Элирм

Владимир Готлейб, 2020

Вот мы и доигрались! В тот момент, когда был создан первый в мире ИИ, вселенная замерцала сообщением: – Статус… – Предупреждение: получено 10 из 10; – Контакт: запрет на вмешательство отозван; – Вердикт: цивилизацию нулевого типа, человечество – версия 21а, признать опасной. Категория опасности: ААА+ (максимальная). Подтверждено; – Регламентировано: закрытие проекта, тотальное уничтожение версии 21а. Плохо дело? Безусловно. Однако мы найдем способ спастись. И если система не захочет к нам приходить, тогда мы сами отправимся в мир системы. А по прибытии, каждый выживший увидит: «С возвращением на Элирм, Человек 1-го уровня».

Глава 1

Апрель. 2039 год

— Владислав Павлов, проследуйте, пожалуйста, в комнату двадцать один.

Я нервно дернулся и покосился на табло. За последние двадцать минут, меня уже раз пять одолевало острое желание встать и покинуть центр имплантологии. Желательно навсегда. Причем сделать это я планировал без лишнего шума: встать, медленно пройтись туда-сюда, будто бы решил поразмяться, а затем, поравнявшись с дверьми, броситься куда глаза глядят.

Забавно. Куда глаза глядят. Через полчаса мои глаза будут видеть мир совсем иначе. Ведь именно поэтому я здесь. И именно поэтому почти целый год копил себе на новый имплант.

Не так давно в обществе царило противостояние: Айфон или Самсунг, Сяоми или Хуавей. А сейчас соперничество технологий вышло на тот уровень, когда весь мир поделился на тех, кто пользуется смартфоном, и тех, кто нет. Что поделать, старые технологии отмирают. Это факт. И мобильники в скором времени умрут точно так же, как когда-то это сделали кнопочные телефоны и проводной интернет.

Поэтому изобретение, представленное пару лет назад, хоть и казалось чем-то футуристичным, но его появление было вполне предсказуемо. Все знали, что как только человечество дойдет до предела, где скорость вычислений ограничена размером атома и скоростью света, мир захлестнет целым ворохом всевозможных новинок. И, в особенности, содержащих приставку «нейро». Нейрокибернетика, нейроимпланты, нейроинтерфейс — эти слова прочно вошли в наш обиход. Однако, несмотря на то что многочисленные улучшения должны были стать привычным делом, если не сказать предметом гордости, ибо мы «отменяем законы естественного отбора, заменяя их законами разумного замысла», я по-прежнему ощущаю сильный тремор и потные ладони. Не хочу, чтобы копались в моих глазах. Совсем.

Медленно встаю и начинаю движение по направлению комнаты двадцать один, невольно касаясь пальцами виска. Подушечки нащупывают под собой гладкую металлическую поверхность — еще один имплант, установленный два года назад. Прибор, стимулирующий выработку фермента со страшным названием «Протеинкиназа M-Z», что позволяет использовать мозги по аналогии твердотельного накопителя. Почти как у Джонни Мнемоника, только лучше. Если не ошибаюсь, это разработка все того же вездесущего миллиардера Эдварда Доусона, передвигающегося по миру исключительно в компании своей загадочной помощницы.

Стук в дверь.

— Да-да, входите. Владислав Павлов? — молодой доктор приветливо улыбнулся.

— Да, это я.

— Замечательно, а вы… — взгляд врача на секунду остекленел, а затем вновь прояснился, — пришли за установкой NS-Eye четыре. О, поздравляю! Отличное приобретение. Сам таким пользуюсь, правда, предыдущей версии. Пожалуйста, ложитесь.

Стоило мне улечься на изогнутую кушетку, как док придвинулся ближе, развернув прибор, чем-то отдаленно напоминающий микроскоп.

— Скажите, пожалуйста, а это больно? — спросил я с надеждой в голосе.

— Нет, что вы. Процедура абсолютно безболезненна. Уколю вам анестетик, и все. Вы и не заметите, как импланты будут установлены.

— Уколите? А куда?

— Да… в глаз.

— О нет, только не это! — взмолился я.

— Владислав, — док быстро оценил ситуацию. — Успокойтесь, пожалуйста. Это плевая операция. Миллионы людей делают её каждый день, и еще никто не жаловался. А анестезия нужна скорее для того, чтобы вы глазами не дергали. Глаз он же такой. Вертлявый. Хе-хе. Пятьдесят микродвижений в секунду. Так что потерпите немного, и все пройдет как по маслу.

— Ага, надеюсь не как у Берлиоза.

— Что, простите?

— Да нет, ничего, — я откинулся на кушетке, пытаясь смириться с неизбежным. Это ужасно. Одно дело колоть татухи и вживлять под кожу импланты, но укол в глаз… б-р-р, фу.

