418

Виталий Гурин, 2020

К сожалению, реальная жизнь гораздо сложнее детских грёз и мечтаний. Мы проживаем странную циничную жизнь, растеряв остатки человечности. Кажется, бездушные тела всего лишь механизм реализации страстей и суеты. Однако давно забытые детские эмоции стоят на страже наших кошмаров. Содержит нецензурную брань!

9

Как только я покинул совещательную комнату, на меня сразу налетела Валентина Павловна. Полная невысокая женщина лет сорока пяти. Кадровичка.

Среди сотрудников она запоминалась в первую очередь тем, что во время различных корпоративных вечеринок напивалась и твердила всем, что ей не хватает секса.

Впрочем, серьёзно это никто не воспринимал. Мало было людей, способных осмысленно воспринимать что-либо в такие моменты.

Я ловил себя на мысли, что в этом, собственно, и был её расчёт: сделать так, чтобы хотя бы на этом корпоративе секса у неё стало больше. Воспользоваться, так сказать, упившимися коллегами мужского пола или женского. Я не разбирался в её сексуальной ориентации.

Возможно, у неё даже пару раз получалось.

Мне было всё равно. Уже три года, как я вовсе не пил. Даже на торжественных мероприятиях.

— Иван Олегович, — истошно крича, накинулась она на меня, — ЧП!

Я медленно и аккуратно отстранился. Спокойно посмотрел ей в лицо и натянул снисходительную улыбку.

— Дышите, Валентина Павловна, — тихо сказал я, — что стряслось у вас?

Женщина опешила и прекратила дёргаться. Я воспользовался минутой её замешательства и повысил голос:

— Что происходит у вас тут, Валентина Павловна? Что вы так кричите? Только совещание закончили, а вы тут уже. Что-то срочное?

Казалось, она взяла себя в руки.

— У нас ЧП, Иван Олегович. Хозяин звонил вчера.

Хозяином мы все негласно называли учредителя нашей конторы. Геннадия Антоновича. Он редко появлялся в офисе. Строго говоря, его мало интересовали наши потуги на строительном поприще. Он просто получал прибыль и в дела даже особо и не лез. Но иногда случался форс-мажор. Я подозревал, что сейчас был такой момент.

Кадровичка продолжила говорить быстро и тихо. Во время разговора она смотрела мне в глаза и заговорщически щурила свои. Это выглядело смешно, но я постарался держать серьёзную мину на лице.

— И он мне говорит: «Придёт от него человечек. Друг друга. Взять на работу его, мол, так и так. Инженером. Оклад — минималка». Ну, я для проформы объявление вывесила на сайтах, чтобы не выглядело как липа. Сижу, жду звонка. Сегодня позвонили, мол, на вакансию, так и так.

Она глубоко вздохнула.

— А я и не спросила: какую вакансию, что, как? Ждала же человека? Вот и дождалась. «Приходите», — говорю. Через час пришёл.

Валентина Павловна замолчала.

— И что? — спросил я. — Что было дальше?

— Пришёл какой-то мужичок. Ни то ни сё. Я думаю: ну мало ли там хозяину что в голову взбредёт. Дала заявление ему писать, чтобы принять на работу. А он…

— Что? — меня начинала интриговать эта ситуация.

— Вот! — выпалила кадровичка и вручила мне заявление о приёме на работу.

На обычном листе белой бумаги строго по установленной форме красовалось: «Прошу принять меня на работу на должность…»

Я прочитал название должности. Поднял взгляд на Валентину Павловну. Она в ответ закивала головой.

Это была шутка, чёрт побери, и я начал смеяться, как лошадь.

Какое бы негативное настроение у меня ни было, его сняло рукой.

«…на должность Повелителя Повелителей с окладом согласно штатному расписанию».

Я смеялся и смеялся.

Меня прервала кадровичка:

— Да перестаньте вы! Это не смешно.

— Да как же не смешно, голубушка? Это же треш какой-то. Выгнали бы его из кабинета, и всё. Хозяину звонили?

— Звонили, — поспешила ответить женщина, — это вообще не его человек. Тот передумал и не придёт к нам работать.

— Так в чём же дело? Решили меня порадовать в первой половине рабочего дня? — Улыбка не сходила с моего лица.

— А в том, что должность-то он на сайте нашёл. Говорит: «Выложили — я пришёл. Вот он я».

