Удивительные приключения Голема, ленивого пирата из Мирмунтии

Владимир Городов, 2023

Повесть-сказка для детей от пяти до девяносто трёх лет. Компания лентяев отправляется на поиски Другой страны. Лентяй по прозвищу Голем мечтает стать там королём, а друзей назначить министрами.

Глава

4. О том, что такое хитроумный и очень коварный план

Голем очень хорошо знал своих друзей, поэтому нисколько не удивился тому, что об их отъезде уже через пару часов знали все жители Портфеля. «Неужели уезжаете? — ехидно спрашивали они его при встрече. — И когда же вы осчастливите нас этим радостным событием?» Голем очень обижался. Но после того как в результате его обид он заработал синяк под глазом и две шишки на голове, он решил, что в этих случаях гораздо лучше гордо повернуться и уйти, не обращая ни малейшего внимания на летящие вслед насмешки и гнилые овощи. Когда после захода солнца он пришёл к старой прачечной, то кроме своих друзей обнаружил там изрядную толпу зевак, пришедших посмотреть, каким образом компания лодырей будет покидать Мирмунтию. Всем было известно, что Мирмунтия — это остров, и покинуть его можно только на корабле. Ни самолётов, ни даже воздушных шаров в то далёкое время ещё не изобрели. И все знали, что денег на билеты у лентяев нет, а в матросы их не возьмёт ни один капитан, потому что все они никакие не матросы, а так, лишний груз.

— Пошли за мной! — хмуро буркнул Голем приятелям и направился в город. Он водил их по улицам и переулкам долго, совершенно не обращая внимания на хныканье всей своей компании. Очень долго. До тех пор, пока даже самые настырные из зевак не утомились и не отстали. И только после этого они вернулись обратно к старой прачечной. Здесь Голем собрал приятелей в кружок и шёпотом рассказал свой план.

— Лепрекон сказал мне так: чтобы добраться до Другой страны, нам надо стать пиратами. А чтобы стать пиратами, нам нужен корабль! Я почему-то думаю, что подарить корабль нам никто не захочет. Поэтому корабль надо захватить! Я уже присмотрел подходящий. В порту стоит замечательный корабль. Вот такой корабль! — Голем сначала поднял вверх большой палец, а потом поцеловал по очереди кончик каждого пальца. — Красивый! Большой! Называется он, правда, не по-пиратски — «Розовая чайка», но это дело поправимое. Завтра поутру он должен уйти в плавание, а это значит, что на нём уже есть всё, что нам нужно для путешествия.

— Как же мы его захватим? — забеспокоился Тим. — Там же матросы… Знаешь, какие у них дубинки?!

— Матросов там сейчас немного, только пять-шесть на охране. Остальных отпустили погулять, отдохнуть перед дальним плаванием, — ответил ему Голем.

— Так ведь нам дафе одного много будет, — вполне разумно возразил Гуня. — Видиф, у меня двух передних зубов нету? Это мы всемером с одним матросом дрались. Ефё хорофо, фто один матрос не умеет в семь разных сторон бегать! Это как раз после того случая Пенк получил прозвище Безухий…

— А мы и не будем с ними драться. Мы их напугаем, — сказал Голем.

— Да-а, напугаешь их, как же! — засомневался Дикки. — Моряки — они никого не боятся!

— Из людей, может быть, и не боятся никого. А вот из не людей… — подмигнул друзьям Голем.

— Где фе мы не людей возьмём? — удивился Гуня.

— А нигде брать не будем! — торжествующе сказал Голем. — Мы сами ими станем. Думаете, просто так я вас около прачечной собрал? Вовсе нет, не просто так! Видите, простыни сушатся на верёвках? Сейчас мы возьмём их, накроемся и сделаем вид, что мы привидения! Все, кто там на «Розовой чайке» остался, от страха сами за борт повыпрыгивают!

— Точно повыпрыгивают? — недоверчиво поинтересовался Тим.

— Точно-точно! Разбирайте простыни!

— А нам не влетит за эти простыни? Фто-то не хофется у позорного столба стоять… — замялся Гуня.

— Не влетит! — уверенно успокоил его Голем. — Хватятся их только завтра поутру, а мы в это время будем уже далеко-далеко!

