В погоне за призраком

Владимир Анин (2025)

Жена преуспевающего юриста по бракоразводным делам кончает жизнь самоубийством. При этом её смерть оказывается окружена такими невероятными подробностями, что юрист начинает подозревать неладное, а следователь вообще считает его причастным к гибели жены. Чтобы доказать свою невиновность и узнать всю правду о своей жене и её внезапной кончине, юрист вынужден начать собственное расследование.

Глава вторая

В квартире стояла суета. Ходили туда-сюда полицейские в форме и без, вошли два медика и проследовали в направлении ванной. Все что-то говорили, и голоса их сливались в один сплошной гул, то нарастающий, то утихающий, и от этого совершенно невозможно было разобрать, о чём говорят эти люди.

Костя молча сидел на диване, уставившись в одну точку. Всё вокруг казалось сюрреалистичным, будто происходило не на самом деле, а в кошмарном сне. В мозгу сработал какой-то предохранитель, мозг отключился и перестал воспринимать окружающую действительность, чтобы защитить организм от перегрузки. А перед взором одна за другой стали возникать картины из прошлого, как будто невидимый киномеханик зарядил старую плёнку в свой аппарат и направил волшебный луч на невидимый экран…

* * *

Он сидел за столом в тесном кабинетике, который делил ещё с двумя юрисконсультами, когда в дверь впорхнула она. Костя как раз только что освободился, и она подсела к нему. Одета простенько, простая причёска — сразу видно, что девушка из простых, может, даже приезжая. Но что в ней поражало, так это глаза, а точнее — как она смотрела на него. Костя даже смутился, что случалось с ним нечасто.

— Слушаю вас, — пробормотал он, опустив взгляд на свои руки, которые машинально положил на стол.

— Мне нужна консультация, — сказала девушка.

— Это я понял… раз вы пришли сюда.

— Ну… только не совсем обычная, что ли.

— В каком смысле? — спросил Костя, рискнув снова посмотреть на неё.

И снова — пронзительный взгляд зелёных глаз, впившихся в него из-под соскользнувшей на лоб каштановой чёлки.

— Понимаете, мне вчера исполнилось двадцать.

— Поздравляю.

— Спасибо. И мне сказали, что я должна поменять паспорт.

— Вам правильно сказали.

— Я хотела поменять паспорт здесь, в Ярославле, но, оказывается, нужно обращаться по месту регистрации, а я зарегистрирована далеко отсюда, в другом городе.

«Точно, приезжая», — с удовольствием отметил про себя Костя.

— Так в чём проблема? У вас есть для этого целый месяц, паспорт будет действителен, успеете съездить и поменять его.

— Дело в том, что я в течение месяца точно не смогу съездить. Поэтому я и пришла к вам. Может, всё-таки есть какой-то другой способ?

Костя внимательно смотрел на неё и чувствовал, как с каждой секундой всё больше и больше влюбляется в эту девушку. Конечно, она была далеко не первой, к кому он испытывал подобные чувства, но вот так — с первого взгляда — случилось впервые. И вместе с этим в нём проснулся этакий петушок, ему захотелось покрасоваться.

— Простите, как вас зовут? — спросил Костя.

— Майя, — представилась она.

— Очень приятно, а меня — Костя.

— А по отчеству?

— Можно без отчества.

— Хорошо, Костя.

— Так вот, Майя, вы спрашивали, есть ли способ обменять паспорт, не отправляясь туда, где вы зарегистрированы… А где вы, кстати, зарегистрированы?

— В Пермском крае.

— Ого! Действительно далеко. Хотя… Ладно, отвечая на ваш вопрос, скажу, что есть такой способ.

— Какой? — обрадованно спросила Майя.

— Выйти замуж.

Она на мгновение растерялась.

— За кого?

— А хотя бы за меня, — сказал Костя и игриво откинулся на спинку стула, одновременно оттолкнувшись ногами и поставив стул на две ножки.

