Бесконечная чернота II

Владимир Анатольевич Лукьянчиков (2024)

После случившегося главный герой не оставляет надежду вернуться. Может, ещё не всё потеряно? Что ждёт его на просторах новой Вселенной? Какие загадки таят в себе забытые богами инопланетные руины? Кого или что он встретит там? Живое или мёртвое, давно утраченное или сохранившееся?

Глава 9

Тёмно-зелёная масса снаружи продолжала издавать чавкающе-булькающие звуки.

Быстро напялив снятые части скафандра, я проверил показания приборов.

— Насколько всё плохо?

— Я послала за вами шахтёрские комплексы, но пока они сюда доберутся, пока начнут бурить, с текущими темпами вы уже опуститесь ниже предполагаемого уровня моря. Будь здесь море, конечно. К слову, толщина внешнего растительного покрова такова, что за прошедшие три часа роботы не смогли достичь следующего пласта, и я не знаю, что вас ждёт дальше.

— Да что меня ждёт? Ничего не ждёт, — буркнул я, успокоившись.

Хоть кольцо и молчало, но я не чувствовал голода или ещё чего-то, присущего простым смертным.

Взял плеер и мысленно напрягся.

«На дредноут».

Артефакт отреагировал мгновенно, пространство схлопнулось, и вместо интерьера вездехода я увидел пирамиду мостика главного корабля.

— Слава богу, сэр. Я не на шутку испугалась и уже решила, что вы снова в безвыходном положении.

И опять она поминает бога… Ладно.

Быстро пробежался до своей каюты, положил плеер, сграбастал импульсник и пару аккумуляторов к нему, после чего приготовился телепортироваться.

— Сэр, может, останетесь? — воспользовалась ЭфЭр моей заминкой.

— А машины что, бросить на произвол судьбы?

Плеер-то я переместил, электровинтовка, если надо, тоже пройдёт через сингулярность кольца без проблем, но не весь же вездеход!

— Их вытащат шахтёрские комплексы, а вы можете уже не вернуться…

— Всё, давай, — сказал я и телепортнулся.

Развела тут, понимаешь ли, демагогию.

Будем исследовать дальше — меня заинтересовал этот необычный феномен. Чтобы жёсткая как камень поверхность неожиданно превратилась в зыбучие пески? Круто же! Загадочно, зловеще, но круто!

Так как кольцо прыгало только в заранее исследованные места, я снова оказался в жилом модуле грузовика. За лобовым стеклом машины до сих пор булькала тёмно-зелёная масса, будто мы упали в коктейль вегетарианца. При этом все системы вездехода работали исправно — монитор консоли даже показывал уровень ухода под землю. Само собой, относительно верхнего растительного покрова. Корпус не скрипел. Значит, если давление и было, то не сильное.

— ЭфЭр, ты видишь у себя показатели второго вездехода?

— Да, сэр, он в двадцати метрах от вас, взгляните на консоль.

На экране рядом со схемой положения моей машины загорелась зелёная точка.

— Вижу. К слову, как считаешь, долго мы будем снижаться?

— Не имею понятия, сэр. Сейчас вы уже в километре под растительной поверхностью и продолжаете погружаться.

И правда, вид за окном, позволявший определить движение благодаря мелким пузырькам и чёрным точкам в зелёной субстанции, подтверждал слова помощницы.

— 1500 метров. Фиксирую изменение давления.

Я и сам заметил, как автодом начал легонько поскрипывать, словно погружающаяся в толщу воды субмарина.

— 1800 метров. Скорость замедляется. Возможно, техника приближается к более плотному слою.

Когда вездеходы миновали отметку в два километра, кусочки неизвестных растений перестали ползти вверх — машины замерли.

— Дальше, видимо, никак. Мы достигли дна.

— Вполне вероятно, сэр. В этом случае…

Не дав ей договорить, в кабину ворвался страшный треск, из-за которого память на секунду подсунула сцены с грузовиками, поджаренными разрядами молний на планете грибов.

Я согнулся над приборной панелью и парой кнопок вывел показатели давления с индикатором температуры.

— Зараза…

Грузовик скрипел как консервная банка, зажатая в тисках. Вид за окном снова пришёл в движение, но будто с натугой. И в этот же момент на лобовом стекле возникла трещинка.

Увидев это, я проверил все сегменты скафандра и плотно закрыл шлем.

— Сэр…

— Погоди, я всегда успею…

Сам же нервно поглядывал то на схему положения вездехода, то на датчики давления.

Вдруг это не дно? Вдруг дальше есть что-то ещё? И это что-то не раскалённая магма, потому что цифры термометра сильно не изменялись.

