Полет за горизонт

Виталий Капустянский, 2018

«Хлопнув дверью, я выскочил из офиса. Вот и все, подумал я, теперь я свободен и от работы. Я сел в машину и зло повернул ключ зажигания. Скоро я летел по трассе, а мимо мелькали огни встречных автомобилей. И вдруг я понял, что еду в никуда…»

Посвящается жене Валентине

© Капустянский В.К., 2018

Полет за горизонт

Он часто находился между жизнью и смертью, но постоянно выбирал жизнь. Ибо жизнь есть начало всех начал.

— Виктор, ты не сдал договор. Почему ты уходишь?

— Я сдам его завтра.

— Завтра мы должны представить все документы нашему клиенту, и тогда он все оплатит, ты это понимаешь? — Да, но сейчас у меня другие планы.

— Если ты сорвешь эту выгодную сделку, я тебя уволю.

— Увольняй.

— Елена, подготовь приказ.

— Хорошо, Алишер Аркадьевич.

— Виктор, ты еще пожалеешь об этом.

— Я сюда больше не вернусь.

Хлопнув дверью, я выскочил из офиса. Вот и все, подумал я, теперь я свободен и от работы. Я сел в машину и зло повернул ключ зажигания. Скоро я летел по трассе, а мимо мелькали огни встречных автомобилей. И вдруг я понял, что еду в никуда. Мой путь окончен, что дальше, личная жизнь не удалась, сына мне не дают, на работе только деньги и пустота, пустота, пустота. Я никому не нужен и поэтому никто не заметит моего исчезновения. Все только с облегчением вздохнут. Зло надавив на газ, я почувствовал, как у меня хрустнул сустав, но мне было уже все равно. Я выехал за город, было темно и пасмурно. Прощай, жизнь, я освобождаю это место для других, пусть они решают неразрешимые вопросы, пусть они карабкаются на верхушку не покоренной пирамиды. Я закрыл глаза и почувствовал отрыв от земли. Машина легко перелетела небольшой мостик и воткнулась в речной берег. Когда я очнулся, то увидел тот же самый берег, только он показался мне безжизненным и серым.

— Посмотри еще один, — сказала женщина.

Поднявшись с земли, я увидел группу людей, они держались вместе.

— Куда ты, — заговорил мужчина, — ты умер.

— Не твое дело, — более спокойно ответил я.

Я почувствовал, что моя злость куда-то улетучилась, но осталась холодная уверенность.

— Останься с нами, мы прячемся в пещере.

— Ну и прячьтесь там дальше, а я пойду вперед.

— Это ты ночью такой смелый, а я завтра посмотрю на тебя днем, когда свет будет обжигать тебе лицо.

— Я все равно пойду вперед, тебе меня не остановить.

— А я и не собирался.

— Возьми мой платок, — сказала женщина.

— Спасибо.

— Может, останешься?

— Нет.

Я шел всю ночь и не чувствовал ни усталости и ни голода. Яркий свет поднялся над землей. Он ослепил мои глаза, и мне пришлось замотать лицо платком, но даже и через платок я чувствовал, как он обжигает мне лицо и глаза. И все же я постарался привыкнуть, и это оказалось несложно, скоро я шел по выжженной земле, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь очертания впереди. — Так вот, значит, она какая эта смерть, это выжженная пустыня, — размышлял я. — Ну, ничего, я пойду до самого конца, меня уже ничем не испугать. — На мгновенье я остановился и поглядел вокруг, меня окружала яркая пустота. Я снова пошел вперед и вдруг увидел темный силуэт, он двигался мне навстречу. Это был человек в черном плаще с капюшоном, его лицо было бледным и неприятным. Неожиданно, быстро, он вдруг оказался передо мной.

— Вы кто? — первым спросил я.

— Я Проводник, а вот вы новичок.

— Это что, сразу заметно?

— Да, потому что внутри вас еще остается жизнь.

— Я же умер.

— Нет, — протяжно произнес он, — вы находитесь между жизнью и смертью. В этом мире задерживаются лишь те, кто без сознания.

— Черт возьми, почему мне не позволили просто умереть?

— А это не вам решать и не мне.

— Слушай, Проводник, ты куда-то шел, вот и иди.

— Я шел в одну пещерку, хочу забрать оттуда троих.

— Кого ты хочешь забрать?

— Волнуешься о той, что дала тебе платок?

— Я просто интересуюсь.

— Ну конечно. Нет, ее пока не забираю, но все равно заберу, как и вас.

— Послушай, а как ты это делаешь?

— Отвожу вас в тоннели.

— И все?

— Нет. Там каждого направляю по нужному пути. Послушайте, путешественник, здесь можно жить.

— Каким образом, здесь же пустыня.

— А вот посмотрите сюда.

— Что это, увеличительное стекло? — усмехнувшись, спросил я.

— Вы лучше посмотрите.

Я взглянул через стекло и увидел вдали замок, напоминающий старые французские замки.

— Интересно. Значит, белый ослепляющий свет скрывает истинное лицо этого мира?

— Все в этом мире обманчиво, истина открывается лишь тем, кто знает, чего хочет.

— А что если я дойду до этого замка?

— Тогда я поведаю вам одну тайну.

— Интересно. Ты говоришь загадками. Расскажи мне про тоннели.

— О, я всего лишь, Проводник, но тебе я скажу. Первый тоннель очень светлый, и вы идете туда, словно вас влечет какая-то сила. А второй очень темный, и из него доносятся мрачные стоны, черные тени опутывают людей, и не ведут, а затягивают туда. И знай, возврата уже не будет.

— И что же там, за этими тоннелями?

— Я там не был. До встречи в замке, незнакомец.

Я пошел дальше в сторону невидимого замка. Этот Проводник заставил меня задуматься.

— Выходит, я не умер, а значит, я лежу в больнице в тяжелом состоянии, и возможно скоро я умру, и он поведет меня к тоннелям, вот такая перспектива. Господи, зачем такие сложности, забрал бы меня сразу. И что это за тайна. Бред какой-то. — Я остановился, и сорвал с лица платок, свет перестал обжигать мне лицо и слепить глаза. Я вгляделся в даль и увидел слабые очертания замка. Все здесь обман, декорация для непосвященных. Здорово они здесь все устроили, всех в кучку и по тоннелям. Ну, ничего, разберемся, что здесь происходит, мне терять нечего. — Я уверенно шел вперед и отчего-то почувствовал прилив необъяснимых сил. Очертания замка становились все отчетливей и отчетливей. И вдруг я вышел на землю, где закончился яркий свет, под моими ногами оказалась зеленая трава, в нескольких шагах от меня росли подстриженные деревья, а на них сидели живые птицы. И пусть я был между жизнью и смертью, по моим щекам потекли слезы, я отчего-то был рад этим краскам и этой настоящей жизни. В глубине сада я увидел извилистую дорожку, плоские камни лежали в золотистом песке, и я направился к ним. Я зашагал по дорожке, разглядывая плоские камни, на некоторых отпечатались следы морских ракушек, на некоторых были окаменелые следы рыб и уже на подходе к самому замку, на одном очень большом плоском камне я увидел окаменелую голову динозавра.

— Это завораживает! — воскликнул Проводник.

— Да, впечатляет.

— Прошу вас в мой дом, незнакомец.

— Уже иду.

Кованые дубовые двери распахнули люди в плащах, но если быть честным, мне не хотелось думать, кто они были на самом деле. Я вошел в зал, но не увидел на стенах рыцарских доспехов и прочей атрибутики подобных замков. На каменных стенах висели полотна неизвестных мне художников, удивительно, но свет был электрический, а пол был теплый. Я подошел к мраморному фонтану в стиле барокко, вода пенилась и лилась из бледно-зеленоватой чаши, и в этой чистой голубой воде плавали красные рыбы с длинными хвостами и плавниками.

— Может, у вас здесь и красавицы живут?

Бледное лицо проводника обнажило в неприятной улыбке белые зубы, он быстро повернулся в сторону спускавшейся по лестнице девушки принцессы. Одета она была в яркие и полупрозрачные одежды, она учтиво поклонилась и пригласила следовать за ней. — Теперь все ясно, — подумал я, — очевидно, он потребует от меня, как минимум, мою душу или попросит выполнить какую-нибудь работу. Значит, и здесь наши бесплотные создания не обретают вечный покой, нас снова дергает за ниточки невидимая рука. — Мы вошли в кабинет, и Проводник жестом руки попросил девушку удалиться.

— Взгляните на эту картину, незнакомец.

— Лабиринт.

— Да. Мне нравится, что вы сразу смотрите в суть вопроса. Казалось бы, здесь изображен город со своими улицами, парк, пристань, много людей, но вы обратили внимание именно на лабиринт.

— Зачем он здесь?

— Хороший вопрос. Он для выгоды. Он позволяет незаметно брать из вашего мира, то, что мне требуется. Но я не могу сам проникать в ваш мир, это запрещено. И поэтому мне нужны единомышленники. Вы думали о том, если вам удастся выжить?

— Нет. Я хочу поскорее умереть, чтобы не доставлять никому хлопот.

— Не спешите, это не в вашей власти. Подумайте, какие перспективы ждут вас.

— Хорошо, допустим, я согласен. Что ты хочешь взамен?

— Мне нужны предметы вашего искусства, это картины, это вазы, это скульптуры. Но, это взаимное обогащение. Вы уедете в Европу, станете богатым человеком, но всегда будете оставаться моим поставщиком. Подумайте об этом, пока у вас есть время. Знаете, почему вы не остались в той пещерке, потому что в ваших жилах течет благородная кровь, но чтобы восстановить свои права, вам не хватит ни времени, ни сил, и ни средств. А я, предлагаю легкий способ при помощи лабиринта. И вы станете новым бароном.

— Я должен подумать.

— Думайте, незнакомец, ключ от тайны в ваших руках. А сейчас вы просто гость в моем замке, все, что вам понравится, ваше, но лишь на время, — мрачно заключил Проводник.

— Даже эта красавица?

— И она тоже.

— А она, живая, настоящая?

— Она такая же живая, как и вы сам, незнакомец. Я не прощаюсь, но мне пора идти.

— Да, неплохая перспектива похищение реликвий истории, это серьезный урон нашей культуре. — Я быстро пошел по залам, вглядываясь в портреты и рассматривая пейзажи, в залах стояли и скульптуры и редкие китайские вазы и даже деревянные столы, расписанные золотой краской. Зачем ему столько шедевров, он их не продает на аукционе, не выставляет в мировом музее. Как он использует такое богатство, разглядывая скульптуру Прометея, — думал я.

— Слава богу, он ушел, — сказала девушка, неожиданно появившись из-за скульптуры Прометея.

— Кто вы, милое создание?

— Я цирковая гимнастка, мне просто не повезло, трос оборвался, и я упала на манеж, но не умерла.

— Сколько времени вы живете здесь?

— Сначала я пыталась считать дни, но потом поняла, что в этом нет никакого смысла.

— И все же?

— Наверное, уже год.

— Этот Проводник.

— Он не коснулся меня ни разу, он сказал, что коснется меня, лишь тогда…

— Когда поведет к тоннелю.

— Да. Но я очень не хочу умирать, моя жизнь только началась. А вы?

— А я хочу умереть.

— Но почему? У вас очень благородное лицо и у вас есть какая-то сила.

— Я никому не нужен, бывшая жена не дает мне сына, работа, где я занимался недвижимостью, кроме денег, не приносит ничего. И вот, поругавшись с начальником, я лишился работы. Дальше я разогнал свою машину, и вот я здесь.

Девушка прижалась ко мне, и я почувствовал легкое тепло, но самое удивительное, что я почувствовал все ее совершенное тело, оно было не бесплотным, а упругим.

— Как мне хорошо с вами.

— Вы пробовали обнимать и других?

— Да, но вы самый живой и самый желанный.

— Обычно так говорят девушкам, ты самая желанная, — глубоко вздохнув, сказал я.

И вдруг я почувствовал, как все ее тело стало наполняться какой-то жидкостью.

— Что с вами?

— Это очевидно, то лекарство, которое вводят в мой организм, оно совсем мне не помогает даже здесь, мое тело начинает содрогаться.

— Жаль, что не могу вам помочь.

— Вы можете мне помочь, но вы должны выздороветь и узнать, где я лежу, а потом вы скажете моему доктору, что мне вводят лекарство, которое убивает меня.

— Если так произойдет, то обещаю вам исполнить вашу просьбу.

— Если вы мне поможете, то я буду принадлежать только вам.

— Я не приму такой жертвы, да и к тому же я не тот герой, который нужен тебе.

— Это не правда. Зачем вы обманываете самого себя?

— Спасибо тебе, принцесса, ты очень добрая и очень красивая. Ответь мне на один вопрос. Зачем Проводнику столько шедевров?

— Он любит власть и соревнуется с Богом.

— Это уже интересно, и как он соревнуется?

— Он переносит какой-нибудь шедевр из одной страны в другую, и так он управляет странами через своих…

— Единомышленников. Теперь мне все ясно. Калиф на час, а может, и на вечность.

— О чем вы говорите?

— Ни о чем, девочка, я просто размышляю.

— Пойдемте, я покажу вам сад, это самый красивый сад, который я видела в своей жизни.

— Пойдем, пока у нас есть время.

Сад оказался действительно удивительным, горные водопады, редкие растения, экзотические животные за стеклянными стенами, и все же я думал о своем. — Так вот, зачем тебе понадобился такой делец, как я, холодный, расчетливый, ни во что не верящий человек. И он решил, что тот, кто окончательно разочаровался в жизни, не сможет устоять перед соблазном обладать богатством. Кто же он на самом деле, этот Проводник? А что если я использую его тайну в противоположном назначении, — эта мысль особенно понравилась мне, что я даже улыбнулся девушке.

— Вы улыбаетесь, значит, я могу надеяться на вас, — радостно воскликнула она и кинулась мне на грудь.

Я не удержался и поцеловал ее. Акробатка тут же запрыгнула ко мне на пояс, обхватив мое тело стройными ногами. И она так меня поцеловала, что я почувствовал, как внутри моего тела заиграли неведомые мне силы. Когда мы очнулись, я увидел, что моя акробатка голая.

— Ты так хочешь жить, что готова на все.

— Да, я очень хочу жить и ты вселил в меня надежду. Я не умру. И я все сделаю, чтобы ты жил.

— Да, после такой заботы действительно не захочется умирать. Ты убеждаешь лучше, чем Проводник. Но тебе нужно одеться.

— Здесь много одежды, я скоро приду, отдохни пока в парке.

