Проблема стилей в психологии. Историко-теоретический анализ

Владимир Алексеевич Толочек, 2013

В монографии рассматриваются результаты исследований стилей как психологических систем адаптации к среде, к части среды: индивидуальных стилей деятельности, когнитивных, эмоциональных, психомоторных, саморегуляции, стилей жизни, поведения, общения, активности, стилей руководства и др. Обсуждаются дискуссионные вопросы проблемы стилей. Задачами предпринятого историко-теоретического анализа являются: поиск и разработка методологических оснований, позволяющих с единых методологических позиций, посредством единого понятийного аппарата рассмотреть разнообразие проявлений феномена стиля; разработка возможных подходов к дальнейшему изучению стиля, привлечение новых идей для объяснения получаемого материала (принципы самоподобия, транзитивности, самоорганизации); оценка возможных перспектив дальнейшего изучения стилей в психологии. Предложен подход к разработке интегральной концепции стилей в русле исследований научной школы В. С. Мерлина-Е. А. Климова, как поэтапное восхождение от частного к общему, к более полному отражению сущности стиля как бытия частных систем в общих в цепочке ИСД<СПД<СД<СЖ<СЧ («индивидуальные стили деятельности – стили профессиональной деятельности – стили деятельности – стили жизни – стили человека»). Опорным для дальнейших исследований может стать описание принципиальной структурно-функциональной организации индивидуальных стилей деятельности, или, шире, типовой организации разных стилей.

Предисловие автора

Посвящаю памяти Толочек Натальи Павловны

Действительность рассматривается учеными в соответствии с методологией, методическим строем и сформировавшимся понятийным аппаратом той или иной научной дисциплины; рассматривается в объеме, доступном науке в настоящей стадии ее исторической зрелости. При таком подходе суждения ученых о действительности преимущественно утвердительные — «мы познали», «мы открыли», «мы можем», «мы успешно решаем такие задачи». И это правда — «нет ничего практичнее хорошей теории». Есть такие практические и научные задачи, которые можно успешно решать, опираясь на актуальные ресурсы дисциплины: на ранее выработанную методологию, сформированный понятийный аппарат, разработанные методики.

Действительность может рассматриваться исследователями как онтологическая сущность, принципиально постижимая, но бесконечно сложная. Соответственно, научные и практические задачи будут видеться ими как решаемые, но требующие критического анализа и пересмотра аппарата науки, развития самой дисциплины в процессе решения данного класса задач, перестройки ее методологических основ и методического инструментария. Сама дисциплина при этом мыслится как движение навстречу жизни. Наука видится в ее перспективе, в ее потенциале.

Второму подходу более близко проблемное изложение обсуждаемого предмета, рассмотрение действительности как неоднозначной, как совокупности связанных проблемных аспектов, потенциально допускающей множество альтернативных решений, среди которых могут быть более и менее оптимальные в данных исторических условиях и на данной стадии развития науки. При таком подходе правомочны и сомнения, и вопросы, и острая критика, которые в перспективе могут сослужить даже более ценную службу в познании сущего, чем уверенные констатации актуального, проявившегося и очевидного; более ценную службу, чем простые алгоритмы решений, жесткие аргументы в пользу однажды избранной позиции и твердой веры в установленные факты.

Именно к такому отношению к предмету исследования автор хотел бы пригласить своего читателя. Автор с определенной периодичностью обращается к проблеме стиля, скорее, под влиянием субъективных причин, чем внешних условий. Период переосмысления им данной проблемы составляет около 8-12 лет с последовательными увеличениями интервала (1984 — завершение кандидатской диссертации и написание ряда ключевых работ; 1992 — первая книга; 2000 — вторая книга; 2008/2012 — работа над третьей монографией). Вероятно, данное обращение к проблеме стиля также не случайное и также не последнее — «Наука вечна в своем стремлении, неисчерпаема в своем объеме и недостижима в своей цели» (Карл Эрнст фон Бэр).

Все эти периодические обращения к проблеме стиля были принципиально различны, имели разные цели, задачи и мотивы.

1981–1984 гг. — оптимистичное видение проблемы индивидуального стиля деятельности на уровне соискателя ученой степени кандидата наук и в рамках диссертации.