— Так-с, приступим.

***

— Ну, вот и всё, — док отъехал в сторону. — Видите, и совсем не больно.

Я медленно повел взглядом. Ощущение было как в детстве, когда я упал с велосипеда в кучу песка. Лицом.

— Первые трое суток глаза будут сильно чесаться, — врач пересел за стол. — Ни в коем случае не чешите. Это понятно?

— Да, ни в коем случае не чесать.

— Замечательно. Также я вам выдам специальные капли. Если зуд станет нестерпимым, капайте по две-три капли в каждый глаз, но не более трех раз в день. Хорошо?

— Понял. Скажите, а почему я не вижу разницы?

— Ах да, — док потянулся к пластиковой коробке, выудив оттуда небольшой конверт. — Внутри — код активации вашего NS-Eye. Вам достаточно на него взглянуть, чтобы имплант заработал. Если хотите, можем провести активацию прямо сейчас. Я помогу с настройками… правда, это будет за дополнительную плату.

— Да нет, спасибо. Думаю, это просто, — тяжело отказываться, но я и так уже потратил кучу денег.

— В целом вы правы. Хотя бывают нюансы… — док на секунду погрустнел, а затем вновь оживился, покосившись на мой висок — Кстати! Вижу «облако» вы себе уже сделали. Могу синхронизировать его с глазами.

— А зачем?

— Как зачем? — удивился тот. — У NS-Eye объем памяти ограничен. А так вы сможете делать что угодно. Скачивайте в мозг игры, да фильмы с сериалами. И смотрите спокойно, прикрыв глаза. Бабушки в метро и слова против не скажут. Видят же: человек спит. А он на самом деле фильм смотрит, хе-хе, где видеоряд проецируется прямо на сетчатку… Еще можно записывать и воспроизводить воспоминания. В общем, прекрасная вещь я вам скажу. И работает без интернета. Всего пятнадцать тысяч, и ваша голова превратится в полноценный компьютер.

— Пятнадцать тысяч? За синхронизацию?

— Ну, не только. Помимо этого, надо будет поставить в ваше «облако» процессор. Не будете же вы записывать воспоминания силой мысли. У меня как раз имеется парочка новых.

— Ох… — я задумался. Вот ведь предприимчивый. И где же ты был пять лет назад? Я бы очень хотел записать парочку особо «теплых» воспоминаний. — А скидку сделаете? — мой голос дрогнул в самый ответственный момент, ибо я отчаянно не умел торговаться.

— К сожалению, не могу. Процессор квантовый, поэтому отдаю считай задаром.

Ну да, ну да, конечно.

— Хорошо, беру.

— Отлично! — док полез в очередной пластиковый контейнер, достав оттуда небольшую вакуумную колбу, внутри которой я опознал крошечный квадратик процессора, и некий прибор, отдаленно напоминающий VR-шлем. Правда с отличительными особенностями в виде маленьких отверточек и манипуляторов по бокам — Еще могу поставить вам ночное зрение, тепловизор, а также сменить трехкратный зум на десятикратный. Правда…

— Это будет за дополнительную плату, — закончил я за него.

— Верно.

— Спасибо, но лучше как-нибудь в другой раз. Я и так уже потратил гораздо больше, чем планировал, поэтому теперь придется снова затянуть пояса.

— Как скажете, — док снова погрустнел. — Если что, вот моя визитка. Звоните. Сделаю скидку.

— Хорошо, спасибо.

***

Я уселся на скамейку возле метро, пребывая в достаточно противоречивых чувствах. С одной стороны, я не мог нарадоваться своему новому приобретению, которое только что активировал, но с другой стороны, был опечален. Под конец процедуры ушлый доктор нет-нет, да и развел меня на установку ночного зрения. «А вдруг вы ключи в темноте потеряете?» послужило достаточным аргументом в пользу того, чтобы раскошелиться еще на пять тысяч. И каков итог? Неимоверно душит жаба, однако сердце говорит: успокойся, оно того стоит. Всё хорошо.

Активация и настройка NS-Eye 4 оказалась действительно не сложнее настройки обычного телефона. Копирование и перенос учетной записи, проверка безопасности, синхронизация с мозговым кодом для защиты от взлома, установка биологической обратной связи и так далее. Родись я в восьмидесятых-девяностых годах прошлого века и покажи мне эту технологию в начале нулевых, я бы пищал от восторга. Однако сейчас висящие перед глазами полупрозрачные странички меню, что видимы лишь мне и лишь мне одному подчиняются, уже мало кого удивят.

