Новый путь

Владарг Дельсат, 2023

После долгих приключений Светлана Фишер и Виктор Кох нашли путь домой. Десятки лет они прожили в счастье и любви. Но однажды кошмар возвращается. Светлана и Виктор вновь оказываются в давно забытом бункере. Что это? Сон или реальность? Галлюцинации или же новый изуверский эксперимент? Чтобы найти ответ на этот вопрос, Светлане и Виктору придется вновь окунуться в прошлое, которое они так хотели забыть. И узнать, какова цена за спасение всего человечества. Но готовы ли они столкнуться с правдой?

Глава четвертая

Светлана Фишер

Я слушаю перехват земных передач. У нас нет особого выбора, разве что перевести реактор в половинную мощность. Это позволит выиграть время и подумать о натурализации.

До нашего рождения два года. Сначала я думала лететь, искать родителей, предупредить их, но Витька остановил меня одним-единственным вопросом. Он у нас один на двоих: «А где конкретно?». Я не помню, где жила до Германии. Витька тоже не помнит, кроме отдельных картин. Нашу память Гэлирия восстановила давным-давно, но осталась она с телами, а у нас есть только образы.

Витьки нет даже в проекте, где живут мои родители — неизвестно.

— Вить, а по фамилии можно найти? — интересуюсь я, на что муж тяжело вздыхает.

— Ты представляешь, — грустно улыбается Витька. — Сколько Кохов и Фишеров на свете? Предположим, нужного Коха пока нет даже теоретически, как нет Гэлирии на орбите, но Фишеры…

— Да, ты прав, — киваю я, принимая его аргументы. — Значит, не получится всех сразу спасти. Что тогда делаем?

— В Швейцарии бессмысленно, — муж явно не хочет думать о том, что внизу тридцатый год, а перед нами не самая простая задача. — Когда дети туда попадут, уже поздно будет.

— Значит, Германия… — уточняю я. Все равно не представляю, как мы можем легализоваться. Может, у Витьки есть мысли?

Витька поднимает меня, собираясь идти куда-то. При этом он сильно задумчив, что означает — у него есть план и он его продумывает. Я смотрю на него с надеждой, и муж кивает, понимая, что мне любопытно. Тянусь к его руке, и оказываюсь в объятиях самого любимого человека на свете.

Надо проверить комплектность и возможности шлюпок, — шепчет мне в ушко Витька, нежно целуя в висок.

— Когда ты так делаешь, я не способна думать, — признаюсь ему, и муж улыбается.

— Пойдем, — предлагает он.

Мы идем по направлению к выходу из рубки управления кораблем. Лифты теперь точно не действуют. На всем судне работает только рубка, переход к шлюпочной палубе и сама палуба. Остальное обесточено и отключено от системы жизнеобеспечения, чтобы дать нам время. Нам очень нужно время, чтобы определить, куда именно попадаем и подготовиться. Технологии корабля древние только для нас, Землю они опережают на тысячелетие, да еще и спасательные протоколы во все времена рассчитывались, в том числе и на враждебное окружение. Интересно, как здесь?

— Интересно другое, — излагает Витька. — Во-первых, характер виртуальной реальности, берущей информацию из эмоциональных образов памяти, во-вторых, вид гибернатора, а в-третьих, русский язык, в отличие от Адив, например, совершенно такой же, как на Земле.

— Этрусы, думаешь? — интересуюсь я, медленно спускаясь по почти неосвещенной лестнице.

— Этрусы… Вполне возможно, — кивает Витька. — О них мы почти ничего не знаем и, хотя логика устройства корабля едина для всех, особенности есть.

— Есть, — соглашаюсь я, уже увидевшая эти особенности. — Мозг не разговаривает, а сам корабль устроен по принципу цилиндра, чего обычно не бывает, ну и возможности по встраиванию в системы…

Этрусы… Легендарная раса предков и Адив, и, как подозревалось, землян. Да и не только их. О них не было известно практически ничего — только факт, что они были и еще что-то об аппаратуре, в которой разбирались исключительно Этрусы на каком-то своем глубинном уровне. Большая часть информации о них так и оставалась непонятной. Легенды ходили разные — от магии до владения техникой на наивысшем уровне. Было не слишком похоже на очень высокий уровень, но причина могла заключаться в возрасте судна. Что-то около половины галактического года — это очень много.

— Мы, скорей всего, — сообщает Витька, заходя на палубу. — Начнем в Германии, так будет проще.

— Это если наша память правдива и начало было действительно там, — с грустью улыбаюсь, припоминая еще кое-что. — Мы в гимназии сдавали немецкий, помнишь?

