Белый тигр

Владимир Василенко, 2019

Четвертый том цикла "Хроники Артара". Заснеженные просторы Фроствальда лишь на первый взгляд кажутся безжизненными. Его леса и горы таят множество секретов, а местные обитатели опасны и очень не любят чужаков. Здесь водятся могучие мамонты, смертоносные саблезубы, орды фростлингов и кровожадные волки с подозрительно умными глазами. В предгорьях Ледяного хребта устроили свои логова свирепые северные банды. И даже сама природа противится тому, чтобы в эту локацию совались игроки. Фроствальд встречает гостей лютыми морозами, пронизывающими ветрами и непроходимыми мрачными чащами. Однако именно сюда Мангуста приводят его поиски Джанджи Хэ, великого мастера артефактов. Да и у Стальных псов на этот регион свои планы…

Глава 1. В тупике

Умереть было не страшно. И даже не особо больно. Но, твою ж мать, как же обидно!

Появившись у менгира Возврата, я едва сдержался, чтобы не врезать по каменному столбу кулаком. Адепту Пути негоже давать волю эмоциям. Да и менгир ни в чем не виноват. Он — лишь безмолвный свидетель моего позора.

Посмертный дебафф накрыл меня, как тяжеленное одеяло, вместо пуха набитое свинцовой стружкой. Даже дышать стало тяжко, а ноги подгибались, будто у меня на плечах угнездились еще пара человек моего веса. Хотелось сесть на землю, а лучше и вовсе прилечь и переждать эти несколько минут, бездумно пялясь в небо. Но я добрался до края каменной площадки, на которой высился менгир, и заглянул вниз, в ущелье.

Вон он, гад! Еще не спрятался. Жрет чего-то. Точнее, кого-то. А еще точнее — то, что осталось от меня.

Жуткая зверюга все-таки. Размером со льва, а издалека и очертаниями похож. Тоже передняя часть туловища кажется массивнее из-за гривы. Только вот грива эта не из волос состоит, а из длиннющих костяных наростов, топорщащихся, как иглы дикобраза. Иглы эти плоские, с иззубренными кромками, и плоть режут, как ножовки с мелкими зубцами. Морда тоже явно не кошачья — сплошь костяная, заостренная. Скорее клюв, чем пасть. Да и кривые когти на лапах тоже больше похожи на птичьи. Шкура — толстая чешуйчатая, как у ящера, по цвету сливается с окружающими скалами. Отличный камуфляж.

Тварь, будто заметив мой взгляд, задрала окровавленную морду к небу и зашипела, распушив свою гриву так, что стала казаться вдвое больше. Вблизи, когда она так делает, звук такой, будто кто-то маракасами дробный ритм отбивает. Это костяные иглы друг о друга стучат.

Такие вот они красавцы — грифоны Ржавых пустошей. Но конкретно этот у меня уже в печенках сидит. Редкостный засранец. Вдвое больше, втрое живучей и, пожалуй, в десять раз более хитрозадый, чем его сородичи. Не обычный моб, а так называемый именной, и зовут его Анахар, Рвущий плоть. Хотя я бы в качестве титула добавлял «Нападающий исподтишка».

Я отполз от обрыва и вернулся в безопасную зону рядом с менгиром. Уселся на землю, скрестил ноги. Что ж, как учил меня Бао, в любой непонятной ситуации — медитируй. Тем более, что смерть обнулила все баффы и нужно их восстанавливать.

Медитация, как всегда, помогла отринуть ненужные эмоции и привести мысли в порядок. Выводы, правда, были неутешительные. За сегодня это была уже третья моя попытка пробраться в дальний конец ущелья, минуя чертову зверюгу. И с каждым разом ситуация усугублялась.

В первый раз я столкнулся с Анахаром лицом к лицу и принял бой. Это стоило мне первой смерти плюс разодранного в хлам нагрудника, за починкой которого пришлось возвращаться в Гаракс. Противника я, правда, тоже потрепал изрядно. Шкура у него толстенная, однако против него неплохо заходили атакующие умения школы Воды — те, что добавляют дробящий магический урон, игнорирующий броню цели. Плюс здорово помогал эффект оглушения, регулярно срабатывающий от ударов Посохом Царя обезьян. А вот Шепот смерти оказался бесполезен — лезвие диска лишь царапало шкуру зверя, не причиняя ему особого вреда. Апгрейдить его пора. Или обзавестись другим метательным оружием, более мощным.