Приятели поснимали с верёвок ещё не совсем сухие простыни, гвоздиком проделали в них дырочки, чтобы было видно куда идти, и накинули на себя. Простыней на всех не хватило, поэтому Гуне пришлось залезть внутрь пододеяльника. В таком виде они и направились в порт, распугивая встречающихся по дороге кошек и собак. Из людей они, на своё счастье, по пути никого не встретили — жители Портфеля ложатся спать рано и не имеют привычки гулять по ночам.

Как только они вышли на берег океана, налетел такой сильный порыв ветра, что все простыни мигом слетели с них и унеслись под облака, как стая чаек. Только лишь Гуня остался внутри своего пододеяльника. Но зато ветер подхватил его и погнал, словно парусник, вдоль по набережной. Короткие ножки Гуни путались внутри пододеяльника. Путались, путались до тех пор, пока одна из них не зацепилась за другую. Гуня споткнулся, полетел вперёд, несколько раз кувыркнулся по грязи, а потом с шумом и брызгами плюхнулся посреди глубокой лужи.

Ох, как расстроился Гуня! Если бы вы знали, каким он был чистюлей, вы бы поняли его горе! Он даже преодолевал свою несусветную лень, чтобы вовремя помыться и привести в порядок свою одежду. А для лентяя это героический поступок. И вот в одну минуту все его героические труды пошли насмарку! Он сел и прямо посреди лужи заревел во весь голос:

— А-а-а! Это всё из-за вас! Если бы я вас не послуфал, то не залез бы в этот дурацкий пододеяльник, не пофёл бы сюда и не оказался в этой луфе!

— Мы что ли виноваты? — недоумённо развёл руками Голем.

— Вы, вы, вы! Кто фе ефё?! — капризно захлопал руками по луже Гуня. Вид у него в это время был очень несерьёзный. Мокрый и грязный пододеяльник нелепыми складками облепил его фигурку и скособочился — из одной проковырянной гвоздиком дырки торчал обиженный глаз, из другой — ухо.

— Фсё, я с вами больфе не играю и вообфе ухофу! — продолжал капризничать он.

Голем расстроился. Ему очень не хотелось терять члена и так немногочисленной команды.

— И куда же ты пойдёшь? — спросил он.

— Куда-нибудь, где мофно просуфиться и пофиститься!

— Так ведь ночь во дворе… Кто же тебя пустит? — и тут Голему пришла в голову хитрая мысль. — А на корабле ты сможешь и просушиться, и почиститься…

— А тёплая ванна там есть? — заинтересовался Гуня.

— Ванна? — поскрёб затылок Голем. — Вот ванны на кораблях, вроде бы, не бывает…

— А-а-а!

— Но зато есть умывальня и этот… как его… душ! Да, там есть душ! — Голем не был в этом уверен, но решился обмануть приятеля. «Главное — захватить корабль, — подумал он. — А с Гуней потом как-нибудь разберёмся!»

— Дуф?! — обрадовался Гуня.

— Да, да! Душ! Даже два душа! — краснея от стыда, подтвердил своё враньё Голем. Хорошо, что было темно, и его красные щёки и пылающие уши никто не заметил.

— О-о-о, дуф! — мечтательно воскликнул Гуня. — Как я люблю принимать дуф! Как это замефятельно — нефиться под его тёплыми струями! Ну фто фе вы стоите?! Скорее туда, скорее на корабль! Скорее под дуф!

Корабль «Розовая чайка» тихо покачивался на волнах возле пирса. Бравый вахтенный матрос, дежуривший у спущенного трапа, бдительно всматривался в темноту, но не видел ничего, кроме редких тусклых фонариков вдали, которые висели над воротами нескольких богатых домов Портфеля. И вдруг перед трапом возникло бесформенное и пятнистое «что-то», которое странными порывистыми движениями — мокрый пододеяльник, облепивший тело, очень мешал Гуне передвигаться — стало по трапу, приговаривая дрожащим от нетерпения голосом:

— О, как я хофю! Мне бы только до них добраться! Сейфас-сейфас!