— Валентина Павловна, — напутственно я начал свою отеческую речь, — объяснили бы ему, что это случайная опечатка, что должность — инженер, и он нам не подходит по квалификации и вообще. Какие у него должностные обязанности там в вакансии? Что он делать будет? Право, это даже смешно. Такой пустяк.

Кадровичка опять зашипела:

— Не пустяк это, Иван Олегович, проверила вакансию, всё так: и должностные обязанности, и всё такое. И в штатном расписании у нас эта должность есть и должностная инструкция даже.

Картина начинала складываться.

— Понятно, — промычал я. — Вы его выпроводили всё-таки?

— Ну, конечно, выпроводила! Но я знаю, чьих это рук дело, Олег Иванович! Директор узнает, вас ведь по миру пустит, разнесёт. Идите и усмирите там своих клоунов.

— Одного клоуна, — посетовал я. — Девочки — умнички.

— Девочки всегда умнички, — женщина вздёрнула нос, резко развернулась на каблуках и пошла в сторону своего кабинета.

У меня же в руке остался лист бумаги, на котором заурядным шрифтом, от руки было написано: «Прошу принять на работу на должность Повелителя Повелителей».

И это было смешно и грустно одновременно.

Эдакую шалость проделал мой младший юрист — Виталик. Парень только окончил вуз, прибился к нам. Очень головастый, но… Проблемы у него были личностного плана. Алкоголь, меланхолия. Стержня ему не хватало.

Он проживал в общежитии. Заработную плату получал не очень большую, но, по моим прикидкам, её должно было хватать на жизнь. В его возрасте можно было даже откладывать.

Но это было слишком сложно, и он топил свои неудачи в алкоголе. Все были виноваты, но не он.

Виталик пытался понравиться девушкам, но совершенно не имел никаких навыков коммуникации с ними. Даже девчонки из моего отдела смотрели на него с пренебрежением.

Мне он был нужен, потому что умел делать такие штуки с компьютерами и документами. Ну как вот этот Повелитель Повелителей. Это было полезно. Но какой талант он пропивал… Я думаю, в будущем это ему откликнется.

Я пытался поговорить с ним, но он всё переводил в шутку. Шутки, от которых смеялся только он, у остальных могли вызвать разве что недоумение.

Особенно смешно смотрелись его отношения с Галей — ещё одним юристом отдела. Красивая девочка на самом деле. Аккуратная и внимательная к деталям. Это важно в нашей работе.

Иногда я ей даже сочувствовал: какие же муки она переживала от так называемых «ухаживаний» Виталика!

Для него высшей похвалой, казалось, было отпустить сальную шуточку в её адрес.

Ещё бы, родившись в конце 90-х, парень вырос на тупых сериалах, фильмах с туалетным юмором и идиотских шутках.

Возможно, он пытался так выразить свои хорошие чувства, в которых на самом деле не было ничего плохого. Но не умел. Не умел, как мог. Это было печально.

Вот и сейчас, подойдя к двери нашего кабинета, я слышал очередные нелепые «игры амура».

— Галина Сергеевна, — обратился Виталик к девушке, — а я знаю про вас один секрет.

Комната нашего отдела состояла из двух кабинетов. В одном находился лично я: мой личный стол, компьютер, несколько кресел для небольших совещаний. В другой — остальные сотрудники. Четыре рабочих места. По одному в каждом углу. Стол Галины находился напротив стола Виталика. Недоразумение. Впрочем, работе это редко мешало. Обычно его шуточки имели место, только когда в кабинете, кроме них двоих, не было никого.

Вот как сейчас. Я был на совещании. Марина уехала в суд. А Маша была в отпуске. Не всех же отозвали.

— Какой секрет? — ответила Галя уставшим и нервным голосом.

Медленным громким шёпотом Виталик промолвил:

— Вы купаетесь в ванной голая! — и залился смехом, напоминающим звуки, которые издаёт шакал или гиена.

По идее, с этого момента между ними должна была начаться перепалка. Увы, никаким другим способом неаккуратный толстый алкоголик к себе внимание девушки привлечь не мог.

Я решил предотвратить этот фарс, просто войдя в кабинет.

Искажённое в гневе лицо Гали немедленно приняло серьёзный, рабочий вид. Виталик тоже перестал смеяться.

— Добрый день, Иван Олегович, — выпалили они оба.

— Добрый день, — кивнул я каждому. — Виталик, зайди ко мне. Есть разговор.

Я говорил это максимально строго.

