Казус бумеранга

Владимир Дмитриевич Окороков, 2023

Детдомовец Борис, в результате судебной ошибки, обвинен в убийстве и десять лет своей жизни провел в тюрьме. С зоны он вышел с глубоким убеждением, что только большие деньги могут принести человеку истинную свободу и счастье. На воле он, с маниакальной настойчивостью стал строить планы, как быстро и с наименьшим риском разбогатеть. И надо сказать, что ему это почти удалось. Нужно было только чуть-чуть перешагнуть через кое-какие моральные запреты. Но ему вдруг вспомнились слова криминального авторитета Егора "Жизнь подобна бумерангу. Все хорошее или плохое, что ты совершаешь по отношению к другим, обязательно к тебе вернется".

Глава 2. Новая жизнь

На следующее утро Борис встал ровно в семь часов. Спал он как всегда, без сновидений, так ни разу и не проснувшись за всю ночь. Многолетняя привычка вставать в одно и то же время и на новом месте его не подвела.

Не вставая с кровати, он с хрустом потянулся, нашарил на прикроватной тумбочке пачку сигарет и с удовольствием закурив стал внимательно осматривать свою комнату.

Вчера, едва они вошли в дом, Артем тут же представил его хозяйке. Это была небольшого роста, пухленькая, не совсем еще старая женщина с гладко зачесанными на затылок то ли седыми, то ли обесцвеченными волосами. Голубые глаза на миловидном, улыбающемся лице приветливо и по-доброму смотрели на Бориса.

Хозяйку звали Софья Адамовна. Фамилию она называть не стала, вероятно, посчитав это лишним. Однако документы Бориса изучила с дотошностью участкового уполномоченного, изредка бросая на Бориса оценивающие взгляды.

— Надеюсь вы оповестили своего друга о правилах проживания в моем доме? — Повернулась она к Артему. — Или мне их повторить?

— Позвольте, — встрял Борис — я надеялся, что буду жить совершенно один? — Он повернулся к Артему. — Ты же говорил, что в моем распоряжении будет целый флигель?

— Совершенно верно, — улыбнулась Софья Адамовна — проживать вы будете один и во флигеле, я сейчас вам его покажу. Но он тоже, как вы понимаете, принадлежит мне, а посему там действуют те же правила, что и в моем доме. Да вы не волнуйтесь, в них нет ничего сверхъестественного и невыполнимого. Просто мой покойный муж был человеком военным и я привыкла жить по тем, еще им установленным правилам, ставшими уже традицией. Они меня устраивают, менять их мне не хочется, да и поздно уже.

Борис молча кивнул. Его так и подмывало поинтересоваться, не служил ли ее муж в их исправительной колонии № 13. Если это так, то в таком случае, он тоже привык жить по тем же правилам, но поймав предостерегающий взгляд Артема, вовремя прикусил язык.

— Не волнуйтесь, уважаемая Софья Адамовна, я подробно проинформирую Бориса о ваших требованиях. Мы с вами это уже обсуждали, так что, я думаю, никаких разногласий не возникнет. С вашего разрешения я сейчас сам покажу Борису его апартаменты и мы до вечера здесь больше не появимся. Хотим посидеть где-нибудь в ресторане, отметить встречу. Ну, вы меня понимаете.

— Воля ваша. Вот, возьмите ключи. Если возникнут вопросы, — она еще раз улыбнулась Борису — можете обращаться прямо ко мне, без всяких стеснений. Я думаю, у нас еще будет время обсудить различные нюансы. Что касается оплаты за проживание, то ваш приятель оплатил за три месяца вперед. Единственное, что я хотела уточнить у вас, Борис, это как вы собираетесь питаться? В нашем коттеджном поселке нет ни столовой, ни кафе, ни тем более ресторанов. Если днем вы можете отобедать где-нибудь в городе, то утром и вечером у вас такой возможности не будет.

— Что вы посоветуете, Софья Адамовна? — Растерянно поинтересовался Борис. — Магазин-то, надеюсь, в вашем поселке есть?

— Магазин, конечно, есть, но неужели вы собираетесь сами себе готовить завтраки и ужины?

Борис в своей жизни никогда еще не приготовивший ничего путного, кроме китайской лапши и чая в эмалированной кружке, растерянно хлопал глазами. Выручил опять Артем.