Разобравшись с настройками, я первым делом проверил соцсети, а затем полез изучать главное: мне было крайне интересно посмотреть, насколько хорошо реализована возможность в осуществлении фото — и видеосъемки. Глазами.

Сделав пару пробных фото, я почувствовал, как не могу не улыбаться. Нейроинтерфейс был идеален, а главное — чертовски удобен. Короткий взгляд в левый нижний угол вызывает меню с приложениями. Взгляд по центру включает камеру. Моргнул один раз — фото готово. Моргнул два раза — пошла запись видео. Зум так вообще работает усилием воли. Великолепно.

Хотел еще проверить и позвонить кому-нибудь из знакомых, но меня опередили. Прямо перед глазами всплыла иконка входящего вызова с предложением смахнуть ее либо влево, либо вправо. Хм! Видеозвонок. И как же это работает?

— Алло?

— Здорово, Влад. Как дела? — звук транслировался прямо в ухо. — Поставил себе окуляры? — Антон рассмеялся от собственной шутки, прибывая в весьма приподнятом настроении. — Смотри мне там аккуратнее, мамзелям под юбки не заглядывай. Если камеры засекут — оштрафуют мама не горюй. Или посадят, я точно не знаю. В любом случае запомни, девушек много, а ты у «папы» один.

— Да, собственно, и не собирался, — улыбнулся я, хотя справедливости ради стоило отметить: подобная мысль уже успела посетить мою порочную голову. Так, чисто в виде фантазии, не больше. — А ты меня видишь?

— Разумеется вижу.

— Интересно, — удивился я. — А как это? У меня же нет внешней камеры.

— Приехали… — друг посмотрел на меня как на умственно отсталого. — Купил перископы и не прочитал спецификации. Объясняю. Для видеосвязи NS-Eye используют либо галерею образов и платных скинов, либо самостоятельно генерирует облик аватара. Из подкорки. Короче, как сам себя представишь, так тебя и видят окружающие. Только не представляй себе грудь пятого размера.

Не думай о белой обезьяне…

— Вот дурачок… — вздохнул Антон. — Ладно, я заскринил. Скину потом парням.

— Ай, прекрати. Сам-то когда поставишь?

— Как продам аккаунт в Starfield, так и поставлю, — друг пожал плечами. — Месяц, может два. Ладно, я что звоню-то… Мы тут собираемся, так что через час будем на месте.

— Хорошо, я приеду раньше.

— И всё?

— Что «всё»?

— А почему я не слышу: «хорошо, мой царь» или «я пришлю за вами машину»?

— Пошел ты, — улыбнулся я.

— Ладно, пока. До скорого.

— Давай.

Завершив звонок, я откинулся на скамейку. Вот она, настоящая мужская дружба!

Приблизившись к третьему десятку лет, я выявил небольшое эмпирическое наблюдение, согласно которому пришел к выводу, что если дружат девушки, то они, как правило, друг другу льстят и делают комплименты. А вот парни действуют наоборот. Настоящая мужская дружба идет рука об руку с фамильярным обращением, хамством и гейскими шуточками. Поэтому звонок в два часа ночи а-ля «привет, тупица, почему не спишь?», пожалуй, лучший комплимент. Если такого нет, то стоит признать: вы не лучшие друзья. Ну, или же вы — последний потомок стремительно исчезающей интеллигенции. Хотя как по мне — это самое обыкновенное ханжество. Показная форма благочестия.

— Хе-хе, — я усмехнулся, спародировав смех доктора.

Тем временем солнце окончательно ушло за горизонт, а улицы осветились очередным изобретением — биолюминесцентными деревьями, созданными с использованием фермента светлячков и некоторых видов медуз.

И снова привет Эдварду Доусону. Честное слово, я уже не понимал, осталось ли в этом мире хоть что-нибудь, к чему этот гениальный мужик не успел приложить свою руку? За последний десяток лет его имя так часто всплывало в новостных лентах, что успело порядком поднадоесть.

Хотя, бесспорно, стоит отдать ему должное. Добиться успеха после шестидесяти пяти. Придумать лекарство против рака и ВИЧ. Очистить планету от мусора и потушить, мать его, Йеллоустоун, проснувшийся в 2035-м! Да это же просто фантастика! Крутой дед, ничего не скажешь. Многие утверждают, что именно благодаря ему мировая экономика выбралась из затяжной рецессии и уже десятилетие переживает небывалый подъем.

Коротким взглядом в правый верхний угол сворачиваю меню NS-Eye и выдвигаюсь в сторону метро. Пора ехать на встречу. Не люблю я ждать, но еще больше не люблю опаздывать.

