Ты богиня, детка! или Игры Посейдона

Ольга Дмитриевна Иванова, 2018

Я не собиралась возвращаться на Олимп, но бог виноделия вновь не оставил мне выбора. Только что меня там ждет? Старые друзья, новые преподаватели и… тот, кто разбил мне сердце. Смогу ли я его забыть и начать жить с чистого листа? Я очень буду стараться…

Глава 1

Вот и август заканчивается… Жаркий и по-московски пыльный… Не то, что на Олимпе, где воздух как… Так, Ника, остановись! Сколько уже можно вспоминать? Забыли и проехали. Нужно думать о будущем, а не тонуть в болоте прошлого.

Подобные монологи я вела с собой все лето. Первый месяц было очень тяжело: я плакала ночи напролет и ждала… Ждала, что Кей все-таки придет ко мне и скажет, что случилось недоразумение, с Герой он решил все вопросы, и мы наконец можем быть вместе. Он мне мерещился везде: на детской площадке у дома, в вагоне метро, в магазине, за стеклом проносящихся мимо автомобилей. Сердце екало и замирало, когда я видела парней, одетых во все черное, или взгляд натыкался на чей-то коротко стриженный светлый затылок… Потом же разочарованно падало: нет, это не он. Снова не он.

К середине июля ожидание сменилось апатией и четким осознанием: никто уже не придет. Теперь Кей появлялся только во снах, остальное же время я отчаянно старалась не думать о нем. Даже запретила себе вспоминать об Олимпе. Правда, последнее давалось не так уж легко, поскольку мне постоянно названивали Пашка и Аямэ и то и дело сводили разговоры к приближающемуся учебному году в Академии. Я делала вид, что охотно поддерживаю тему, сама же боялась им признаться, что больше не вернусь на Олимп.

— Ника, ты собираешься идти в университет? — заглянула в комнату мама. — Если да, то я могу тебя подвезти. Только поторопись…

— Хорошо, мам. Собираюсь… — Я взяла со стола заявление о своем восстановлении на пятый курс и еще раз перечитала.

Я переписывала его раз двадцать, не меньше, и столько же раз рвала и выбрасывала в мусорку. Оказалось, решиться на возвращение в свой бывший универ не так-то просто. В результате, я все откладывала и откладывала этот момент, пока не вышли все мыслимые и немыслимые сроки, и сегодня наступил последний день, когда еще можно было подать это чертово заявление на восстановление.

— Надеюсь, ты, наконец, занесешь его, — хмуро произнесла мама, заводя машину. — Иначе даже не представляю, что ты будешь делать. Без образования, без диплома… И так год впустую прошел.

Мама намерено не упоминала Олимп и также избегала говорить о нем, как и я. Правда, совсем по иным причинам: похоже, она до сих пор боялась признаться самой себе, что Божественная Академия, в которой дочь проучилась год, не плод ее больной фантазии.

— Если собираешься уехать к отцу и обустроиться там, то я против, — продолжала мама.

— Я никуда не собираюсь, мам, — отозвалась я безразличным голосом.

Не хватало мне еще Греции… Там-то я уж точно не смогу ничего забыть.

— Тогда что ты собираешься делать? — наш разговор опять пошел по кругу.

— Я собираюсь восстановиться в институте, — произнесла со вздохом. — Ты же видишь. Я еду с тобой. И держу в руках то самое заявление…

— Вот и правильно! — Мама неожиданно повеселела и включила радио.

— Как же мне нравится с тобой ездить! — сказала она потом. — Такое впечатление, что дорога принадлежит только нам… Никаких тебе пробок, сумасшедших водителей и бестолковых пешеходов. А, главное, всегда зеленый свет! Глянь, снова горит… Ну это ж надо! А в другое время я на этом светофоре минут по десять стою! Ты прямо какой-то талисман удачи!