Если меня расплющит вместе с грузовиком, кольцо телепортнёт тело на «Энкеладус», и придётся потом извиняться перед «напарницей», когда в следующий раз залетим в чёрную дыру.

Странно… Я поймал себя на мысли, что боюсь скорее не своей смерти, а полного уничтожения вездеходов. Может, потому, что меня восстановить легче. Такое чувство было в новинку. Ну ещё бы — сила артефакта разливалась по жилам, дарила ощущение лёгкости, могущества. Уверенность, потерянная в тёмных уголках корабля-тюрьмы, быстро восстановилась. Даже слишком быстро.

— Погружаемся дальше, хоть на «двадцать тысяч лье»!

По совету ЭфЭр, понявшей, что меня не переубедить, нормализовал давление в кабине, чтобы остановить образование новых трещинок на псевдостекле. Благодаря скафандру и кольцу я мог не бояться за свои внутренности. Техника сейчас важнее. В ней и сидеть можно, и исследовать. Фактически мы стали глазами и ушами дредноута, чьи сканеры, пусть и усиленные, но еле дотягивались до планеты со спутника.

Это подкинуло мне идею, что стоит обзавестись настоящим разведчиком. Беспилотником со всеми наворотами. И вообще, мы же буквально слепнем, когда защита корабля работает на максимуме.

— ЭфЭр, мне до этого было по барабану, а сейчас стало интересно: почему на дредноуте нет ни одного корабля-разведчика?

— Такой значился в списке поставляемой на корабль техники, и его строительство планировали завершить к началу первой межзвёздной миссии, но…

— У кольца появился носитель, который наплевал на сроки, взлетел когда захотел и уничтожил планету?

— Да, сэр…

Такая трагедия наверняка сильно сказалась на искине. Надеюсь, мне не стоит бояться, что она свихнётся.

— По сути «Крнак’Т», вернее, «Энкеладус» — это прототип. Все технологии на его борту являются либо последними, либо экспериментальными разработками исчезнувшей цивилизации. Не говоря уже об артефактах Древних, из которых у нас есть лишь кольцо.

— И чертежей разведывательных аппаратов у тебя тоже нет?

— К сожалению, сэр. Даже исследовательский фрегат располагает лишь сканерами ближнего действия.

Вот же учёные лбы! Об оружии подумали в первую очередь, а о разведке — в последнюю? Или мне стоит винить их военных?

— Тогда сделай себе заметку потом склепать хоть какой-нибудь разведывательный зонд. Запихни все сканеры и сенсоры в беспилотник или ещё что.

— Принято.

Тем временем корпус машины «стонал, но держал» в лучших традициях Высоцкого. Пока ЭфЭр беседовала со мной, она не забывала оценивать получаемые с вездеходов данные.

— Первичный анализ поверхности и субстанции вокруг транспорта показал, что они состоят из одних и тех же элементов, но могут переходить из твёрдого состояния в жидкое. Изменения вызываются определённой химической реакцией, но я пока не могу понять механизм… Возможно, это не связано, сэр, но момент возмущений в поверхности под вами совпадает с началом бурения. Хотя между вашим транспортом и роботами было 23 километра.

Нехило комбайны усвистали.

Вдруг помощница охнула.

— Что, они тоже провалились?

— Не совсем, сэр, увязли на глубине пятидесяти метров.

Хм… Слишком большие, что ль? Не пролезли в «зыбучие пески»?

— В области над ними возник грозовой фронт, и я потеряла контроль над бурильными установками, — продолжала взволнованно рапортовать ЭфЭр. — Их генераторы гравитации тоже вышли из строя, иначе не объяснить столь резкое погружение и… застревание.

Ага, прям по заказу. Стоп… по заказу планеты?

— Знаешь, если растения живые, то могли послать сигнал. Типа отреагировали на инородные элементы.

— Как нейронный импульс в организме? — дополнила помощница, даже не споря насчёт бредовости этой гипотезы.

— Он самый. И думается мне, давит не глубина, а эта вязкая хрень.

— Вполне возможно.

— Словно не хочет пропускать нас дальше.

Это лишь подстёгивало интерес.

Что бы ни ждало ниже — реальное дно или какая-то полость, я был готов удивляться.

Некоторое время ничего не происходило. Сложив электровинтовку в футляр, успел забить поясные карманы аккумуляторами и «зажигалкой», за спину закинул дробовик, сразу примагнитившийся к задней пластине, присел на койку в полном обмундировании и стал ждать. Начала подступать скука.

— Меня засосала опасная трясина… — заунывно пропел я, имитируя, как мог, Юрия Никулина с песней «Постой, паровоз», и продолжил невпопад: — Кондуктор, нажми на тормоза-а-а.