1985–1992 гг. — анализ проблемы стиля в рамках концепции индивидуальных стилей деятельности: по-прежнему восторженный, с выраженным гуманистическим пафосом и романтизмом, порожденным работами ученых старшего поколения, с присущей им склонностью бесконечно расширять область проявлений стилей и с видением мира исключительно как «стилевого» по своей сущности. Это было понимание, характерное для всех адептов, исследователей, мыслящих в рамках классической парадигмы в науке.

1993–2000 гг. — анализ проблемы в рамках докторской диссертации: рассмотрение качественно разных подходов не только как их эклектичной совокупности, отмечаемой многими, но как целого; попытка выделить общее и особенное в феномене стиля. Этому этапу были присущи более сдержанный тон изложения материала, предложение авторских концептуальных схем как ориентирующих, как предварительных. Требования к содержательным и формальным критериям работы побудили видеть проблему уже в русле неклассической парадигмы, со всеми вытекающими последствиями.

2008–2012 гг. — метаанализ истории и методологии изучения стиля в психологии. Настоящий этап характеризуется критическим восприятием самой методологии изучения проблемы, с одной стороны, с другой — признанием ценности многих отдельных полученных результатов («эмпирических фактов», по В. С. Степину (Степин, 2000)) как «научных фактов», т. е. интерпретируемых в рамках доминирующих концепций в сочетании с признанием ограниченности самих концепций. Настоящий метаанализ есть попытка определения ограничения исторически сложившихся в психологии подходов и, следовательно, поиска перспектив дальнейшего плодотворного изучения проблемы, не отгороженного и не ограниченного рамками частных «теоретических схем», без возведения таких схем в ранг универсальных. На этом этапе начато движение к пониманию фрагментов реальности, согласно методологии постнеклассической парадигмы (Мамардашвили, 1984; Степин, 2000).

Отношения автора с проблемой стиля были разными на разных этапах его профессиональной карьеры. В рамках классической парадигмы полученные ученым данные мыслятся как объективные факты науки, в рамках неклассической — как обусловленные и зависящие от используемого научного инструментария. Постнеклассическая парадигма учитывает и субъективную составляющую научной работы, отражающую цели, мотивы, ценности исследователя, рассматривает субъективный мир как равноценный объект научного изучения. В этом аспекте следует отметить важные различия разных интерпретаций проблемы стиля в психологии. Первый этап (начало 1980-х годов) был временем ученичества, искренней веры в колоссальные возможности науки. В организации собственных исследований это проявлялось в открытости разным идеям, в следовании проторенным путям, в безусловном принятии позиций авторитетов в науке, а также в форме спонтанного творчества при соприкосновении с онтологией объекта. Второй этап совпал с началом радикальных изменений общества. Соответственно складывающимся обстоятельствам, автор считал свою научную карьеру оконченной. Книга 1992 г. понималась им как вынужденное завершение всех исследований, как попытка сохранения собранного уникального материала и «закрытия открытых вопросов» проблемы стиля аналогами из других областей знаний. Третий этап (середина 1990-х годов) рассматривался как возможность приведения в порядок собранного материала в рамках докторской диссертации, как его инвентаризация, как его «архивирование» в научных концепциях. Перспектив своей научной деятельности автор не видел. Четвертый этап (2008–2012 гг.) стал принципиально новым обращением к проблеме, попыткой восстановления ее жизнеспособных ветвей, попыткой отделения «зерен от плевел» — содержания от форм, сущности феномена от исторических и методологических схем его отражения в науке.

Около 30 лет назад именно исследование Е. А. Климова «Индивидуальный стиль деятельности…» (Климов, 1969) и постулируемые им ценностные ориентиры психологии определили не только направление научных интересов и последующих поисков автора настоящей книги, тогда еще студента-первокурсника, а затем аспиранта и сотрудника НИИ, но, по-существу, его жизненную траекторию и профессиональную карьеру. В последующем автор несколько раз пытался отойти от проблемы, сыгравшей такую важную роль в жизни, не раз пытался заняться другими научными вопросами и другими практическими делами, но почему-то периодически возвращался к переосмыслению феномена стиля. Такая включенность может послужить объяснением циклов рефлексии и некоторым извинением чрезмерной критичности оценок — при настоящем состоянии изученности проблемы все еще остается много «открытых вопросов».

