Антистерва. Роман

Виталий Новиков

Продавщица Клара Капралова живёт в Воронеже. Будущее не предвещает ей никаких сюрпризов и судьбоносных поворотов, но автор постепенно и поступательно закручивает сюжет её жизни в захватывающий авантюрный роман с элементами триллера в духе Сидни Шелдона.

Глава 5

Клара стояла на автобусной остановке. Был светлый, чуть морозный октябрьский день. Клара ездила навещать в посёлок бабушку по маминой линии. Как назло автобус на Воронеж нужно было ждать ещё долго. Клара закурила сигарету. Она была одета в синий короткий плащ, который купила недавно на вещевом рынке. Около остановки, проехав чуть вперёд, остановилась красная «девятка». Из машины вышел коротко стриженый шатен спортивного сложения в чёрной кожаной куртке.

— Девушка вам в Воронеж? Садитесь, подвезу, — предложил шатен. Голос его был спокоен и мягок.

Клара промолчала.

— Садитесь, не бойтесь. Автобус ещё не скоро подойдёт, — настаивал незнакомец.

Клара с опаской посмотрела по сторонам. Сидевшие и стоявшие на остановке люди, смотрели на происходящее холодными, равнодушными глазами.

Незнакомец широко улыбнулся, видимо тем самым стараясь показать свои добрые намерения.

Клара подумала, что у неё никогда не было мужчины с машиной. Те, у кого есть машины, у них есть деньги, есть хорошие уютные квартиры и большие дома. Отец Клары Анатолий Степанович часто говорил, что все богатые люди — свиньи, нажившие свои богатства за счёт преступлений и подлых дел. Все они рано или поздно будут гореть в аду и раскаиваться в том, что неправильно прожили свои жизни на Земле. Анатолий Степанович когда-то был коммунистом, искренне верящим в марксизм-ленинизм, как в учение. В последние же годы, разочаровавшись в коммунистическом учении, Анатолий Степанович обратился к православию. Он ходил в церковь и покупал там книжки. Дома он много говорил о вере, о том, как надо правильно жить, почему у нас в стране всё так плохо.

— Ну же.

Тип хотел уже сесть обратно в машину, подумав, что Клара не сядет в его авто.

Клара сделала шаг, потом другой. Она открыла дверцу и решительно села. В салоне она почувствовала дух достатка и довольства жизнью. В магнитоле звучала популярная российская музыка. Шатен включил первую передачу, и машина тронулась с места. Он некоторое время молчал. Клара смотрела только вперёд.

— Тебе в какое место? — спросил, наконец, водитель.

— Я живу около парка Горького.

— Я — Григорий.

— Клара.

— Редкое и оригинальное имя. Замужем?

Клара ничего не ответила.

— А я разведён. Уже четыре года, — продолжил разговор невозмутимый Григорий.

— Я тоже развелась. Совсем недавно.

— Это штука болезненная. Одному плохо. Обязательно нужно иметь какую-то поддержку.

— Я простая продавщица.

Григорий усмехнулся.

— Нет, не простая, а очень красивая продавщица, — поправил он.

Клара чуть улыбнулась.

— Клара, предлагаю вам посетить вместе со мной городской театр.

— Я не люблю театр.

— Давайте, сходим в ресторан.

— Я подумаю.

Клара и Григорий сходили в дорогой ресторан. Григорий был щедр. Он заказал дорогое вино и экзотические блюда. Потом Клара и Григорий два раза просто гуляли по городу и один раз сходили на концерт Татьяны Овсиенко.

Григорий раньше работал в милиции, откуда уволился год назад. У него было звание майор. Ему предложили хорошо оплачиваемую работу на должности начальника охраны мясокомбината. Григорий предпочёл деньги карьере. Ему был сорок один год. Три года назад он развёлся с женой, с которой прожил вместе пятнадцать лет. В этом браке у Григория родились два сына. Григорий жил один в двухкомнатной квартире.

Через три недели после первой встречи Клара поехала в гости к Григорию. Он жил в Советском районе.

В большой комнате на стене висели фотографии родителей Григория, его и его друзей. Клара рассматривала фото.

— А где фотографии твоих детей? — спросила она.