***

— Короче… — Антон вновь прервался, допивая четвертую кружку пива, — не успели мы пролететь астероидное поле, как тут нам сообщают печальные новости, мол, так и так, но сегодня утром министерство по делам колоний отклонило ультиматум Марса с требованиями независимости, — большой глоток. — В ответ на что лидеры сепаратистов образовали военный альянс и теперь стягивают все силы к орбитальной станции Фобоса под перекрестным прикрытием артиллерии с поверхности планеты и спутника. Космопорт и оружейные склады захвачены, фабрики по переработке дилития тоже. В общем, дело дрянь. Так что давайте, говорят, ребята, собирайтесь и летите. Надо отбить…

— О чем разговор? — Серега чуть опоздал.

— Антон рассказывает Владу про наш вчерашний рейд, — отозвался Игорь.

–… и тут этот идиот говорит: «Будем использовать построение по типу кубанской «Этажерки». Представляешь?

— А что не так? — я слушал с неподдельным интересом, ибо свой аккаунт в Starfield я продал почти полгода назад и теперь отчаянно ностальгировал.

— Еще один… — проворчал тот. — В общем, я ему говорю: «Начальник, а ты в курсе, что «Этажерка» является построением, используемым в авиации? А мы в космосе, где нет атмосферы и сопротивления воздуха, соответственно, и необходимости в проведении авиационных маневров. Крути носом сколько хочешь — все равно будешь нестись в одном направлении как груженый тягач на льду». Логично? Логично! А они мне что? «Нет, ты не прав, ты не умеешь ходить строем, бе-бе-бе, дело вовсе не в отслеживании задней полусферы, а в том, что каждый этаж построения выполняет строго отведенную роль…».

— И что в итоге?

— Что-что, — Антон подтянул к себе пятую кружку. — Просрали. Потому как в отличие от наших бравых стратегов, противники выступили единым фронтом и быстро снесли все этажи построения один за другим.

— Но это был эпичный замес, — Игорь включился в разговор. — Серега так вообще счетчик KD (kill/death) себе на пятерку выкрутил.

— Да не то слово эпичный! Ты только представь… — глаза друга заблестели. — Летим мы себе спокойно, тишина, в космосе ни пылинки, ни облачка, и тут бах! Всего минута, и многие километры трехмерного пространства мгновенно преображаются в бушующий шторм из обломков, взрывов и облаков шрапнели. Такого ты точно не видел.

— Надо же, как красиво заговорил, — подколол Серега.

— Да он пьяный.

— Сам ты пьяный! Мне таких кружек еще штук десять надо, чтобы напиться. Кстати, — Антон придвинулся ближе, упершись необъятным пузом в стол. — Хочешь, прикол расскажу? Помнишь, я рассказывал про легендарные трехслойные щиты?

— Это про те, где бутерброд из плазменного окна, лазерной сетки и углеродных нанотрубок? — я уже чувствовал, как язык заплетается.

— Да! Короче, мы раздобыли их позавчера. Сняли с «Гробовщика».

— Да ладно? — я искренне удивился. «Гробовщиком» назывался флагман вражеского клана, изрядно помотавшего нам нервы в своё время. — Вы его сбили?

— Лучше, — улыбнулся тот. — Обменяли пару коллекторов Бассарда и десять грамм астата на услуги Медвежатника. Плюс небольшая диверсия от Сереги в соседних ангарах — и, вуаля, корабль наш. Сняли самое ценное, а остальное отправили принимать солнечные ванны.

— Парни, вы лучшие, — я пребывал в полном моральном удовлетворении. Да, друзья молодцы. Что бы ни случилось — те всецело следовали предписаниям Сунь-Цзы, а именно: приобретение выгоды за счет ресурсов противника. Хвалю.

— Да. Я уже выставил их на аукцион за реальные деньги, и если все срастется, мы неплохо заработаем.

— А почем? Если не секрет?

— Двести тыщ.

— Ого! — я чуть не подавился. Почти три моих месячных зарплаты! — А предыдущий владелец не обидится?

— А кому какое дело? Все честно, — Игорь развел руками. — К тому же подозреваю, что капитан «Гробовщика» у нас мажор. Представляешь, он только во время погони за нами выпустил под сотню ракет с переменным удельным импульсом. А ты сам прекрасно знаешь, сколько они стоят. Причем за игровые деньги их купить нельзя, только за реальные.

— Эх, жаль меня с вами не было.

— А нечего было аккаунт продавать, — Антон снова начал ворчать.

— Эй, народ! Привет! — мы дружно повернусь в сторону бара.

— Ой, это Стас, — поморщился Игорь. — И кто его позвал?

— Я не звал.

— Я тоже.

— Ну всё, идёт сюда, — вздохнул Серега.