Вместе с тем автор признает, что акцентированно критический подход должен быть уравновешен констатирующим, позитивным и сбалансированным описанием множества надежно установленных проявлений (про-явлений) стиля, зафиксированными учеными за полувековую историю его изучения в психологии — как в собственно исследованиях стиля, так и в других областях, где констатировались разные стабильные проявления адаптации человека в среде. Такую работу с акцентом на изучение интрасубъектных, интерсубъектных и внесубъектных ресурсов, в их единстве определяющих формирование стиля, предполагается назвать «Феномен стиля: ресурсный подход». Можно надеяться, что две книги — «Проблема стилей в психологии: историко-теоретический анализ» и «Феномен стиля: ресурсный подход» — в совокупности позволят за сегодняшней калейдоскопичностью проявлений и описаний стиля увидеть стройную гармонию множества фрагментов реальности, охваченных едиными концептуальными схемами; позволят лучше понять и переосмыслить множество феноменов, исследуемых психологией как научной дисциплиной. Это — первое.

Второе. Непростыми, малоизученными, остающимися на периферии внимания ученых до сих пор являются вопросы эволюции стиля в связи с эволюцией человека как субъекта профессиональной деятельности. Этот сложный пласт также должен найти свое отражение в отдельной монографии («Профессиональное становление субъекта: ресурсный подход»). Совместное изучение двух сопряженных линий онтогенеза человека как субъекта деятельности, его социализации/индивидуализации, двух линий освоения профессиональной среды и интеграции всех доступных ресурсов, мог бы уточнить многое в «открытых вопросах» о феномене стиля.

Третье. Пожалуй, самыми сложными (и не только в контексте проблемы стиля) остаются вопросы успешности деятельности, шире — успешности активной адаптации человека в социальной среде. Этот спектр взаимосвязанных вопросов планируется осветить в отдельной книге («Успешность адаптации человека в социальной среде: ресурсы и границы»). Если на первых этапах изучения стилей (когнитивных, руководства, индивидуальных стилей деятельности и др.) они мыслились как важные факторы успешности деятельности или же как ключ к объяснению успешности, то позже исследователи чаще отказывались от таких простых схем объяснения. Во второй половине ХХ в. ученые стали различать все новые и новые составляющие успешности: социальный интеллект, эмоциональный интеллект, мудрость, духовность и т. п. Такую тенденцию следует рассматривать не только как эволюцию науки в сторону интегративного знания, как указание на появление новых и актуальных научных тем, но и как отражение процесса становления новых сущностных свойств социальных объектов, возможно даже — их новых атрибутивных свойств, как возрастание актуальности проявлений новых свойств социальных объектов.

Можно надеяться, что адекватная рефлексия собственной позиции, методологический анализ научных подходов к пониманию проблемы и накопленных за полустолетие данных могут способствовать дальнейшему продвижению психологии в познании изучаемой действительности.

Конечно, автор не одинок в попытках осмыслить полувековой опыт изучения стиля. К настоящему времени можно выделить ряд крупных обзорных и оригинальных работ, в которых дается развернутый анализ состояния проблемы стиля в психологии. Среди работ отечественных ученых — это прежде всего исследования Б. А. Вяткина, Л. Я. Дорфмана, Е.П. Ильина, В. С. Мерлина, Е.А. Климова, В. И. Моросановой, И. Г. Скотниковой, М. А. Холодной, И. П. Шкуратовой, М. Р. Щукина и др.

Каждая новая книга — это еще и возможность выразить признательность людям, так или иначе причастным к жизни и работе автора, к его продвижению на пути познания. Пользуясь возможностью, хочу сказать о моей глубокой признательности и искренней благодарности старшим коллегам — в первую очередь, Е. А. Климову, К. М. Гуревичу, Е. П. Ильину, которые с большим вниманием, доброжелательностью и теплотой относились к первому опыту молодого коллеги. Хочу выразить благодарность ученым, периодически выступающим как в роли оппонентов, так и в качестве доброжелательных экспертов моих работ, помогая продвигаться в постижении проблемы: Т.Ф. Базылевич, В. А. Бодрову, Л. Я. Дорфману, А.Л. Журавлеву, Д.А. Леонтьеву, В. Н. Маркову, В. И. Моросановой, В. А. Познякову, И. Г. Скотниковой, М. А. Холодной. Особую признательность выражаю А.Л. Журавлеву и М. А. Холодной, которым обязан самой возможностью продолжать заниматься научной работой, следовательно, и появлением этой книги. Спасибо редактору Т. А. Сарыевой за активное содействие и помощь в воплощении в книге идей и результатов размышлений и художнику Л. В. Гаришвили за ее понимание замыслов и терпеливый труд.

01.09.2012

В.А. Толочек