— Да, я здесь, как в раю.

— И этот рай мог бы не кончаться, никогда, — неожиданно появившись, заговорил Проводник, — она просто совершенство, но я привел вам и другую женщину, она пока рассматривает картины, но пошла она исключительно из-за вас.

— Платок. Зачем вы это делаете?

— Я привык угождать гостям, и я думаю, что мы с вами договоримся.

— Возможно, если я начну выздоравливать.

— Хочу вас заверить, что вы скоро покинете нас, я кое-что узнал от верных…

— Единомышленников. Значит, вы готовы открыть мне тайну лабиринта?

— Да, я готов, но мне нужно ваше согласие.

— Хорошо, я согласен.

— Я покажу вам удивительные двери в моем и вашем мире. Идите за мной.

— А как же дама?

— Она подождет.

Проводник подошел к скале водопада и сместил рукой какой-то символ, часть скалы сдвинулась, и перед нами открылся проход в неизвестность. Проводник вошел первым, и я последовал за ним. Ничего необычного я не увидел, обыкновенный коридор в стиле барокко привел нас к греческой скульптуре бога Гермеса, она стояла в арочной нише. Вглядевшись в лицо Гермеса, мне показалось, что он усмехается, но над чем или над кем?

— Ну, вот мы и на месте. Обратите внимание на этот символ, — очень серьезно сказал Проводник.

— Вы говорите, как экскурсовод.

— Отнеситесь к этому с долей уважения. Перед вами дверь в ваш мир.

— Не волнуйтесь, я не упаду в обморок.

— Вы зря так шутите, если сейчас открыть эту дверь, то вы снова окажетесь в пустыне в нелучшем состоянии.

— А что будет с вами?

— Из вашего мира к нам влетает живая и сильная энергия, она способна разрушить мой мир, но, слава богу, что есть этот предохранительный коридор, поэтому большая часть энергии улетает, обратно, а что остается, умирает здесь.

— Но что будет с вами, Проводник?

— Я не открываю эту дверь, иначе, я просто исчезну из моего мира.

— Теперь понятно. Наш договор будет письменным или на словах?

— С вами заключат договор, но только в вашем мире. Вы встретитесь с одним человеком, он найдет вас сам. После того, как договор с вами будет подписан, вас посвятят в древний алфавит символов. Так вы узнаете ключ и сможете легко открывать нужные двери.

— И мне не придется работать в музее?

— Это совершенно не обязательно, вы будете входить в музей как посетитель. А теперь вернемся к нашей гостье.

Мы вернулись по коридору обратно, Проводник тронул рукой небольшой квадрат, на котором был изображен крылатый конь и стена ушла в недра скалы. Как только я вошел в сад, ко мне подошла моя принцесса.

— Слава богу, вы живы, — сказала она, прижавшись к моей груди.

— Все в порядке, я просто совершил маленькую экскурсию.

И снова это волнительное чувство возникло в моей груди, да такой красавицы не было в моей жизни, да и откуда ей было взяться. Раньше я думал, что моя бывшая жена по праву занимала этот титул, но теперь туман рассеялся. Мне не хотелось выпускать ее из рук, я нежно погладил ее по щеке и поцеловал в губы.

— Вы не забыли, нас ждет еще одна гостья, — обнажив свои зубы, сказал Проводник.

— Да, мы идем, — сказал я и выпустил девушку из рук.

— Нет, не отпускай меня.

— Послушай, это будет невежливо, если мы выйдем вот так, обнявшись.

— Но потом ты меня опять обнимешь?

— Да, я сделаю это с удовольствием.

Мы вышли в зал, женщина рассматривала одну картину, где красивые нимфы в прозрачных одеждах совершали какой-то тайный обряд. Я подошел к ней и вернул платок.

— Спасибо, он мне пригодился.

— Может, оставишь его себе? — сказала женщина, смерив взглядом девушку.

— Он ему не понадобится, — сказала акробатка и встала между нами.

— Ты опередила меня. Твое счастье, что он тогда ушел.

— Он мой.

— А если я попрошу его помочь и мне, неужели он откажет?

— Я помогу, только скажи, в чем твоя проблема?

Я видел, как Проводник, поклонившись, медленно удалился из зала.

— Я попала в автомобильную аварию, но окончательно не умерла, находясь в этом мире, я постоянно чувствую, как мои ноги, словно горят. Поэтому я прошу тебя, выясни, что со мной происходит.

— Обещаю найти и тебя и помочь, чем смогу.

— Вот так, — сказала женщина, повернувшись к девушке.

— Стоп, давайте… я даже не знаю, что сказать в такой ситуации.

— Не будем ссориться, но это применимо к той нашей жизни, потому что здесь мы бесплотные тени, — сказала женщина.

— Если мы бесплотные тени, тогда почему ты так добиваешься его внимания? — спросила акробатка.

— Да потому что я, так же, как и ты хочу, жить.

— Что пообещал вам Проводник? — спросил я у женщины.

— Он сказал, что только вы сможете мне помочь.

— Я попрошу вас помолчать, мне нужно подумать.

Я ходил по залу и размышлял, — пока ко мне обратились две женщины, но скоро ко мне обратятся все, кто питает хоть малейшую надежду на выздоровление. Как я могу поступить в этом случае, последнее желание умирающего человека должно быть исполнено. Но смогу ли я помочь всем, этого я не знаю, но у меня нет выбора, если смерть даст мне еще один шанс, то я помогу им всем.

— Так, я принял решение и думаю, что его нужно объявить всем, кто временно находится в этом мире.

— Я знала, что ты такой, — воскликнула акробатка.

— Он просто настоящий мужчина, — уверенным голосом сказала женщина.

— Где сейчас Проводник?

— Он обычно сидит в своем зале и разглядывает карту мира, — сказала акробатка.

— Идем к нему.

Акробатка шла впереди, она быстро поднялась по мраморной лестнице и остановилась, ожидая нас.

— Можно, я возьму вас за руку, здесь очень скользкие ступени, а я на каблуках.

— Вот вам моя рука, — улыбнувшись, ответил я.

Когда мы поднялись по лестнице, моя акробатка кинулась мне на грудь.

— Ты снова улыбался, жизнь побеждает в тебе, и, значит, ты больше не думаешь о смерти?

— Да, теперь в моей жизни появился новый смысл.

Когда мы вошли в зал, вдоль левой и правой стены стояли скульптуры разных богов, а на стенах висели картины с сюжетами на божественную тему. — Да, — подумал я, — наш Проводник явно стремится стать божеством. — Он сидел возле карты и разглядывал Италию.

— Послушайте, у меня есть одно предложение, я хочу собрать всех, кто находится в вашем мире. И если это будет возможно, я помогу им.

Проводник резко повернулся на кресле и рассмеялся гортанным смехом.

— Я так и думал, вы безумец. Вы хотя бы представляете, сколько людей попадает в мой мир, каждый день? И вы хотите им помочь?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Это будет море, и вы утонете в нем. Узнав о том, что вы можете вернуться к жизни, некоторые пожелают убить вас. И даже я не смогу их остановить. Но я хочу напомнить вам, что вы согласились стать моим поставщиком и единомышленником.

— Я это не забыл, — сказал я и повернулся к женщинам.

— Твой поступок очень благороден, — воскликнула акробатка.

— А если Проводник прав, всем невозможно помочь, мы не боги.

— Идите и подумайте о том, что я вам сказал.

И я вдруг почувствовал, как холодная рука подрезала мне крылья. Мы вышли из зала и спустились в сад, я подошел к водопаду и потрогал падающие струи, вода была прохладной, но не холодной.

— Ты уже чувствуешь воду, — воскликнула акробатка.

— Значит, ему не дано всем помочь. Он скоро покинет нас.

— Но я точно помогу вам.

Женщины подошли ко мне, и мы обнялись втроем.

— Оставь нас вдвоем, — волнуясь, сказала акробатка.

— Люби его и за меня, чтобы он не забыл о нас.

— Я обещаю тебе, он не забудет.

И только женщина скрылась за листвой, как моя молодая нимфа обвила меня нежными руками и поцеловала меня в губы. Я опустился к ее коленям и прижался лицом к ее волнительным изгибам, мои руки скользили по ее гладкой ноге, а мое оживающее сердце билось все сильней и сильней. Я полностью снял одежду со своего тела и обнял мою желанную красавицу. Мы так любили друг друга, что я вдруг понял, как дорога жизнь. Я улыбнулся ей и погладил ее лицо, и вдруг все исчезло. Пикающий звук заставил меня встрепенуться, я лежал в постели, рука и нога были в гипсе. Через некоторое время ко мне пришла медсестра.

— Слава Богу, вы очнулись, — сказала она.

— Сколько я пролежал? — спросил я и удивился своему хриплому голосу.

— Пять дней.

— Дайте мне воды.

Медсестра налила воды из графина, и поднесла к моим губам стакан. Я жадно пил воду и чувствовал, как она промывает мой желудок.

— Еще стакан, — попросил я.

В этот момент вошел мой доктор, он проверил мой пульс и, улыбнувшись, сказал:

— С возвращением вас, теперь вы поправитесь. Добавьте ему витамины, о которых я вам говорил, и дальше понаблюдаем за изменениями.

— Хорошо, я впишу их в схему лечения.

— А вы теперь должны хорошо кушать. Да, и еще, очень часто звонит ваша жена. Я обещал ей сообщить, когда вы очнетесь.

— Доктор, это бывшая жена, скажите, что я не хочу ее видеть и помощь ее мне не нужна.

— Сожалею. Я все передам, как вы сказали. Выздоравливаете, это самое главное.

— Спасибо, доктор.

Меня оставили одного, я лежал в отдельной палате, — значит, меня не успели уволить и я пока пользовался привилегиями медицинской карты, — я вспомнил акробатку, — неужели это был сон, неужели я больше никогда ее не увижу? — Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я повернул голову на подушке.

Мое выздоровление оказалось не таким уж быстрым, как я себе представлял, но я уже мог сидеть на постели и попросил последние газеты и журналы. Когда утром медсестра делала мне укол, я спросил ее:

— Для меня это очень важно. Я хочу знать, лежит ли в нашем отделении акробатка, она сорвалась с трапеции.

— Нет, акробатка к нам не поступала.

— Хорошо, а еще, одна женщина, она, так же, как и я, после аварии у нее травма ног?

— Нет, такая пациентка у нас не лежит. Что-нибудь еще?

— Я хотел бы знать, кто лежит в других больницах, как это возможно сделать?

— Звонить в травматологию разных больниц.

— Мой мобильный сохранился? — спросил я, усаживаясь на постели.

— Да, ваши вещи все целы.

— Вы можете его принести?

— Я постараюсь.

Скоро у меня был мобильный телефон и список больниц. Я начал звонить, и это оказалось непросто, я не знал ни имен, ни фамилий, я не мог сказать, сколько им лет и где они работают, и все же я продолжал звонить.

Как-то утром медсестра принесла мне одну газету и указала на одну статью.

— «Затянувшееся лечение молодой акробатки», — прочитала медсестра, — может быть, это она?

Я быстро присел на кровати и, волнуясь, взял в руки газету, откинув лист, я увидел фото. Сердце замерло в моей груди, газета выпала из рук, а из глаз потекли слезы.

— Это она, — произнес я хриплым голосом.

— Выпейте воды.

— Значит, это все не приснилось, — прижимая стакан ко лбу, сказал я.

— О чем вы?

— Как мне поговорить с ее врачом? Поймите, это очень важно, от этого зависит ее жизнь.

— Пожалуйста, успокойтесь, вашу информацию я передам в клинику.

Прошел день. На следующее утро ко мне вошел мой доктор.

— Я узнал, кто лечит вашу таинственную незнакомку, вот номер его мобильного телефона, но вы будете звонить в моем присутствии. Согласны?

— Да, доктор, я согласен.

— Хорошо, звоните.

Я набрал номер, секунды, что шли в момент гудка, показались мне часом.

— Ало.

— Здравствуйте, — выдохнув, сказал я.

— Здравствуйте, — ответил доктор.

— Это может показаться вам абсурдным, но между нами есть связь. Скажу главное, вы вводите ей какое-то лекарство, которое убивает ее, вот, что я знаю.

— Послушайте, жизнь этой девушки висит на волоске, а вы предлагаете отменить важное лекарство. Ответственность за ее жизнь несу я. Поэтому я не вправе принимать решения, руководствуясь вашей так называемой связью. Простите, но я профессионал.

— Хорошо, вы профессионал, это замечательно. Тогда проверьте вот что, когда ей вводят лекарство, у нее возникают судороги, это единственный факт, который подтвердит мои слова.

— Я проверю то, о чем вы говорите, и перезвоню вам.

— Я буду вам очень благодарен.

— Я тоже буду вам благодарен, если это, поможет. До свидания.

— До свидания.

— Спасибо, доктор.

— Скажите, Виктор, а ваша так называемая связь возникла во время бессознательного состояния?

— Да, доктор.

— Больше ничего сказать не хотите?

— Не волнуйтесь, я в здравом уме и в здравой памяти.

— Может быть, добавим вам успокоительное лекарство?

— Нет, это лишнее. Ее жизнь — мое успокоение. Спасибо еще раз.

— Ну, что вы, это мой долг врача. Обращайтесь, если еще что-нибудь потребуется.

— Доктор, мне нужно найти еще одну женщину у нее травма ног, и это тоже срочно.

— Какой информацией вы обладаете?

— Я думаю, что это женщина лет тридцати пяти, красивая. Она попала в аварию, и еще, у нее горят ноги.

— Ампутация.

— Что?

— Ничего, продолжайте.

— Но я все сказал, больше мне добавить нечего.

— Это очень мало. Но вы не волнуйтесь, я постараюсь что-нибудь узнать.

Доктор ушел. Скоро принесли обед. Я ел и смотрел на часы. — Боже мой, это она, значит, все это было, и это был не сон, не бред моего больного воображения. И Проводник существует, и все, что со мной произошло, было в том мире. — Время тянулось, невозможно медленно, я не находил себе места на кровати и, не выдержав напряжения, стал делать упражнения здоровой правой рукой. Я сгибал и разгибал здоровую ногу, мне захотелось поскорее выздороветь и помочь моей любимой девушке. Скоро я устал, но я определенно почувствовал, как в моем теле циркулировала живительная кровь, и мне стало намного легче. Отдохнув, я снова начал звонить, и мне опять просто повезло.

— Ало, это травматология?

— Да, я вас слушаю.

— Я хочу узнать, поступала к вам женщина после автомобильной аварии, у нее серьезная травма ног?