Открывая свою дверь, я взглянул украдкой на Галю. Её глаза светились от счастья. Она понимала, что её «ухажёр» сейчас получит взбучку. Справедливость восторжествовала.

Минуту спустя Виталик расположился в кресле, напротив моего рабочего места. Я добыл небольшой столик, где мог собирать весь свой отдел в размере трёх человек и обсуждать разные рабочие вопросы.

Подчинённый явно нервничал и ёрзал на своём месте. Его нелепый деловой костюм, который был ему немного велик, отвратительно болтался на толстом торсе. Весил парень, наверное, килограммов сто двадцать.

— Забавная очередная выходка, Виталя, — начал я довольно лояльно, — молодец.

Парень заметно расслабился. Я продолжал:

— Это же надо, — театрально я поднял брови, — Повелитель Повелителей. Хитро! Умно! Каламбурно.

Виталик поудобней расположился в кресле. Буря, похоже, миновала, и он приготовился вкушать плоды победителя.

— Это значит, ты, стало быть, как-то влез в аккаунт кадровички на сайте и внёс туда запись. Это понятно. — Я вопросительно посмотрел на сотрудника. — Но как ты сделал должностную инструкцию и штатку?

— Я готовил бумаги на конкурс и брал трудовые книжки из сейфа для скана. В тот момент и подложил. А штатку дал ей по её просьбе. У неё тёрки с бухгалтерией, и она боится главбуха, я выступил посредником как бы, — выпалил Виталя.

Он ещё не знал, что его каламбурная исповедь записывается на диктофон. Парень просто сидел напротив меня и улыбался.

— Смешно, правда? — спросил Виталя и заговорщически посмотрел на меня.

Я же лёгким движением руки активировал телефон и запустил запись, сделанную минутой ранее: «Я готовил бумаги на конкурс и брал трудовые книжки из сейфа для скана. В тот момент и подложил. А штатку дал ей по её просьбе. У неё тёрки с бухгалтерией, и она боится главбуха, я выступил посредником как бы».

Виталя изменился в лице. Словно пойманный зверь, он втянул голову в узкие плечи и стал похож на обиженного медвежонка. Глаза его нахмурились. Вся радость на лице улетучилась, и он тупо уставился в пол.

Я никогда не орал на подчинённых. Но методы воздействия у меня свои были.

— Тебя поймали за зад, Виталя, — без каких-либо эмоций произнёс я. — Ты обосрался.

Сотрудник продолжал молчать.

— Такой талантище, Виталя, а ведёшь себя как ребёнок. Тратишь жизнь на всякую дичь. Давно бы уже встречался с Галей…

— Она вздорная слишком, — промычал парень, — да и я не её полёта птица.

— Какая птица, Виталя? — я повысил немного голос. Это имело очень сильный эффект обычно. Главное — не сорваться на крик. Я контролировал свои эмоции. — Ты же одет, как чмо, пахнешь потом. Ни духов, ни манеры поведения. Бухаешь ещё. В спортзал бы записался, перестал бы жрать всякую срань…

Парень молчал.

— Она такая же колхозница, как и ты, — продолжал я. И, самое главное, как я тоже (эта мысль крутилась в голове). — Но ты ведёшь себя, как животное. Тебя бы давно уволили, если бы ты мне нужен не был.

Я выждал паузу.

— Согласен, деньги небольшие.

Получал он полтос.

— Но ты дай повод начальству тебя заметить. Нормально одеваться и вести приличный образ жизни это не мешает! Спортзал с утра полторы тыщи стоит. Одежды накупить за пару месяцев нормальной, чтобы не висела. Недорого. В какой-нибудь «Заре».

Потом я задумался.

— Впрочем, одно и то же. Я говорю тебе это постоянно. Ничего не меняется.

Виталя поднял голову.

— Ну и увольте меня тогда, — тихая речь прервала молчание. — Не уволите. Я вам нужен.

Это было утверждение. И он был прав. Особенно сейчас, перед этим большим конкурсом.

— Мне-то ты нужен, Виталя. Проблема в том, что ты себе не нужен.

Мы замолчали. Я высказал всё, что хотел. Временный эффект на парня это возымело. Далее — неважно. Лишь бы пережить эту рабочую неделю. Время поджимало.

— Я предлагаю тебе хорошо поработать в ближайшую неделю, Виталя, — после паузы я перешёл к делу. — В случае успеха тебя ждёт премия лично от меня в размере пятидесяти тысяч рублей.

Конец ознакомительного фрагмента.