Угу… А вот и те самые плюшки, которые получила после окончания первого курса. Удача действительно преследовала меня по пятам: все, что бы я ни задумала и куда бы ни отправилась, складывалось наилучшим образом. Мне никогда не доводилось ждать транспорта — он приходил ровно в ту минуту, когда оказывался нужным. Если мне необходимо было что-то купить, то на этот товар непременно действовала приличная скидка. Я забыла, что такое очередь, невозможность куда-то дозвониться или же невежливость других людей. Все вокруг всегда мне улыбались и готовы были исполнить любой мой каприз. А неожиданные поклонники — и вовсе отдельна тема. Теперь я не могла спокойно проехаться в метро или автобусе и не обзавестись там очередным воздыхателем. То же касалось любого другого учреждения: банка, почты, маленького продуктового магазинчика, что располагался в соседнем доме… Я уже не говорю про обитателей моего подъезда! Благо, что все, кто одаривал вниманием, были не женаты или не обременены серьезными отношениями, иначе меня бы еще мучила совесть, что я невольно разбиваю чьи-то семьи.

Возможно, этот «чудесный дар богов» можно было как-то отключать или контролировать, но я не помню, чтобы нас такому обучали на лекциях.

Мама высадила меня у здания моего факультета и, пожелав удачи, умчалась на свою работу, где ей, к слову, с первого июня неожиданно повысили зарплату почти в два раза (удивительное совпадение, правда?)

— Ой, Ника! Опять ты! — звонкий голос своей бывшей подруги Таси я узнала бы среди тысячи других.

Почему я говорю «бывшей подруги»? Да потому что за время моего отсутствия наша дружба как-то неожиданно угасла сама собой. Впрочем, может, и не было ее никогда, той самой крепкой и светлой дружбы, раз мы обе так легко отказались от нее?

Таську я первый раз встретила еще в начале лета, когда приходила в институт узнать, каким образом могу вернуться к учебе. В тот день мои бывшие одногруппники как раз защищали диплом. Таська, увидев меня, почти не удивилась, лишь улыбнулась со словами:

— О, Соломатина вернулась! Как там Греция?

— Отлично, — я тоже выдавила улыбку. — А ты тут как?

— Нормально! — весело ответила подруга и тут же похвасталась: — Вот, скоро замуж выхожу! Через две недели.

— Поздравляю, — на этот раз я даже не смогла улыбнуться: сразу заныла моя собственная рана, будто ее ковырнули чем-то острым.

— Придешь на свадьбу? Приглашаю!

— Нет, Тась, извини, наверное, не получится… — поспешно свернула я разговор и бочком двинулась от нее прочь.

И до сегодняшнего дня мы с ней больше не созванивались и не встречались.

Тася стояла на крыльце в обнимку с каким-то парнем, смуглым и черноволосым, и приветливо махала мне рукой.

— Вот, познакомься, это мой муж, Кирилл, — сразу же представила она мне своего спутника. — Кирюша, это моя одногруппница Ника.

«Одногруппница», а не «подруга», невольно отметила я про себя.

— Очень приятно, — ответила я, а в ответ получила едва заметный кивок. — А что ты тут делаешь, Тася? Диплом, вроде, уже защитила…

— А я в аспирантуру поступила, прикинь? — засмеялась та. — Так что продолжу учебу… А ты?

— Мне в деканат, — отозвалась я обтекаемо. — Нужно отнести кое-какие документы.

— Малыш, — вдруг влез в наш разговор Кирюша, — пойдем уже, а?

— Да, котик, идем. — Тася нежно чмокнула мужа в губы, а потом подмигнула мне: — Пока, Ника… Увидимся еще!

— Увидимся, — бросила я ей в спину, но она меня уже не слышала, а наслаждалась обществом молодого супруга.

На второй этаж, где располагался деканат, я поднималась медленно, словно вновь желала оттянуть неприятный момент. Уже около самой двери, когда собралась нажать на ручку, в сумке зазвонил телефон. Пашка. Я стала колебаться: ответить или потом перезвонить? Но палец как-то сам потянулся к кнопке «принять», и вот я уже говорю в динамик:

— Привет, Паш.

— Привет! — друг пребывал в хорошем настроении. — Получила уже письмо из Академии?

— Какое письмо? — я сразу не поняла, о чем он, лишь сердце при упоминании об Академии предательски сжалось.

— Обычное такое, в конверте, в почтовый ящик, — объяснил Пашка со смехом. — Не электронное же, конечно. Ты же знаешь, как относятся на Олимпе к техническому прогрессу.

