь его, подозревай и меня, — пытаясь изображать непринужденность, ответила Мара.

— Да согласен, и мне, как новенькому, не стоило делать такие заявления, — извиняющимся тоном произнес Федор, удивительно, ему такое обычно было не свойственно. — Но я хочу раскрыть это дело. Представляешь, насколько это повысит рейтинг нашего отдела. Но если среди нас, действительно, есть крыса, могут всех перебить на следующем задании.

Мара не могла уловить, действительно ли Федор переживает за жизни напарников или начинает какую-то свою игру. — За Максимом странного поведения не наблюдала, и не думаю, что это кто-то может быть из отдела, я бы капнула шире.

— Шире?! — Федор сложил пальцы домиком, словно злодей, который вот-вот произнесет фразу: «скоро весь мир будет у моих ног».

— Знаешь, ты так похож на злодея, — Мара спародировала, — вот-вот что-нибудь злодейское завернешь.

— Да еще если учесть длину пальцев, я могу играть злодеев, — пошутил Федор. — А про шире — это ты хорошо подметила, знаешь, я даже не подумал, наверное, я тут поступил непрофессионально, повелся на поводу у своих чувств из-за этих стычек.

Теперь он играл роль побитого щенка, или действительно был таков? Мара не могла понять смысл всего этого спектакля. Или она излишне подозрительна к Федору, и он ничего не хотел плохого. Может он действительно хочет, как лучше.

В это время Максим приблизился к начальнику, ощущая, как волнение подступает к горлу. Неужели из него сделают козла отпущения, обвинят в том, что из-за него пострадал Андрей. Полковник измерил его взглядом, ему совсем не хотелось проводить воспитательную работу, но это было частью его обязанностей.

— Максим, у тебя дома все хорошо? — начал Полковник.

— Все в порядке, — быстро ответил Максим.

— Конфликтов с другими сотрудниками отдела не возникает?

— Все в порядке!

— Ты на все вопросы мои будешь отвечать, что все в порядке?

— Да, — Максим запнулся, — то есть, нет.

— Значит, ты соврал, — Полковник недобро посмотрел на Максима, — в общем, я тебя не считаю виновным в срыве операции, но самостоятельно принимать решение о первом выстреле недопустимо.

— Но этот…

— Знаешь, этот мог бы попасть под колеса на том перекрестке, и виновным был бы ты, или ты думаешь, я дело не со всех сторон рассмотрел?

— Никак нет, — выпрямился Максим.

— Надеюсь, ты это понимаешь, и прошу найти общий язык с Федором. Вы команда, а не базарные бабы, — Полковник сделал шаг назад, уступая дорогу. — Свободен.

Максим вышел из кабинета не в лучшем настроении, спустился в главный холл, где находился пропускной пункт, возле которого ожидало несколько человек. По непонятным причинам, лучший кофейный аппарат находился рядом с проходной, это было доказано эмпирическим методом. Получив свою чашку кофе, Максим увидел, как Авеля выводили к проходной. Дредастый обернулся, словно прощаясь с коповским учреждением, и в этот самый момент их взгляды пересеклись, Авель сразу же почувствовал враждебность Максима, в ответ самодовольно улыбнулся:: “Ну что, ищейки, нет ничего на меня!”

Во рту было сухо, а в голове до сих пор гудело. И чем его так шарахнули? Последние часов десять он вообще слабо понимал, что с ним происходит. Какие-то вопросы, какие-то требования, что-то подписать, а ведь вроде только вчера был в гостях у дымка, а потом бабах! Все как в лучших фильмах: битое стекло, допросы какого-то странного полумеханического следователя. Все вокруг пахло грязным бельем. “А теперь прочитайте информацию на дисплее и подтвердите своим отпечатком или сетчаткой глаза, что вы согласны с протоколом задержания”.

Авель помнил чьи-то наставления, надо быть предельно внимательным: если в какие-то формулировки не въезжаешь или хоть немного сомневаешься — зови адвоката. Если нет денег, проси доступ к электронному консультанту или хотя бы бери одного из этих недотеп, бесплатных адвокатов. Еще раз перечитав, Авель гордо заявил:

— Я хочу высказать претензию!

— Претензию? — удивился полицейский.

— Да, — хотел было продолжить Авель.

И в то же мгновение его под локоть подхватил Максим.

— Может, тебе напомнить про наркоту в твоей квартире?

— Не было!

Авель увидел закипающие от злости глаза, которые тут же отбили все желание спорить.

— Ладно, ладно, видимо, что-то серьезное у вас случилось, — освобождаясь от рук Максима, он пальцем дотронулся до необходимой кнопки на дисплее и выскочил на улицу.