— Привет! А я как раз мимо проезжал и прям почувствовал, что вы здесь. Давно сидите?

Наш бывший одноклассник стремительно пересек помещение и уселся рядом. Не могу сказать, что мы его недолюбливали. Скорее, быстро от него уставали. Потому как в отличие от нас, Стас был самым что ни на есть чистокровным мажором. Из той породы, что ездят в школу с водителем, изводят нянь и устраивают чудовищные истерики в магазинах.

По какой-то неведомой причине, его родители отдали сына не в частную школу Лондона или Нью-Йорка, а в самую что ни на есть обычную, московскую. И, с одной стороны, это хоть и оказало некий положительный эффект, однако с другой, так и не произвело глобальных изменений в его несносном характере.

— Привет. Пиво будешь?

— Нет, спасибо, — скривился Стас. — Я это пойло не пью.

— Вообще-то это настоящий Гиннес. Нормальное пиво.

— А я разве спрашивал твоего мнения?

Игорь напрягся. Еще в школе они со Стасом умудрились подраться прямо на уроке. И с тех самых пор друг друга тихо недолюбливали, так и не удосужившись зарыть топор войны. А детские обиды, они такие, часто тянутся сквозь десятилетия.

— Ха! — Стас приветливо улыбнулся. — Шучу. Конечно, буду. Официант? Всем по Гиннесу.

— Мне не надо. Я пью ром, — в отличие от оппонента, Игорь даже не старался упражняться в актерской игре.

— Хорошо. Тогда бутылку рома моему другу, хорошо? Запишете? Вот и отлично. Ну что? — Стас оглянул каждого по очереди. — Давно не виделись, братва. Чем занимаетесь?

— Да так, обсуждали вчерашний рейд в Starfield.

— Пф. По-прежнему играете в это старье? — очередная насмешка. — Хотя… моему младшему брату тоже нравится. Год назад уговорил отца купить ему дредноут «Гробовщик», слыхали о таком?

— К-хм, — Антон поперхнулся. — Что-то не припомню.

— Я тоже, — подтвердил Серега. — Мир большой, игроков много.

— Да и не важно. Все равно игра скоро умрёт.

— Умрёт? С чего ты это взял? У нее стабильный онлайн.

— Скажем так, — Стас придвинулся ближе. — Есть информация из достоверных источников. И это касается не только Starfield. А вообще всех игр в целом. Скоро их не будет. Точнее сказать — они станут не нужны.

— Ага, конечно, — Антон допивал шестую кружку. Или седьмую, уже не помню. — Вот так вот возьмет, да и схлопнется вся индустрия развлечений разом.

— Наоборот. Расцветет как сакура в горном Алтае.

— Она там не растет, — я вставил в разговор свои пять копеек.

— Что?

— Сакура там не растет.

— Да без разницы, — отмахнулся Стас. — Просто запомните мои слова. На вашем месте я бы прямо сегодня выставил на продажу все игровые аккаунты. Потому как уже завтра они начнут стремительно терять в цене.

— И откуда такая уверенность? Инсайд?

— Можно и так сказать.

— Давай уже колись, — Серега не выдержал. — Сказал «А», говори «Б». В чем прикол?

— Ну, хорошо, — согласился тот. — Думаю, ни для кого не секрет, что завтра ночью будет представлен очередной проект Эдварда Доусона?

— Разумеется. Последний месяц все новостные издания только об этом и твердят. «Главный проект гения», «Точка Омега Эдварда Доусона», «Финальный аккорд Квантума». И так далее в том же духе. Ну и что же это? Искусственный интеллект?

— Конечно, нет. Создание и разработка ИИ запрещены.

— Так ты будешь говорить или нет?

— Так вот, — Стас медленно отпил из кружки, — как вы знаете, мой отец входит в совет директоров компании, сотрудничающей с головным отделом корпорации Доусона. Можно сказать, что мы являемся их филиалом на территории России. Короче, пару недель назад мы узнали, что именно они готовят. Итак, вы готовы, дети?

— Да, капитан, — недовольно проворчал Антон.

— Я не слышу.

— В глаз дам.

— Ладно, шучу. В общем, главной разработкой Эдварда Доусона станет, внимание, барабанная дробь… виртуальная реальность с полным погружением!

Повисла минута молчания.

— Серьезно?

— Круто!

— Ну и? — спросил Серега. — Что в этом особенного? У нас уже тысячи VR-игр. Причем одна лучше другой.