— Да, такая женщина к нам поступала. Вы ее родственник?

— Почти. В какой она палате лежит?

— Она лежит в седьмой палате.

— Спасибо вам. До свидания.

— До свидания.

Я нажал кнопку вызова и с нетерпением ждал, когда войдет медсестра.

— Я слушаю вас.

— Позовите доктора, я узнал, где лежит вторая женщина.

Я лежал и думал о своей жизни, что в ней было не так, и понял одну простую вещь. В моей жизни никогда не было настоящей любви. И вот теперь она появилась, и мне захотелось начать новую жизнь с чистого листа.

— Я слушаю вас.

— Доктор, она лежит в центральной больнице номер пятнадцать, палата семь. У нее проблема с ногами.

— Хорошо, я позвоню туда.

— Пожалуйста, это срочно.

— Не волнуйтесь, я свяжусь с ними в моем кабинете.

— Спасибо.

Скоро ко мне вошел доктор, он очень пристально посмотрел мне в глаза.

— Скажите мне, может, вы экстрасенс?

— Нет, доктор, я простой человек. Скажите, что с этой женщиной?

— Сейчас ее оперируют, и я думаю, с ней все будет, хорошо. Но меня волнуете больше вы. Вернее то, что с вами происходит.

— Доктор, со мной все в порядке.

— Очень на это надеюсь.

— Вы сообщите мне результат операции?

— Да, разумеется.

Наступил вечер. Но никто ко мне не пришел. Медсестра сделала мне укол и сообщила, что мой доктор ушел. День был напряженный и я почувствовал, что засыпаю. И вдруг зазвонил телефон, сонной рукой я взял его с тумбочки.

— Ало.

— Добрый вечер. Это доктор.

— Я вас слушаю.

— Мы перестали вводить это лекарство и заменили его другим, вы оказались правы. Я хочу поблагодарить вас за помощь.

— Спасибо, — стиснув зубы, ответил я.

— У вас есть какие-нибудь рецепты ее лечения?

— Нет, доктор. Рецептов нет, но я очень вас прошу, записать мой номер телефона и оставить его на тумбочке для моей девушки. Меня зовут Виктор.

— Это я сделаю, но если вы, узнаете что-то важное, прошу вас сразу сообщить мне. Меня зовут Кирилл Аркадьевич.

— Хорошо, Кирилл Аркадьевич, будем поддерживать с вами связь, это в моих интересах.

— Да, и еще, как ваши переломы?

— Заживают, доктор.

— Если вам что-то потребуется, вы мне звоните. У нас передовые методы восстановления.

— Спасибо.

— До свидания.

— До свидания.

Утром, когда мне сделали укол, я с особенным аппетитом позавтракал. Я чувствовал необычайный прилив сил, и мне снова захотелось сделать разминку. Я сгибал руку, напрягая мышцы, и мечтал о том, когда увижу мою красавицу здоровой и улыбающейся. Еще я думал о том, как важно то, ради чего мы живем в этой жизни, и что потеря этого важного смысла лишает нас возможности полноценно жить. Теперь я жил одним желанием — скорее вернуться к полноценной жизни и помочь двум женщинам. Неожиданно ко мне вошел доктор, он строго вскинул брови и погрозил мне пальцем.

— Не рановато ли вы стали тренироваться?

— Хочу поскорее выздороветь, доктор.

— Вы не должны двигать рукой и ногой, которые у вас в гипсе. Вы это понимаете?

— Я понял вас, доктор. Но тренировок не прекращу. Я чувствую себя после них намного лучше.

— Вашей знакомой сделали операцию.

— И?

— Ноги спасли, но ей придется долго их разрабатывать и восстанавливать, иначе она просто не будет ходить. Вас просили поблагодарить хирурги.

— И я хочу поблагодарить вас, доктор.

— Это мой долг. И все же я вам не верю.

— В каком смысле, доктор?

— Вы могли овладеть неизвестным вам даром после перенесенной вами травмы.

— Ах, вот вы о чем. Нет, доктор, все не так просто, как вы думаете.

— А я и не думаю, что это так просто. Просто я вам завидую как специалист. Вам этот дар ни к чему, а мне он бы очень пригодился. Я бы еще с вами поговорил, но мне нужно, идти делать обход. Аккуратней с упражнениями.

— Буду стараться, доктор.

И тут я подумал о том, что дал согласие Проводнику стать его единомышленником. И когда я находился там, а он уже знал важную информацию, значит, за мной наблюдали с самого начала. В больницу, я думаю, они не пойдут, а вот когда я выпишусь, они назначат мне встречу, мне нужно все обдумать, иначе моя жизнь снова окажется под угрозой. Как все это выглядит, я примерно понимаю, единомышленники через тайные двери переправляют ценности, затем Проводник, словно на шахматной доске, делает в мире рокировку, равновесие нарушено и происходят новые исторические события. Это не группа людей, это мировая сеть, существующая уже много лет. Принцип простой: ценности остаются на земле, они лишь путешествуют по странам, а Проводник, усаживаясь возле карты, услаждает свою темную душу тем, что это он творит новую историю нашей земли. Я хотел умереть и, как мотылек, летел на огонь, а попал в сеть, из которой очень трудно выпутаться, и все же я постараюсь.

Прошло две недели. Я жил лишь одной мечтой о встрече, не было и дня, чтобы я не вспоминал ее совершенное тело и не сходил с ума. При одном воспоминании о нашей близости меня влекло к ней, и я чувствовал внутри себя согревающую меня любовь. Моя прошлая жизнь улетучилась, как дым, бывшая жена, сын, нервная работа — все это потеряло тот маленький смысл, за который я так цеплялся в той жизни. Только сейчас я начал жить, я наконец-то вздохнул полной грудью и взглянул на мир совершенно другими глазами. Мои тренировки шли на пользу всему телу, моя нога под гипсом начинала чесаться, в руке циркулировала здоровая кровь, и я постепенно начал сжимать и разжимать пальцы. И я чувствовал, что мои кости крепнут с каждым днем. Телевизор мне надоел, и я попросил книги по истории искусства, хотя не был уверен, что такие книги мне принесут, но медсестра принесла мне очень интересную подборку запечатанных в упаковку совершенно новых книг. Я был удивлен и несколько минут не прикасался к книгам, что это, подумал я, рука единомышленников, ну уж, конечно, не забота медсестры. А может, здесь установлена камера, и они наблюдают за мной, предупреждая каждый мой шаг. Медсестра, вдруг осенило меня, у нее слишком умный взгляд, интересно, я попросил ее телефон, и она принесла, я спросил ее, как найти моих женщин, и она принесла справочник и все объяснила, так легко и непринужденно. И все, что я ей говорил, она тут же передавала доктору. А сейчас она принесла мне совершенно новые книги. Я взял ножницы и, разрезав упаковку, вытащил книгу и прочитал первое название: «Антиквариат». Изменив положение кровати, я раскрыл ее и начал читать. А в этот момент невидимая камера снимала крупный план лица сосредоточенного Виктора. Оторвавшись от книги, я снова задумался, значит, я точно нахожусь под наблюдением, и они меня ведут, медсестра их человек и возможно через нее мне сообщат место встречи. Ну что ж, пока я ничего не совершил, поэтому буду читать и вникать в обстановку, выбора у меня нет.

К вечеру у меня заболели глаза, и я решил проверить мою версию по поводу медсестры.

— Вызывали? — сосредоточенно спросила она.

— Да, вы знаете, много читал, очень устали глаза, что порекомендуете?

Я знал, что доктор уже ушел из больницы, и решение придется принимать ей самой, и мне было интересно, как она поступит.

— Вы знаете, вам опять повезло, мне для бабушки один знакомый прислал очень хороший немецкий лекарственный препарат, только я прошу вас, никому ни слова, доктор очень будет ругаться.

— Я вас не выдам, обещаю.

— Тогда подождите немного, мне нужно сделать несколько капельниц, и потом я вам его принесу.

— Я подожду, — улыбнувшись, сказал я.

— Один знакомый для бабушки, замечательно, — подумал я, — да такую лису не проведешь, у нее на все найдется ответ. Наверное, сейчас она уже разговаривает с каким-нибудь шефом и получает дальнейшие инструкции. Значит, моя версия полностью верна, и я здесь под наблюдением. — И вдруг зазвонил телефон.

— Здравствуй, Виктор, — сказал пронзивший меня голос.

— Это, ты?

— Это я, твоя Камила.

Подпрыгнув на кровати, я крепко сжал в руке трубку.

— Господи, как я рад тебя слышать. Как ты себя чувствуешь?

— Благодаря тебе, гораздо лучше, доктор сказал, что кризис миновал, и я буду выздоравливать. А как ты, любовь моя?

— Я люблю тебя, и это главное. И еще, я очень хочу тебя увидеть здоровой и улыбающейся.

— Все так и будет, ты увидишь меня здоровой и улыбающейся. Хочу тебя обнять и поцеловать. Доктор сказал, что я буду ходить и буду жить нормальной жизнью, но с цирковой карьерой покончено раз и навсегда. Если я стану обычной девушкой, ты будешь меня так же сильно любить?

— Как ты можешь такое говорить, я полюбил тебя навсегда. Слышишь, как я легко произнес это слово, навсегда. Раньше я такого бы не сказал.

— Я хочу знать, ты нашел ее?

— Да. И с ней все будет хорошо.

— Ты прости меня, но я продолжаю тебя ревновать к этой женщине, она слишком красивая.

— Поверь мне, я не думаю о ней, как о тебе. Я хочу оказаться в твоих нежных руках, ты умеешь так обнимать и целовать, что не просто хочется жить, а хочется летать.

— Любовь моя, мне нужно делать процедуры, а завтра я позвоню тебе сама.

— Буду ждать. Спокойной тебе ночи.

— Спокойной ночи.

Сжимая телефон в кулаке, я прижал его к губам, слезы наполнили мои глаза, но я не позволил им убежать. Я бросил телефон на кровать и закрыл лицо руками. Медсестра принесла мне лекарство для глаз и, положив его на тумбочку, тихо удалилась. Этой ночью я думал о Камиле, а мой сон летал вокруг меня и никак не мог захватить меня в свои объятья.

Утром меня разбудила медсестра.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — сонным голосом ответил я.

— Мне нужно сделать вам укол.

— Делайте, — обнажая живот, ответил я.

Скоро принесли завтрак, и я попросил медсестру заварить мне крепкого чая. И она вновь выполнила мою просьбу. Я пил чай и думал о том, сколько таких медсестер по всему миру ухаживают за такими людьми, как я, можно сказать, готовят новую смену, потому что поставщики смертны, а Проводнику нужны молодые и энергичные. После завтрака я вскрыл упаковку с лекарством для глаз и проглотил одну таблетку, чтобы не вызвать подозрения у медсестры. Потом я изменил положение кровати и стал читать книгу. Медсестра вошла в палату и, забирая тарелку с кружкой, покосилась на упаковку, после чего тихо ушла. Я остановился взглядом на фотографии, где на резной подставке стояла китайская ваза, да, они контролируют каждый мой шаг, ну что ж, игра началась, попробуем в нее сыграть по своим правилам. Прочитав несколько листов, я вспомнил о Камиле и, отложив книгу, посмотрел на телефон. Я взял его в руки и, найдя ее номер, сохранил его в памяти телефона. Ко мне в палату вошел доктор.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Вы неважно спали, может выписать вам успокоительные капли?

— Нет, доктор, не надо, я чувствую себя хорошо.

— Так, пошевелите пальцами. Замечательно. На следующей неделе будем снимать гипс с вашей руки.

— А моя нога, доктор?

— Вот нога ваша еще немного должна потерпеть.

— Подождем.

— Выздоравливайте.

Я ждал звонка и сжимал и разжимал пальцы. И вдруг зазвонил телефон, я быстро взял его в руку и увидел незнакомый номер.

— Ало.

— Здравствуй, мой спаситель, — сказал уверенный женский голос.

— Здравствуй.

— Меня зовут Елена.

— А меня Виктор. Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно. Немного побаливают ноги, но это пройдет. Мечтаю с тобой встретиться лицом к лицу и отблагодарить тебя.

— Я рад, что у тебя все хорошо, но ты слишком преувеличиваешь мою роль.

— Твой поступок невозможно преувеличить. Просто она околдовала тебя раньше, но, поверь мне, я тоже хочу излить свою благодарность тебе, поэтому не отталкивай меня.

— Я и не думал.

— Вот и хорошо.

Телефон загудел в моей руке, и я увидел номер Камилы.

— Извини, я тебе перезвоню.

— Она звонит?

— Да.

— Буду ждать твоего звонка.

— Выздоравливай.

— И ты тоже.

— Здравствуй, Камила.

— Здравствуй. С кем разговаривал?

— С Еленой.

— Как ее ноги?

— Немного побаливают, а в целом все нормально.

— Ты ей оставил свой номер, так же как и мне?

— Нет. Очевидно, его ей дал ее лечащий доктор. Я с ним разговаривал.

— Понятно. Я чувствую, что она хочет тебя отблагодарить.

— Камила, меня просто в жар кидает, после твоих слов. Я люблю только тебя, а ты так ревнуешь.

— Да, ревную и очень боюсь, если она поднимется раньше меня.

— Ты поднимешься раньше, я в это верю.

— Теперь я немного успокоилась. Люблю тебя. Люблю. Люблю. Люблю.

— Расскажи мне, что у тебя травмировано.

— Одна нога, одна рука, ребра уже срослись, ключица срослась, было сотрясение мозгов, был поврежден один орган, но сейчас он заживает, благодаря тебе. Я не испугала тебя, любимый?

— Нет, — вздохнув, ответил я.

— Но ты расстроился?

— Да, потому что я очень переживаю за тебя. Обещай мне, что ты не будешь так реагировать на Елену, а будешь больше думать о своем выздоровлении.

— Я постараюсь. Ну, вот опять процедуры. Я позвоню сама, после процедур я усну.

— Спи, моя любимая, и набирайся сил.

— Люблю тебя.

— Буду ждать.

Ну, вот, и ожили мои женщины, да, такое соперничество может нас поссорить. Мало того, что мне придется начать опасную игру, я еще должен сохранить дружеские отношения в нашем треугольнике, — думал я.

