Одиночка

Владимир Анин, 2017

У Лизы было всё, о чём только может мечтать женщина: любящий муж, семеро замечательных сыновей, уютный дом. Пока злые силы не разрушили её жизнь, угрожая отобрать всё, чем она дорожила… Повесть "Одиночка" впервые была опубликована в журнале "Искатель" в 2017 году.

Глава I

Озорное августовское солнце щекотало лучами верхушки яблонь, которые, будто стеснительные девицы, покачиваясь на ветру, прикрывали густой кроной крупные наливающиеся плоды. Ослепительно голубое небо отражалось в безупречно чистых окнах добротного, выкрашенного в яркие лубочные цвета домика с белоснежными наличниками. За углом этого чудного строения, словно перекочевавшего из доброй сказки, на широкой скамье стояли два больших таза. В одном из них грудой скрученных канатов лежало отжатое белье, в другом ещё плескалась чуть тронутая белой мыльной мутью вода.

Лиза выплеснула воду на землю. Поправив рукой выбившиеся из-под косынки светлые волосы, она взяла таз с бельем и направилась к небольшому сараю, возле которого трепыхались на ветру развешенные на веревках многочисленные штанишки, маечки и рубашечки всевозможных размеров. Сняв сухое бельё и повесив на его место только что постиранное, Лиза вернулась к лавке и присела, продолжая держать таз в руках. Раннее утро, а она уже устала. Ещё бы! Столько работы! Только всё это не беда, когда работа в радость. Лиза сняла косынку, и волосы рассыпались по плечам. Большие серые глаза весело глядели из-под нависших золотистых прядей на богатый плодами сад, обильно родящий огород и пестреющие всеми мыслимыми и немыслимыми цветами клумбы. На Лизе был голубой с белым спортивный костюм и кроссовки, её любимый наряд. Она не любила ни платья, ни сарафаны. В них она чувствовала себя некомфортно и совершенно не понимала, как прочие женщины умудряются вести домашнее хозяйство в такой непрактичной одежде.

Посидев немного, Лиза встрепенулась и бодро взбежала на крыльцо.

В доме стоял полумрак, плотные занавески были зашторены, царила тишина. Лиза свалила бельё на большой обеденный стол и, поставив таз в угол, одну за другой одёрнула занавески на всех трёх окнах. В комнате сразу стало светло. Лиза открыла одно окно, и вместе со свежим утренним воздухом в дом ворвался птичий щебет, стрёкот кузнечиков, шум ветра и ещё множество звуков, которые можно услышать только на природе, где-нибудь в деревне, и которые, сливаясь воедино, воспринимаются горожанином как «загородная тишина».

Лиза достала из шкафа старенькое детское одеяльце и постелила его на стол. Вскоре рядом появился перемотанный изоляционной лентой утюг с треснутым корпусом. Включив утюг в розетку, Лиза вышла на веранду, служившую летней кухней. На плите в большой кастрюле, надуваясь пузырями, булькала созревающая овсяная каша. Лиза немного успокоила кашу, помешав деревянной ложкой с длинной ручкой, и вернулась в комнату. Утюг уже успел нагреться и недовольно фыркнул, выпустив пар.

Куча неглаженного белья быстро таяла, а рядом росла стопка отутюженных вещичек. Наконец последние штанишки заняли своё место на вершине стопки. Лиза выдернула шнур из розетки и поставила утюг на подоконник. Стопка вещей скрылась в шкафу, туда же отправилось служившее подстилкой старое верблюжье одеяльце.

Лиза бросила взгляд на большие овальные часы, висевшие на стене, — ровно восемь. Она подошла к детской комнате и открыла дверь.

— Подъём!

В ту же секунду дом, словно ожив, наполнился гомоном, визгом, стуком, скрипом и множеством прочих звуков. Один за другим из комнаты выбежали шестеро мальчишек погодков в трусах и в майках: десятилетний Ваня — самый старший, за ним Андрюша, Володя, Ярик, Игорёк и Славик. Последним, седьмым, выбежал Мишка, самый маленький, без трусов.

— Куда? — Лиза поймала голопопого мальчишку и унесла обратно в детскую.

Через мгновение она уже вышла, на весу натягивая на Мишку трусы. Прикрыв озорнику срам, Лиза поставила его на пол и легонько шлёпнула. Мишка, хохоча, убежал.