Снаружи его обнял холод. Он понял, что на ногах у него домашние тапки, шорты, а в кармане ноль рублей, а свои пальчики он так и не подключил ко всемирному банку. Из этого всего его радовало только одно, на нем есть кофта. Ему совсем не хотелось возвращаться к копам и просить, чтобы они вызвали такси, но слоняться в тапочках по городу в мороз — перспектива так себе, плюс, в таком виде его могли снова загрести.

Авель осмотрел улицу. Небоскребы, обвитые лианами, приспособившимися к зимовкам, стремились ввысь. Помощи ждать было неоткуда. Глубоко вздохнув, он развернулся, смирившись с мыслью, что ему придется обратиться к копам.

— Прошу прощения! — услышал он женский голос.

— Да, — Авель развернулся, — его окликнула симпатичная девушка с острыми чертами лица. От мороза у нее немного румянились щеки.

— Чем могу помочь?! — Авель улыбнулся, пытаясь включить свое обаяние, хоть и стоял посреди улицы в шортах и домашних тапочках, словно все отделение ФСБ — это его дом, и он вышел за газетой.

— Вас же вчера задержали в доме, где произошел взрыв?

— Взрыв?! — удивился Авель, пытаясь вспомнить. — Там был взрыв?

— Возможно, я ошиблась.

— Нет, все верно, — не до конца уверено ответил Авель. — Вы хотите меня спросить, как со мной обошлись в этом здании?

— ЭЭЭ, — Еву немного смутил наполеоновский настрой незнакомца.

— Вот и отлично, я все готов рассказать в подробностях, — он перевел взгляд на свои тапочки, — но у меня есть проблема, если я не попаду домой, я рискую потерять ноги из-за обморожения. Понимаете ли, когда меня задерживали, мне не дали времени надеть свой лучший костюм.

Она рассмеялась, оглядев Авеля с ног до головы.

— Могу вас подвезти до дома в обмен на информацию.

— Ох, спасибо тебе, сестра, — Авель расставил свои длинные руки, пытаясь обнять Еву. В ответ она немного отстранилась.

— Вообще-то, я здесь по делу, — вернув себе серьезность, ответила Ева.

— Прости меня, просто ты — первый человек, которого я вижу не в форме, и меня это дико радует, я вчера немного испугался, но уже к утру я почти кремень. — Авеля просто понесло в метафоричные объяснения. Еве казалось, что он полон сил, и не было похоже, на что он всю ночь провел под арестом. Но когда машина тронулась, Авель моментально уснул.

— Просыпайся, — она дернула его за плечо.

Какую-то долю секунду он смотрел по сторонам, явно не понимая, что произошло, — ох! Спасибо тебе, я бы окочурился.

— Хочу предупредить, тебе не очень понравится вид дома после вчерашнего. Там выбиты стекла, квартиру выше прилично разворотило, — Ева посмотрела на Авеля.

Он смотрел наверх: — Вот дерьмо, суки, гребаные копы.

— Это не они, — Ева прервала ругань, — был взрыв. Я хотела тебя спросить, что за парень жил над тобой, и о чем тебя допрашивали полицейские?

Авель не ответил, он просто вышел из машины и пошел в сторону дома, еле волоча ноги. Проверив свой электрошокер она последовала за новоиспеченным другом, проклиная, что согласилась на уговоры Феликса помаячить у здания ФСБ. Когда они зашли в лифт, Авель сказал, что готов все рассказать.

В квартире было очень холодно, ветер раскидал старые журналы по комнате, Авель двигался очень медленно, ничего не трогая, пытаясь, определиться, с чего начать. Наконец, он решил кому-то позвонить, потом еще куда-то звонил, но ему никто не отвечал. Ева, молча, наблюдала за Авелем, который как будто растерял всю свою уверенность и теперь казался совершенно беззащитным.

— Ну, что, моя дорогая, — грустным голосом начал Авель, — как я понимаю, денег у меня хватит на одно окно, а второе я себе подарю на новый год.

— А ты не хочешь обратиться в центр помощи? — спросила Ева. — Ведь что-то должны выплатить.

— Вот, ты это хорошо придумала, — улыбнулся Авель, — надо сходить к соседям и все разузнать, но вначале надо прибраться, окна пленкой закрыть, или чем-нибудь заколотить. Знаешь ли, я жутко не люблю, когда в квартире грязно.

Авель снова начал куда-то звонить, но ему никто не отвечал. В какой-то момент Еве показалось, может он делает вид, что куда-то звонит. Может у него после взрыва что-то с психикой случилось. От этих мыслей ей стало немного не по себе. А вдруг он все-таки замешан в чем-то, а его отпустили и установили за ним слежку.

— Привет! — наконец Авель до кого-то дозвонился, — хоть до тебя дозвонился.

— О, ты слышала про взрыв, да, в моем доме.

— Что мой дом? — Авель осмотрелся, — если честно, хочется материться, но у меня тут журналист.

На той стороне ему что-то сказали, как будто приказали, а он этого не хотел делать, и его голос изменился: — Я понял, обращусь к ним.