— Стой, кто идёт? — тоненько пискнул бравый матрос. На самом деле в эту минуту ему было совершенно не интересно, кто это поднимается на борт «Розовой чайки». Наоборот, он бы хотел никогда не знать и не видеть того, что сейчас происходило перед его глазами. Но дисциплина, вколоченная дубинкой боцмана, на некоторое время взяла верх над боязнью. Было положено спросить, кто идёт — вот он и спросил.

— Ты фто, не видифь, фто я не фистый? — противным дребезжащим голосом ответило ему то, что неотвратимо поднималось на борт корабля. — Мне нуфны вафи дуфы! И фем скорее, тем лутфе!

В это время остальные лентяи, которые в темноте крались вслед за Гуней, стали на разные голоса заунывно подвывать:

— О-у-ы-ы-ы… Йу-у-у-у… Уау-уау-уау-у-у… Й-а-а-а-ю-у-у…

— Полундра! — истошно завопил матрос. — Спасайся, кто может! Нечистый! Это Вайвэйвуй! Вайвэйвуй пришёл за нашими грешными душами!

Орал он так громко, что его услышали не только те, кто оставался на «Розовой чайке». В ночной тишине этот крик разнёсся далеко-далеко над заливом, и его услышали на всех кораблях в порту. И даже если на каком-то судне не поднялась паника, то уж взволнованы-то были все до единого. И до самого рассвета к месту, где стоял корабль, никто не осмелился подойти. А уж с «Розовой чайки», как и предполагал Голем, все матросы до единого попрыгали за борт в

волны Голубого Океана. Однако за них не волнуйтесь: все они были бравыми моряками, хорошо плавали, и все выбрались на берег совершенно целыми, хотя и насквозь промокшими и до ужаса испуганными. «Тоже мне, бравые моряки! — скажете вы. — Какого-то Гуню в мокром пододеяльнике испугались!» И будете неправы. Потому что эти ребята отлично знают своё дело и могут с одним морским кортиком броситься в схватку хоть с огромной акулой, хоть с гигантским осьминогом. А вот встретиться с кем-то, кого неизвестно как одолеть — это страшно. Особенно моряки

боятся страшного Вайвэйвуя, который, как они верят, утаскивает грешников на самую-самую большую глубину и там мучает. Поговаривают даже, хотя в это с трудом верится, что он заставляет всех слушать, как он поёт. А поёт он так противно и фальшиво, что лучше умереть, чем его слушать. Но умереть не получается, и грешникам суждено слушать его вечно. А так как почти каждый матрос знает за собой какой-нибудь грешок (а то и не один!), то Вайвэйвуй для них — самое страшное из всего, что может случиться в этом мире. Однако же мы отвлеклись: пора вернуться к нашим старым знакомым.

Как только приятели очутились на опустевшей «Розовой чайке», Гуня с ненавистью сорвал с себя пододеяльник и бросил его на доски палубы.

— Где, где здесь дуф?! — нетерпеливо закричал он.

— Там, — Голем с уверенным видом ткнул пальцем вниз, и Гуня умчался в необъятные глубины трюма на поиски душа.

— А теперь нам пора сматывать удочки! — сказал Голем.

— Так мы же не рыбачили! — удивился Дикки.

— Да какая там рыбалка! — начал сердиться Голем. — Говорю, когти рвать надо!

— Кому?! — испуганно съёжился Тим.

— А ну вас! — махнул рукой Голем. — Нормального пиратского языка не понимаете. Драпать надо! Сматываться! Утикать! Стрекача задавать! Делать ноги!

— Нас слишком мало… — задумчиво произнёс Кнок.

— Ну и что? — не понял Голем.

— Мы не можем делать всё сразу, — пояснил Кнок. — Ты у нас капитан, значит, самый главный. Поэтому ты должен каждому сказать, что кому делать: кто будет драпать, кто сматываться, кто задавать этого… как его… сверчка, что ли?

— Стрекача, — машинально поправил Голем. — Стоп! Всё понял! Даю команду: сделать так, чтобы корабль уплыл отсюда!

— Здорово у тебя получается командовать! — восхитился Дикки. — Ты прямо настоящий пиратский капитан! А как сделать, чтобы корабль уплыл отсюда?

— А вот этого я не знаю… — растерялся Голем.