Прошло пять дней, и с моей руки сняли гипс. Я снова обратился к медсестре и заказал гантели. Она принесла мне гантели, пружинный эспандер и теннисный мячик. Когда я спросил, откуда все это, она ответила, что это подарок клиники, в которой лежит Камила, я улыбнулся в ответ на ее улыбку, и она ушла. Теперь мои тренировки стали более разнообразными, я читал книги и думал о том дне, когда наконец-то встану с больничной кровати. Не было ни одного дня, чтобы я не разговаривал с Камилой, но мне звонила и Елена. Когда я предложил им обеим пообщаться друг с другом, они почему-то отказались. И вот наступил день, когда с некоторыми трудностями слегка поранив мне кожу, с моей ноги сняли гипс. Нога была худой, красноватой и слабой, но мне хотелось поскорее встать, и я потребовал костыли. Поднявшись, я первым делом подошел к окну и, поставив один костыль к подоконнику, открыл форточку. Свежий воздух дунул мне в лицо, и я, улыбнувшись, посмотрел вдаль на кроны деревьев. Я снова взял костыль и, доскакав до тумбочки, взял телефон.

— Камила, здравствуй. Угадай, что я сейчас делаю.

— Ты стоишь на ногах, — закричала она, оглушив меня.

— Да, я выпросил костыли и теперь буду бегать по палате.

— Виктор, я так рада за тебя. А теперь ты порадуйся за меня, с моей руки сняли гипс.

— Это просто здорово, теперь, когда я приеду к тебе, ты сможешь меня обнять.

— Пообещай мне, что ты приедешь ко мне без костылей.

— Обещаю тебе приехать абсолютно здоровым мужчиной.

— Я так рада за тебя.

— Только не плачь, я тебя целую и люблю, ты вернула мне жизнь.

— Извини, я опять хочу спать.

— Спи и набирайся сил.

— Люблю тебя.

Я стал ходить в зал физиотерапии, занимался на велотренажере, и мне делали массаж ноги. Доктор убеждал меня, что я восстанавливаюсь очень быстро, но мне казалось, что мое лечение слишком затянулось. И вот однажды утром, когда я проснулся, я свесил ноги с кровати и автоматически встал на две ноги. Я сделал шаг и вдруг понял, что я могу ходить, в этот момент вошла медсестра. — Вы ходите, — с неподдельной радостью воскликнула она и подошла ко мне.

— Да, я могу ходить! — крикнул я и крепко обнял медсестру.

Она не сопротивлялась, она тоже крепко обняла меня и лишь один раз вздохнула:

— Вы самый лучший мой больной, за которым я ухаживала.

Я оторвал ее лицо от плеча и увидел в ее глазах слезы, кому бы она ни служила, эти слезы подделать нельзя, в конце концов, она просто женщина. И я с удовольствием поцеловал ее в щеку и прижал ее голову к своей груди.

— Спасибо вам за вашу заботу, — сказал я и почувствовал, как моя грудь стала мокрой.

После завтрака ко мне пришел доктор.

— Добрый день, Виктор.

— Добрый день, доктор, — сказал я и встал с кровати.

— Уже мечтаете покинуть нас?

— Да, доктор. Я об этом думаю, ну а вы что скажете?

— Потерпите еще пять дней?

— Можно три, доктор?

— Вас теперь не удержать, вы снова стремитесь в этот мир. Хорошо, три дня.

— Три дня, — радостно повторил я.

Я сходил в зал физиотерапии, потренировался, потом мне сделали массаж всего тела. Я принимал душ и чувствовал себя почти здоровым мужчиной. Пообедав с большим аппетитом, я позвонил Камиле.

— Камила, здравствуй.

— Здравствуй.

— Поздравь меня, я хожу без костылей.

— Слава богу.

— Доктор обещал мне, что через три дня я выпишусь. И как ты думаешь, куда я поеду?

— Ах, Виктор. Ты, сводишь меня с ума. Я люблю тебя и буду ждать, когда ты войдешь в мою палату.

— Ты знаешь, я вдруг подумал, а точно мы были такие, какие есть на самом деле?

— Даже если ты немного другой, я все равно не перестану тебя любить и ждать.

— Ты меня успокоила.

— Не думай об этом, это не главное. А у меня сняли с ноги гипс.

— Я куплю шампанского, и вообще я готов купить сервировочный столик и ввалиться к тебе в палату и устроить пир.

— Тогда тебя точно не пустят, — смеясь, сказала Камила.

— А жаль, но ничего, мы еще наверстаем упущенное, правда?

— Да.

— Скажи мне, а ты тренируешься?

— А почему ты спросил об этом только сейчас, ты боишься разочароваться во мне?

— Нет, но…

— Я же циркачка. Я тренировалась с детства, а в цирке нужно уметь понравиться зрителю. Поэтому тренировки моя сущность. А теперь ты мой самый главный зритель.

— Опять меня бросило в жар от твоих слов. И, что же ты можешь сейчас делать?

— Извини, но догнать тебя я не смогла. Я пока хожу на костылях.

— Ты чудо. Я люблю тебя.

— Это мой подарок тебе. Позвони завтра, а сейчас я пойду в спортзал. Хочу поскорее стать здоровой. Люблю тебя.

— Люблю тебя.

Я взял книгу и улегся на кровать. Читая о предметах искусства, я снова остановился взглядом на бронзе, это танец мастера Жана-Баттисто Карпо. Движения танцора, его улыбка, его направленный на кого-то взгляд вдруг неожиданно застыли в руках талантливого мастера, сохранив накал страстей, что кажется, вот-вот и танцор, шагнув, лихо ударит в бубен. Я смотрел на этот бронзовый шедевр и не мог оторваться. Как такое возможно — передавать движение, эмоции в таком жестком материале, этот человек был мастером от бога. Так вот в чем смысл, подумал я, в талантливом творчестве есть божественное начало, и Проводник пытается это понять, он изучает каждый шедевр, он заглядывает им в застывшие глаза, словно пытается заглянуть в душу ушедшего мастера. И уловить эту частицу божью, что была дарована мастеру для его работы. Вот он, ключ, вот что удается вдохнуть жизнь мастеру, осветив свое творение искрой божьей, и лишь такое творение будет иметь власть над людьми. И получая эти предметы, он пытается отделить божественное начало для могущества своей власти. Да, он не калиф на час, он пытается занять его место. И тут мои мысли прервал телефонный звонок.

— Да, я слушаю вас.

— Здравствуй, Виктор.

— Здравствуй, Елена.

— Ты о чем-то думал, и я помешала тебе?

— Нет, ты не помешала, потому что я успел закончить свою мысль.

— Я хотела поделиться своими новостями с тобой, но раз тебе не до меня, извини.

— Нет, нет, говори, я слушаю тебя.

— Я могу сгибать и разгибать ноги и шевелить пальцами.

— Я рад за тебя, ты постепенно возвращаешься к нормальной жизни.

— Но пока я не могу встать, а мне так хочется.

— Ты встанешь, обязательно встанешь. Я тоже хочу поделиться новостями, мне осталось три дня до выписки.

— Ах, боже мой, ты поднялся.

— Да, я поднялся и очень рад.

— Ты, наверное, сразу поедешь к ней?

— Да.

— Прошу тебя, приезжай потом и ко мне, пожалуйста.

— Я обещаю, что приеду.

— Очень хочу поглядеть, какой ты на самом деле.

— Ты тоже думала об этом, что мы другие?

— Ты же знаешь, у нас много времени, чтобы обдумать все, что накопилось в нашей памяти.

— Да, это так.

— Хочу быть с тобой, несмотря на то, что ты будешь с Камилой. Целую тебя, в твои долго не целованные губы, — сказала Елена и отключила телефон.

Я положил телефон на тумбочку и вздохнул, я был не ангел и не мог знать, к чему приведут эти сложные отношения в нашем треугольнике, но я понял одно: и Камила, и Елена были со мной там, и мне удалось их спасти. Я вернул их к жизни и, значит, они будут вечно бороться, чтобы я принадлежал только одной из них.

Прошли три дня. Ко мне в палату входит медсестра, она взволнована.

— Доктор подготовил документы на выписку, он сейчас подойдет.

— Вот здесь, Виктор, все ваши травмы, и пусть они останутся только на бумаге. Хочу пожелать вам удачи в вашей новой жизни, — сказал доктор и крепко пожал мне руку.

— Спасибо вам за все, вы мне очень помогли.

— Я тоже доволен, что восстановил вас для нормальной жизни. До свидания, Виктор.

— До свидания, доктор.

Доктор вышел из палаты, и медсестра тут же обняла меня, я поцеловал ее в щеку.

— Ну, вот и все, — прошептала она.

— Вы проводите меня?

— Да.

Мы спустились вниз, и медсестра привела меня к одному кабинету, и тут я увидел, как на улицу распахнулась дверь и яркий свет ворвался в коридор, мое сердце затрепетало, предчувствуя свободу, и я шагнул в кабинет. Скоро она принесла мне одежду, и она была совершенно новой, я не смотрел ей в глаза и не задавал глупых вопросов.

— Я подожду вас за дверью.

Я скинул больничную пижаму и с удовольствием переоделся, вся одежда была впору, словно кто-то снял с меня точную мерку. Повертев в руках галстук, я все же решил его надеть.

— В этом светлом костюме вы просто жених.

— Приятный костюм.

— Возьмите эту сумку, там ваш паспорт, телефон и необходимые вам деньги.

— Понятно.

— Берегите себя.

— И вы тоже.

— Прощайте.

— Прощайте.

Я прошел по коридору, не оборачиваясь назад, и, распахнув дверь, вышел на улицу. Яркое солнце ослепило мои глаза, и я, нащупав во внутреннем кармане пиджака очки, быстро надел их. Конец июля, но лето еще в разгаре, теплый ветер обдувает мне лицо, словно в первый раз. Мои шаги в новых ботинках, настолько волнуют меня, что я не чувствую под ногами земли. Я решил не звонить Камиле, а приехать неожиданно. Расстегнув сумку, я достал из бокового отделения два паспорта — один российский, а другой заграничный, совершенно новый. Мой старый заграничный паспорт был давно недействительным. Да, — подумал я, — они предусмотрели все, новый кошелек, посмотрим, что там, рубли и доллары. — Я переложил кошелек во внутренний карман пиджака. — Переодевшись, ты стал другим человеком, Виктор. — Я остановил такси и поехал в клинику. Несколько волнительных минут, встреча с доктором, и вот я уже стою у двери в палату моей спасительницы. Я осторожно открываю дверь и вижу полусонную, улыбающуюся девушку, ее лицо так прекрасно, что у меня нет слов. Стараясь не шуршать бахилами, я на цыпочках подхожу к Камиле. Ее глаза полузакрыты, и вся она во власти пленительного сна, не выдержав, я наклоняюсь к ее лицу и целую в мягкие губы. Камила отвечает на мой поцелуй и нежно обнимает меня за шею, как в том мире.

— Мы совсем не другие, — сказала она, оторвавшись от моих губ.

Я встаю на колени, возле ее кровати, и дарю ей букет красных роз.

— Ты красавица.

Камила отбрасывает одеяло, и я целую ее в живот, затем в грудь и снова в губы. Цветы падают с кровати, и я вдруг чувствую, как во мне вскипает неутоленная страсть.

— Подожди, подожди, — шепчет она, борясь больше с собой, чем со мной.

— Ах, прости, увидев твое лицо, я просто потерял голову. Я становлюсь с тобой безумцем.

— Присядь рядышком, я хочу на тебя поглядеть.

Я поднял букет и положил его на тумбочку, затем я присел на стул и взял ее за руку.

— Ты, красивей, чем была там. Проводник прав, краски жизни тускнеют в его мире и умирают, а здесь все пропитано жизнью и любовью. Я восхищаюсь тобой, от чистого сердца.

— А мне нравится твое лицо, — коснувшись моей щеки, сказала Камила.

— Покажи мне свои ноги?

— Смотри.

Я осторожно убираю одеяло и не вижу на ноге никаких швов, единственное, что заметно, это то, что сломанная нога как-то неестественно лежит на кровати. Наклонившись, я целую ее в колено.

— Нет, нет, еще, поцелуй так же. Господи, помоги мне скорее встать на ноги.

— Ты скоро встанешь.

— Да, я знаю, нельзя торопить события, но так хочется выйти из этих стен.

— Я тебя понимаю. Покинув сегодня больницу, я испытал необычайный подъем. Главное, что в тебе есть сила, которая двигает тебя вперед к жизни.

— Да, я чувствую это. Обними меня.

Я обнимал Камилу и гладил под одеялом ей ногу, а она нежно, едва касаясь губами, целовала меня в шею.

— Как мне не хватало твоего тепла, твоего красивого лица и твоих соблазнительных ножек.

— Я сейчас заплачу.

— Нет, не плачь, дай мне свои губы.

Мы целовались, не замечая ничего вокруг, я чувствовал себя счастливым человеком, и вдруг зазвонил телефон.

— Интересно, кто это? Ало.

— Перезвоните мне, как покинете палату.

— Хорошо.

— И кто же это был?

— Какой-то мужчина, хочет, чтобы я перезвонил, как уйду от тебя. Понимаешь, в чем дело, я дал согласие Проводнику, быть его единомышленником.

— А я только подумала, что все для нас закончилось.

— Все только начинается, и мне предстоит сыграть свою партию, но сначала я хочу проверить, насколько серьезны их намеренья.

— Я прошу тебя, не играй в опасные игры, мы только, нашли друг друга, если с тобой что-то случится, я уйду из этой жизни, не раздумывая.

— Камила, ты с ума сошла. Даже и не думай об этом. Я буду вести себя осторожно и, отталкиваясь от ситуации, постараюсь принимать правильные решения. И еще, я хочу, чтобы ты жила вместе со мной, если ты, конечно, не передумала?

— Я люблю тебя и поеду с тобой, куда ты захочешь.

— Слушай, мы вместе два часа.

— А я и не заметила. Ты хочешь уйти?

— Нет, я бы остался у тебя, но я хочу позвонить и все выяснить. Я приеду завтра после обеда, хорошо?

— Да, я буду ждать тебя.

Мы поцеловались, и я вышел в коридор. Я быстро нашел номер и набрал его.

— Ало. Я слушаю вас.

— Мы должны встретиться с вами завтра утром.

Я сел в лифт и поехал на первый этаж.

— А если я не захочу?

— Тогда вы снова окажетесь между жизнью и смертью. И в этот момент лифт остановился между этажами, высота была небольшая, но мне дали понять, что все у них под контролем и любой мой необдуманный шаг будет пресечен.

— Ну, если все так серьезно, давайте встречаться, только где?

— Сегодня, ровно в девять часов, вам нужно проверить свой почтовый ящик.

— Ясно.

— И не пытайтесь сообщить о нас в ФСБ, подумайте о своем сыне, о женщинах, которых вы спасли, и не предпринимайте необдуманных шагов. Вам это ясно?