Второй раз я решил не рисковать и попробовал прокрасться мимо зверюги незаметно, используя Кристалл теней. В итоге выяснил, что у грифонов Ржавых пустошей нюх такой, что им необязательно тебя видеть, чтобы сцапать. Так что вторая схватка вышла еще более скоротечной и кровавой, и я бы снова сдох, если бы в последний момент не успел нырнуть в Туманный чертог. Отсиживался там до тех пор, пока Бао не потерял терпение и не выпнул меня взашей.

Наконец, на третью попытку я пошел, под макушку заряженный баффами от собственных аур и от купленных в Гараксе усиливающих зелий. И зайти решил с другой стороны — не по дну ущелья, а с отвесного склона прямо рядом с местом назначения. Действовал осторожно, выверяя каждый шаг, и уже почти добрался до цели. Но вдруг — удар, тьма, вспышки боли. И — снова здравствуй, менгир Возврата. Тварь терпеливо караулила меня внизу и налетела неожиданно. От первого удара меня спасло зерно Морской саламандры, а то бы и вовсе ничего не успел почувствовать.

Две смерти подряд — это жуть как неприятно. Еще неприятнее осознавать, что один я тут не справляюсь. Придется звать на подмогу Псов. Они как раз сейчас где-то в этих краях.

Проклятье! Идти на поклон к Терехову не хотелось, учитывая, что за последние две недели сам я уже трижды отказывал ему в помощи. Слишком уж увлекся собственными изысканиями. Паладин принимал мои отказы без эмоций, но я понимал, что он мне это еще припомнит. Да и самому было совестно. Молчун хоть и наделил меня особыми полномочиями, совсем уж от гильдейских дел не освобождал.

Самое смешное — что сам по себе Анахар мне даром не сдался. Но он не дает пробраться к древней алантской шахте, вход в которую находится в аккурат рядом с его логовом.

А вот зачем мне понадобились эти руины — это уже отдельная история.

Со времен знаменательных событий в Уобо прошло уже больше месяца. Время летит быстро, особенно когда увлечешься чем-нибудь. А я увлекся. Если бы не напоминания, посылаемые через интерфейс, я бы и вовсе забывал, что надо выходить в реал.

Причем прошли эти несколько недель относительно спокойно. За это время я лишь трижды участвовал с отрядом Терехова в очередных авантюрах по заданию Молчуна. В том числе — в затяжной вылазке к северному побережью, изрезанному скалистыми заснеженными фьордами. Там мы обороняли рудник и строящуюся крепость небольшого клана Сыновья Медведя. Причем так, что сами Сыновья про это, наверное, и не догадывались, потому что мы перехватывали грабителей еще на подходе, устраивая засады. За счет внезапности и кое-каких трюков Дока нам удавалось разносить в салат отряды раз этак в пять побольше нашего. В итоге знатно прокачались, попутно испортив отношения с полудюжиной гильдий, обосновавшихся на северо-восточном побережье.

Сейчас, когда я более-менее понимал логику действий Молчуна, его задания уже не казались мне бессмысленными, да и как повинность я их не воспринимал. Например, с Сыновьями Медведя ситуация была похожей на ту, что сложилась два месяца назад с Дервишами на южном побережье. Они заняли стратегически важную локацию, которую можно оборонять малыми силами, и тем самым не давали ни одной из крупных гильдий полностью доминировать в регионе. Но если Дервишей Молчун слил, позволив им объединиться с Легионом, то сепаратизм Медведей всячески поощрял. Видимо, мнение его насчет таких гильдий изменилось. Чем больше в Артаре групп, грызущихся между собой и примерно равных по силам — тем лучше.

Что ж, войны и хаос — главные двигатели его бизнеса. Хотя я до сих пор слабо понимал, как он зарабатывает конкретно на гильдейских стычках. С тотализаторами на многочисленных аренах Артара все было ясно — их «кухня» немногим отличалась от какого-нибудь бокса или рестлинга, разве что форматов схваток побольше. Однако, кажется, большой гильдейской политике Молчун уделял не меньше времени, чем сбору ставок на очередной турнир.