— Швейцарский немецкий отличается, — напоминает мне муж, усмехнувшись. — Так что не аргумент.

— Ой…Я об этом действительно забыла. Хотя можно говорить и на чистом, но местные правила лучше знать.

Витька лезет в капсулу, а я оглядываюсь. Ряды капсул, расположенные как соты и кажущиеся бесконечными, сейчас выглядят так, как будто ими играли в футбол. Смятые и перемолотые конструкции совершенно не похожи на космические корабли, а скорее на детские поделки из пластилина. Мелкие детали пропали, а вот крупные… Я наклоняюсь и поднимаю какой-то прибор. Едва оказавшись у меня в руках, зеленый экран устройства зажигается.

— Так, у нас два типа капсул, — сообщает Витька. — Гражданская спасательная может выжить даже на дне океана. Военная защитная имеет вооружение и способна летать до орбиты. Но с собственным выживанием так себе, да и с комфортом тоже. Что берем?

— А что нам еще нужно? — интересуюсь я, зная, что муж уже принял решение, с которым я соглашусь.

— Золото и платина для депозита, — уточняет Витя. — Дом купим, документы…

Документы — это самая большая проблема. Появляемся мы почти из воздуха, разве что муж что-то придумает, а в Германии из воздуха появиться невозможно. Да и я плохо знаю тридцатые годы, столько лет прошло и многое забылось… Поэтому вся надежда на любимого, раздумывающего над дилеммой.

А вопрос серьезный. Военный бот можно замаскировать, он умеет быть ненаходимым. Гражданская капсула может изобразить из себя дом любой конфигурации. Военный может летать в атмосфере, раз или два подняться на орбиту, гражданская — одноразовая. Что выбрать? Что для нас важнее?

Витька вызывает погрузчик и программирует его на что-то. Я жду, пока он закончит и расскажет, что придумал. Конечно, я полностью доверяю его мнению, ведь мы едины.

— Вить, а откуда у нас единение, ведь не было Слияния? — интересуюсь я.

— Особенность расы, — отвечает он. — Как таковое единение достигается любовью, а Слияние — это уже более поздняя разработка. Будет еще.

— Я тебя люблю! — обнимаю мужа. Он многое знает, потому что изучал не только нашу специальность, но и старшему нашему помогал с выбором.

— Я люблю тебя, — искренне отвечает он, поглаживая меня по спине. Или комбинезон слишком тонкий, или я соскучилась.

Виктор Кох

В нашем положении самая важная проблема — это документы. Если деньги можно легко получить из золота и редкоземельных материалов… Скажем так, не слишком легко, но возможно. Но документы — это сложная сказка, особенно в Германии. Хорошо подумав, я понимаю, что вариант только один — записаться поздними переселенцами. За этот документ отвечает только один сервер, до которого можно достучаться отсюда. Ну а дальнейшая регистрация — это уже просто, учитывая, что есть на что сослаться.

Итак, мы лица без гражданства, переехавшие в Германию в двадцатых годах из непонятного русскоговорящего далека. Детские врачи с европейскими дипломами, которые надо будет подтвердить. Почему детские врачи? Думаю, это понятно. Далее будет яснее.

— Любимая, — обращаюсь я к Светке. — Пойдем в рубку, займемся документами, ну и подумаем, какой именно бот брать.

— Ага, — кивает она мне и ластится. Соскучилась, моя маленькая.

— Давай на планете уже, наверное, — с сожалением вздыхаю я. — Здесь мы спалим все на свете, если сольемся.

— Ла-а-адно, — сладко тянет мой котеночек. Как же я ее люблю!

Не хочется думать о том, что произошло с нами. Возможно, мы утомили Мироздание своими вопросами и нам позволили увидеть все самим? А может быть, даже исправить? Честно говоря, исправить это хочется, особенно Светкину жизнь. Вспоминая, каким она была напуганным котенком, хочется просто уничтожить тех, кто так с ней поступил. Но и в ее памяти не все ладно — почему нацелились именно на нее? Это очень необычно, поэтому стоит быть осторожными. Ну а пока — идем в рубку.

Жалко, что времени не так много, чтобы заняться друг другом, но нужно разбираться с документами. Схема довольно простая: соединяюсь с сервером одного очень интересного министерства, неплохо, кстати, защищенного, а вот архив его почти никак не защищен. Пишем наши имена и возраст… Получается, сейчас нам тридцать пять, а, следовательно, тогда было на десять лет меньше. Дипломы, связи, опыт работы…

Обнаружить нас невозможно, отличить вмешательство тоже — у нас совсем другие технологии, а работающие с сервером безопасники пренебрегают основным методом защиты сервера в сети. То есть не пускать в интернет. Но сейчас это нам на руку, потому что позволяет решить проблему документов без шума и пыли. Никто даже и не подумает, что что-то может быть не так.