— Софья Адамовна, мы с вами упустили этот вопрос, когда обговаривали условия проживания. Давайте теперь сразу же и решим с завтраками и ужинами. Честно признаюсь вам, из Бориса кулинар никакой. Не могли бы вы оказывать ему еще и эту услугу, разумеется, за дополнительную оплату?

— Конечно же. Только мне необходимо знать кулинарные приоритеты и пристрастия молодого человека. — Расцвела Софья Адамовна. — Готовить я люблю и умею. Мой покойный супруг, Лев Израилевич, предпочитал всегда кушать дома, а уж он-то толк в еде знал. — Она с грустью посмотрела на большой, висевший на стене портрет, с которого на них сурово взирал крупный мужчина в полковничьем мундире.

— Тогда я целиком и полностью полагаюсь на ваш вкус и воображение, дорогая Софья Адамовна. — Вежливо склонил голову Борис. — Я пока плохо ориентируюсь в ценах, поэтому думаю, что Артем поможет мне решить вопрос с финансами.

— Конечно. — Артем вынул из заднего кармана джинсов бумажник и увлек хозяйку в сторону. — Вам как удобней, Софья Адамовна, наличкой или на карточку?

* * *

Квартиру во флигеле вчера рассмотреть Артему так и не удалось.

— Потом посмотришь, успеешь еще. Переодевайся, поехали. Жрать хочу, сил нет. — Торопил он Бориса. К его удивлению на кровати лежал пакет, в котором были две рубашки, джинсы, мягкие кожаные туфли мокасины и так, всякая мелочевка.

— Да, чуть не забыл. Вот тебе смартфон — Артем бросил на кровать корейский «Samsung» — все настройки я уже сделал. Разберешься, короче, сам.

* * *

В дверь комнаты постучали.

— Минутку — крикнул Борис. Он точно помнил, что вчера вечером зачем-то запер дверь на замок. Соскочив с кровати и торопливо напялив на себя махровый халат, Борис отпер дверь.

— Доброе утро, Борис. Я пришла пригласить вас на завтрак — Улыбнулась ему Софья Адамовна, удивленно окидывая взглядом его фигуру в халате. — Или вы привыкли к более позднему завтраку?

— Нет, нет уважаемая, Софья Адамовна. Мне буквально понадобится десять минут чтобы привести себя в порядок.

— Тогда я жду вас в столовой. — Улыбнулась хозяйка и удалилась, тихонько прикрыв за собой двери.

Через несколько минут, порозовевший после душа и бритья, Борис уже входил в столовую, вдыхая незнакомые, но приятные запахи кофе, свежеиспеченной сдобы, поджаренной ветчины, омлета и еще Бог знает какие ароматы, о которых он раньше даже не подозревал.

— Как вкусно пахнет. — Улыбнулся он, оглядывая стол. — Где мне присесть.

— Сюда, пожалуйста — Софья Адамовна указала ему на стул — здесь вам удобно будет. — А сама устроилась напротив.

Хотя подобные завтраки для Бориса и были чем-то новым, необыкновенным и, наверняка, кого-нибудь другого смутили бы, но только не его.

Прочитав за свою жизнь огромное количество книг, чисто теоретически он к этому был готов, быстро сориентировавшись, с легкостью, как будто каждый день пользовался ножом и вилкой, управлялся столовыми приборами.

Единственно чего он боялся, это не ляпнуть бы чего-нибудь по «фене» или невзначай матюгнуться.

Борису поневоле приходилось себя контролировать, отсюда ощущение скованности и напряженности, впрочем, которые легко можно было принять за скромность и стеснительность. Как-никак человек впервые ночует и завтракает в незнакомом доме.

Софья Адамовна, нарочно не замечая растерянность и неуверенность своего постояльца, весело щебетала, рассказывая последние поселковые новости.

Разумеется в данный момент ее больше всего на свете интересовал сам Борис. Кто он, откуда и зачем сюда приехал, долго ли собирается здесь прожить и, естественно, есть ли у него семья?

Как опытный педагог, отдавший работе в школе почти всю свою сознательную жизнь Софья Адамовна, считая себя первоклассным психологом, не торопилась форсировать события, надеясь построить разговор таким образом, чтобы вынудить Бориса самому рассказать о себе.

— Кушайте, Борис, не стесняйтесь — щебетала она, вежливо и ненавязчиво ухаживая за постояльцем — берите сдобу, я ее сама пеку. Вот масло деревенское. Молочница из соседней деревни раз в неделю приносит и молоко, и сливки к кофе. Вы, наверное, больше привыкли к ресторанной пище? Как вчера погуляли, если не секрет?