Не считая тех вылазок с Псами, все остальное время я посвятил себе, любимому. Вплотную занялся прокачкой умений, все плотнее сотрудничал с ксилаями, выполняя для них мелкие поручения и потихоньку повышая репутацию у Кси.

Результаты не заставили себя долго ждать. Я становился все сильнее, смертоноснее. Оказываясь в Артаре, я чувствовал себя чуть ли не супергероем. И на все опасности я смотрел уже совсем не так, как раньше. Они уже не страшили, а воспринимались с азартом — как очередной вызов.

Был забавный момент: один из ксилайских квестов привел меня в Рощу Конокрадов — небольшую локацию к югу от Золотой Гавани. И там я снова столкнулся с грызлом, разоряющим заячьи силки трактирщика Гивина. В свое время мне пришлось бежать от него в ужасе — он казался мне настоящим исчадием ада. В этот раз я перебил ему хребет буквально за пару ударов и долго стоял над ним, недоуменно разглядывая тело. И вот эта облезлая шавка меня когда-то так напугала?

Занимаясь прокачкой, я внял советам Бао и не торопился. Из каждого квеста, из каждого боя старался извлекать максимум. Если удавалось завалить монстра с ярко выраженным перекосом в какой-то стихии — поглощал именно эту стихию. Сейчас базовая Сила у меня уже приближалась к 500 пунктам, а Ловкость и Живучесть уже основательно перевалили за этот рубеж. Вообще, я старался прокачивать все характеристики равномерно, раз уж у меня гибридный класс, у которого нет явно выраженных сильных и слабых сторон. Но Интеллект пока здорово отставал — мне за все время с трудом удалось увеличить его до 200. Эта характеристика вообще специфичная и слабо качается на убийствах мобов. Нужно овладевать магическими навыками или ремеслом типа алхимии.

Впрочем, в последнее время я уже редко заглядывал на вкладку с этими цифрами. По внутренним ощущениям разница, скажем, между 450 и 500 единицами Силы почти незаметна. Зато сил и времени на каждый такой +1 приходилось тратить все больше и больше.

Впрочем, сила монаха — не в базовых характеристиках, а в умениях. Поэтому, пожалуй, процентов семьдесят получаемой Ци я конвертировал в чистую и тратил на применение боевых приемов, все больше повышая их эффективность. Тем более, что ранги Мастера в двух стихиях давали бонусы к более быстрой прокачке приемов.

Отдельное внимание уделял поиску Источников, а также малых алтарей стихий. Это такие уменьшенные копии великих алтарей, их довольно много в Артаре. Если помедитировать рядом с ними — получаешь хороший временный бонус к умениям соответствующей школы и к скорости их прокачки. Так что я старался разведывать такие места, отмечал их на своей карте и, по возможности, старался возвращаться за новым баффом.

Вплотную я подошел и к взятию Экспертного уровня в базовых классовых умениях монаха — Медитации и Знании Ци. Эти умения, хоть и относительно просты в прокачке, требуют планомерной и длительной работы над собой. Даже боюсь представить, сколько же придется прокачивать их до Мастерского уровня — явно не меньше полугода.

С умениями школ Воды и Дерева я долго экспериментировал, стараясь найти баланс между силовыми атаками и скоростью. И все-таки все больше склонялся к скоростному стилю. Из атакующих умений школы Дерева с ним удачно сочетался только Хвост дракона — круговой удар ногой, и модифицированная с помощью Посоха Царя обезьян Хлещущая ветвь. Впрочем, на всякий случай я все равно изучил все доступные мне приемы, в том числе мастерские.

Мастерское умение защитной ветки выглядело так:

Укоренение. Защитное умение мастера школы Дерева. Монах использует два заряда чистой Ци, чтобы значительно усилить свою физическую броню, сопротивление оглушению и опрокидыванию, а также не чувствовать боли. Одновременно с этим в радиусе трех метров от Монаха действует умение Тернии текущего уровня. Продолжительность — 30 секунд. Дополнительная физическая броня — 1 единица за каждую единицу Силы. Ограничения: невозможность двигаться, невозможность атаковать.