Авель прекратил разговор. На вопрос: «кто это был?», — он ничего не ответил. Вообще, все его поведение было немного странным, он не походил на человека, который озабочен происходящем, казалось, что в его голове сидит искусственный интеллект и ставит задачи на выполнение.

Вдруг она вспомнила про бредни Феликса, что ФСБ занимается заменой людей. Например, поймали какого-то подозреваемого, но чтобы разоблачить группировку, его заменяют на андроида, или как их там называют. Возможно, так и поступили с Авелем. Ева относилась к тем людям, которые должны все проверить, насколько бы не казалась сумасшедшей идея. И вот она, взявшись помочь в уборке, наблюдала за Авелем, несколько раз прикасалась к нему, а он был вполне живым, если, конечно, его не сделали с мужского прототипа секс-куклы.

Незаметно пролетел час. Квартира практически сияла чистотой. Протянув последний раз пленку поперек окна, Авель запустил старую пластинку, рассказывая, что её он купил на аукционе и значительно переплатил, но ему дико понравилось торговаться, в тот момент он был, как миллионер, покупающий себе в коллекцию картину Рене Магритта.

Комната наполнилась приятным звуком, Авель зажег благовония, запахло цветами, и в квартире стало совсем уютно, не смотря на пугающую трещину и пленку, вместо разбитого стекла в окнах.

Еве вдруг показалась, что они — только что познакомившиеся в баре или на вечеринке молодые люди, и сейчас он пытается просто её соблазнить, и черт возьми, ей это нравится.

— Авель, а чем ты занимаешься? — вдруг спросила Ева.

— Работаю на складе, слежу за машинами, проверяю наборы товаров, — он широко улыбнулся, — склады почти полностью роботизированы, но, к счастью, роботы делают иногда ошибки, вот я — что-то вроде контролера. — в голосе его звучали нотки важности.

— Ты работаешь с роботами, а при этом в квартире совсем мало техники, а современной нет вообще?

— Я тебе больше скажу, я себя и не подключал к сети, — улыбнулся он, — никаких человеческих «улучшений». Я верю, что люди должны оставаться такими, как нас сотворил Бог. Конечно, я тебе не буду задвигать истории, что машины — это зло. Даже больше скажу, я считаю, что машины — это добро, но, к сожалению, с момента введения человеком понятия “добро”, появилось и понятие “зло”. Вот с машинами то же самое, слишком тонкая грань.

— Ну, радует, что ты не будешь бегать с плакатом: “Остановите прогресс, он нас погубит”.

Ева достала свой телефон: — Ну что ж, а теперь давай поговорим о взрыве, ведь я здесь именно за этим.

— А ты уверена, что только за этим, — Авель прищурился, — но, в любом случае, включай свою штуку, расскажу все, что знаю, но у меня вопрос.

— Задавай!

— Ты приходила в мою квартиру вчера?

Ева немного растерялась, она ожидала услышать какой-нибудь вопрос личного характера.

— Ну, — помедлила она с ответом.

— Что-нибудь нашла? — Авель указал на телефон, — можно включать, я начну сразу же с деталей. — Ева нажала кнопку.

Первая часть рассказа: полицейские ужасно с ним поступили, по его мнению, в полицию идут люди с психологическими травмами детства, и его чуть не сбил полицейский микрик. Вторая — про соседа, который странно себя ввел в подъезде и явно что-то прятал в кармане. Тут-то Ева не удержалась и рассказала, что они нашли в трещине странный предмет.

Авель не сильно заинтересовался находкой и закончил рассказ моментом встречи с Евой: — В общем, хотел пойти обратно и попросить вызвать такси, но, как там было в великом произведении, «передо мной явилась ты, как мимолетное виденье…».

— О, вы знакомы с поэзией? — шутливо спросила Ева.

— Я очень разносторонний человек, а вы мне очень понравились, — в глазах Авеля читалась искренность, — спасибо за помощь, просто не представляю, как я бы добрался до дома и сам навел порядок. — Он окинул взглядом комнату. — Если честно, слабо представляю, как выбивать деньги из государства. Плюс, этот дом уже на расселении, вряд ли они решат его реставрировать после взрыва.

— Знаешь, давай я тебе помогу, если дело не сдвинется, запиши мой номер, мы сюда желтую прессу нагоним.

— Круто-круто! А вот мой номер телефона, — он в ответ кинул ей свою визитку на телефон.

Ева готова была открыть дверь, чтобы выйти, Авель расставил руки.

— Ну, что, моя спасительница, от бесплатных обнимашек не откажешься?

Она услышала стук его сердца, он как будто гипнотизировал её.

— Слушай, а что ты будешь делать с той штукой, которую вы нашли? — вдруг спросил Авель.

— Я знаю первоклассного хакера, он залезет в нее, и думаю, мы что-нибудь узнаем.