— Да, вполне.

— Тогда в путь.

Лифт тронулся с места, и я спустился на первый этаж. — Ну вот, Виктор, тебя вновь дергают за веревочки, — подумал я и спокойно пошел к выходу. И тут я вспомнил Камилу, ради такой девушки я был готов на все, и мой шаг стал твердым и уверенным. Я остановил такси и поехал к Елене. В дороге я решил больше не сопротивляться этой организации, пусть вводят меня в курс дела, а дальше будет видно, когда я займу определенную позицию в этой огромной цепи, вот тогда я и буду думать о вариантах. Играть жизнями близких мне людей я не мог, я скорей бы отдал свою жизнь, а значит, рисковать я не могу, иначе я вернусь к нулевому результату. Я приехал в больницу и поднялся на третий этаж к Елене. Медсестра сказала, что она спит, и мы вместе пошли к ее палате. Она приоткрыла слегка дверь, и я взглянул на Елену. Она действительно спала, прядь ее волос красиво огибала лицо и, закручиваясь, рассыпалась на плече, мне очень понравилась форма ее губ, и тут медсестра закрыла дверь.

— Придите попозже, пусть она поспит.

— Она очень просила меня приехать, я не уйду.

— А я не впущу вас.

— Кто там, — послышался за дверью сонный голос Елены.

— Вот вы ее и разбудили. Теперь идите, — сказала недовольная медсестра и, развернувшись, ушла.

Я открыл дверь и, улыбаясь, вошел к Елене, у нее были крупные и красивые глаза, она вытянула навстречу мне две руки, и я слегка пожал ей пальцы. Присев на стул, я рассматривал ее лицо, а она мое.

— Ну, вот я и приехал.

Елена присела на кровати и, взглянув мне в глаза, привлекла меня к себе, и вот ее губы раскрылись и поцеловали меня, я ответил на ее поцелуй, и она обняла меня крепко. Неожиданно она оторвалась и сказала:

— Ты уже целовался с ней, но я целую тебя по-другому, и ты это чувствуешь.

— Да, это так, — вздохнув, ответил я.

— Я люблю тебя, нет, — закрыв рукой рот, заговорила она, — ничего не отвечай. Обними меня крепко.

Я погладил ей голову, таких мягких и густых волос моя рука еще не касалась, да эта женщина очень красива и уверенна в себе.

— Как твои ноги, Елена?

— А ты посмотри на них, — сказала она и отбросила одеяло.

Я смотрел на ее бедра и любовался, чуть ниже колена у нее был шрам, на одной и на другой ноге, но они совсем не портили красоту ее гладких ног, и у нее не было той неестественности в ногах, которая была у Камилы.

— Может, дотронешься до моей ноги?

— Елена, я не ангел, но я не хочу, чтобы мы ссорились, пусть наш треугольник будет исключением из правил, — сказал я и погладил ей колено.

— Как ты пожелаешь, я согласна на все, лишь бы быть с тобой, — сказала она и крепко прижала мою ладонь к своему теплому бедру.

— Я буду навещать тебя, ты этого хочешь?

— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне первой, хотя бы один раз, пообещай мне?

— Я обещаю. Еще я хочу, сказать тебе, что стал единомышленником Проводника.

— Значит, мы уедем из этой страны втроем, — взглянув прямо мне в глаза, сказала Елена.

И мне трудно было ей возразить, эта женщина просто околдовала меня, и я чувствовал, что расставаться с ней не получится.

— Неужели ты так влюблена в меня? Елена, ты очень красивая женщина, зачем тебе такой мужчина, как я?

— Меня ты встретил там первой, и я дала тебе свой платок.

— Да, я это помню.

— Так вот, когда я была жива и жила совершенно другой жизнью, мне часто снился один и тот же сон. Ко мне подходил мужчина, и я отдавала ему платок. Этот сон снился мне на протяжении пяти лет. С кем я только не говорила — с психологами, с людьми, которые разгадывают сны, но никто не дал мне точного ответа. Некоторые психологи убеждали меня, что я должна забыть сон и жить настоящей жизнью. И на какой-то миг я действительно постаралась забыть об этом сне. Моя подруга уговорила меня вместе с ней съездить в Хорватию. Она говорила, что там красивая природа, старинные города, чистое море и родниковая вода. Я согласилась, и мы улетели отдыхать. Мы загорали, купались, гуляли по побережью, ходили в местные таверны. И вот однажды мы поехали в экскурсию в город, который находился в горах. Там жили художники и музыканты, а местных жителей было очень мало. Мы ходили по магазинчикам и выбирали на память сувениры, в одном месте я увидела украшения из муранского стекла, все они были разные и очень интересные. Продавала их женщина, у которой один глаз был голубой, а другой зеленый. Мне понравилось одно украшение, напоминающее солнце с разноцветными лучами, я взяла его в руку и вдруг поняла, что без него я отсюда, не уйду. И тут женщина, посмотрев мне в глаза, спросила:

— У вас проблемы со сном?

Я даже испугалась и оглянулась на свою подругу, она покупала бусы и улыбнулась на мой взгляд.

— Это украшение нормализует сон? — спросила я.

— Дайте мне свою руку.

И я протянула ей руку.

— Вам снится один и тот же мужчина, и вы даете ему платок.

— Да, — громко ответила я, — что это значит?

Моя подруга подошла ко мне и взяла меня за плечи, и вдруг я почувствовала легкий холод в области поясницы, и это при температуре воздуха двадцать восемь градусов. — Это ваш спаситель, он вытащит вас из тьмы.

— И тут за нами пришла девушка экскурсовод, не отрываясь взглядом от женщины, я ушла. Мы вернулись в отель, поужинали, сходили на концерт, но когда вернулись в номер, я поняла, уснуть мне не удастся, и моя подруга предложила мне выпить. Мы купили красное вино и жареных креветок в соусе. Все это мы принесли в номер и стали выпивать за наш отдых, у нас горели свечи, а где-то отдаленно играла музыка. Мы очень быстро опьянели, вино оказалось крепким, и мы просто свалились на свои кровати. И в эту ночь мне приснился мой неотвязчивый сон, и в первый раз я увидела твое лицо. И ты знаешь, я вдруг успокоилась и мои сны стали обычными. Вернувшись из Хорватии, я еще какое-то время все искала ответ, от чего меня должен спасти мужчина из моего сна, но все было напрасно. Дальше ты все знаешь, автомобильная авария и наши пути пересеклись, но я у тебя, была первой, а она второй.

— Да, это твоя судьба.

— А может, наша?

— Я согласен, что нам не нужно с тобой разлучаться, но я прошу тебя сохранять равновесие в нашем треугольнике, и тогда я смогу позаботиться о нас троих.

— Как решишь, так и будет.

— Я поеду.

— Иди ко мне.

Она целовала меня с таким упоением, словно я, принадлежал ей одной. Я вышел из больницы с двойным сердцем, две женщины любили меня так, словно я был последний мужчина на земле. Икс в любовном треугольнике, — думал я, — и с этим иксом нам придется жить. Пообедав в ресторане, я вернулся в свою квартиру в пять часов. Я вытащил из холодильника испорченные продукты и, закинув их в старый пакет, выбросил в мусоропровод. Принимая душ, я с удовольствием мыл свое тело массажной губкой, а потом долго стоял под теплым дождем. Надев махровый халат, я пошел на кухню и поставил кипятить чайник. Неожиданно мне позвонила моя бывшая жена.

— Добрый вечер, Ирина.

— Добрый вечер, Виктор. Ты, стал таким вежливым, удивительно.

— Ничего удивительного, я был в коме, а после нее все меняются.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую себя замечательно, а как чувствует себя мой сын?

— Он не болеет, учится хорошо, ходит на тренировки по теннису. Иногда спрашивает, где его папа.

— И что же ты говоришь? — спросил я, выключая чайник.

— Я говорю, что наш папа уехал очень далеко, и это связано с его работой, но когда-нибудь он приедет, и вы сможете пообщаться.

— Ты знаешь, а я действительно могу уехать, очень далеко и надолго. Сыну, я оставлю эту квартиру, а что будет дальше, я пока и сам не знаю.

— Ты это серьезно?

— Очень серьезно, серьезней не бывает, Ирина.

— Что-то случилось? Может, тебе приехать ко мне, мы могли бы поговорить.

— Нет, Ирина, между нами все кончено, раз и навсегда.

— Ты мог бы пообщаться с сыном.

— Надо было думать об этом раньше.

— Ну, ты знаешь, ты так себя отвратительно вел…

— Ирина, до свидания, живи своей жизнью. Желаю тебе всего хорошего, — сказал я и отключил телефон.

Я пил крепкий чай и разглядывал на картине итальянский домик, он стоял на берегу моря на небольшом возвышении, а вокруг росла виноградная лоза, три лодки покачивались у песчаного берега, а в небе парили чайки. Эту картину я купил в Италии и, разглядывая ее сейчас, после изучения антиквариата и каталогов, я понимал, что это дешевая мазня, далекая от настоящего искусства. Проведя пальцем по столу, я решил провести уборку во всей квартире. И уже через полчаса в моей квартире убирались две девушки, а я лежал на кожаном диване, который я попросил протереть в первую очередь, и в наушниках смотрел телевизор. По истечении часа одна девушка подошла ко мне за расчетом.

— Сколько я вам должен?

Девушка подала мне лист, в котором были расписаны все места, где они убирались и внизу, была написана сумма, три тысячи рублей.

— Вот ваши деньги, а это вам.

— Спасибо, — улыбнувшись, заговорила девушка, — больше так не запускайте свою квартиру. Ну, а если мы вам потребуемся, вы звоните, вот визитка.

— Хорошо, я так и сделаю. До свидания.

— До свидания.

Я хотел осмотреть свою квартиру, но потом подумал, а зачем, они наверняка установили аппаратуру и прослушивают меня, поэтому не будем пока нарушать правила игры, пусть все идет своим чередом. В семь часов я заказал ужин на дом и решил позвонить своему бывшему шефу.

— Добрый вечер, Алишер Аркадьевич.

— Добрый вечер, Виктор.

— Я хочу, чтобы вы, выполнили свое обещание и уволили меня.

— Так, вы уволены, из вашей новой компании был юрист, и ему мой секретарь передала все документы. Они также оплатили ваше лечение, которое наша компания вовсе не собиралась вам оплачивать, учитывая тот факт, что вы пострадали на дороге, а не на работе.

— А если бы я ехал на встречу с клиентом?

— Компания оплачивает медицинские услуги в том случае, если травмы или внезапная болезнь произошли в офисе. Но вас, по-моему, это не должно волновать, вы устроились в очень солидную компанию, и как вас только туда взяли, хотел бы я знать.

— Ну, а это, уже вас не касается. До свидания.

— До свидания, — недовольным голосом ответил Алишер Аркадьевич.

В семь сорок пять мне доставили ужин, я расплатился и отнес все на кухню. — И чего я так слежу за часами, ровно в девять мне принесут конверт, в котором будет обозначено лишь место встречи, — думал я, — а вот род моей деятельности мне осветят при встрече. — Но я уже ничего не мог поделать, поэтому, когда зазвонил телефон, я вновь посмотрел на часы, было ровно восемь. На моем мобильном телефоне мигали два номера, Камилы и Елены, и, выдержав паузу, я решил не отвечать никому. Чуть позже я перезвонил Камиле, а потом Елене. Я подогрел отбивные и жареный картофель, переложил салаты из контейнеров в тарелки и нарезал хлеб, затем я достал из холодильника бутылку французского вина и вытащил из горлышка пробку. Я налил вина в хрустальный бокал и, задумавшись, произнес:

— За твое новое рождение, Виктор.

Отрезав кусочек мяса, я с удовольствием его съел. — Да, еда явно не больничная, — усмехнувшись, подумал я. Жареный картофель аппетитно хрустел на моих зубах, а греческий салат, смешиваясь с мясом, создавал неповторимый вкус, а французское вино обладало долгим послевкусием. Насытившись, я не хотел, останавливаться, я включил музыкальный канал и вылил в бокал оставшееся вино. Подставив под ноги второй стул, я аккуратно чистил зубочисткой свои зубы и маленькими глотками допивал вино. Жаль, что со мной не было Камилы, а может и Елены, думал я и улыбался. Так размечтавшись, я совсем забыл про часы, а когда на них взглянул, мне стало смешно. Часы показывали полдесятого. Лишь через несколько минут я поднялся и, надев ботинки, спустился на лифте к почтовым ящикам. На конверте стоял неизвестный мне коричневый герб, и я тут же разорвал его и вытащил аккуратно сложенный лист с таким же гербом. Там было напечатано следующее: «Второго августа, ровно в десять, вам нужно явиться по указанному ниже адресу на место вашей новой работы». — Вернувшись в квартиру, я поставил часы на восемь и лег спать.

Офис находился в центре Москвы, но меня это совсем не удивляло. Я надел новый костюм, который висел в моей гардеробной, где находилось много новых вещей, даже женские платья и туфли. И уехал в неизвестный мне офис. Я вошел в старое здание и, пройдя через рамку, был остановлен охранником.

— Ваш паспорт.

Я отдал ему паспорт, а сам посмотрел вокруг, все было обычным, ничего особенного, стандартные офисные стены, пальма в горшке и рекламный щит.

— Присядьте, к вам спустятся.

Я присел на уютное кожаное кресло и почувствовал, как легкая сонливость подступила к моим глазам. На секунду я закрыл лицо рукой и погрузился в темноту. И вдруг неожиданно я услышал бодрый голос.

— В следующий раз не пейте целую бутылку, и вообще постарайтесь приучить себя к умеренности.

— Во всем? — убирая руку от лица, спросил я.

— Во всем. Меня зовут Корен, я ваш новый руководитель. Возьмите ваш паспорт.

— А меня Виктор, — поднявшись, с кресла ответил я.

— Вам нужно навестить ваших женщин, вам нужно окончательно восстановить ваше здоровье, и поэтому я не буду вас утомлять в первый рабочий день. Он будет чисто ознакомительный день. Я покажу вам, ваш кабинет, компьютер, пароль входа в него и некоторые документы, которые всегда должны находиться при вас, дальше мы постепенно введем вас в курс дела. Вам все ясно?

— Да.

Поднявшись на лифте, мы прошли по коридору, и мой руководитель очень ловко открыл дверь в кабинет.

— Держите ключ. Вот ваша папка, вот конверт с паролем и дайте мне ваш мобильный телефон.

Мой руководитель вынул сим-карту из моего мобильного телефона и вставил ее в новый мобильный телефон с навигатором.