Секрета никакого не было. Они заехали в какой-то придорожный мотель, где был бар. Судить о сервисе и кухне Борису было трудно, поскольку он нигде и никогда до этого не бывал. Единственное, что ему не понравилось, так это громкая музыка, а так, все было как он себе и представлял; вкусно и дорого. О чем он и доложил любопытной Софье Адамовне, исключив конечно тот факт, что почти за тридцать лет своей жизни он впервые посетил подобное заведение.

— А, так это вы в «Сове» были. Не очень респектабельное заведение. — Неожиданно блеснула своими познаниями Софья Адамовна. — Что ж Артем вас в свой ночной клуб-то не свозил? Там гораздо интересней и публика соответствующая, не то что в этой придорожной забегаловке.

— Что, разве у Артема свой ночной клуб имеется? — Удивленно поднял брови Борис.

— Да, есть. «Эльдорадо» называется. Я, конечно, точно не знаю, является ли он хозяином этого клуба, но то, что клуб принадлежит их семье, это факт. Странно, что он вам об этом не сообщил. — Нарочито удивленно округлила глаза Софья Адамовна. — Я полагала, что вы близкие знакомые, даже друзья?

— Артем, возможно, что-то подобное и говорил, а я просто не придал этому значения. — Попытался выкрутиться Борис. — Я вчера был такой уставший с дороги, что для меня главное было поскорее выпить да поесть. Как говорится, не до развлечений.

Завтрак затянулся бы еще Бог знает на сколько, если бы не раздался требовательный звонок в дверь.

— Наверное Артем пожаловал. — С явным недовольством буркнула Софья Адамовна, вставая из-за стола.

Борис поблагодарил за завтрак и следом за ней отправился в прихожую.

* * *

Еще вчера Артем обещал устроить Бориса на работу. Точнее об этом его просил сам Борис. Денег, заработанных им в «зоне», по его подсчетам хватит максимум на полгода относительно безбедного существования. А что потом? Сидеть на шее у богатого Артема? Не вариант. Он и в «зоне-то» никогда не был нахлебником и халявщиком, а уж начинать с этого свою жизнь на воле было бы вообще «западло».

Как и где искать эту самую работу, он понятия не имел. Хотя у него уже был рабочий стаж почти девять лет, но не надо забывать, то было на зоне, где работу искать не приходится, просто изъяви желание и все.

Артем же был настроен весьма легкомысленно и только подсмеивался над страхами Бориса. Поначалу он вообще предложил ему не торопиться с работой, пожить так сказать, на его попечении. Отдохнуть. Но когда Борис не на шутку рассердился и даже пригрозил, что немедленно уедет в город, если Артем отказывается ему помочь, тот сдался.

— Ладно. Ты же вроде по специальности экономист?

— Да, но я же институт там, за колючкой, закончивал. Не уверен, что кому-то позарез понадобится лагерный экономист.

— Неуместная ирония. Я, вообще-то, сам нигде не учился, хотя диплом липовый у меня разумеется есть. Но ты-то мужик дотошный, я же знаю наверняка, если экзамены сдал, значит что-то в этом соображаешь. А то, что практики нет, так это дело наживное. У меня есть ночной клуб «Эльдорадо» — Артем замялся — ну, он еще не совсем мой, скорее это семейный бизнес, то есть хозяин пока мой отец, но он обещал мне его подарить.

— И что из того? Мне сейчас надо идти к твоему отцу? В качестве кого я буду там работать; официантом, барменом или уборщиком?

— Давай без иронии. Пахан у меня мужик с пониманием, я ему о тебе даже как-то рассказывал. Давай так, я с ним перетру на эту тему, а потом будем уже решать.

— Согласен. Только давай поскорее.

* * *

Вот уже второю неделю Борис жил в коттеджном поселке. Кстати, как ему стало известно от Софьи Адамовны, поселок назывался Благодатный и вполне этому соответствовал

Более сотни домов, преимущественно двухэтажных, располагались по обе стороны двух асфальтированных, ухоженных улиц на огороженной территории. Два въезда в поселок контролировались пропускными пунктами со шлагбаумами, камерами наружного наблюдения и охранялись частным охранным предприятием «Барс». Как потом оказалось, ЧОП «Барс» тоже принадлежал господину Бармину Андрею Васильевичу, отцу Артема, как и многие другие фирмы и компании расположенные не только в этом районе, но и в областном центре.

