Семья

Владимир Геннадьевич Чагин, 2020

Внезапно начавшаяся эпидемия отрезала его от дома на тысячи километров. Теперь жизнь хотят забрать не только обезумевшие создания, но и те, кто строит новый мир на осколках старого. Но у него нет другого выбора, он возвращается туда, где ждёт семья.

Угольки, раздуваемые слабыми порывами ветра, мерцали в затухающем костре. Вадиму не спалось. Он наблюдал как за рваным горизонтом пустых домов рождалось солнце. Кутаясь в походное одеяло, надеялся. Надеялся на последний, призрачный шанс. Шесть месяцев прошло с момента, как злополучная командировка разделила его с семьёй. Он не хотел ехать. Чувствовал что-то, не мог объяснить, но она успокаивала, держа дочь на руках. Говорила — «Да, что может случиться?». Улыбалась и обещала, что они поедут к маме на выходные. Не поехала. Не смогла выбраться из заблокированного города, тем более, с годовалым ребёнком на руках.

Подтянув к себе карабин, Вадим прислушался. Шелест кустов за оградой из рабицы смешивался с кряхтением. Медленно опустив цевьё на траву, он тихо поднялся, и вытащив из набедренных ножен узкий клинок, подошёл к сетке. Сначала показалась рука. Вцепилась серыми облезлыми пальцами в ячейки. Затем плечо, и плешивая голова с выпученными, мутными глазами. Удар был точным. Нож вошёл в правую глазницу, и безумец затих. Тщательно вытерев лезвие, Вадим постоял немного у ограды, и вернулся к лежанке. Все спали, разместившись вокруг костра. Семёныч, Руслан, Мария и Зара, обнимавшая маленькую Лизу. Вадим посмотрел на предплечье. Широкий шрам побаливал, но уже не так часто. Он получил его, когда спасал Лизу. Выбравшись в апреле из вымершего Владивостока, пошёл в направлении дома, сторонясь больших дорог. Прятался, когда вблизи появлялись люди с оружием. Одному проще и быстрее, но, так случилось. Она кричала где-то под завалами старой двухэтажки. Как туда попала? Пряталась ли от животных или людей? Так и не смогла объяснить. Да, и какая разница! Он не мог её бросить! Взял с собой. Одна погибла бы, точно. Так и шла с ним до Биробиджана, а там, нашли Семёныча. Вернее, он их нашёл, измученных и голодных. Спрятал в погребе, пока какие-то люди рыскали по домам в поисках оружия, и сам спрятался. Пошёл с ними. Боялся, видимо, один оставаться в свои семьдесят два.

Вадим поёжился от утреннего холода. На дворе сентябрь. Юг страны, но лето выдалось прохладное. Подкинул в костёр пару веток. Дерево занялось огнём и щёлкнуло, отбросив на траву искры. Мария проснулась. Приподнялась на локте, осторожно озираясь. Вадим плавным жестом показал, что всё хорошо. Она кивнула, посмотрела на Зару и снова легла. Странная была женщина. Лет пятидесяти, большая, грузная, с русыми волосами и голубыми глазами навыкат. Молчаливая. Не то, что её сестра, смуглая и худощавая Зара. Да и не сестра она ей была вовсе. Во всяком случае, Вадим так считал, хоть и не говорил вслух. Пожалела, видимо, Мария бедняжку блаженную, взяв с собой. Когда их нашли, в Новосибирске уже было что-то вроде зарождающегося рабовладельческого государства. Обходя город окраинами, Вадим наткнулся на них в лесном массиве, грязных и с верёвками на руках. Отгонял. Пытался уйти, но Семёныч и Лиза уговорили взять с собой.

Конец ознакомительного фрагмента.