Я уже пробовал его несколько раз в бою, и впечатления были смешанные. С одной стороны, брони добавлялось столько, что тело мое становилось прочнее кожаных доспехов, что были на мне надеты. Последний раз я применял это умение сегодня, во время первой драки с Анахаром. Было необычно наблюдать, как острые когти чудовища, легко разрывая броню, бессильно скрежещут по моей груди, будто она отлита из металла. Но в остальном такая тактика ухода в глубокую оборону абсолютно не оправдывалась, если ты бьешься один. Толку-то, что я стою полминуты, неуязвимый к ударам, и сдерживаю противников Терниями? Бить-то их кто будет? В общем, трюк этот явно рассчитан на танкующих монахов. Как и Сердце дуба, но то хотя бы позволяет двигаться.

А вот атакующее умение было куда более перспективным, хотя и навевало неприятные воспоминания.

Боевой клич Джубокко. Атакующее умение мастера школы Дерева. Монах использует два заряда чистой Ци, чтобы преобразовать их в мощную звуковую волну, длящуюся 5 секунд. Волна оглушает и дезориентирует противников впереди монаха, сбивает с них большинство положительных эффектов (баффы, ауры, эффекты зелий). Под воздействием клича противники получают дебафф, снижающий их показатель Силы на 15%. Сам Монах получает бонус к Силе +2% за каждого пораженного противника. Дальность поражения — 4 м, угол атаки — 180 градусов, продолжительность эффекта после боевого клича — 60 секунд. Ограничения: невозможность двигаться и атаковать во время клича. Если клич был прерван, сила и продолжительность его воздействия снижаются вдвое.

Этот штука здорова помогла мне в больших замесах в окрестностях рудников Сыновей Медведя. Ворваться в толпу, ослабить противников перед собой, сбить с них все баффы, а вдобавок ко всему — еще и получить нехилую прибавку к Силе. Это вполне стоит двух зарядов чистой Ци! Правда, сам вопль получается весьма неблагозвучным, так что я быстро стал объектом для подначек со стороны Стинга и Берса. Пришлось даже разок применить клич против них самих — в воспитательных целях.

Конечно, все это время я занимался не только тренировками. Наоборот, оттачивание боевых приемов шло в этаком фоновом режиме. Артар — такое уж место, что возможность подраться выпадает здесь на каждом шагу.

Основное же мое внимание занимали поиски.

Джанжи Хэ, величайший из ныне живущих ксилайских мастеров артефактов, исчез больше года назад по местному времени. С тех пор ни одной зацепки, которая могла бы вывести на него напрямую, не появлялось. А ведь у ксилаев есть это их телепатическое «сарафанное радио» — Кси. Если бы мастер захотел выйти на связь или хотя бы попался на глаза одному из странствующих торговцев или исследователей — Кси бы знало об этом. Попытки самих старейшин связаться с Джанжи телепатически тоже не увенчались успехом. Так что версий по поводу его судьбы было две — либо он мертв, либо забрался так далеко, что Кси не может дотянуться до него своими ментальными нитями.

Первую версию я, понятное дело, отбросил. Джанжи — непись, и умереть попросту не может. Каких-то упоминаний на сайте игры о том, что его удалили, я тоже не нашел. Да и последний патч был еще до того, как он исчез. Артар вообще уже пару месяцев работает круглосуточно семь дней в неделю, даже на техническое обслуживание пауз не делают. Что, кстати, странно.

А если мастер не умер — значит, он забрался так далеко или глубоко, что попросту не может выйти на связь. Вопрос только в том, зачем он это сделал. По рассказам тех, кто знал его, он был странноватым и очень замкнутым ксилаем, которого не интересовало ничего, кроме его ремесла. Но это не значило, что он ненавидел людей. Мало того — в быту он был настолько неприспособленным и неуклюжим, что у него всегда были помощники для мелких поручений.

Одного из таких мне удалось разыскать. Тощая, немного нескладная, но шустрая ксилайка строением морды и окрасом напоминала гепарда. Звали её Джия Ли. Она помогала Джанжи последние несколько лет в его мастерской на северных склонах Арнархолта, неподалеку от Эривина.

Эривин — крупнейший из Оплотов на равнинах Лардаса. Конечно, здорово уступает Золотой Гавани, но со временем, возможно, станет не менее популярным. Расположение удачное — в самом центре материка, на пересечение торговых путей. Контролирует его тоже империя Этель, однако и ксилайское влияние там сильно. В отличие от Гавани, где лагерь Кси ютится за крепостными стенами, в Эривине котам отведен целый квартал. Там я и провел несколько игровых сессий, пытаясь по крупицам собрать информацию.

