Порочные странствия

Владимир Горбунов

Сказание о скитаниях рыцаря по земле великой, пережившей Страшный суд. Грядут блуждания среди заблудших, чудовищ и сущностей.

8

Отдохнув, они наконец углубись в уже привычный дикий лес.

— Знаешь, что печалит больше всего меня? — прервал тишину Адацио.

— Что?

— Столько людей и все в ничто. Несутся к своим безумным желаниям.

— Они слабы. И безвольны. Не все из них достойны называться людьми, даже при существовании.

— Прости. При существовании? А я существую?

— Ты сейчас живой среди жатвы смерти. Но ты и не существуешь в понимании материальной жизни. Смотри сколько ран на тебе, но ты идёшь и не слабнешь, а беспокоит тебя, мой друг лишь, внутреннее состояние. Сейчас ты лёд среди пламени.

— Я всё могу понять, но не могу понять, куда я иду среди этого пламени?

— Как и все в этом мироздании. Идём мы и не ведаем, куда. Пока не придём.

Не придёшь-не поймёшь. А не пойдёшь-не узнаешь, куда ведёт путь.

Они снова замолчали. И шли, иногда ускоряя шаг, как бы подбадривая друг друга.

Впереди показались заледенелые деревья и кусты. Становилось всё холоднее. И вот уже трава начала хрустеть и лопаться под ногами. И даже пар изо рта не успевал разойтись, а осыпался ледяными осколками.

— Где это мы, Флоэрино? — еле смог выговорить Адацио.

— Это место вечной красоты и молодости.

Лис от мороза стал совсем белый, его тоже пробирала дрожь.

Перед ними возникла огромная глыба с надписью «Всяк тлеющий и дряхнущий. Если считаешь, что время уничтожает твою красоту-оставайся с здесь»

— Здесь ты можешь остаться и сохранить свою красоту нетленной и всякий проходящий или приходящий будет ей восхищаться.-проговорил дрожащим голосом побелевший лис.

Они прошли глыбу и их взору престали множество ледяных статуй нереальной красоты.

— Неужели кто-то настолько влюблён в себя, что готов вечно стоять здесь куском льда?

— Эти люди не поняли, что в живом и есть прекрасное. Мёртвая красота доступна лишь скалам, но и они движутся.

Флоэрино замедлился и упал.

— Нет, нет мой друг. Не смей!

Адацио взял почти заледенелого лиса за передние лапы и взвалил его себе на спину.

Он шёл так быстро, что почти бежал. Ещё теплилась надежда, что его друг не останется навечно красив.

Когда надежды уже почти не осталось, ледяная корка проломилась под ними, и они сползли со склона к кипящим гейзерам и огненным рекам.