Однако он не рассчитал и оттолкнулся слишком сильно. В следующее мгновение Майя с удивлением наблюдала, как взмыли над столом ноги юрисконсульта, а громко прозвучавшее вслед за этим крепкое словцо заставило других находившихся в комнате людей обернуться. Выбравшись из-под стола, Костя пробормотал что-то похожее на извинения, вернул стул в вертикальное положение и сел.

— Так о чём мы? — обратился он к Майе, потирая затылок.

— Вы сделали мне предложение, — ответила она.

— Какое?

— Выйти за вас замуж.

— Да? — Костя помедлил, внимательно посмотрел на неё и спросил: — Скажите, а кем вы работаете?

— Это имеет значение?

— Нет, мне просто любопытно.

— Официанткой. В кафе «Старый клуб».

— Ясно, — неопределённо проговорил Костя.

— Что, не хочется жениться на официантке?

— Ну почему же? — Он снова изучающе посмотрел на неё. — Напротив!

— Хорошо, я подумаю над вашим предложением, — сказала Майя и, попрощавшись, ушла.

Вечером того же дня, после работы, он заявился в кафе «Старый клуб», адрес которого нашёл без труда. Оно оказалось не так далеко от юридической консультации, где работал Костя, каких-то двадцать минут ходьбы. Сел за свободный столик и долго вертел головой, пока не увидел её. Майя обслуживала гулявшую в кафе компанию человек из десяти. Они все были уже навеселе, шумели, перекрикивая друг друга и игравшую в кафе музыку.

Наконец Майя заметила его и улыбнулась. Подошла и сказала другой официантке, уже было направившейся к Косте, что это её знакомый и она сама его обслужит. Было заметно, что ей приятно видеть его — она улыбалась, и не только губами, но и глазами, и от этого улыбка её обретала какой-то магический эффект.

— Что будете заказывать?

— Я? — Костя на мгновение растерялся. — У вас кофе есть?

— Конечно! У нас же кафе! — Майя рассмеялась. — Вам какое?

— Какой, — машинально поправил Костя.

— Что «какой»?

— Кофе — он, мужского рода.

— Да? — недоверчиво протянула Майя. — Ну, пусть будет мужского. Так какой вам?

— Самый простой.

— Экспресо?

Костя опять захотелось поправить её, но он сдержался и, улыбнувшись, сказал:

— Давайте экспресо. И… скажите, вы до скольки сегодня работаете?

— Вообще-то до девяти, а что?

— Я бы хотел пригласить вас на ужин.

— Меня? На ужин? — Теперь Майя выглядела немного растерянной. — Куда?

— А прямо сюда. Как вы на это смотрите?

Она задумалась, посмотрела кругом и смущённо проговорила:

— А можно не сюда? Мне здесь как-то…

— Хорошо, пойдём в другое место. Тогда я пока посижу тут, кофейку попью и подожду вас, договорились?

— Договорились.

Майя принесла ему кофе и скрылась на кухне, а вскоре снова появилась с двумя большими тарелками в руках, на которых что-то аппетитно дымилось. Едва она подошла к столу, за которым гуляла шумная компания, как один из гостей от души шлёпнул её по заднице. Майя на мгновение замерла, и вдруг опрокинула содержимое обеих тарелок на голову хаму. Мужик завопил и вскочил, а вся компания разом притихла. Сквозь продолжавшую греметь музыку до Кости доносились лишь отдельные бранные слова, одно хлеще другого. Потерпевший, весь перепачканный какими-то соусами, с застрявшими в волосах стручками фасоли и повисшей на ухе веточкой петрушки, выбрался из-за стола и бросился на Майю. Она увернулась, а нападавший, еле державшийся на ногах после выпитого, снёс соседний столик, за которым ужинали два крепко сложённых мужика.

Наблюдавший за этой сценой Костя поначалу растерялся, а потом вскочил и бросился Майе на помощь. Он с разбегу сшиб с ног вновь было кинувшегося на Майю разъярённого хама, и тут уже его товарищи повыскакивали из-за стола и, в свою очередь, набросились на Костю. А на помощь Косте поспешили те двое из-за соседнего столика, оставшиеся без ужина. Началась жуткая потасовка, наподобие тех, что показывают в кино: тут и там взымали в воздух кулаки, с грохотом билась посуда, трещала мебель, и всё это сопровождалось яростными воплями под бодренькую несмолкающую музычку, лившуюся из динамиков.