— Нет, не получала, — рассеянно отозвалась я, вспоминая, как давно не заглядывала в ящик для писем. — Вернее, не смотрела…

— Значит, посмотри! — настойчиво произнес Павлик.

— Потом, Паш… Я пока не дома, — попыталась отговориться. Но все-таки не выдержала и поинтересовалась: — А что там?

— Ничего особенного. Просто указано место и время, когда откроется проход на Олимп, — ответил Пашка. — Это уже завтра, в двенадцать тридцать, там же, где и прошлый раз. Помнишь, откуда мы выходили в мае?

Помню, конечно, помню… Дальняя часть парка Горького, куда редко доходит какой отдыхающий. Только…

— Я уже взял билет до Москвы! Сейчас как раз на вокзале, — продолжал Павлик. — Прибываю завтра в семь утра. Так что буду ждать тебя в том месте…

— Паша, постой… — я попыталась остановить поток его слов, чтобы, наконец, сообщить о своем решении, но в этот момент в трубке раздался какой-то грохот.

— Все, больше не могу говорить, — сквозь этот шум донесся до меня Пашкин голос. — Завтра созвонимся… — и отключился.

Я растерянно посмотрела на свой телефон, затем на дверь деканата, а после случайно перевела взгляд в сторону и…

— Привет, детка! Соскучилась по мне?

— Дионис? — выдохнула я ошеломленно.

Футболка, джинсы, кроссовки — в таком непривычном наряде я видела бога виноделия впервые, и, пожалуй, могла бы даже не узнать его где-нибудь в толпе.

Удивление быстро сменилось радостью, и я устремилась к Дионису. Он же встречал меня с раскрытыми объятиями, в которые я незамедлительно угодила.

— Откуда ты здесь? — спросила, обнимая его в ответ. А после взглянула подозрительно: — Только не говори, что с кем-то поменялся из студентов.

— Нет, — хохотнул Дионис. — Я здесь всего на сутки. Надеюсь, ты успеешь за это время показать мне свой город?

— Конечно… Да… — я растерялась еще больше, отчего никак не могла собраться с мыслями. — Но… Подожди… Мне вначале надо заявление занести.

— Что за оно? — Дионис вырвал у меня из руки уже порядком потрепанный лист и пробежался глазами по строчкам.

— Я так и думал, — короткий хмык, и мое заявление превратилось в горстку рваных кусочков.

— Ты что наделал? — возмутилась я, чуть не плача. — Ведь сегодня был последний день!..

— То, что ты сама не решалась сделать, — спокойно ответил Дионис. — Разве не так?

Я шмыгнула носом и отвернулась, не желая признавать его правоту. «В конце концов, могу заново написать заявление, прямо в деканате… Да, вот сейчас пойду и напишу! Поступлю, как планировала! И никакой Дионис мне не помешает», — думала так, но продолжала стоять, не двигаясь.

— Мне действительно надо отдать это заявление, пойми, — произнесла наконец с горечью. — Ведь я не смогу окончить институт, лишусь диплома. Что мне тогда делать, куда идти? — повторила я почти слово в слово мамину реплику.

— Тебе есть куда идти, — улыбнулся Дионис. — И прекрати уже уговаривать себя, что прежняя жизнь — наилучшее для тебя решение.

— Я не могу вернуться в Академию. И ты знаешь почему, — я опустила глаза.

— Его нет на Олимпе.

Я вздрогнула и затравленно посмотрела на Диониса.

— Кея нет на Олимпе, — повторил он уже без тени улыбки. — Я не видел его с той самой пирушки у Геры.

— Вот как… — только и смогла проговорить я, а у самой в голове заметались мысли: «Где он? Куда пропал? Почему ушел с Олимпа?» И самая важная, от которой сердце вновь болезненно заныло: «Если он покинул Олимп, то почему не пришел ко мне?»

— Поэтому можешь не бояться встречи с ним, — закончил Дионис. — И возвращайся на Олимп. А если снова будешь отнекиваться, пеняй на себя! Отведу туда силой.

— Дионис… — я находилась в полнейшем смятении. — Все не так просто… Я…

— Ну все, — он притворно вздохнул, — напросилась.

И я не успела опомниться, как меня оторвали от земли, а затем перекинули через плечо и понесли вниз.