— Я несколько раз был на пристани в то время, когда корабли уходили, — Тим задумчиво почесал подмышки. — Я слышал, как капитаны командовали.

— Ну, и что же они говорили? — нетерпеливо спросил Голем.

— Сначала говорили: «Поднять паруса!», а потом — разную белиберду. Какие-то «бом-бум, брам-трам, фок-пок, стаксель-шмаксель…»

— Замечательно! — обрадовался Голем. — Слушай мою команду! Поднять паруса! Бом-бум! Брам-трам! Фок-пок! Стаксель-шмаксель!

— А чего их поднимать, паруса-то? — Дикки задрал голову. — Они и так все подняты. Да ещё и привязаны вон к тем брёвнам, которые вверху поперёк вот этих столбов приделаны…

— Эти столбы называются мачтами, — глубокомысленно изрёк Тим.

— Капитаны — они не глупые. Уж если они так командуют, то значит, есть и такие паруса, которые поднимаются, — сделал вывод Голем. — Слушай мою команду! Все ищем такие паруса, которые поднимаются!

Приятели разошлись по кораблю и долго бродили по нему, дёргая подряд за все верёвки. Наконец откуда-то с носа раздался радостный крик Дикки:

— Нашёл! Нашёл! Идите все сюда!

— Вот эта вот верёвочка! — показал Дикки, когда все собрались возле него. — За неё дёргаешь — и сразу вот эта тряпочка поднимается! Только она тяжё-о-олая!

Вчетвером они стали тянуть за канат, пыхтя и кряхтя от натуги. Свежий ветер с берега тут же подхватил косой треугольный парус и захлопал им, отчего канат в руках приятелей задёргался, словно живой. Долго ли, коротко ли, но с большим трудом лентяям удалось дотянуть парус до конца и примотать канат к мачте. Осталось только завязать его.

— Кто умеет завязывать морские узлы? — спросил Голем товарищей.

— Я умею «на бантик», — сказал Кнок. — Только вот не знаю, это морской узел или нет?

Голем понятия не имел, относится ли «бантик» к морским узлам, но признаваться в этом ему ужасно не хотелось.

— Морской, — кивнул он. — Завязывай!

Однако завязать морской канат — это совсем не то же самое, что завязать шнурок на ботинке, поэтому Кнок провозился с этим делом не меньше четверти часа.

— Ну вот, паруса подняли, — довольно сказал он, закончив вязать узел и вытирая выступивший пот. — А почему мы не плывём?

— Да потому что привязаны! — заметил Дикки. — Видишь, верёвки к берегу тянутся? Они там к железным тумбочкам привязаны. Сходи, отвяжи.

— Почему именно я? Я трудился, узел вязал, а вы вокруг стояли, да только и делали, что на меня глазели!

— Да потому что ты у нас самый главный специалист по морским узлам! — ответил ему Дикки. Кноку очень понравилось, что его назвали специалистом, да ещё и главным. Он гордо расправил плечи и с важным видом направился по трапу на берег.

«Розовая чайка» была пришвартована к причалу двумя канатами. Чтобы отвязать первый, носовой, Кноку понадобилось минут двадцать. Когда это ему, наконец, удалось, корабль начал разворачиваться носом в сторону океана. При этом трап упал в воду. Ещё через полчаса, когда уже довольно сильно рассвело, был отвязан второй канат, и «Розовая чайка» медленно двинулась в открытое море.

— Ура-а-а! — закричали все бывшие на палубе приятели.

— А я-а-а?! — раздалось с берега. Все кинулись на корму, откуда увидели мечущегося по причалу Кнока. — Меня не взя-а-а-али! Вернитесь!

— Мы не можем! — грустно крикнул ему Голем и, вздохнув, очень тихо добавил. — Не умеем…

— Прыгай в воду-у-у и хватайся за верёвку-у-у, — крикнул Дикки, указывая пальцем на волочащийся за кораблём канат, — а мы тебя вытащи-и-и-им!

— Я не умею плава-а-а-ать! — крикнул Кнок, сел на причальную тумбу и горько заплакал. Приятели ещё долго грустно смотрели на его печальную съёжившуюся фигурку, которая становилась всё меньше и меньше, пока окончательно не скрылась в морской дымке. А потом в той же дымке растаял и Порт Фель…