— Ты не понял, — Стас посмотрел на него как на идиота. — Это не очередная игрушка, а целая виртуальная вселенная. И ключевая фраза — с полным погружением. Никаких больше VR-шлемов, перчаток и игровых платформ. Нас ждет настоящая «матрица». Понимаете? Будут доступны все мыслимые и немыслимые удовольствия реального мира. Появится возможность обойти технологический предел развития и законы физики. Хочешь прокатиться на американских горках размером с Эверест? Пожалуйста. А затусить на Титанике в компании сотни порноактрис? Да ради бога. Боксерский спарринг с президентом США? Легко.

— Да мы поняли, — оборвал Стаса Игорь. Из нас из всех, казалось, он один не разделял всеобщего энтузиазма.

— Игорь, ты чего?

— Это же катастрофа. Разве вы не понимаете?

— Поясни.

— Хорошо. Представим следующее. День запуска. Мир охватывает всеобщее ликование! Миллионы людей бросаются покорять виртуальное пространство. Все радуются, танцуют и смеются! Аутисты возводят города, извращенцы трахают русалок, а пьяницы напиваются до беспамятства элитным алкоголем… А дальше что? М? В реальном мире?

–…

— А ничего хорошего. Нас ждет крах и полное переформатирование мировой экономики. Люди перестанут стремиться к финансовому благополучию, потому как никакой миллиардер не сможет купить себе в реальности то, что не смог бы бедный в VR. Далее. Рынок недвижимости рухнет, потому что люди начнут отдавать предпочтение маленьким квартиркам для физического тела. Автомобильная и авиационная промышленность тоже пойдут ко дну. Про покорение космоса можно вообще забыть. И что в итоге? Всего тридцать-сорок лет, и человечество добровольно уйдет в мир грез, пока планету обслуживают роботы?

— Спокойно. На вот, выпей, — Антон заботливо заполнил стакан друга ромом. Примерно на две трети.

— Ты не прав. Неужели ты считаешь, что об этом не подумали заранее? Причем куда более умные люди, чем ты, — голос Стаса начал отдавать высокомерием. — Разумеется, есть ряд ограничений. Во-первых, пребывание в виртуале возможно на срок не более семи-восьми часов в день. Чисто ввиду биологических особенностей человека. Во-вторых, любые мыслимые и немыслимые изыски доступны исключительно в однопользовательском режиме. А так как человеку нужен человек, то рано или поздно, но даже самый забитый интроверт захочет примкнуть к остальным. И перейдет в многопользовательский режим. И вот тут как раз-таки и начнется самое интересное.

— И что же?

— Клондайк. Целый неисследованный мир, полный загадок, сокровищ и чудес. Со своей экономикой, законами и обитателями. И бабки. Огромные реальные бабки. Почему? Потому что миллионы людей и компаний неминуемо направят туда свои финансовые потоки. Ведь это будет местом, занимающим, как минимум, треть их жизни. И деньги польются рекой, стоит серверам заработать. А наша задача…

— Наша? — переспросил Игорь.

— Конечно. А зачем я вам это рассказываю? — огрызнулся Стас. — Так вот. Наша задача будет состоять в том, чтобы оказаться там в числе первых поселенцев и собрать самые жирные сливки. Желательно во время бета-теста. И я, господа, именно тот человек, что способен достать вам билеты в первые ряды.

— И сколько же стоит подобное удовольствие?

— Десять процентов от любого вашего дохода в игре в течение двух лет, — отчеканил тот явно заготовленную фразу. — Плюс стоимость депривационной камеры и подписки.

— А ты не обнаглел? Десять процентов в течение двух лет! В ростовщики подался?

— Всё справедливо. Приглашение на бета-тест вы явно не получите. А так вполне вероятно, что ваши расходы на камеру окупятся в первые два-три месяца игры. И потому все будут в выигрыше.

— И почем камера? — не унимался Антон.

— Пятьсот сорок тысяч.

— Чего?! — хором переспросили Серега, я и Антон. — Пятьсот сорок тысяч? Да на эти деньги можно машину купить! Почему так дорого?

— Сложное оборудование… — Стас задумался. — Хотя, могу достать вам камеры бесплатно, однако в таком случае я буду получать по двадцать процентов от любого вашего дохода, в течение пяти лет. Подумаешь две целых две десятых миллиона. Я в месяц больше трачу.

— Камеры бесплатно и десять процентов в течении трех лет. Не жадничай.

— Двадцать процентов и четыре года. Торговаться не буду. Для меня это тоже риск. Вдруг вы ничего не заработаете?

— Ага, а так мы будем платить тебе оброк четыре года? Нет уж. Уж лучше я дождусь официального запуска, — отмахнулся Серега.

— Смотри сам. Бета-тест начнется в октябре. А еще через полгода двери откроются для остальных. Но к тому моменту «торт» уже успеют порезать на куски наиболее предприимчивые и влиятельные. А вы так и будете сидеть дома и копить себе на оборудование. В общем, думайте народ, а я пошел. Дела.