— Телефон должен всегда находиться рядом с вами, Виктор.

— Я это понял, как только вы его достали.

— Надеюсь, и в дальнейшем у нас с вами будет полное взаимопонимание.

— Я должен щелкнуть каблуками?

— Нет, Виктор, этого я от вас не требую, но я буду требовать точного исполнения работы. Можете осмотреть кабинет и ехать на свидание. Желаю вам отменного здоровья.

— Благодарю, — не выдержав, ответил я и поклонился.

Но мой шеф никак ни среагировал, он с чувством полного достоинства вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Его так называемая бодрость раздражала меня, потому что я с детства не любил военных, а он был похож на командира отряда, которому все ясно и лишь требуются послушные исполнители. Я присел в кресло и убрал мобильный в карман пиджака, взяв в руки папку, я увидел на обложке тот же самый коричневый герб, раскрыв ее, я прочитал сводку, что один очень известный раритет появился в нашей стране на выставке в Пушкинском музее. В следующем файле лежали пластиковые карты и ключи от моей новой машины БМВ. В другом файле был указан адрес гаража, он находился рядом с домом, я захлопнул папку и, проведя пальцем по клавиатуре, вышел из кабинета. На выходе охранник снова остановил меня и выдал мне пропуск в офис.

— До свидания.

— До свидания, — ответил я и вышел на улицу.

Поймав такси, я решил ехать к Елене, она была не только красивой, но и умной женщиной. В цветочном киоске я купил букет роз, вдохнув их аромат, я подумал о том, что с удовольствием разбросал бы темно-красные лепестки на бедрах Елены, а потом я бы прижался к ним лицом, так размечтавшись, я чуть не прошел ее дверь.

— Тук-тук, — раскрывая дверь, заговорил я. — Здравствуй. Это тебе.

— А я тебя ждала, — сказала Елена и поцеловала меня в губы.

И я, не выдержав, опустился на колени и лег лицом на ее бедра. Она положила на тумбочку букет и, обняв мою голову, накрыла меня своими волосами.

— Ты роскошная женщина! Но я не хочу обижать Камилу, все это может сильно ранить ее. Обещай мне, что мы не причиним ей эту боль?

— Я обещаю тебе, если ты будешь любить меня, как ее.

— Я не знаю, как это возможно, я никогда не любил сразу двух женщин, но я обещаю быть с тобой.

— Большего мне не надо, потому что со мной ты всегда будешь другим мужчиной, который не доступен ей.

— Елена, я сегодня вышел на новую работу.

— Поздравляю. Наверняка они снабдили тебя всем необходимым для твоей новой жизни.

— Эту кожаную сумку я взял в своем кабинете, в ней папка с документами, пластиковые карты и ключи от БМВ. — Красиво живешь.

— Да, согласен, я трачу их деньги, езжу на такси, вчера делал в квартире уборку, потом заказал ужин.

— Ты отмечал свое выздоровление без нас, но ничего, мы наверстаем упущенное чуть попозже, правда?

— Да. Ты знаешь, в моей гардеробной есть женские платья, два разных размера. По-моему, они решили все за нас.

— А что это меняет, ничего, мы все равно будем вместе, если только смерть не разлучит нас, — сверкнув глазами, заключила Елена.

— О, нет, теперь я хочу жить, как никогда.

Я сел на стул, а Елена игриво закинула свои ноги ко мне на колени.

— Погладь мои колени, бедра. Ты ведь этого хочешь.

— Да, ты постоянно провоцируешь меня. Я вижу, что ты можешь забрасывать свои ноги.

— Я стараюсь для тебя, мой милый.

— Елена, как ты считаешь, их юридическая фирма лишь прикрытие?

— Конечно, им нужна база, а юрист вхож везде.

— Но я ведь не юрист.

— А чем ты занимался?

— Я работал в недвижимости.

— Они выбрали тебя не случайно, у них все просчитано, ты им нужен, а мы нужны тебе.

— Ты права, они существуют много лет, и узнают о них только избранные.

— Что тебя смущает?

— Похищение того, что не принадлежит никому. Как ты считаешь, их невозможно остановить?

— Я думаю, что это опасный путь для только что родившегося человека.

Я усадил Елену к себе на колени и крепко обнял ее. Да, она умная и она все понимает, без такой женщины мне будет тяжело, — думал я и целовал ее в шею. И тут Елена попыталась перекинуть ногу и сделала себе больно.

— Не надо, — зашептал я ей на ухо, — ты еще не готова.

Тогда она крепко обняла меня и мы стали целоваться. В дверь постучали, и в палату вошла медсестра.

— Елена, вам пора на процедуры, — поглядывая на меня, сказала медсестра.

— Да, хорошо, еще несколько минут, — ответила Елена.

Медсестра вышла, и я, перебирая волосы Елены, сказал:

— Теперь я не смогу без тебя.

— Я почувствовала это с нашей первой встречи. Теперь иди, я не хочу, чтобы ты смотрел, как я хожу на костылях.

Я поднял ее на руки и бережно положил на кровать. Мы поцеловались, и Елена, закрыв глаза, помахала мне руками. Покинув больницу, у меня было такое чувство, что она овладела мной. Пропитанный ее поцелуями и объятьями, я не рискнул ехать к Камиле, я поехал домой. Я принял душ, пообедал тем, что осталось от ужина, и, одевшись в другой костюм, поехал к Камиле. Но когда я приехал, то услышал от медсестры, что она на физиотерапии, мне пришлось ждать ее целый час. Ожидая Камилу, я уснул на стуле, завалившись на ее подушку. Проснулся я от теплого дыхания на моих губах, Камила гладила мое лицо и нежно целовала вокруг моих губ.

— Ты где был все это время, я ждала тебя утром?

— Сегодня мой первый рабочий день.

— Какой рабочий день, ты только вышел из больницы, зачем ты обманываешь меня?

— Камила, я тебя не обманываю. Ты помнишь, что я заключил сделку с Проводником, так вот, вчера я получил конверт, а в нем адрес моей новой работы. Сегодня, ровно в десять, я приехал в офис, и меня вводили в курс дела.

— И чем ты будешь заниматься?

— Похищать молоденьких девушек из больниц, — сказал я и весело схватил Камилу.

— Я тебя покусаю.

— Ух, ты какая сильная.

— А хочешь, я тебе кое-что покажу?

— Очень хочу, — весело ответил я.

И Камила, поднявшись с моих колен, осторожно встала на ноги, небольшое усилие — и она сделала первый шаг, потом второй, третий, четвертый и пятый.

— Лови меня, я падаю, у меня нет сил.

Я быстро вскочил со стула и подхватил ее на руки, и тут я только увидел, как вспотел ее лоб.

— Боже мой, тебе очень тяжело это дается.

— Да, но я справлюсь, — сказала она и потянулась за полотенцем.

Я взял полотенце со спинки кровати и промокнул ей лоб. Камила взяла у меня из рук полотенце и, хмурясь, вытерла все лицо.

— Что с тобой, ты сердишься?

— Да, на саму себя, что я никак не могу начать ходить.

— Ты и так уже ходишь. Камила, ты ходишь, ты двигаешься телом, а некоторые больные только лежат, имея такие травмы, как у тебя. Я говорил с доктором, все продвигается нормально, ты выздоравливаешь очень быстро, и это все благодаря твоим тренировкам.

— Просто я хотела, чтобы ты пришел утром.

— Камила, завтра утром я первым делом приеду к тебе, обещаю.

— Почему ты до сих пор не поцеловал меня?

— Это моя непростительная ошибка, — сказал я и поцеловал ее в губы.

— Вот теперь мне стало хорошо.

— Девочка моя, тебе не надо так задумываться над моей работой, предоставь это мне, а уж я что-нибудь придумаю.

— Я люблю тебя и хочу быть только с тобой.

Камила сидела у меня на коленях, и я приподнял ее ноги и положил на кровать, неестественность ее сломанной ноги ушла, она стала гладкой и ровной.

— Они почти одинаковые, — сказала она.

— Ты гляди, еще вчера твоя нога немного выделялась.

— А сегодня уже нет, это мои тренировки, и еще, я просила массажистку разгладить все мои неровности, и, как видишь, все получилось.

— Ну, вот, а ты говоришь, долго. Ты меняешься, как по волшебству.

— Спасибо, ты меня успокоил окончательно. Ты очень убедительно говоришь, и, главное, я тебе верю.

— Послушай меня, Камила. Я должен тебе кое-что сказать. Елена хочет быть с нами, пожалуйста, не перебивай меня, мы были там в одной лодке, и нам удалось вернуться на берег жизни, поэтому мы невправе ее отталкивать. И, кроме того, она пять лет видела меня во сне.

— Значит, она твоя судьба?

— Нет, я не это хотел тебе сказать, но мы должны быть вместе, и ваша помощь очень мне нужна, ты это понимаешь?

— Так какая между вами связь?

— Она видела во сне, как я забираю у нее платок. В Хорватии одна ясновидящая сказала ей, что я спасу ее. Вот и все.

— Мы будем жить в одной комнате?

— Ну, зачем ты так. У нее будет своя комната и своя жизнь. Я думаю, что Проводник не случайно соединил нас вместе, он наверняка выстроил какой-нибудь план и ему следовал. Поэтому прими ее такой, какая она есть.

— Виктор, она мне не нравится.

— Просто, ты видишь в ней соперницу, а я вижу в ней друга и думаю о том, как сможем мы помогать друг другу в сложных ситуациях.

— Хорошо, я постараюсь, быть терпимей. Теперь целуй меня, чтобы я успокоилась.

Я целовал ее и шептал ей на ухо ласковые слова, Камила, как маленький беззащитный котенок прижималась ко мне, и я испытывал чувство нежности и ответственности за нее.

Я просидел у нее до вечера, Камила улыбалась и была спокойна. Вернувшись домой, я проверил почтовый ящик, там оказался плотный конверт с уже знакомым мне коричневым гербом. Разорвав конверт, я развернул листы и прочел: методика тренировок для восстановления опорно-двигательной системы человека. — Да, им нужна надежная система, которая будет давать им необходимый результат, — думал я, поднимаясь на лифте. Я снова заказал себе ужин, рыба, пекинский рис, салат гурман и пачку горного чая. Переодевшись, я прилег на диван и включил телевизор, полистав методики, я выбрал одну схему тренировок и решил опробовать ее на следующий день.

Проснувшись утром, я увидел на стене желтые улыбки солнца. Рядом с моим домом, стоял отремонтированный стадион. Я побрился и, выпив стакан минеральной воды, надел новый спортивный костюм, затем я положил документы и телефон в офисную сумку. Взглянув на себя в зеркало, я поспешил на стадион. По беговой дорожке бегало несколько человек, кто-то разминался на футбольном поле, а кто-то тренировался в зале. Я выбрал зал, потому что для бега я еще не был готов. Я вынул методический листок и положил его на подоконник, а рядом сумку. Несколько минут разминки, и я взял в руки гантели. После зала я быстро вернулся домой и сварил себе геркулесовую кашу. Позавтракав, я с удовольствием пил горный чай и разглядывая в очередной раз итальянскую картину, решил ее заменить копией настоящей картины. Я зашел в интернет и заказал две картины «Вид на мост» Риальто Антонио Каналетто и «Венера в зеркале» Диего Веласкеса, и с моей карты сняли пятьдесять семь тысяч пятьсот рублей. — Неплохо, — подумал я, — один художник создает шедевр, а другой тиражирует его, как новогоднюю открытку, и имеет приличный доход, таков наш современный мир. А Проводник играет этими шедеврами, как шахматными фигурами, и создает новый мир.

Так незаметно пролетел месяц. В офисе я работал, как координатор средней цепи, я был в курсе происходящего, но не мог повлиять на начальное действие и также не мог повлиять на конечный результат. Очевидно, это была мера предосторожности в отношении меня, потому что Корен тщательно проверял каждый мой документ. Мои мышцы окрепли, и я начал бегать на стадионе. Камила стала ходить и чувствовала себя прекрасно, доктор обещал ее выписать, но немного оттягивал свое решение. Елена могла ходить, но ей требовалась опора, и я купил ей красивую и изящную трость. Все чаще за моим окном гремели осенние грозы, и порой, возвращаясь после бега домой, я с удовольствием принимал горячий душ. Итальянский раритет покинул Пушкинский музей и вернулся на родину. Но когда он был еще в Москве, я спросил у Корена, могу ли я посмотреть картину, и он ответил нет. Из этого следует то, что работа по картине итальянского художника велась, и очевидно были собраны необходимые данные. И возможно меня планируют использовать не в нашей стране, а это значит, что мое лицо должно быть в тени. А пока я аккуратно ездил на БМВ и не привлекал к себе никакого внимания, я должен был слиться, как советовал мне Корен, с толпой обычных бизнесменов. Елена стала моей любовницей, я ездил к Камиле утром, а к ней вечером, и в такие вечера я чувствовал себя настоящим мужчиной. Потом я возвращался в свою квартиру и ужинал, разглядывая картину «Вид на мост Риальто». Я знал, что этот мужской рай скоро закончится и две женщины, не любившие друг друга, поселятся в моей квартире. Временами мне даже хотелось изменить им обоим, но мы столько пережили вместе, что я так и не решился на такой шаг, моя жизнь и без того была сложна.

Через несколько дней мне позвонила радостная Камила. — Здравствуй, ты можешь, забрать меня. Я здорова, — крикнула она в трубку, оглушив мне ухо.

— Здравствуй, значит, наш доктор наконец-то решил тебя выписать.

— Да. Я так счастлива, и хочу, чтобы ты немедленно ко мне приехал.

— Хорошо, буквально несколько минут работы, и я еду к тебе.

— Никаких минут работы, ты едешь немедленно, если не хочешь, испортить мою радость.

— Я сдаюсь, мне уже не хочется работать. Видишь, я проникся твоей радостью и лечу к тебе.

— Вот это другое дело. Я жду тебя с нетерпением.

Не успел я закончить разговор с Камилой, как мне позвонила Елена.

— Здравствуй, мой дорогой.

— Здравствуй.

— Ты не был у меня два дня, я готова тебя растерзать.

— Елена, я виноват, было много работы, но сегодня не твой день.

— А, что случилось?

— Камилу выписывают, я сейчас к ней еду.

— Опять она меня опередила.

— Теперь тебе придется немного подождать, но потом я тебя обязательно навещу.

— Когда вдоволь натешишься с ней?