Работники кафе не рискнули лезть в драку и поспешили вызвать полицию, которая по счастью прибыла уже через несколько минут. Четверо стражей порядка, ворвавшись в зал, быстро охладили пыл драчунов резиновыми дубинками и развели их в разные стороны. Музыку наконец выключили, и некоторое время разгорячённую тишину кафе нарушали только пыхтение и невнятное бормотание. Собрав показания, полицейские отпустили всех кроме Кости и Майи, которых как зачинщиков драки доставили в районный Отдел внутренних дел.

Ночь они провели в «обезьяннике». Утром Косте разрешили сделать один звонок, и он позвонил Олегу. Майя была страшно напугана и плохо соображала. Когда их с Костей вдруг выпустили и они оказались на улице, она чуть было не бросилась бежать прочь, Костя едва успел схватить её за руку.

— Погоди ты!

Она обернулась и строго посмотрела на него:

— Мы уже на «ты»?

— Если ты не против.

— Не против, — подумав, ответила Майя. — А чего мы ждём?

— Сейчас мой друг выйдет. Это он договорился, чтобы нас отпустили.

— А зачем нам твой друг?

— Вообще-то поблагодарить его не мешает.

— Ну да, конечно, — пробормотала Майя.

В это время дверь открылась, и на улицу вышел ухмыляющийся Олег.

— Всё в порядке, замяли, — сказал он, протягивая Косте его паспорт, затем повернулся к Майе. — И ваш. Кстати, поменять не забудьте.

Она почему-то секунды две колебалась, прежде чем схватила свой паспорт и спрятала его в сумочку.

— Не буяньте больше! — со смехом проговорил Олег и скрылся в здании ОВД.

— Ты так на него смотрела, как будто вы знакомы, — заметил Костя и попытался пошутить: — Я даже ревновать начинаю.

— Первый раз вижу, — буркнула Майя.

Костя повертел в руках свой паспорт и, сунув его в карман, спросил:

— Ну что, пойдём?

— Куда?

— Как куда — в ЗАГС…

* * *

Рядом кто-то сел, но Костя даже не повернул головы.

— Да, старик, дела! — послышался голос Олега.

Костя наконец посмотрел на него, но никак не мог сфокусироваться на его лице — оно почему-то всё время расплывалось.

— Завтра в десять жду тебя в морге, надо будет документы оформить. Адрес попозже скину. Держись, давай, — сказал Олег и похлопал его по плечу.

Костя молча кивнул.

В комнату вошёл подтянутый мужчина лет тридцати пяти, в сером костюме и галстуке, с тонким кожаным портфелем в руке. Взяв стул, он поставил его напротив Кости, и сел, положив портфель на колени и многозначительно покосившись на Олега. Олег встал и отошёл в сторону, а мужчина вынул из портфеля бумагу, положил её на портфель и уставился на Костю буравящим взглядом холодных серых глаз.

— Майор Воронцов Денис Андреевич, старший следователь, — представился он.

— Ковалёв Константин Дмитриевич, — машинально ответил Костя.

— Да, я знаю. Итак, Константин Дмитриевич, когда в последний раз вы общались со своей супругой?

— Утром, перед работой.

— Во сколько это было?

— В девять.

— Между вами была какая-то ссора? Сегодня или накануне?

— Нет.

— Вы хотите сказать, что вообще никогда не ссорились?

— Ссорились. Как и все.

— Да, только все после ссоры не находят жён повешенными.

— Сегодня мы не ссорились. И вчера тоже.

— Ну, хорошо. Значит, в девять вы уехали из дома…

— Да. В суд.

— А ваша супруга?

— Осталась дома.

— Она не поехала на работу?

— Нет.

— И это не показалось вам странным?

Костя пожал плечами.

— А что вы делали после суда? — спросил следователь.

— Поехал в офис.

— И домой по дороге не заезжали?

— Нет.