На лужайке перед домом выстроились рядком семеро мальчишек, по возрасту и по ранжиру. Они двигались почти синхронно, плавно выполняя упражнение, отчего казалось, будто они разучивают какой-то танец: шаг вперёд — блок левой рукой, шаг вперёд — удар, шаг назад.

Лиза, сняв кроссовки и перехватив волосы резинкой, стояла в боевой стойке, как заправский сенсей. Она была серьёзна и сосредоточена, придирчиво наблюдая за движениями питомцев, которые усердно выполняли команды своего тренера-мамы.

— И р-р-раз!

Лиза нанесла по воздуху удар ногой с разворотом. Мальчишки повторили удар. У старших получилось очень даже неплохо. Только Игорёк и Славик выполнили его довольно коряво, а Мишка, закрутившись, вообще шлёпнулся на землю. Ребята дружно захохотали.

— Ваня, ко мне! — скомандовала Лиза. — Остальные, встаём по парам. Пять минут спарринг.

Мальчишки беспрекословно исполнили приказ и, встав попарно, принялись лупцевать друг друга. Причём трёхлетний Мишка почти не уступал пятилетнему Славику. Лиза спарринговала с Ваней, который для своих десяти лет демонстрировал очень неплохую технику.

Наконец утренняя тренировка закончилась. Мальчишки гурьбой бросились к стоящей у дома бочке, посрывали с себя майки и, схватив ковшики, принялись обливаться водой. Лиза, присев на скамейку, обтирала ноги мокрым полотенцем и с улыбкой наблюдала за детьми.

— Мам, а ты знаешь, как Ванька метко кидать научился? — сказал Андрюша, первым отойдя от бочки.

— Знаю, — ответила Лиза.

— Нет, ты не знаешь, он ещё метче может, и дальше. Вань, покажи.

— Да ну! — отмахнулся Ваня.

— Покажи, Вань, — попросил Володя.

— Покажи, покажи! — подхватили остальные братья.

Ваня поднял с земли камушек и, несколько раз подбросив его на ладони, показал пальцем на высокую яблоню, до неё было метров тридцать, не меньше. На самой верхушке дерева зеленело крупное яблоко. Лиза положила полотенце на скамейку и подошла к детям, с интересом наблюдая за старшим сыном. Раздался свист разрезаемого воздуха, и Ваня застыл с вытянутой рукой, сощурившись и выгнувшись вперёд всем телом. Мальчишки затаили дыхание, и только когда яблоко, подпрыгнув, сорвалось и полетело на землю, оглушили Лизу радостным воплем. Мишка, визжа от восторга, побежал к яблоне. Славик и Игорёк устремились за ним. Старшие дети снисходительно наблюдали за младшими.

— Ну, ты прямо Вильгельм Телль. — Лиза потрепала Ваню по голове и зашла в дом.

— А кто это? — спросил Володя.

— Ты что! — воскликнул Ярик. — Это же легендарный герой Швейцарии, знаменитый искусный лучник!

— А ты откуда знаешь? Ты что, в Швейцарии был?

— Он всё знает, — сказал Ваня, похлопав Ярика по спине. — Он же у нас Ярослав. Мудрый. А тебе стыдно не знать. Книжки надо читать.

— А чой-то мне стыдно! — фыркнул Володя. — Подумаешь, умники! Выдумали какого-то Теля-метеля!

— Нет, не выдумали! — вскричал Ярик.

— Отвянь, клоп! — отмахнулся Володя.

— Сам отвянь!

— Мальчики, завтракать! — донёсся из дома голос Лизы.

Уже через минуту все семеро мальчишек сидели за столом и наворачивали ароматную кашу, запивая густым деревенским молоком.

Ярик всё время исподлобья поглядывал на Володю и наконец не выдержал:

— Мам, скажи этому… — он кивнул на брата, — что Вильгельм Телль вправду был.

— Не этому, а Володе, — поправила Лиза. — Он же твой брат!.. Наверное, был. Во всяком случае, в книжках так пишут.

— Вот! — торжествующе воскликнул Володя. — А в книжках всё — выдумки.

— В книжках всё правда! — возмутился Ярик.

— Ага! Скажи ещё, что про Бабу Ягу правда. И про людоеда…

— Мам, скажи ему.

— Кончайте спорить, — ответила Лиза. — Неважно, был такой человек или его выдумали. Но всех метких людей сравнивают с Вильгельмом Теллем.

— Мам, а чего папа так рано уехал? — облизав ложку, спросил Андрюша.