— Прекрати, отпусти немедленно! — Я заколотила кулаками по его спине, но он только посмеивался и продолжал свой путь по лестнице.

Хорошо, что в это время в университете почти не было людей, и мы ни на кого не наткнулись, иначе я бы сгорела со стыда.

— Отпусти, — попросила я уже более жалостливо.

— Значит, возвращаешься со мной в Академию?

Я ответила не сразу, долго собираясь духом. Зато когда произнесла:

— Да, — сама неожиданно испытала необычайное облегчение.

— Так-то лучше. — Дионис поставил меня на ноги и деловито поправил мои растрепавшиеся волосы. — А теперь веди меня развлекаться!

— А что тебе интересно? — спросила я, параллельно пытаясь сжиться с мыслью, что все-таки возвращаюсь в Академию.

— Все! Ты же сама знаешь, что я люблю!

Знаю: выпить, поесть, погулять… И так можно по кругу. Но позволять богу виноделия пускаться во все тяжкие я не собиралась, особенно, если вспомнить, что сейчас даже двенадцати дня нет.

Куда б его сводить?

— Идем, покажу тебе вначале город. Ты же ведь об этом сразу просил?

— Давай все-таки без экскурсий, — чуть скривился Дионис. — Памятников и статуй я, знаешь, сколько насмотрелся?

— Ладно, как насчет парка аттракционов?

— Давай! А что это?

Я посмотрела на него изумленно: бог, и не знает, что такое аттракционы?

— Когда ты последний раз бывал в мире смертных?

— Не считая тех десяти минут в прошлом году, когда забирал тебя на Олимп, то… — Дионис задумался. — Лет двести назад…

Хм, ну тогда понятно: два столетия назад американские горки вряд ли существовали.

— Но боги же в курсе, что происходит в современном мире, — все еще рассуждала я, теперь вслух. — Мне казалось, на Олимпе следят за тем, как он развивается, что там появляется новое, какие открытия происходят… Вон, и одежда-то на тебе модная…

— Так это я в каталоге взял, вашем, студенческом, — просто объяснил Дионис. — А новостями мира смертных у нас заведует Гермес. Вот он докладывает обо всем Зевсу с Герой, ну и остальным заодно.

— Что ж, идем… Буду знакомить тебя с местными развлечениями, — вздохнула я.

До ближайшего парка пришлось ехать на метро, и оно неожиданно произвело на Диониса неизгладимое впечатление.

— Нам бы такие лестницы в чертоги поставить, — прокомментировал он эскалатор.

Тут я с ним согласилась: неплохо было бы заменить и многометровую лестницу к общежитию на эскалатор.

Вагон Дионис обозвал чревом василиска, а когда мы, наконец, вновь оказались на свежем воздухе, весело выдал:

— Прямо как у Аида побывал!

Сперва, очутившись в парке, Дионис не мог понять, что же в нем такого примечательного.

— Сад на Олимпе в сто раз лучше, — бубнил он, пока мы шли по дороге к месту аттракционов. — А тут еще и детей много.

— Ты что, не любишь детей? — удивилась и даже немного возмутилась я.

— Я их боюсь, — почти шепотом признался винодел. — От них никогда не знаешь, чего ожидать. А еще они то плачут, то смеются… Странные существа.

— Неужели не хочешь себе такое странное существо? — рассмеялась я.

— Никогда не думал об этом, — хмыкнул он.

— За столько столетий ни разу не думал о собственном ребенке? У других же богов есть дети…

Дионис на это лишь пожал плечами и о чем-то задумался. Я же вспомнила о его любви к Нике, и следом на меня саму накатила легкая грусть. А ведь я пока так и не спросила о судьбе богини победы, хотя с первых же минут встречи с Дионисом порывалась это сделать. Ладно, поинтересуюсь позже, в более спокойной обстановке…

Дионису, как и ожидалось, особенно по душе пришлись американские горки. Он проехал на них раз десять, не меньше, и последние семь — без меня. Я же в это время, звездочкой распластавшись по ближайшей скамейке, возвращала в норму свой вестибулярный аппарат.