Стас встал и направился в сторону выхода, закинув под язык какую-то синюю таблетку.

— И что это было? — Антон подтянул к себе практически нетронутую кружку Гиннеса. — Зачем ему нам помогать и тратить два с лишним миллиона?

— А ты как думаешь? — переспросил Игорь. — Он мнит себя будущим лидером и уже сейчас набирает последователей. И если всё, о чем он поведал, правда, мир действительно ждет новая золотая лихорадка. Причем куда масштабнее предыдущей.

— Продает лопаты?

— Да. Продает лопаты.

— Но в целом, — я задумался, — предложение интересное. Не знаю как вы, а мне на эту камеру копить и копить. Пятьсот сорок тысяч, обалдеть. Кстати, что это вообще такое?

— Скоро узнаем, — ответил Антон, вытирая лоб салфеткой. — Если не ошибаюсь, речь идет о камере сенсорной депривации. Раньше такие использовали в космической отрасли для имитации чувства невесомости.

— Надо же. Не думал, что ты образованный.

— Так! — салфетка отлетела в сторону. — А ну-ка выйди и зайди нормально! Хамить мне тут вздумал.

— С другой стороны, — протянул Серега, — можно взять кредит. Десять-двенадцать процентов в любом случае лучше, чем двадцать.

— Да, вот только кредит тебе дадут минимум лет на пять. И без допуска к бета-тесту.

— А, точно.

— Короче, я думаю следующее, — Антон оживился. — Если всё это правда и Стас не врёт, нас действительно ждут грандиозные события. Вы только представьте. Величайшее приключение в новейшей истории! Целый новый мир! Как в эпоху Колумба. А если мы так и останемся стоять в стороне и упустим возможность, то будем жалеть об этом до конца жизни. Вот честно. Кто из вас хочет продолжать ходить на работу и сидеть в офисе? И при этом наблюдать, как участники бета-теста зарабатывают миллионы, продавая артефакты и устраивая платные трансляции? Лично я не хочу. Потому считаю, что тут и думать нечего, батя в деле.

— Я тоже, — кивнул я.

— И я, — Серега достал телефон. — Надо еще Дане позвонить. Думаю, он тоже захочет.

— А спросить?

— Ничего страшного, не обеднеет.

— Хм. Ну и я с вами, — подтвердил Игорь. — Теперь осталось решить, кто будет звонить Стасу?

— Проверьте почту, — активировав NS-Eye, я быстро скользнул взглядом по иконке входящих сообщений. — Он уже прислал договор. И на Даню тоже.

— Вот ведь жук.

Октябрь. 2039 год. День запуска виртуального мира «Элирм».

Я видел странный сон. Темное помещение, мигающая красная лампа и жуткое существо без лица. Еще там были Эдвард Доусон и его помощница, которую почему-то звали Ада. Девушка пыталась нас спасти, открыть дверь и помочь сбежать, но тщетно. Её руки проваливались сквозь металл, а ноги утопали в полу. Существо приближалось. Всего шаг, и, казалось, оно вот-вот нас настигнет, как вдруг чудовище застыло, превратившись в статую. Я поворачиваю голову в его сторону и вижу, как пространство искажается, а темнота в пустых глазницах уплотняется в подобие отсчета: один час двенадцать минут.

Установка программного обеспечения успешно завершена

Мягкий женский голос пробудил меня ото сна.

Сканирование аудиального канала успешно завершено

Сканирование визуального канала успешно завершено

Сканирование кинестетического канала успешно завершено

Сканирование дискретного канала успешно завершено

Для завершения установки необходимо провести калибровку депривационной камеры.

Желаете начать калибровку сейчас?

— Да, — коротко ответил я, снимая с головы шлем, сканирующий кору головного мозга последние полтора часа.

До завершения калибровки 30 минут.

Сделав привычные манипуляции взглядом, я вывел голограмму таймера на середину комнаты и уставился на шлем. Надо же, кто бы мог подумать, что слабенькие электрические импульсы, окажутся настолько приятными. Честно говоря, я бы с удовольствием провёл сканирование повторно. Правда в этом случае бы я походил на тех бедных мышек из эксперимента. Которым вживили в мозг электроды, отчего несчастные млекопитающие бесконечно жали на педаль, получая слабый разряд и умирая от истощения. Но, к сожалению или к счастью, шлем придется отдать работникам «Элирма». Сканирование проведено успешно и больше оно мне не понадобится.

