Два лика Луны

Владимир Гурвич

Одному молодому журналисту главный редактор дает задание взять интервью у забытой кинозвезды, в молодые годы гремевшей по всей стране, и известной своими бурными романами с весьма популярными людьми того времени… Журналист должен выудить у экс- кинодивы подробности ее личной и такой яркой жизни, а в особенности, имена ее известных в то время покровителей, желательно с "клубничными" подробностями, до чего так охочи любители "желтой" прессы…

НОСОВ И КРОТКОВ

Вадим Носов направлялся к главному редактору с плохим предчувствием. Как только тот его вызвал, у него сразу же возникла мысль, что это не к добру. За то время, что работал в журнале, Носов ни разу не был в его кабинете. Впрочем, особенно удивляться этому вряд ли стоит, у него такими рядовыми журналистами как он, Вадим, набито несколько комнат. И если с каждым он будет индивидуально беседовать, времени на основную работу просто не хватит.

Но именно поэтому этот вызов выглядел особенно угрожающим. Скорей всего его работой недовольны. А потому нельзя исключить, что его вежливо попросят написать заявление об уходе. Такое в его жизни уже случалось.

Носов работал в журнале три месяца. И эта работа ему нравилась, он совсем не хотел уходить. После того, как он закончил институт, кем он только себя не пробовал. Но постоянно чувствовал, что это не его. Приходилось уходить. А вот в журнале такого ощущения не возникало. Он с детства любил писать. Судя по отзывам, у него это неплохо получалось. Не случайно его хвалила и ставила другим в пример учительница по русскому языку и литературе. И если его карьера журналиста сегодня завершится, для него это будет сильным ударом. А значит, следует сделать все, что в его силах, чтобы этого не случилось.

Вадим Носов остановился возле массивных дверей приемной главного редактора. Ему остается сделать еще несколько шагов, и он узнает свою судьбу.

Кабинет главного редактора был невероятно большой. В нем свободно могло разместиться двадцать рабочих мест. Зачем ему такие хоромы, невольно мелькнула у Носова мысль. Ведь за аренду приходится платить немалые деньги. А руководство постоянно жалуется на их нехватку, отказывается повышать зарплаты журналистам.

Главный редактор Леонид Борисович Кротков сидел за большим письменным столом. Блики солнца отражались на его лысой голове. У него была некрасивая внешность, ее он пытался компенсировать дорогим костюмом, сорочкой с золотыми запонками и ярким галстуком.

— Вызывали, Леонид Борисович? — спросил Носов.

Леонид Борисович посмотрел на него, как на незнакомого человека, но уже через секунду его взгляд изменился.

— А, Вадим. Заходи. Садись. У меня к тебе важный разговор.

Сердце Носова упало куда-то вниз, примерно на уровень пяток. Он уже практически не сомневался, о чем будет их разговор. Ему стало тоскливо.

— Слушаю вас, Леонид Борисович, — постарался бодро произнести он.

Леонид Борисович неожиданно вышел из-за стола, подошел к журналисту и покровительственно похлопал Носова по плечу.

— Ты уже у нас в журнале, сколько работаешь? — спросил главный редактор.

— Два месяца.

Неожиданно Кротков захохотал.

— Да, ты у нас старожил. Молодец, ты мне нравишься. Твой последний материал вполне на уровне. Я собираюсь его премировать повышенным гонораром.

— Спасибо, Леонид Борисович. — Носов вдруг почувствовал такую сильную благодарность к Кроткову, что ему даже захотелось поцеловать ему руку.

— Мне то что говорить спасибо, себе скажи. Заслужил, получил. Себя благодари за старание. У нас в журнале все по справедливости: кто хорошо работает, тот хорошо и лопает. Того мы двигаем вперед к новым высотам.

— Я буду стараться, — заверил Носов.

— Старайся, старайся, — одобрительно кивнул головой главный редактор. — Сколько тебе лет?

— Двадцать семь.

Теперь Леонид Борисович уже задумчиво покачал своей лысой головой.

— В двадцать семь пора уже становиться настоящим журналистом, зубром. В твои годы мое имя уже гремело.

— Вот увидите, мое имя тоже скоро загремит.

— Это хорошо, что ты так думаешь, — одобрил главный редактор. — Журналист должен быть честолюбив. Он должен, как бульдозер, лезть напролом. Такая у нас, брат, с тобой профессия.

— Я понимаю. Я готов лезть.

— Вот и замечательно. — Кротков снова занял свое место за огромным письменным столом. — Как раз есть такая возможность лезть напролом. Я вот все думал, кому это поручить. Задание сложное, но если справишься, твое имя прогремит на всю страну.

— Я готов! — едва от радости не вскочил со стула Носов.

Леонид Борисович пристально посмотрел на него.

— Ты уверен?

— Не сомневайтесь. Я справлюсь.

— Ладно, ладно, это я так, для острастки. Но задание, в самом деле, не простое. Слышал ли ты когда-нибудь про такую особу по фамилии Юлия Никольская?

Носов наморщил лоб, он попытался запустить мотор своей памяти на самые мощные обороты, но она ничего ему так и не сообщила.

— Вроде бы что-то слышал. Но только не помню, что, — дипломатично проговорил он.

Леонид Борисович откровенно усмехнулся.

— Эх, молодость, молодость. А ведь еще каких-то двадцать лет назад миллионы молодых людей только при одном звуке ее имени начинали тут же онанировать. А ваше поколение даже его и не слышало.