— А кому принадлежит эта квартира?

— Оформлена на жену.

— Угу. Получается, вы являетесь единственным наследником? Ведь у вас нет детей, не так ли?

— При чём здесь это? Да, квартира оформлена на Майю, но кредит погашаю я — квартира в ипотеке.

— А можно узнать, почему именно вы?

— Потому что так решили. Покупаем квартиру, и я плачу, мне проще. А оформляем на неё, чтобы она могла налоговый вычет получить. Я свой уже получи.. За старую квартиру.

— Но теперь квартира отойдёт к вам?

— Да, чёрт возьми! — вспылил Костя. — Но это не имеет никакого значения. Она умерла, понимаете? Умерла! Это сейчас главное!

— Кончено! — спокойно отозвался Воронцов. — Но нам надо выяснить, что послужило причиной самоубийства вашей супруги. Если, конечно, это было самоубийство.

— Вы, что же, думаете…

— Я ничего не думаю, я сопоставляю факты. Правильно ли я вас понял, что ваша супруга не платила взносы за квартиру, и, стало быть, все её заработки были полностью в её распоряжении?

— Да.

— Она копила деньги? Дома или в банке, на счету?

— Возможно. Я не знаю.

— Значит, у неё могла скопиться приличная сумма?

— Откуда? Она же в паспортном столе работала, там зарплата-то… Будто вы не знаете.

— Да, знаю. А не было ли у неё каких-нибудь… сторонних доходов?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, как же! Вы — адвокат, она — сотрудник паспортного стола. Вы вполне могли организовать что-нибудь этакое.

— Во-первых, я не адвокат. Я веду бракоразводные дела, но адвокатского статуса у меня нет, он мне не нужен. А во-вторых, что такого «этакого» можно организовать с сотрудником паспортного стола?

— То есть вы со своей супругой никаких дел не вели?

— Нет, не вёл.

— Ну хорошо, Константин Дмитриевич. Пока у меня к вам вопросов больше нет.

Воронцов достал из кармана металлическую визитницу и, вынув из неё карточку, что-то на ней написал.

— Вот, — он протянул карточку Косте, — через три дня жду вас у себя в кабинете, я записал дату и время. Пока только для беседы. Пожалуйста, не забудьте, иначе мне придётся вызвать вас повесткой.

Костя повертел карточку в руке и сунул в карман.

— А квартиру вам пока придётся освободить, — продолжал Воронцов.

— Зачем? — удивился Костя.

— Необходимо провести следственные действия: отпечатки и прочее. Ваше присутствие только помешает. Или вы против?

— Да пожалуйста! — буркнул Костя, вставая. — Мне прямо сейчас уйти?

— Желательно. Только ключи от квартиры, пожалуйста, оставьте.

Костя снял с крючка в прихожей ключи — это был комплект Майи, отдал следователю. И ушёл.

Около часа он бесцельно бродил по улице, вышел на проспект Фрунзе и сел в первый подошедший автобус в сторону центра. Когда за окном показались белоснежные стены Ярославского кремля, он сошёл. Некоторое время стоял, глядя на купола Преображенского собора, затем медленно двинулся вдоль крепостной стены по Которосльной набережной. Когда-то Костя прогуливался по этому маршруту с Майей, когда-то очень давно, он уже и не помнил, сколько лет с тех пор прошло. Почему-то в их жизни прогулки по этим местам не стали традицией, хотя жили они всего в получасе езды от музея-заповедника, он же Ярославский кремль, а Майя вообще работала поблизости.

Вечерело. Сделалось прохладно. И в голове возник вопрос: где переночевать? Вернуться домой? «Следственные действия» там, вероятно, уже завершились. Но при одной мысли, что ему придётся провести ночь в квартире, где покончила с собой Майя, Костю пробивала дрожь. Неподалёку была гостиница «Юбилейная», Костя бывал там, когда встречался с приезжими клиентами. Но в «Юбилейную» тоже идти не хотелось. Там слишком много народу, в основном туристов, шумных и довольных. А смотреть на довольные физиономии Костя сейчас не мог, его от них тошнило. Хотя… Он подумал об одном лице, которое запомнилось ему довольным выражением и при мысли о котором он не испытал отвращения. Напротив, именно в эту минуту ему страшно захотелось увидеть это лицо. Костя достал из кармана мобильник и отыскал в разделе «Контакты» нужный адрес.