Выяснить удалось немногое. Либо детектив из меня не ахти, либо кое-кто хорошо умеет заметать следы.

Прежде всего — незадолго до исчезновения Джанжи увлекся алантскими артефактами и натащил к себе в мастерскую целую кучу всяких странных агрегатов. Как и большая часть наследия алантов, все эти механизмы либо не работали вовсе, либо работали криво, но мастер упрямо возился с ними, забросив ради этого даже любимую резьбу по кости. Закончилось это взрывом, после которого от мастерской мало что осталось, а сам Джанжи Хэ бесследно исчез. Единственную короткую весточку он послал лишь спустя несколько дней после инцидента — в ответ на ментальный зов Джии.

В этой части рассказа золотистые глаза ксилайки блестели от едва сдерживаемых слез. Не нужно было быть крутым психологом, чтобы понять, что она питала к Джанжи куда более теплые чувства, чем обычно связывают работника и работодателя. Даже если сам мастер и не подозревал об этом. И именно благодаря этой трогательной неразделенной любви у меня появилась единственная подсказка.

Север. Джия успела понять, что Джанжи ушел куда-то далеко на север от Арнархолта.

А вот что с ним случилось дальше… У меня пока была одна версия, но вполне жизнеспособная. Что, если его увлечение алантскими артефактами завело мастера в какие-то глубокие катакомбы? Настолько глубокие, что до него не могут достучаться другие ксилаи. И там он попал в ловушку — к примеру, под обвал. И теперь жив, но попросту не может выбраться. В таком случае он может быть заблокированным сколь угодно долго, пока кто-нибудь его не обнаружит. И лучше бы это был я.

Что ж, версия есть — нужно ее отрабатывать. Я принялся разыскивать алантские подземелья и обшаривать их на предмет хоть каких-то следов Джанжи Хэ. Это оказалось куда более сложной задачей, чем я думал поначалу. Весь материк был сплошь усеян всякими древними катакомбами. Многие из них представляли собой настоящие лабиринты. Исследовать их одному было делом довольно опасным, так что мне за эти недели пришлось изрядно попрактиковаться в скрытном передвижении. Даже вошло в привычку постоянно держать наготове Кристаллы Теней. Впрочем, инвиз был крайней мерой. В основном я делал ставку на осторожность, бесшумность и выбор нетривиальных маршрутов. Серебряное Жало уже стало продолжением моей руки, и вы удивитесь, сколько возможностей дает эта штука в плане преодоления различных препятствий. Особенно в сочетании с навыками трейсера.

Поиски заводили меня все дальше на север, так что со временем я обосновался в Гараксе. Ржавые пустоши, да и места к северу от оплота Банд прямо-таки кишели останками алантской цивилизации, так что работы тут было непочатый край. Вот только пока все было без толку. И руки, честно говоря, начали понемногу опускаться. Вперед меня продолжало вести только мое упрямство и какое-то смутное предчувствие, что результат будет стоить всех моих усилий. В конце концов, в моей банковской ячейке валяются заготовки четырех зерен для Нити Пути. Пока это лишь бесполезные куски зачарованной древесины. И кто, если не Джанжи Хэ, способен сотворить из них маленькие шедевры?

Но вот, когда после недель бесплодных поисков я уже готов был отчаяться и забросить эту затею — мне в руки попадает обрывок старой карты. А на ней — подсказки о местонахождении входа в заброшенную алантскую шахту в одном из дальних закоулков Паучьего каньона.

Такие клочки пергамента частенько попадаются в Артаре, как правило, в качестве наград за мелкие квесты. Это что-то вроде очень грубых карт сокровищ с отмеченными на них укромными местами. Там может быть и реально сундук с чьими-то фамильными реликвиями, или нычка контрабандистов, или развалины какого-нибудь заброшенного дома. А то и вовсе чья-нибудь могила, в которой вместе с усопшим зарыто что-то ценное. Усопший при этом частенько оказывается не до конца усопшим, но это уже другой вопрос. Никто ведь и не обещает, что будет легко.