— Ещё не успел повесить.

Пошли в кухню.

— Может быть, ты сама сделаешь чай? — предложил Григорий. — Мне будет это приятно. А то, когда мужчина хлопочет на кухне, как женщина, мне это кажется неправильным.

— Ладно, — согласилась Клара.

— Можешь сделать бутерброды. В холодильнике есть колбаса, масло и красная икра.

Клара сделала чай и бутерброды.

Сели пить чай.

Григорий часто улыбался, а Клара была серьёзной.

— Почему ты всё время улыбаешься? — спросила Клара.

— Я думаю, что ты удачно смотришься в интерьере этой кухни.

— На что ты намекаешь?

— Переезжай ко мне.

— Я тебя плохо ещё знаю.

— Молодец. Ты серьёзная. Мне это нравится.

В комнате Григорий включил видеомагнитофон и вставил в него кассету с американской мелодрамой. Он сел рядом с Кларой на диван и приобнял её за плечи.

Смотрели фильм. Фильм дублировал гундосый переводчик, голос которого в то время был знаком всей стране.

Зазвонил телефон. Григорий прошёл в прихожую и снял трубку.

— Алло. Да. Я не могу. Нет. Сейчас не могу об этом говорить. Я тебе потом перезвоню. Хорошо. Ладно. Пока, — отвечал он кому-то.

Григорий вернулся на диван.

— Кто это? — спросила Клара.

— Это? Это по работе. Друг. Хочет, чтобы я взял его к себе.

Тот вечер и ночь Клара провела в квартире Григория.

Клара и Григорий стали часто встречаться. Клара чаще оставалась на ночь у Григория. Однажды, когда они ехали в машине Григория, он предложил снова:

— Переезжай ко мне.

Клара молчала.

— Чего ты боишься? — пытался разобраться в мыслях Клары Григорий.

— Это всё серьёзно?

— Серьёзней некуда.

— Я боюсь, что это может оказаться непостоянным.

— Я вроде бы не выгляжу легкомысленным типом.

— Не в этом дело.

— Тебя смущает разница в возрасте?

— Нет.

— Ты, хочешь, чтобы мы официально оформили отношения?

— Я сама запуталась в себе. Дай мне время разобраться во всём этом.

— Ты любишь другого? Своего бывшего мужа?

— Нет. Он тут ни при чём.

Григорий нахмурился.

— Не сердись, — попросила Клара и положила ладонь на его кисть.

Ближе к Новому году Григорий поставил вопрос ребром: либо Клара переезжает к нему жить, либо их отношения заканчиваются. Клара и её родители устроили совет. Клара и мать сидели за столом на кухне. На столе стояла закуска, салаты, вино и бутылка водки. Анатолий Степанович стоял, сложив руки за спиной у окна, и смотрел на синее небо.

— Это блуд — жить без росписи, — сказал он.

— Папа, я уже говорила, что Гриша не против заключения брака, — сказала Клара. — Но я не готова пока.

— Почему? — сердито спросил отец.

— Не знаю. Какое-то чувство мешает. И потом: он меня старше почти на пятнадцать лет.

— Зачем ты тогда вообще с ним связалась?

Прозвучал сигнал дверного звонка.

— Тише вы! Григорий пришёл, — сказала Ирина Ивановна, встала и пошла открывать дверь.

Григорий в прихожей поприветствовал Ирину Ивановну:

— Здравствуйте, Ирина Ивановна.

И поцеловал её в щёку.

— Что это у тебя, Гриш? — спросила Ирина Ивановна.

— Сейчас увидите.

В руках Григория было что-то в тёмной целлофановой упаковке.

Клара вошла в прихожую.

— Привет, — сказала она и поцеловалась с Григорием.

— Привет, — сказал Григорий. — Это тебе.

Он вытащил из упаковки енотовую шубу.

— Ой! — Клара от восторга сделала глубокий вдох и сложила ладошки перед лицом.

— Батюшки, — изумилась Ирина Ивановна.

Выглядывающий из кухни, Анатолий Степанович сморщился и скривил лицо в презрительной гримасе.

Спустя два дня Клара переехала к Григорию.