* * *

Зажатая под мышкой бутылка вина успела согреться. Несколько секунд Костя колебался, глядя на обитую светлой кожей дверь, и всё же надавил на маленькую пуговку звонка. Внутри раздалось бодрое чириканье. А спустя мгновение замок щёлкнул, и дверь распахнулась. Несколько секунд Маргарита Алексеевна Громова озадаченно смотрела на него и наконец кивком пригласила его войти.

На ней был белый пеньюар, достаточно плотный, чтобы сквозь него не просвечивало нижнее бельё, которого, возможно и не было, но недостаточно плотно запахнутый, отчего вырез на груди выглядел слишком откровенным, показывая, что, по крайней мере, верхняя деталь дамского туалета, на Маргарите Алексеевне отсутствовала. На босых ногах с безупречным педикюром — беленькие шлёпанцы с тоненькой перемычкой.

— Извините… что я так вот, — пробормотал Костя.

Вслед за хозяйкой он вошёл в просторную светлую гостиную, обставленную роскошной мебелью натурального дерева. Громова села в обитое гобеленом кресло с широкими деревянными подлокотниками и закинула ногу на ногу.

— Я… вот… — Костя достал из подмышки бутылку.

— Распоряжайтесь. — Громова показала рукой на заставленную разнокалиберными бокалами горку. — Штопор в ящике внизу.

Костя молча откупорил бутылку, наполнил два хрустальных бокала напитком густого гранатового цвета и протянул один бокал Громовой.

— Сицилийское, — прокомментировал он.

Громова приняла бокал и кивнула. Костя залпом выпил вино и вытер губы тыльной стороной ладони. Громова лишь пригубила и, глядя в бокал, сказала:

— Стесняюсь спросить… чем обязана такому внезапному визиту?

— Видите ли, я не могу сейчас идти домой, — ответил Костя, наполняя свой бокал. — И я рассчитывал переночевать у вас… Если вы не против.

На лице Громовой отразилось некоторое негодование.

— Послушайте, Константин Дмитриевич, я, конечно, благодарна вам, за всё, что вы для меня сделали, но если вам кажется, что вы можете вот так просто заявиться ко мне на ночь глядя…

— Извините, — смущённо пробормотал Костя и, торопливо выпив вино, поставил бокал на журнальный столик.

— И потом, — продолжила Громова, — что на всё это скажет ваша жена?

— Она ничего не скажет, — помолчав, ответил Костя. — Она умерла.

Громова слегка вздрогнула.

— Когда? — спросила она.

— Утром. Как раз когда вы заезжали ко мне в офис. Она повесилась. Дома.

— Какой ужас! — прошептала Громова.

— Вот поэтому я и не могу сейчас пойти туда.

— Ну, тогда конечно — оставайтесь!

— Спасибо. Я вас не побеспокою, честно.

Костя встал и, покачнувшись, снова упал в кресло. Два бокала вина вкупе с усталостью и пережитым стрессом окончательно лишили его сил.

— Знаете что, — сказала Громова, — ложитесь-ка вы на диван.

Она помогла ему перебраться на стоявший сбоку от кресел широкий диван, обитый таким же гобеленом, с изображением сцены на охоте. Костя сразу повалился набок и с глухим стуком приложился головой о деревянный подлокотник, но как будто даже не почувствовал этого.

— Подождите, — сказала Громова.

Она принесла из спальни подушку и подложила ему под голову. Костя даже не пошевелился, он уже спал глубоким сном. Громова сняла с него туфли и укрыла пледом. Он вдруг застонал и что-то пробормотал во сне. Громова села в кресло неторопливо допила своё вино. Затем взяла лежавший на журнальном столике смартфон и, включив камеру, сфотографировала спящего на диване гостя.

— На память, — сказала она вслух и почему-то вздохнула.