У игроков к этим картам отношение скептическое, особенно сейчас, когда со старта игры прошло уже около трех месяцев. Ты не можешь быть уверенным в том, что подсказка попала к тебе первому, и отмеченное на карте сокровище уже не забрали задолго до тебя. Дубликатов одних и тех же подсказок в игре ходит множество — особенно тех, что выдаются за выполненные квесты. Некоторые сокровища — например, тайники контрабандистов, регулярно обновляются. Но большинство просто заложены когда-то на старте игры, и респаун у них, наверное, только во время перезагрузки сервера. А перезагрузки, как я уже говорил, не было давненько.

Но в этот пергамент я вцепился, будто голодный кот в свежую рыбу. И все из-за того, что поверх карты чернели размашистые, как следы когтей, ксилайские иероглифы. Какие-то торопливые, неряшливые пометки, явно более свежие, чем основной рисунок.

Алантская шахта и ксилайские пометки. Совпадение? Может быть. Но это хоть какая-то зацепка, первая за все время!

По-ксилайски я читать так и не научился (да и вообще, проще просто прокачать Интеллект, чтобы система автоматически выдавала перевод). Так что проконсультировался у Бао. Тот тоже не понял и половины — слишком уж путанные были записи. Но удалось разобрать, что заметки касались некоего первородного обсидиана, залегающего где-то глубоко-глубоко по основному стволу шахты. И это был второй звоночек. Джия упоминала про обсидиан, когда рассказывала о новом увлечении мастера. Так что проверить эту шахту точно надо!

А тут, как назло, эта колючая ненасытная гадина, гбахали её раздери!

Я вздохнул, стараясь сдержать вновь закипающий гнев и досаду от поражения. Пять полных циклов медитации прошли, а вскоре рассеялся и посмертный дебафф. Однако я продолжал сидеть у менгира, скользя взглядом по окрестностям и прикидывая, что сказать Терехову. Тут-то меня и настиг входящий вызов по чат-медальону.

Ха! Док. Ну, что ж, на ловца и зверь бежит.

— Привет, Стас! Чем занят? Опять, небось, восседаешь где-нибудь на пятой точке, медитируешь?

— Э-э-м…

Я даже невольно огляделся — не стоит ли Док неподалеку. Или просто угадал?

— Слушай, джедай, сгребайся ты уже и дуй в Гаракс. Разговор есть по твою душу. Просили срочно разыскать.

— Кто? Терехов?

— Нет, Леонид пока вообще в оффлайне. Бери выше.

Молчун? Странно. В игре мы с ним не пересекались со времен нашего самого первого разговора в «Жемчужном павлине». Да и зачем, если он теперь может мне и в реале позвонить?

— В общем, пересечемся в «Треснувшем гарпуне». Знаешь, где это?

— Я ведь не Берс, чтобы все злачные места в Артаре знать.

— Это небольшой кабак, прямо рядом с Мясорубкой, в подвале. Вывески там нет, но ищи на стене приколоченный старый гарпун. Здоровенный такой, не пропустишь.

— Ладно, постараюсь.

— Кстати, скоро Константин выйдет подраться. Вот как раз после его боя все там и встретимся. Если поторопишься, успеем пересечься еще раньше, где-нибудь на трибунах. Мы со Стингом будем на западной стороне. Подтягивайся.

— Угу.

Я огляделся напоследок. Небо над каньоном было чистым, без единого облачка, и таким пронзительно-голубым, что рыжеватые, будто ржавые скалы на его фоне казались еще более мрачными и безжизненными. Прямо надо мной, выписывая неровные круги, парил стервятник. Он быстро снижался, и вот уже, тяжело хлопая крыльями, приземлился на самом краю пропасти. Потоптался на кривых когтистых лапах, нетерпеливо заглянул вниз, вытягивая уродливую голую шею. Похоже, высматривает, не осталось ли чем-нибудь поживиться после Анахара.

От мысли, что это облезлое недоразумение будет клевать мои останки, пусть и виртуальные, меня аж передернуло. Прежде чем уйти, я метнул в стервятника чакрам. Обезглавленная птица затрепыхалась на краю и свалилась вниз. Но на смену ей уже подтягивалось еще с полдюжины. Те пока не торопились садиться и безмолвно кружили над пропастью.

Я вздохнул. А что, пожалуй, кабак — не такая уж и плохая идея. Даже у монахов бывают тяжелые дни, когда не помешало бы выпить чего-нибудь покрепче.