На вопрос Бориса — почему Артем не занимает никакого достойного поста в империи своего папаши — тот усмехнулся и махнул рукой.

— Ты моего папашу еще не знаешь. Ничего, как-нибудь познакомлю. Уверяю тебя, ты будешь не в восторге.

— Судя по тем масштабам, которые ему удалось достичь в бизнесе, этот человек обладает большим умом и честолюбием. — Задумчиво произнес Борис.

— Вот, вот. А кроме этого еще неимоверной жадностью, хитростью и жестокостью.

— Интересно, в чем же выражается его жестокость, — усмехнулся Борис — уж не в том ли, что он не отдает тебе ночной клуб?

— А что? Считаешь, что я не смог бы им управлять?

— Думаю не смог бы. — Усмехнулся Борис. — Я давно над этой проблемой ломаю голову. Почему-то в жизни так получается, что умные люди все создают, а их наследники, не ударив палец о палец, бездарно это проматывают — проедая и пропивая.

В тот вечер они впервые поссорились и Артем уехал, рассержено хлопнув дверью.

И вот уже целую неделю Артем носа не показывал в коттеджном поселке, словно забыв о своем приятеле.

От нечего делать Борис решил навести во дворе порядок. Нашел в сарае грабли, метелку, хотел просто подмести и мусор убрать, но так увлекся, что и забор починил, и в саду порядок навел, да и сам как-то встрепенулся, душевно и физически. А уж как Софья Адамовна-то рада была и словами не передать. Во время ужина, она выставила на стол бутылку армянского коньяка «Арарат» еще старых, до перестроечных времен, сейчас такого и не встретишь.

— Что за праздник, Софья Адамовна? — Удивленно поинтересовался Борис, открывая бутылку.

— Да так. Посмотрела вот на тебя сегодня и вспомнила молодость, Левушку своего вспомнила. — Она смахнула фартуком слезу и улыбнулась — Давайте, Борис, выпьем.

Засиделись они в этот вечер допоздна. Оказывается, Софья Адамовна давно уже о Борисе все узнала. Оправдались и его шуточные, как он считал, предположения — ее супруг, полковник Ильинский, действительно всю жизнь прослужил в должности начальника исправительной колонии № 13, именно в той, из которой только что откинулся Борис. Борис, разумеется, неоднократно встречал «хозяина» в лагере. И даже однажды беседовал с ним по поводу незаконного пользования ноутбуком. Это с его разрешения он потом мог уже почти свободно пользоваться компьютером, не шарахаясь от каждого встречного надзирателя.

Правда не портрете висевшем в гостиной, полковник на себя мало походил, поэтому Борис его и не узнал, но что поделаешь, художник ведь тоже наверняка был из их зоны.

Умер полковник более двух лет назад. То ли от инфаркта, то ли инсульта, в общем, скоропостижно и неожиданно для всех.

На вопрос Бориса, кто же это успел проинформировать ее о его прошлой жизни, уж не сам ли Артем, Софья Адамовна улыбнулась. — Я, Боренька, педагог и психолог — это раз, а кроме того, здесь бывших сидельцев очень много. Рядом с поселком находится колония-поселение, где продолжают отбывать свое наказание, в том числе и выходцы из тринадцатой колонии. Так что к вам здесь все привыкли. Все они внешне, как правило, люди вежливые, спокойные и добропорядочные. Тут, как говорится, ничего не скажешь. Но вот печать сидельца на лице, она не скоро проходит. — Софья Адамовна виновато посмотрела на Бориса. — Ты уж, Боренька, извини за прямоту, но по взгляду человека и по его манере говорить можно многое о нем узнать. Это скоро пройдет. Я знаю, ты собираешься на работу устраиваться, так что приготовься к неудобным вопросам. Они сразу возникнут, как только ты войдешь в кабинет отдела кадров. Я бы тебе посоветовала начинать трудовую деятельность, где-нибудь здесь, в какой-нибудь из компаний Бармина. Андрей Васильевич наверняка от Артема о тебе знает и поможет. По крайней мере, тебе не придется ничего скрывать.

— Спасибо за советы, Софья Адамовна. Я, в общем-то, на это и рассчитывал, но вы же видите, мы поссорились. Так, на ровном месте, но он обиделся — Развел руками Борис.

— Это ничего — махнула рукой Софья Адамовна — сегодня поссорились, а завтра помиритесь. Пойдемте, Борис, кофейку с ликерчиком выпьем.