— Я слышал, но… — пробормотал Носов.

Леонид Борисович засмеялся.

— Да не смущайся, в этом-то и вся соль. Еще не так уж и давно имя гремело, а теперь почти полностью забыто. А ведь как гремело! Наш брат журналист называл ее секс-символом эпохи. А какие скандальные статьи про нее писались. И не зря. Знаешь, как она начала свою карьеру?

— Нет. Расскажите. — Всем своим видом Носов демонстрировал максимальную заинтересованность.

— Переспала с одним очень известным режиссером. Он ее за это снял в одном фильме. Половину сцен она в нем ходит голой.

Совсем? — удивился Носов.

— Ну, не совсем, но почти. А когда фильм имел шумный успех и сделал ей имя, она послала режиссера куда подальше. Зачем такой молодой и красивой бабенке, вокруг которой вьется рой поклонников, нужен какой-то старик-импотент. А он взял от огорчения через несколько месяцев да и дал дуба. Прямо во время съемок другого фильма. Инсульт — и нет мужика.

— Здорово. Начало мне нравится.

Кротков хитро улыбнулся.

— Я знал, что тебе это понравится. И таких историй у нее в биографии целая масса. Хватит на несколько толстых романов. Но я от тебя написать роман не требую. У нас задача скромней. Надо всем напомнить об этой артисточке. Страна не должна забывать своих героев. Особенно сексуальных. Верно?

— Еще как верно, — горячо поддержал своего начальника его подчиненный.

— Вот я и хочу тебе поручить покопаться в ее биографии. Нужно сделать такой репортаж, чтобы журнал наш вырывали бы из рук, как пирожки в обед. Все, что есть пикантное, вывалить на читателей. Пусть читают и писаются от удовольствия. А если еще к этому добавить с десяток очень пикантных снимочков. Представляешь, какая бомба может взорваться.

— Конечно, представляю, не дурак же.

— Теперь все зависит только от тебя. Справишься?

— Землю буду грызть, — заверил Носов.

— Правильно, так и надо. Ты только ее не жалей, таких жалеть нельзя. Она мужиков использовала, как ракета ступени для подъема. Так что прижимай ее к стенке. Выгонит, снова иди. Не стесняйся, она же никогда не стеснялась. Веди себя так, как она вела себя. Делай, что хочешь, хоть трахай ее с утра до вечера, но выжми из нее все самое смачное. У нее этого добра выше крыши. И не поделиться с другими, просто грех. Если справишься, то ты на коне. Причем, на самом лучшем скакуне. Только учти, такие дамочки жутко ушлые, они прошли огонь и воду. Их голыми руками не возьмешь. Она может начать давить на жалость. Начнет лапшу на уши вешать про свою несчастную судьбу. Не поддавайся, она же артистка, она любую роль сыграть может.

— Меня не проведешь.

— Вот это правильно, вот это по-нашему.

— А где она сейчас работает, раз о ней ничего не слышно?

— Точно не знаю, в каком-то маленьком театрике. Чуть ли не самодеятельном. Да и где еще ей работать, раз вышла в тираж. Все самое интересное у нее случилось в молодости. А про то, что сейчас с ней происходит, это нам не нужно. Пусть сама в этом дерьме купается.

— Я понял.

Леонид Борисович достал из ящика стола папку и протянул ее Носову.

— Вот возьми эту папку. Здесь собраны материалы про нее, я специально дал задание все подготовить. Прежде чем наносить визит этой дамочке, сначала со всем внимательно ознакомься. Тут много всего интересного, начнешь читать, всю ночь не оторвешься, пару раз кончишь. Ну а потом топай к ней.

— Не беспокойтесь, Леонид Борисович, я с такими особами обращаться умею. Меня ей не провести. Она все нам расскажет, как миленькая.

— Давай, давай, это твой звездный шанс. Сделаешь имя на этой бабе, дальше все пойдет как по маслу.

— Спасибо за задание, я сумею.

— Но учти. Времени не так уж и много. Я запланировал материал в следующий номер.

— Тем лучше, раньше проснусь знаменитым, — улыбнулся Носов.

Главный редактор кивнул головой, И по выражению его лица, сразу же ставшим отчужденным, Носов понял, что разговор окончен. Он встал, попрощался и вышел из кабинета.

Леонид Борисович проводил его взглядом.

— Посмотрим, на что ты сгодишься, малыш, — пробормотал он. — Интересно, что представляет собой нынче этот секс-символ? Поди самая настоящая развалина. Ладно, будем ждать, что получится у этого непризнанного гения. Кажется, честолюбие его я разбудил. Вдруг не прогадаю.

Носов прошел на свое рабочее место. С одной стороны он был несказанно рад, что вопрос об его увольнении не стоит. С другой — полученное задание его не слишком обрадовало. Это в кабинете главного редактора он хорохорился, изображал из себя уверенного в себе человека. На самом деле, оно его сильно беспокоило. Он смутно представлял, как отправится к совершенно незнакомой женщине и станет выпытывать историю ее жизни. Да она его тут же пошлет куда подальше. И будет совершенно права, ничего другого он и не заслуживает.

Но и выхода у него нет, на кону его работа в журнале. Об этом главный редактор сказал почти открытым текстом. Так что хочет от того или нет, но придется выполнять задание. И не просто выполнять, а хорошо это делать. Так, как нужно его начальнику.

Носов грустно вздохнул и открыл полученную от главного редактора папку.