— У него сегодня важное мероприятие в городе.

Муж Лизы, Андрей, работал главным агрономом крупного сельскохозяйственного комбината, и ему частенько приходилось мотаться в город по разным надобностям. Но в этот день случай был особый — в районной администрации премировали лучших тружеников села.

— А перед этим ему надо в поле заехать, — сказала Лиза.

— Вечно ему в это поле надо! — проворчал Володя.

— Это же его работа! — возразила Лиза. — Он столько трудится, эксперименты проводит.

— А когда он приедет? — спросил Ярик.

— Вечером.

— А подарки привезёт? — поинтересовался Игорёк.

— Если будете себя хорошо вести.

— Мам, а мы тоже эксперимент проводили, — сказал Ваня и хитро посмотрел на братьев.

— Какой эксперимент? — насторожилась Лиза.

— Да не, ты не бойся, ничего опасного. Мы это в школе ещё не проходили, но мы узнали, что это называется…

— Акустика, — вставил Ярик.

— Акустика? — переспросила Лиза.

— Акустика, — подтвердил Ваня. — Ну, звук. Вот. Ты знаешь, какая у нашего Мишки акустика?

— В каком смысле?

— Ща покажем.

Ваня выскочил из-за стола, подбежал к серванту, достал оттуда тонкий стеклянный бокал на длинной ножке и, поставив его на стол, крикнул:

— Мишка, волк!

Мишка бросил ложку и, скривившись, так пронзительно завизжал, что все невольно схватились за уши. Стоявший на столе бокал звонко треснул, и большой осколок стекла упал на стол. Визг прекратился. Мишка взял ложку и как ни в чём не бывало продолжил есть кашу. Остальные мальчишки с любопытством смотрели на треснувший бокал.

Лиза тоже некоторое время растерянно таращилась на бокал, потом посмотрела на Мишку и, окинув взглядом мальчишек, укоризненно покачала головой.

— Экспериментаторы… А зачем посуду переводить?

— Наука требует жертв! — заявил Ярик.

— Ах, жертв? Ну что ж, тогда собирайтесь — пойдём приносить жертву другой науке — ботанике.

Мальчишки вопросительно посмотрели на маму.

— Огород будем полоть, — пояснила Лиза, и комната наполнилась недовольным гулом.

Вечерело. Андрей Терехов неспешно вёл свою «Ниву» по пустому шоссе, на лице его блуждала улыбка. За окном накрапывал дождик, «дворники» лениво смахивали вязкие капли с лобового стекла. Из динамиков лилась старая песенка в исполнении Юрия Антонова.

— И так прекрасно возвращаться, — подпевал Андрей, — под крышу дома своего…

Оглушительный рёв, возникший из ниоткуда, заставил Андрея вздрогнуть. В ту же секунду его обогнал несущийся на бешеной скорости огромный чёрный джип.

— Вот чёрт! — выругался Андрей. — Напугал, ненормальный.

Зазвонил телефон. Андрей, не отрывая взгляд от дороги, нащупал рукой лежавший на пассажирском сиденье мобильник.

— Да!

— Андрюш, привет! Как дела? — донеслось из трубки.

— Привет, милая! — ответил Андрей. — Секунду, громкость убавлю. — Он приглушил музыку. — Да, я тебя слушаю.

— Извини, — отозвалась Лиза, — я громкость убавить не могу. — Она оглянулась на шумно играющих мальчишек. — Как всё прошло?

— Нормально. Грамоту дали.

Андрей бросил взгляд на лежавшую рядом на сиденье грамоту, озаглавленную «Лучшему агроному».

— Лучше бы они тебе премию дали, — посетовала Лиза.

— Да уж! — согласился Андрей.

— Ты скоро?

— Думаю, через полчасика буду.

— Отлично! Гостинцы мальчишками купил?

— Конечно, купил.

— Значит, устроим сегодня пир?

— Обязательно! Можете накрывать на стол.

— Уже бегу. Я тебя люблю!

В трубке раздался звонкий чмок.

— Я тебя тоже люблю, милая! Целую.

Дорога нырнула в густой перелесок и, сделав крутой вираж, вывела в широкое бескрайнее поле. Сразу за опушкой, у обочины возвышалась синяя будка автобусной остановки. Прямо перед ней, уткнувшись мордой в бетонное основание, стоял чёрный джип.

— Доездился, — буркнул Андрей.