— Я думал, что лучше и быстрее колесницы Гелиоса уже ничего нет, — сказал Дионис, наконец приземляясь рядом со мной. — И что-то я есть захотел… Только нормальной еды, а не ваши… как ты их назвала?

— Хот-доги, — пробормотала я, не открывая глаз.

— Да, они самые. Ну и выпить не мешало бы.

— Тогда тебе в ресторан надо или бар, — отозвалась я. — Только на них у меня уже нет денег…

Дионис насмешливо фыркнул и показал целую стопку новеньких рублей.

— То есть у тебя все это время были деньги? — встрепенулась я. — Тоже мне, кавалер! Я его хот-догами угощаю, билеты на аттракционы покупаю, а он, оказывается, богач!

— Но я же у тебя в гостях, а о гостях надо заботиться, — хитро прищурился он, а потом примирительно потрепал меня по щеке: — Ну ладно тебе дуться. Показывай, где у вас можно разгуляться… Теперь моя очередь угощать!

Искать заведения попроще и подешевле Дионис наотрез отказался, поэтому обосновались мы в каком-то претенциозном баре с авангардным интерьером и заоблачными ценами в меню. Вначале Дионис пытался сунуться в некий элитный ресторан, но в джинсах туда не пускали, я же, не позволив ему продемонстрировать ни свою божественную силу, ни свой божественный гнев, с трудом оттуда утащила.

Когда стол уже был заставлен всякой всячиной, а первые бокалы вина выпиты, я, наконец, решила завести разговор о богине победы.

— Так как прошел суд над Никой? Какое наказание она получила?

Дионис сперва наполнил себе очередной бокал, плавно покрутил его в ладони, словно любуясь, как играет вино, потом же, протяжно вздохнув, заговорил:

— Гера ратовала за то, чтобы ее полностью лишили божественной силы и навсегда изгнали с Олимпа. Но на защиту Ники неожиданно встали некоторые боги: Фемида, Афродита, Аполлон, Гермес и даже Ирида. Я был поражен, что она смогла пойти против Геры. И Зевс приговорил Нику к заключению на острове Драгонисе, где она должна в одиночестве провести десять лет.

— Так это замечательно, разве нет? — улыбнулась я. — Ведь что такое десять лет для бессмертных? Они быстро пролетят, и Ника снова вернется на Олимп… Даже соскучиться не успеет.

— Она и так не скучает, — как-то помрачнев, сказал Дионис. — До меня дошли слухи, что отец ее там навещает… Не может он без своей помощницы.

— То есть, они по-прежнему встречаются? — охнула я. — А как же Гера? Она ведь может начать мстить…

— Мне уже все равно, — неожиданно жестко произнес бог виноделия и приподнял бокал. — Выпьем за любовь, — и осушил его в один глоток.

— А Гера… — продолжил он потом. — По-моему, она сейчас готовит какую-то очередную пакость. Уж слишком спокойная и любезная в последнее время…

Разговоры о Гере не могли так просто миновать меня, и скоро я уже сама погрузилась в удручающие воспоминания о ней и Кее.

Последовав примеру Диониса, я залпом выпила очередную порцию вина.

— Значит, Кея точно нет на Олимпе? — спросила, когда в голове уже стало легко, а тоска немного притупилась.

— Нет, — мотнул головой уже тоже порядком захмелевший Дионис. — Если бы Кей там был, то хоть раз бы за три месяца я его встретил. Не спрятала же его ото всех Гера? — пьяно хохотнул он, но, увидев слезы у меня в глазах, тут же поправился: — Не переживай ты так! Не спрятала она его. Скорее всего, выгнала с Олимпа… Или он сам сбежал.

— Но он мог бы ко мне прийти, — я озвучила свои потаенные мысли.

— Мог, — кивнул Дионис, разливая напиток по бокалам. — Но не пришел. И Ника ко мне не придет. Поэтому предлагаю выпить за нас с тобой, детка!

Я охотно с ним чокнулась и сделала несколько глотков.

— Детка, — Дионис вдруг внимательно посмотрел на меня, и даже вполне себе трезвыми глазами. — А у меня идея. Давай поможем друг другу забыть о тех, кому мы не нужны. Как это у вас, у смертных, говорят? О, вспомнил! Будь моей девушкой…