Олимпиада всеведов

Виталий Васильевич Бушуев, 2020

Мироведение (были и небылицы) для старших отроков и тинейджеров. Веда первая: а что было, когда ничего не было?

Тинейджер Ур и его команда

Жил да был тинейджер УР (умный да разумный) — первый школьный балагур. Не болтал попусту, а любил и умел были гурить — то со смыслом каламбурить, то сказы всякие сочинять да рассказывать. И о прошлом как летописец и о будущем, как гуру-мудрец. Молодец!

Знаниями — не кичился, хоть учился на отлично, пытался понять суть, а словесную муть — как пену сдуть. Он привычно был ведущим — этакая Личность, пятнадцатилетний капитан. Слыл в приятельстве как приличный пацан. Малышатам был вожатым, старшим был рукопожатным, мелюзгу не обижал, взрослых — в меру уважал. И шутейничал и затейничал. В деле всяком был — мастак и верховод. Так вот. Крутой был, в общем.

А школа у них была хоть и естествознательная, но с гуманитарным уклоном. Про естество, природу, значит, но больше не про гумус — перегной почвенный, а про Homo — человека. Тинейджер хоть и знал несколько слов по латыни, но больше любил старорусские выражения — в них суть (естество то-есть) виднее была. — А истина (если есть она) — не пряталась за словами, а наружу перла. Как форма и содержание, внешность и нутро. То ли желток в яйце, то ли курица-несушка. Только что ранее появилось — как знать.

Придумщик был отменный: словечки новые в старом букваре выискивал да и переиначивал, а после к людям притачивал; любил сказки выдумывать, где ложь с намеком, чтобы все да не так. Креативный, в общем, но больше по словесной части — словолюб, значит.

И жил УР не по учебникам, а по понятиям. Понять важно, а зубрежкой сыт не будешь, — повторял он слова учителя как свои собственные. Сыт живот, а ум — по-своему живет. А и воспринимал все он тоже не по-писаному и не по-сказанному, не по строчкам, и даже не как видео, где все — по порядку, а сразу — целиком как картину. Там все вместе, но все — на своем месте. Увидит разум — все разом.

А были у него друзья-приятели, тоже тинейджеры:

Один звался Правчик — правильный был: по утрам зарядку делал и от уроков не отлынивал; очки носил — книжки умные читал, а больше — Википедию; много времени в компьютерах шарился и шарил в них, как профессионал; математикой историю проверял, всю правду ведал, как оно было и как быть должно.

Другой — Явчик являл собой парня от мира сего, джинсы рваные носил да на девочек косил; все на лету подхватывал, любил поерничать да и сачкануть, но и вкалывал, когда надо. Ему по душе было все современное, как оно все явно есть на самом деле.

А третий — Навчик — новостник любил пофантазировать, а как оно все будет потом.

Ур же, попеременно и сразу, был как они все вместе.

А еще была у них классная подружка, не очень чтоб красивая — рыженькая такая, веснушками сдобренная, для других может и невзрачная, а для них — доброзрачная, как говорили в старину про таких, пусть не привлекательных, но привлекающих внимание и обаятельных. Она не строила глазки — просто слушала их сказки, а сама светилась изнутри добром и лаской. Друзья называли ее Светик, Светок — солнца лепесток.

Все вместе они нередко бывали и разухабистой гопкомпанией, которой и море по колено, но знали наперед, где топко, а где брод. Под предводительством Ура они любили и подурачиться и побалагурить, но, если надо, умели собраться пружиной и выступить единой дружиной.