Он остановил машину неподалёку от джипа и, схватив мобильник, открыл дверь.

— Эй! У вас всё в порядке? — крикнул Андрей, подходя к месту аварии и вглядываясь в затонированные до черноты окна джипа.

Внезапно джип резко сдал назад, едва не сбив Андрея, тот едва успел отпрыгнуть. Джип, соскочив с бордюра, затормозил и покатил вперёд. Андрей испуганно посмотрел ему вслед и перевёл взгляд на то место, откуда джип только что отъехал. На остановке лежала женщина. Андрей подбежал к ней. Женщина не дышала.

Он смахнул с телефона капли дождя и набрал «112». На том конце почему-то не отвечали. Джип, ставший причиной трагедии, спокойно удалялся. Андрей посмотрел на экран телефона и чертыхнулся — проклятый аппарат каким-то образом переключился в режим фотосъёмки. Андрей перевел телефон в режим звонков и снова набрал «112».

Джип уже почти скрылся из виду, как вдруг ослепительно ярко вспыхнули красные огни стоп-сигнала — и сразу белый фонарь заднего хода. Джип быстро сдал назад и резко остановился напротив Андрея. Тонированное стекло поползло вниз. Андрей поднял взгляд и удивлённо уставился в окно джипа. В окне чернело дуло пистолета. Выстрел прогремел будто гром. В это мгновение вспыхнула молния, и небо, словно эхо, ответило раскатистой канонадой. Джип сорвался с места и вскоре исчез, растворившись в серой мороси.

На остановке, упав прямо на тело женщины, лицом к небу лежал Андрей. Глаза его были широко раскрыты, мелкий дождик поливал лицо, смывая струйку крови, сбегающую из тёмного отверстия во лбу…

Поминки проходили в доме Тереховых. Народу было немного, но в тесной избе, не предназначенной для таких мероприятий, места всем не хватало. А потому мужчины, выпив по несколько стопок за помин души покойного, вышли из-за стола и, разбившись на две группки, вполголоса о чём-то беседовали во дворе. Женщины хлопотали, убирая со стола.

На стуле возле стены сгорбилась одетая в чёрное Лиза. Лицо её осунулось, глаза, теряющиеся на фоне тёмных кругов, бесцельно смотрели в пустоту. Рядом стояли шестеро мальчишек, с непониманием и страхом взирая на происходящее вокруг. Только самый младший — Мишка, сидел на полу возле маминых ног и играл в машинку.

Подошёл директор агрокомбината, кругленький лысый мужичок со страдальческим лицом.

— Лизонька, примите мои самые глубочайшие соболезнования.

Лиза подняла на него взгляд и молча кивнула.

— И ещё… — Директор замялся. — Сейчас, наверное, не самое подходящее время. Но у меня нет выхода… Я понимаю, и я вас не тороплю, но всё же…

— Вы хотите, чтобы мы освободили дом? — спокойно спросила Лиза.

— Вы только не подумайте! Андрюша был для нас… Но жизнь продолжается, и я должен… У меня ведь обязательства…

— Ильич, побойся Бога! — накинулась на него Кузьминична, дородная тётка лет шестидесяти, одетая в заношенное траурное платье.

— Шо ж ты девке даже у себе прийтить не даёшь! — присоединилась к ней не менее дородная, разве что лет на пять помоложе, Петровна, в таком же одеянии.

— А мне что делать? — горестно воскликнул Ильич. — Жилплощадь служебная. Мне надо нового агронома нанимать. Кто сюда без жилья-то пойдёт?

— Значит, таперче можно мать с дитями на улицу выбросить? — грозно спросила Кузьминична.

— Почему на улицу? У Андрея же осталась квартира в Южногорске?

— И шо? — вмешалась Петровна. — Да ты знаешь, шо енто за квартира? Лизавет, сколь там комнат-то?

— Одна, — машинально ответила Лиза.

— Одна! — Кузьминична всплеснула руками и сурово посмотрела на директора. — И ты хочешь их всех в енту одну комнату запихнуть, ирод?

— Он у ентом весь — эксплуататор! — заявила Петровна.

— Буржуй! — бросила Кузьминична.

— Да что вы на меня накинулись! — взвизгнул Ильич. — Я же никого сейчас не гоню… Ну не могу я без агронома, не могу!

Лиза подняла на него пустые, словно высохшие колодцы, глаза.

— Мы уедем. Девять дней отметим и уедем.