— Ты же знаешь, у тебя нет выбора, как и у меня. Впрочем, выбор всегда есть, но он может не всем понравиться. — Может, так и нужно поступить, сначала бросить нас, а потом я бы снова возникла на твоем пути.

— Елена, Елена. Камила не позволит мне так поступить.

— Хорошо, не буду тебя задерживать, позвони, как привезешь эту счастливицу.

— Обязательно, будь такой же умной и помни, ты мне нужна.

— Я целую тебя всего.

Слегка приоткрыв дверь в палату Камилы, я увидел ее мать, ее лицо было серьезным и озабоченным. Я распахнул дверь и подарил Камиле букет роз. Она отложила букет в сторону и, поднявшись с постели, крепко меня обняла.

— Наконец-то ты приехал, — прошептала она мне на ухо.

— Здравствуйте, меня зовут Виктор, — обращаясь к матери Камилы, сказал я.

Женщина смерила меня взглядом и, выдержав некоторую паузу, ответила:

— Изабелла Юрьевна.

— Очень приятно. Послушай, Камила, — вглядываясь в ее мать, заговорил я, — а что, если тебе сначала вернуться домой к маме, ну а потом, когда ты порадуешь своих близких, отдохнешь, я заберу тебя к себе?

— Действительно, Виктор, почему так нельзя? — спросила мать.

— Нет, я так не хочу, мама, я уже не маленькая девочка, — выпустив меня из рук, решительно заговорила Камила, — я хочу жить своей жизнью, и ты должна это понять.

— Так, стоп. Сделаем так: мы сейчас поедем к твоей маме и проведем у нее столько времени, сколько на это потребуется. А уж потом мы поедем ко мне, без комментариев.

— Благодарю вас, Виктор, вы лучше, чем я о вас думала, — сказала мать.

— Ну, это не совсем так, но позволить Камиле игнорировать родную мать я не могу.

— Хорошо, я согласна, ведь ты будешь рядом?

— Вот сумка, я привез тебе одежду.

— Очень хорошо.

— Я подожду тебя там.

Мы шли по коридору, и я видел, как сияют счастливые глаза Камилы, она как птица, которая взлетает с черных скал в голубое небо, стремилась поскорее отделиться от белых больничных стен. Когда мы приехали в ее квартиру и вошли в коридор, я понял, почему настаивала ее мать. К ней вышли люди с цветами и радостными улыбками, они обнимали и целовали ее, и тут я увидел, что ее мать плачет. Поймав мой взгляд, она отвернулась и ушла в комнату. Мне пожимали руки и благодарили за возвращение Камилы. И мне стало немного грустно, я всю жизнь один, и никто вот так никогда не встречал меня. Мы сели за накрытый стол, ее отец, очень приятный мужчина, произнес тост.

— Камила, мы с мамой несказанно рады, что ты, пройдя такой сложный путь, наконец-то выздоровела и вернулась к нормальной жизни.

Все встали, и к Камиле потянулись бокалы, она улыбнулась, и вдруг из ее глаз хлынули слезы. Она быстро отдала мне свой бокал и уткнулась в мою грудь лицом, я был для нее главнее семьи, и от этого я чувствовал себя последним подлецом. Я был тронут таким вниманием ее семьи и поэтому старался меньше говорить и подольше удержать ее в этом кругу. Отец Камилы в прошлом был цирковым гимнастом, теперь он тренировал молодых, а ее мать когда-то с блеском танцевала на канате и была любимицей публики. За столом сидели молодые цирковые артисты, они с уважением обращались и к отцу, и к матери Камилы. После нескольких бокалов беседа за столом оживилась, но я продолжал выдерживать нейтральную позицию, потому что я здесь был чужим. Как только мы пришли в квартиру, я обратил внимание на молодого парня, он не сводил глаз с Камилы. Я вышел из-за стола, поблагодарил за обед и пересел на диван, ко мне подсела мать Камилы. Молодой человек тут же сел рядом с Камилой, он стал ей что-то говорить, а она слушала его и улыбалась мне. Ее мать сказала мне, что парень, который сидит рядом с Камилой, им очень нравится и что они бы могли создать настоящую цирковую семью. Но травма испортила все, она была благодарна мне за спасение дочери, но я был человек не их круга. Я ответил, что она права, и разговор наш на этом закончился. Молодой человек поднялся из-за стола и попросил Камилу куда-то с ним пойти, она встала из-за стола и подошла ко мне.

— По-моему, нам пора.

— Ты так считаешь, — взяв ее за руку, спросил я.

— Я была послушна и сделала так, как ты просил. Теперь я хочу к тебе.

Я потянул ее за руку и усадил на диван, Камила была одета в голубое короткое платье, она закинула ногу на ногу и посмотрела мне в глаза. На ее молодом лице был румянец, а на открытых плечах лежали распущенные каштановые волосы, она выглядела как молодая красивая девушка. От ее волос исходил аромат, смешанный с духами, который мог свести с ума любого мужчину, а она сидела и ждала, когда я увезу ее к себе. Мир, который находился между жизнью и смертью, связал нас накрепко, и разорвать эту связь было почти невозможно.

— Тогда собирайся, — погладив ей руку, сказал я.

— Просто, если я останусь, то Владлен начнет приставать ко мне, — приблизившись к моему лицу, сказала Камила.

— Это даже интересно, я бы понаблюдал.

— Нет, не дождешься, я не доставлю тебе такого удовольствия, — улыбнувшись, сказала Камила.

Через несколько минут мы с Камилой стояли в коридоре и ее снова целовали и обнимали. Отец Камилы крепко пожал мне руку и сказал:

— Берегите мою дочь, Виктор.

— Я постараюсь, обещаю вам.

И тут мать Камилы неожиданно подошла ко мне и поцеловала меня в щеку.

— Вы старше ее и мудрее, вас она слушает, и поэтому вы должны уберечь ее от скверны этого мира, вы понимаете меня?

— Да.

Когда мы сели в машину, Камила прижалась ко мне и сказала:

— Вот теперь я дома.

Я вздохнул и повернул ключ зажигания. Заморосил мелкий дождик, на дорогу полетела осенняя листва, небо стало серым и холодным. Когда мы подъехали к моему дому, дождь превратился в настоящий ливень. Я обернулся назад и взял с заднего сиденья зонтик.

— Подожди, я выйду сам и достану твою сумку.

Укрываясь одним зонтом, мы весело побежали к подъезду, я быстро распахнул дверь, и Камила вошла в дом.

— Это просто потоп, — весело сказал я.

— Да, у меня промокли ноги, — сказала Камила и посмотрела на туфли.

— Ничего, сейчас ты согреешься.

В коридоре Камила быстро освободилась от промокших туфель и забрала у меня зонт.

— О, у тебя теплый пол.

— Да. Зачем ты взяла зонт?

— Я иду в душ и повешу его там.

— Не надо, он высохнет и здесь.

Я стал забирать у Камилы зонт, и она неожиданно поцеловала меня, и только я коснулся ее бедра, как она тут же убежала. Я снял сумку с плеча и положил ее на кожаное кресло, раскрыв зонт, я поставил его на пол. — Теперь Камила в моей квартире, — подумал я, — какую роль Проводник отводил этим двум разным женщинам, ведь наверняка у него есть план, который мне пока неизвестен. Я вымыл руки и поставил на плиту чайник. Дверь в ванной приоткрылась и меня позвала Камила.

— Мне нужна моя сумка, но ты ко мне не заходи.

Я подал ей сумку и, улыбаясь, удалился. Заварив чай, я ждал ее на кухне. Камила пришла ко мне в голубом платье и в голубых носках.

— Там висит твой халат.

— О, нет, только не халат, они надоели мне в больнице, — сказала она и присела ко мне на колени.

— Попей чаю.

— Я потом попью, — сказала Камила, впиваясь в меня своими губами.

Я поднял ее на руки и понес в комнату, Камила гладила мне лицо, то целовала, то смотрела мне в глаза, и разжигала во мне удивительную страсть. Я тонул в ее глазах и не чувствовал под собой ног, мы не дошли до дивана, мы словно доплыли. Она встала на колени и, взяв меня за руки, положила их на свои упругие бедра, мы не останавливаясь, целовались, и я понял, что хочу ее больше, чем Елену. Словно Сирена, она завлекала меня в такие глубины, из которых не было возврата. Она не выпустила меня, и я тонул в ее теплых волнах, вдыхая аромат ее каштановых волос. За окном хлестал дождь, но для нас не существовало ничего вокруг, Камила заставила меня забыть обо всем, и я проникал в нее все глубже и глубже.

— О, пощади меня, красавица, я хочу пить.

— Я сейчас принесу тебе воды, — сказала Камила и, взмахнув волосами, поднялась с дивана.

Я лежал и любовался ее движеньями, она не только выздоровела, она стала пластичной и непредсказуемой. И когда ее фигурка скрылась за дверью, я счастливо вздохнул, у меня было такое чувство, что Камила, появившись в моей квартире, освободила меня от какой-то тяжкой ноши. — Да, я действительно люблю ее, но как мне быть с Еленой, — подумал я. Камила вошла в комнату и, опустившись рядом со мной, поднесла к моим губам стакан воды. Я с удовольствием пил воду и скользил рукой по ее телу, она стала фантастически красива.

— Ты стала такой красавицей, неужели ты так сильно любишь меня? Раньше я и мечтать не мог о такой девушке, как ты. Камила, ты сделала меня счастливым!

— Я полюбила тебя там, когда ты подарил мне объятья жизни, и не разлюблю никогда!

— Ты так уверена в своей любви, и меня это немного пугает, я очень боюсь обмануться, пожалуйста, не разочаруй меня.

Камила крепко обняла меня и прошептала мне на ухо:

— Я тебя никому не отдам, иначе тебе придется умереть вместе со мной.

— Подожди, подожди, я…

Камила обрушилась на меня, как волна, ее горячие поцелуи вновь возрождали во мне неиссякаемые силы, она сильно прижала меня к дивану, и я понял, что остановить ее невозможно. Она довела меня до такого состояния, что я стонал, как загнанный зверь, сжимая ее бедра. Потом мы уснули. Через некоторое время я проснулся, Камила лежала на мне и спала, а на ее губах светилась улыбка. Я перевел взгляд на картину, — и подумал, — зачем мне эта Венера, у меня есть своя, лучше поменять ее на пейзаж. — Мой желудок был пуст, и я решил заказать ужин, осторожно потянувшись к телефону, я все равно разбудил Камилу.

— Ты хотел сбежать, — широко раскрыв глаза, сказала она.

— Я страшно хочу есть.

— Не пущу.

— Тогда я съем вот это.

— Нельзя.

— Дай мне телефон, я закажу ужин.

— А может, я приготовлю нам ужин?

— Это будет долго, любовь моя, а я хочу, есть, уже сейчас.

— Ты, как мой папа, он тоже ругал маму, когда она долго готовила.

— Вот видишь, все закономерно, неналаженный быт нас убивает.

Я заказал ужин, и мы пошли в душ. Я вышел первым из душа и пошел на кухню, подвернув рукава халата, я вымыл три яблока и положил на тарелку. Сочное яблоко хрустело на моих зубах, и я с нетерпением ждал ужина. Неожиданно позвонила Елена.

— Добрый вечер, влюбленный, кто-то обещал позвонить мне.

— Если честно, то я уже забыл.

— Здорово она тебя обработала.

— Зачем ты так, Елена?

— Она молодая, красивая и, самое главное, теперь здоровая.

— У тебя что-то случилось?

— Да, врач сказал мне, что меня можно выписывать, но вот без трости я пока ходить не смогу.

— Будешь тренироваться, ходить на массаж.

— Тренироваться я буду, а вот массаж будешь делать мне ты.

— Послушай меня, это все временно, и ты это преодолеешь.

— Преодолеешь, только ты сейчас с ней, и я готова тебя разорвать.

— И когда тебя выпишут?

— Пусть эту неделю она порезвится с тобой, я потерплю, а потом, ты меня заберешь.

— Камила выходит из душа, я тебе перезвоню.

— До встречи, влюбленный.

Когда мы ужинали, Камила рассказывала мне, как вечерами ей было тяжело и одиноко. Я смотрел на нее, как на счастье, которое влетело в мою холостяцкую квартиру, и мне очень не хотелось, чтобы оно улетало.

Неделя пролетела неожиданно быстро. Я работал, а Камила готовила нам еду и убиралась в квартире. Обедали мы вместе, Камила звонила мне и сообщала, что все готово, и я ехал к ней, но на кухню я сразу не попадал. Сбросив ботинки в коридоре, я шел мыть руки, но стоило мне выйти из ванной, как Камила хватала меня за галстук и уводила в комнату. Так было всю неделю. В пятницу мы съездили в цирк, посмотрев представленье, Камила повела меня за кулисы. Она была там желанной гостьей, а я лишь ее сопровождающим, поэтому, когда мы уехали, я свободно вздохнул.

Во вторник я привез Елену из больницы в свою квартиру. На кухне я увидел записку, — я уехала к матери, не скучай, куплю вино и продукты и приеду вечером, отметим выписку Елены. Твоя Камила.

— Виктор, я хочу принять ванну. Ты принеси мне халат и полотенце.

— Да, я все принесу, иди.

— У тебя приятная квартира.

Я переоделся и вошел в гардеробную, там висел желтый халат, предназначенный для Елены. Я снял его с вешалки и, захватив желтое полотенце, вышел из гардеробной. Мне было как-то неспокойно, словно Камила наблюдала за нами. Когда я забирал ее из больницы, мы даже не поцеловались, Елена вела себя как-то отстраненно и независимо, но я знал, что она очень умная женщина. Я вошел в ванную, повесил халат и полотенце, Елена лежала неподвижно с закрытыми глазами, и я решил ей не мешать. Я вскипятил чайник и заварил две чашки зеленого чая, накрыв их крышками. Скоро я услышал шум фена, потом шум стих и Елена, открыв дверь, позвала меня.

— Помоги мне.

Елена была в халате и держала в руках фен и массажную щетку.

— Я заварил чай.

— Замечательно, расчеши мне волосы, — сказала она и повернулась ко мне спиной.

Она включила фен, я приподнял прядь ее густых волос и стал ее расчесывать, от Елены исходил колдовской аромат женщины, мне было приятно расчесывать ей волосы. И вдруг она выключила фен, повесила его на крючок и, повернувшись ко мне, обняла меня и как-то тепло поцеловала. — Ну, идем пить чай, — сказала она и погладила мои бедра.

— Какая же ты стерва.

— Я всегда добиваюсь того, что я хочу, влюбленный.