Светка сообразила, что я делаю, и довольно улыбается. А я жду, когда она сделает те же выводы, к которым пришел я. Нам нужен военный бот, потому что в случае осложнений с гимназией должна быть возможность всех убить. Эта мысль не вызывает отторжения, ибо то, что с нами сделали в прошлом, вполне оправдывает мое отношение к людям. Пусть не ко всем, но вот к тем — да.

Спасательный бот стал бы отличным решением, если бы мы не знали всего того, что знаем. Поэтому, несмотря на способность к мимикрии и вместительность, нам все-таки нужен военный бот и ничего с этим не поделаешь. Ну а то, что автономность по сравнению со спасателем у него ниже, так это достойная цена.

— Ладно, я поняла, — кивает мне Светка. — Действительно, военный лучше.

Она так говорит, будто считывает мои мысли, но на деле это не так. Моя любимая жена просто слишком хорошо меня знает.

Мысль виляет: а что, если и это прошлое не наше и Гэлирии не будет? Что тогда? Задумываюсь над вариантами. Самый логичный — спрятаться в Сибири, ее вряд ли будут бомбить, это просто бессмысленно. Кроме того, можно будет переждать активную фазу вообще вне планеты — например, на спутнике. Но решение, конечно же, так себе…

Мозг корабля закончил вносить изменения и создает так называемые «временные удостоверения личности». Они печатаются в мэрии, поэтому легко подделываются. Правда, по нашим технологиям и постоянные не особо, но лучше не плодить сущностей сверх меры. Поэтому в принципе мы готовы… Сейчас закончится погрузка всего необходимого в бот, язык мы знаем, осталось только наметить точку…

— И куда упадем? — интересуюсь я мнением возлюбленной.

— Можем в район Чернолесья, — предлагает она, увеличивая зону.

На самом деле есть множество мелких сел, реки и лесное пространство, где можно легко и вполне нормально спрятать звездолет. В крупные города лезть не хочется. Во-первых, я их не люблю, во-вторых, больше народа — меньше кислорода. Киваю, соглашаясь.

Тихо гудит пульт, поторапливая нас. Перевод реактора в половинный режим не помогает, вероятно, что он просто поврежден. То есть мы сидим на бомбе неизвестного принципа действия.

— Побежали, — командую я, подхватывая Светку под руку.

Надо же еще дать кораблю возможность подальше отойти от планет. Все-таки реактор у него не ядерный, а чем опасен подобный взрыв, я просто не знаю. Не осталось свидетелей, знавших, что крутилось в реакторах Этрусков. Может, взрыв будет незаметен, а может, сорвет атмосферу. Проверять никто не рискует.

А сейчас мы переодеваемся в мимикрирующие костюмы, тоже, кстати, военные… Интересно, что у древней и по легендам абсолютно миролюбивой цивилизации есть военные боты с небольшими, но очень злыми пушками, ручное оружие и вот такое вот снаряжение. Может, это и не легендарные судна, кто же это может точно сказать-то сейчас…

— Переодеваемся, — командую я, когда мы оказываемся внизу, где стоит космический корабль, похожий на земного коршуна.

— Мимикрия… — задумчиво отвечает мне мгновенно переодевшаяся Светка. Когда одежда жены становится полупрозрачной, я могу оценить ее красоту. Вскоре одежда приобретает темно-синий цвет костюма гражданского специалиста на Гэлирии.

— Она самая, — хмыкаю я, глядя на открывающийся вход. — Топаем внутрь, в зоне посадки как раз ночь, это нам удобно.

— Это точно, — кивает любимая, забираясь без долгих дискуссий сначала в сам бот, а потом проталкиваясь в сторону пилотских ложементов. — Напихано-то, напихано!

— По максимуму, любимая, — смеюсь в ответ. — Готова?

Корабль уже развернут остатками стартовой рампы к планете, что позволяет нам еще подумать. Но выбора нет — древнее судно на последнем издыхании. Это понимаю и я, и Светка. О том, почему наше сознание появилось именно здесь и именно так, мы будем думать позднее, а пока нужно просто стартовать.

Переглянувшись с любимой, вжимаю сенсор, и планета прыгает в нашу сторону. Все, что смогли, мы приготовили. Теперь у нас два часа на спуск, с которым бот справится сам. Успокаивает то, что в режиме максимальной маскировки сравнительно небольшой корабль земным средствам обнаружения не по зубам.