Положив прибор в пластиковую коробку, я снова уселся в кресло и покосился на депривационную камеру — высокотехнологичный прибор, представляющий собой гладкое серебристое яйцо из нержавеющей стали, а внутри — физраствор с постоянной поддержкой температуры в тридцать семь градусов. Да, Антон оказался прав. Именно такие аппараты когда-то использовались для тренировки космонавтов перед запусками. Абсолютно свето — и звуконепроницаемая камера, плюс чувство невесомости в придачу.

Как мне объяснили, это было сделано специально. В целях минимизации отвлекающих факторов и достижения наилучшего контакта с виртуальным миром. Удобно? Не совсем. Однако сотрудники «Элирма» пообещали, что как только будет налажена устойчивая связь, физраствор сольют и заменят ванную на эргономичную латексную прослойку. А до тех пор придется покупаться.

Я перевел взгляд на часы — девятнадцать ноль-ноль. Ровно через час стартует бета-тест, и я, мои друзья и еще несколько миллионов счастливчиков весело побежим исследовать новую реальность.

Да уж, в очередной раз Эдвард Доусон всех удивил. После шокирующей новости, озвученной им в прямом эфире, общество сразу же бросилось строить догадки и выдумывать различные теории на тему того, каким именно образом будет осуществляться «полное погружение». Кто-то говорил, что это плод работы искусственного интеллекта, тайно созданного в подземной лаборатории. Другие уверяли, что Доусон и его команда открыли окно в четвертое измерение. А экстрасенсы и религиозные фанатики в унисон твердили следующее: «Элирм» — не что иное, как мир духов и все, кто туда войдут, будут вечно гореть в аду. Но по факту, все было куда прозаичнее.

Как оказалось, в свое время Эдвард Доусон и его команда уделили особое внимание изучению строения и работы головного мозга. И в данном случае, «полное погружение» было связано с Дельта-состоянием, состоянием частоты работы мозга во время сна и воздействием на нее. Около одного-четырех герц, если память не изменяет.

Грубо говоря, в момент погружения в виртуальный мир идет подмена сна и искусственное удержание человека в состоянии яркого и осознанного сновидения. Депривационная камера настраивается на нашу частоту, посылает оцифрованный сигнал на главный сервер «Элирма», где синхронизируется с общим игровым кодом. После чего цифровой сигнал от сервера возвращается обратно в камеру, синхронизируется с нашей частотой и поступает в мозг.

Собственно, именно этим и было оправдано столь дорогостоящее оборудование, ибо львиную долю нагрузки оно брало на себя.

***

До старта остается пара минут.

Верхняя панель камеры съезжает в сторону, и я забираюсь внутрь.

Приняв горизонтальное положение, кладу голову на подголовник. Нежным прикосновением на лоб и затылок опускаются датчики, а крышка плавно возвращается с исходное положение. Минутная пауза, и система вежливо оповещает: «До старта 10, 9, 8, 7, 6, 5…».

Разум угасает, и лишь в последнее мгновение одиноким электроном успевает промелькнуть пугающая мысль: «Что-то тут не так… раствор густеет…».

Темнота.

***

4, 3, 2, 1… Время вышло.

Миллионы людей засыпают, и где-то очень далеко пожилой профессор смотрит в небо и произносит: «Я знаю, ты меня слышишь. И я прошу тебя о прощении. За то, что отказывался признать твое существование и не замечал незримого присутствия. За то, что не верил и не хотел в тебя верить… Десять долгих лет я пытался исправить неотвратимое будущее, полагаясь исключительно на собственные силы, и еще ни разу тебя ни о чем не просил. Однако сейчас, в этот темный час страха и сомнений, на границе жизни и смерти, я истово молю, пожалуйста, помоги им. Дай людям шанс! Они заслуживают право на жизнь. И я клянусь! Всем, что у меня есть. Если ты поможешь и спасешь их — я буду преданно служить тебе. В этой реальности и во всех грядущих».

Легкое дуновение ветерка, и он понимает: что-то изменилось…

Стоящая рядом девушка поворачивается к профессору, и он снова слышит тот самый голос, что и десять лет назад.

Корректировка…

Человечество, версия 21а, признано цивилизацией первого типа.

Приглашение: получено.

Задача: доставить капсулы с выжившими.

Примечание: Эль-Лир ждет вас.

— Благодарю… — профессор тяжело вздыхает и направляется к депривационной камере. И лишь в последнюю минуту он поворачивается, не в силах сдержать слезы: — Прощай, Ада.

— Прощай, мой дорогой Эдвард, — улыбнулась девушка. — Это был долгий путь. Надеюсь, что когда-нибудь мы снова встретимся.

Камера закрывается, профессор засыпает, и Ада с грустью поворачивается к иллюминатору, сверкающему сотнями вспышек телепортов. Началось. Они здесь.