И она поцеловала меня так крепко и глубоко, что я, стиснув зубы, задрал ей халат и развернул к себе спиной. — Да, вот, так, — прошептала Елена.

Со злостью на самого себя, я отлюбил ее, выплеснув все свои смешанные чувства. Мы сидели на кухне и молча пили чай. Зазвонил мой телефон, Елена уверенно взяла его и ответила:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, это Корен. С возвращением вас.

— Благодарю.

— У вас очень приятный голос.

— Благодарю за комплимент.

— Буду рад, если вы, посетите наш офис.

— С удовольствием.

— Приезжайте завтра с Виктором.

— Хорошо. Мне дать ему трубку?

— Это не обязательно, завтра я хочу видеть вас в нашем офисе. До свидания.

— До свидания.

Елена положила трубку на стол и, улыбаясь, посмотрела на меня.

— И, с кем это ты так мило разговаривала?

— Наверное, с твоим шефом, он предложил мне посетить ваш офис, завтра.

— Хочешь начать работать в этой организации?

— Не знаю, я еще не решила, а ты как думаешь, влюбленный?

Я ничего не ответил на язвительные слова Елены, но я подумал о том, — что ее могут, ввести в игру в любой момент, потому что она не остановится ни перед чем. — Елена увидела записку и, изящно пальцами повернув, ее на столе прочла. Она встала, поправила халат и откинула за спину пышные волосы, оглядев мою кухню, она произнесла:

— Холостяцкий вариант, но следы девушки здесь уже видны. Покажи мне свои комнаты.

— Ты хочешь, чтобы я устроил тебе маленькую экскурсию?

— О, да. Только начнем с моей комнаты.

— Хорошо.

— А голос у тебя стал мягче, Виктор.

Мы прошли по коридору, где свет включался по мере нашего движения, а за нашей спиной гас. Стены были оклеены пробкой и покрыты лаком, Елена шла и скользила по ним рукой. Я распахнул дубовую дверь, которая была выполнена с элементами старения, Елена уверенно вошла и прилегла на кровать, желтый халат предательски обнажил ее бедра и она, улыбнувшись, попросила меня войти.

— О, войди мой избранник, и ложе со мной раздели!

Но тут случилось непредвиденное обстоятельство, входная дверь открылась и в коридор вошла запыхавшаяся Камила.

— Пожалуйста, возьми у меня сумки.

Елена моргнула мне глазом и встала с кровати, и тут я заметил, что она стала хромать при ходьбе, но до этого не хромала. Я быстро подошел к Камиле и взял из ее рук сумки.

— Здравствуй, Камила, я так рада тебя видеть, — сказала Елена и поцеловала ее в щеку.

— Здравствуй, с выпиской тебя. Ты действительно хочешь жить с нами?

— Дорогая моя, после того, что все мы пережили, мне будет гораздо спокойнее жить с вами, потому что только вы сможете понять меня, вы там были.

Камила вздохнула, сняла куртку и пошла в ванную. Я разбирал сумки на кухне, Елена подошла ко мне сзади и на короткий миг обняла, потом взяла вторую сумку и стала мне помогать.

— Ну что, праздничный ужин, перешел в праздничный обед. Я бы тоже не выдержала до вечера, зная, что она с тобой.

— Елена, пожалуйста, поменяй манеру поведения, она все-таки младше тебя. И твои уколы мне не нравятся, ты меня поняла?

— Да, мой капитан. Сейчас я превращусь в лучшую подругу Камилы, и все будет замечательно. Камила, дай я тебя обниму, ты такая красивая, но главное, что ты здорова.

— Какие у тебя красивые волосы, — потрогав их рукой, сказала Камила.

Она тоже переоделась в халат и распустила свои волосы.

— Да не обращай внимания на мои волосы, лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь? — обнимая за талию, с материнской нотой спросила Елена.

— Почти ничего не болит, так, немного ноет сломанная нога, когда холодно.

— Покажи мне.

Елена присела на стул и, откинув полу халата, погладила колено Камилы, потом она повернулась ко мне и сказала:

— Ты растирал ей ногу?

— Нет.

— Все ясно. Здесь болит?

— Да.

— Сделаем так, приготовим обед, потом отметим мой выход в свет, а потом я тебя полечу. Так, разминаю, хорошо?

— Да, так хорошо.

— Мой план одобрен?

— Вполне, — ответил я и удалился с кухни.

В комнате я включил музыку и присел на диван, скоро из кухни до меня донесся женский смех, Елена постепенно завоевывала доверие Камилы. Я взял свой дипломат и достал одну папку с документами, наша юридическая компания готовила документы для одной русской строительной фирмы в Италии. Фирма реставрировала фасады старых зданий, но внутри создавала современные функциональные интерьеры. Я чувствовал, что скоро мы полетим в Италию для согласования документов, Корен как-то вскользь обмолвился о возможной поездке, но кого послать, он еще не решил. Только в конце моего первого рабочего месяца меня ознакомили с тайным алфавитом, теперь я каждый день изучал символы, стараясь их закрепить в памяти. Я достал тоненькую книжку и раскрыл ее на восьмой странице, там было фото, где Геракл стоит ногой на спине Немейского льва, этот небольшой сюжет встречался в архитектуре, в квадратной капители размером в двенадцать сантиметров. Капитель нужно было с некоторым усилием сместить вверх, а затем утопить вовнутрь, так открывалась дверь в мир Проводника. Оторвавшись от фотографии, я задумался, — если мы полетим втроем, то какая роль отводится для Елены и какая роль для Камилы?

— Виктор, у нас все готово, — сказала Елена.

— Да, сейчас я уберу документы и иду к вам.

Я заметил, что Елена, скользнув взглядом по моей книжке, быстро удалилась на кухню. Когда я к ним пришел, то увидел красиво расставленные салаты, запеченную красную рыбу, мясо в горшочках, бутылку полусладкого красного вина и две красных свечи. Елена чиркнула спичкой и зажгла их.

— Шикарный стол.

— Мы очень рады, что тебе он понравился, — заговорила Елена, — мы решили остаться в халатах, ты не возражаешь? — Нет.

— Тогда я предлагаю взять штурвал в свои руки, мой капитан, — подвигая бутылку вина ко мне, сказала Елена. — Я вовсе не капитан, — подхватив бутылку, сказал я.

— Ну, Виктор, прошу тебя, не будь таким сердитым. Пусть Елена шутит, тем более, сегодня ее день.

— Действительно, сегодня мой день. Боже, я так благодарна тебе, сегодня я буду спать на роскошной постели, — бросив на меня свой взгляд, произнесла Елена.

Камила засмеялась, она воспринимала все за чистую монету, но я, наливая в бокалы вино, знал, что от Елены можно ожидать чего угодно, покинув больницу, она превратилась в хищную стерву. Я поставил бокалы на стол и стоя произнес тост.

— Ты снова вернулась в жизнь, и я желаю тебе, быть не только здоровой, красивой и умной, но и стать чуточку добрее.

— Какой тост, можно я встану и поцелую тебя, Камила, ты не возражаешь?

— Нет, — улыбнувшись, ответила она.

Елена приблизилась к моему лицу, ее карие большие глаза источали любовь и решительность, она поцеловала меня в щеку и погладила по спине. Мы с Еленой, стоя, выпили вино, а Камила, наблюдая за нами, пила его сидя и покачивала своей ногой, привлекая мое внимание. Я отрезал кусок рыбы и положил его на тарелку Камилы, второй кусок я положил на тарелку Елены.

— Как приятно, Виктор, что ты ухаживаешь за нами, нет, с салатами мы разберемся сами. Выбери себе блюдо, только не ошибись, — сказала Елена, пронзая меня взглядом.

Я положил себе на тарелку овощной салат и выбрал глиняный горшочек с мясом и картошкой.

— Включи, пожалуйста, музыку, — попросила Камила.

Я встал из-за стола и подошел к телевизору, Камила улыбалась, а Елена что-то ей рассказывала. Установив музыкальный канал, я отдал пульт Камиле, и она тут же сделала звук громче. Я был голоден и поэтому съел все мясо и картошку, доедая салат, я еще раз наполнил бокалы, и мы выпили за здоровье Камилы. Елена продолжала что-то рассказывать, потом она подняла палец вверх и пошла ставить чайник на плиту. Вернувшись, она наклонилась к самому уху Камилы и что-то ей прошептала, она закивала в знак согласия, и они посмеялись. Елена присела за стол, и когда я хотел допить свой бокал, наступила мне на ногу. Камила стянула волосы в хвост, скрепив их заколкой, поднявшись из-за стола, она подошла ко мне и потянула меня за руку. Мы ушли в комнату, и она, нежно обнимая меня за шею, стала целовать, в этот момент из-за стены выглянула Елена, она сверкнула на меня глазами и удалилась.

— Вот теперь мне хорошо, а то ты сидишь от меня через стол, между нами Елена.

— Вы сами так сели.

— Ладно, не говори ничего, пойдем на кухню.

— А, влюбленные, — широко улыбаясь, заговорила Елена, — а я заварила чай. И еще вот, бальзам на лечебных травах, это для тебя, Камила, чай возьмем с собой, он пока горячий, а я полечу тебе ногу. Идем, идем, — уводя от меня Камилу, заключила Елена.

Я сел за стол и выключил телевизор. Потянувшись к бокалу, я взял его за ножку и, задумавшись, стал двигать по столу. — Значит, завтра мы поедем с Еленой в офис, и ее роль станет мне ясна, но что это меняет, допустим, она станет еще одним единомышленником и пополнит ряды этой организации. Это значит, что Проводник и с ней заключил сделку, но тогда почему она это скрывает, значит здесь что-то не так. Заграничные паспорта сделали нам троим, это факт, и если мы едем вместе, то, скорее всего, все будут задействованы в этой операции, и из этого следует то, что и с Камилой проводник мог заключить сделку, но в это мне не хотелось верить. Неужели все обман, ее любовь ко мне, желание быть только со мной? Нет, я не хочу в это верить, иначе я просто сам убью ее своими руками, — думал я. И тут мне на плечи легли руки, я запрокинул голову и увидел, что это Елена.

— Пойдем со мной, — спокойно сказала она.

Мы вошли в комнату, и я увидел, что Камила крепко спит.

— Что ты ей дала?

— Не волнуйся, сильное снотворное на травах, никакой химии, — сказала Елена и подсела на диван.

— А если я не буду с тобой спать?

— Как пожелаешь, дорогой. Красивая шейка, наверное, ты не раз к ней прикладывался, может и мне попробовать?

— Камилу не трогай, ты меня поняла?

— Уже встаю, — подняв руки вверх, сказала Елена.

Я сел на диван и погладил Камилу по голове, — наверное, Елена думает, как и я, что все мы в игре и поэтому она не верит Камиле, — вдруг мелькнуло в моей голове.

— Если спящая красавица тебе надоест, приходи ко мне, раньше завтрашнего утра она не проснется.

Я взял чашку Камилы и понюхал, пахло приятными травами, в какой-то момент я подумал о том, что можно допить этот чай и лечь рядом, но разум остановил меня, потому что я вспомнил о птенце кукушки, которого подбрасывают в чужое гнездо, а он, выталкивая всех птенцов, остается совершенно один. Кто знает, на что способен каждый из нас, лишь при стечении определенных обстоятельств можно узнать это. Когда я вошел к Елене, она лежала на разобранной постели совершенно голая. Я разделся и лег к ней на кровать, сейчас она хотела меня, и я решил ее успокоить, чтобы узнать ее дальнейшие планы и как далеко она сможет зайти. Я рассмеялся и, крепко обнимая, властно поцеловал ее.

— Вот это другое дело, наконец-то ты вернулся ко мне, — вздохнув грудью, воскликнула она.

Утром я попытался разбудить Камилу, я потряс ее за плечо, но она не просыпалась, тогда я слегка шлепнул ее по щеке, она открыла глаза и повернулась на бок, я поцеловал ее в шею и встал с дивана. В комнату заглянула Елена и, поманив меня пальцем, ушла в ванную.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила Елена и обняла меня за талию.

— А в каких пропорциях ты заваривала эту траву?

— Столовая ложка на маленький чайник, — сказала Елена и поцеловала меня в плечо.

— Ты покажешь мне эту траву?

— Покажу, еще у нее есть одна особенность, когда заваренная трава остывает, запаха почти нет.

— Интересно, — сказал я и поцеловал Елену в губы.

— Виктор, я хочу, чтобы потом мы остались с тобой вдвоем. Камила молодая девушка и она тебе не пара, она вполне сможет, найти свое счастье с другим мужчиной.

— Я подумаю об этом, но больше не предпринимай в отношении ее никаких действий.

— Договорились.

Мы с Еленой позавтракали, и я заглянул к Камиле, она помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй. Елена взяла с собой трость, которую я подарил ей в больнице, она оделась в черный плащ с серебряным воротником и серебряным поясом, черные сапоги и высокий серебряный каблук, все это выглядело, как униформа, она кого-то мне напоминала, но кого, я не понимал. Когда мы ехали в машине, Елена сидела рядом со мной на переднем сиденье, в руках она держала трость, и на одном светофоре мне пришлось постоять. После изучения антиквариата я стал особенно внимательным к деталям, и тут я обнаружил, что орнамент на трости немного отличается, — что это, — подумал я, — замена, но для чего, ее вооружили или встроили какое-нибудь устройство. Значит, сейчас Елена едет на заранее запланированную встречу, а что если она должна нас ликвидировать после выполнения операции, это уже серьезно, нужно все обдумать.

— Виктор, о чем ты думаешь, уж не собираешься ты убить меня? — спросила Елена и рассмеялась.

— Если ты не забыла, я спас тебя, и мне пришлось поднапрячься, чтобы разыскать тебя и Камилу.

— Ну, вот ты и назвал меня первой. Может быть, еще одну ночку проведем вместе?

— Ты обещала мне ее больше не трогать. Кстати, мы уже подъезжаем.

— Да, обещание надо держать, но когда ты его захочешь нарушить, ты только скажи.

Я вышел из машины и пошел к офису, Елена захромала следом за мной. Когда мы прошли рамку, то процедура повторилась, как и со мной, охранник у Елены взял паспорт, но не задержал нас, а разрешил следовать в офис. Когда мы с Еленой поднялись на наш этаж, то нас уже ждал Корен.

— Доброе утро, очень рад вас видеть, — сказал он и поцеловал Елене руку.

Мне стало почему-то противно и мерзко, если бы у меня был пистолет, то я бы застрелил их обоих, но вместо этого я пожал сухую руку Корена и даже улыбнулся.

Конец ознакомительного фрагмента.