Вдруг автодом с громким хлопком вылетел из липкой массы, и меня подбросило вверх.

— Твою ж!

Ударившись шлемом о железную крышу машины, я подплыл в невесомости к лобовому стеклу и обомлел. Расчистившееся от грязи окно показало ярко мерцающий «потолок», а внизу, насколько хватало обзора, раскинулась долина с разноцветными деревьями по краям и ковром из разнокалиберных кустарников и камней посередине. Между ними блестели голубые нити. Наверное, реки. Из близкой ко мне «стены» вырывались гигантские струи воды, образуя своеобразный водопад.

От всего этого у меня невольно отвисла челюсть.

Да-а-а, это был совершенно другой мир. На секунду вспомнились рассказы о полой Земле с кучей то ли пещер, то ли ещё чего. Но даже те сказки блёкли по сравнению с этим. Такого буйства красок я не видел даже в фэнтезийных фильмах. Дико, сюрреалистично и невероятно, но вот оно, передо мной. Хотя совру, если скажу, что не ожидал подобного. Наоборот — я бы огорчился, увидев что-то естественное и серое, под стать поверхности планеты. Впрочем, сейчас я понял — наверное, именно это было поверхностью, а то, что надо мной, являлось лишь защитным покровом, тепличной перегородкой, ограждающей всё это великолепие от суровых условий внешней среды.

— Сэр? Капитан, что случилось?! — сразу напряглась ЭфЭр, когда я замолчал на несколько секунд.

Не в силах оторваться от созерцания пейзажа и вообще забыв про ускорение свободного падения, я лишь произнёс:

— Планета, оказывается, живее некуда…

— Почему вы так решили?

— Потому что… — я пощёлкал тумблерами, чтобы врубить внешнюю камеру вездехода, — вот это.

— Ох, — только и донеслось из динамиков. — Однако сейчас важнее ваша безопасность.

— Господи, ЭфЭр, куда делась твоя исследовательская натура?

— Исследования будут считаться успешными только после вашего благополучного возвращения.

Эх, вечно она обламывает кайф… Когда я вообще испытывал «кайф»?

Но да, пора готовиться к приземлению. Повезло, что высота была настолько охренительной, что лететь нам оставалось ещё минимум минуту.

Когда заторможенное состояние, вызванное шоком, прошло, я невольно начал заикаться и комкать слова. От быстрого развития событий мысли крутились с бешеной скоростью.

— У ве… вездеходов есть реактивные двигатели для посадки?!

— Сэр, вы ведь уже на них ездили…

— Да или нет?!

— Нет…

Что ж, машинки, надеюсь, ваши колёсные базы не развалятся полностью.

Решив, что удар о предполагаемую землю превратит технику в расплющенные банки шпротов, я собрался, телепортнулся наружу, куда глаза глядели, и завис далеко от летящих вездеходов. Теперь мы падали втроём — две машины и я. Один из грузовиков, видать, неудачно вылез из потолка и сейчас кувыркался в воздухе.

— Приблизительная высота от жёсткого растительного слоя до предположительной земли: 30 километров. Учитывая преодолённое расстояние и силу тяготения, вы упадёте через 38 секунд.

— Угу, — буркнул я и стал думать, как приземлиться.

Можно телепортнуться вбок на подлёте и снизить тем самым силу удара.

Можно развернуться и портануться вверх, но в этом варианте я вообще не был уверен.

Когда я падал на дракона, тот хотя бы послужил подушкой. А здесь?

В итоге решил усилить защитное поле артефакта, чтобы оно сыграло роль амортизатора. Это я, по крайней мере, уже делал раньше.

Сложно было выбрать, куда падать, ведь я не знал, что там за поверхность. Вдруг среди кустов скрываются камни или какие-нибудь острые твёрдые штуки?

— О!

Внимание привлекла небольшая лужа того же цвета, что и вязкая жижа наверху. Может, сюда натекло. Почему бы и нет? Для скафандра и силового поля болото даже лучше, чем скалы.

За пять секунд до падения увидел, как рухнули оба грузовика. К чести машин, ни одна из них не взорвалась. Один вездеход угодил в реку, другого расплющило о камни.

Когда до «пункта назначения» осталось всего ничего, я внутренне собрался тонуть и с громким плеском свалился в лужу.

Лужа оказалась неглубокой, это хорошо. Часть жидкости разметало по краям, и она неохотно поползла обратно, заполняя дыру. Спину прострелило из-за нагрузки на щит. Зато ноги были в порядке.

— I’m okay, — сказал скорее для помощницы.

Замечательно показавшее себя силовое поле перешло в пассивный режим, пропуская в область моего личного пространства грязь, которая тут же радостно облепила скафандр.

Конец ознакомительного фрагмента.