Возьми меня замуж! Проза XXI века

Виктор Юнак

«ВОЗЬМИ МЕНЯ ЗАМУЖ!» – роман о невероятном переплетении судеб. В главного героя, талантливого ученого и педагога, одновременно влюбляются девушка и её мать. Их любовный треугольник существует до возникновения беременности, но речь заходит о свадьбе, а главный герой оказывается в ловушке – случайно встречает на улице свою бывшую жену и узнает, что у него есть дочь, которую внезапно похитили. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Сотрудники турфирмы не могли понять, что произошло с их директрисой после возвращения из Турции: она не то, чтобы посвежела лицом, она посветлела, в глазах зажглись веселые огоньки, общение с ней стало более дружелюбным. Секрет этих изменений попыталась раскрыть бухгалтер Тамара:

— Не влюбилась ли в кого наша Екатерина Вячеславовна?

— Да ты что, Том? Не в Турции же, за какую-то неделю, — возразила ей рыжая и большегрудая.

— Ой, не знаю, девчонки.

Вошедший в это время Ракицкий нахмурился и строго спросил:

— Это что за собрание вы устроили? Вы знаете, что власти запретили больше трех человек собираться в несанкционированных местах? Давайте работать!

— Во-первых, только с вашим приходом нас стало больше трех, — возразила бухгалтер. — Во-вторых, если мы собрались в одном месте, это вовсе не означает, что мы не работаем.

Зазвонил телефон. Рыжая сняла трубку.

— Алло! Турфирма «Светлана». Вас слушают!

— Вот видите, — негромко произнесла Тамара, кивнув в сторону телефона.

Ракицкий ничего не сказал, ушел к себе в кабинет, а третья сотрудница, уткнувшись в оказавшийся под рукой буклет, хихикнула. Бухгалтер также пошла на свое место.

Ракицкий после возвращения Екатерины из командировки тоже заметил изменения в ней. Поэтому и хмурился, сердился на нее, понимая, что у нее кто-то появился, но не он. Хотя и нелепо было ему, женатому на другой, ревновать начальницу к другому мужчине, но подспудно он осознавал, что это именно была ревность. Он имел на нее какие-то свои виды, хотел войти в долю — турфирма хорошо развивалась, и иметь проценты от прибыли было бы неплохо. А какой способ лучше всего сработает для того, чтобы войти в долю к женщине? Разумеется, постель.

Екатерина и в самом деле всю неделю после возвращения из Турции чувствовала себя необычайно легкой и счастливой. Вот и сегодня она вошла в офис с улыбкой на лице.

— Привет, девчонки! У нас все нормально? Дела идут? — задорно произнесла она и, не останавливаясь, проследовала в свой кабинет, который, впрочем, она делила с Ракицким.

— Все нормально, Екатерина Вячеславовна, — ответила рыжая и переглянулась с напарницей, которая в это время разговаривала по телефону с очередным клиентом, при этом обе улыбнулись.

— Здравствуй, Стас! Есть какие-либо новости?

Она бросила сумочку на стоявший рядом с ее креслом стул, подошла к зеркалу, висевшему посередине стены, между ее и Ракицкого столами. Поправила прическу, слегка припудрилась.

— Ты знаешь, как ни странно, был первый звонок по Каппадокии, спрашивали о возможности организовать паломнический тур.

Екатерина улыбнулась и вернулась на свое место.

— И что же здесь странного? Я ведь не зря туда ездила, и мы уже неделю назад выложили на сайте информацию об этом.

— Да, но это же не одиночные туристы, а целая группа. Чтобы так сразу среагировать.

— Ну, значит, мы с тобой хорошо работаем, не так ли, Стас?

Ракицкий впервые за эту неделю позволил себе скривить губы в улыбке. В данном случае, ему понравилось, что Екатерина сказала «мы», а не «я», чем она прежде не раз грешила.

Зазвонил телефон у Ракицкого.

— Алло!.. А, да, да, да! Я вас внимательно слушаю…

Екатерина больше уже не могла терпеть. Если он сегодня ей не позвонит, она пошлет к черту свою гордость, и сама напомнит ему о себе. Он ведь обещал позвонить ей дня через три, а прошла уже целая неделя. Неужели и он такой же, как все? Ей не хотелось в это верить. Ведь там, в самолете, она почти раскрыла ему свою душу… Она, конечно, может понять всю его занятость: работа одновременно в двух вузах, докторская диссертация, научная работа, но все же, хоть пару минут мог бы найти.

Ее мысли прервала рыжая большегрудая Настя.

— Екатерина Вячеславовна, тут вас какой-то мужчина спрашивает.

— Кто? — вскинула она голову и сердце ее непроизвольно затрепетало: ей почудилось, что он на расстоянии прочитал ее мысли.

— Не знаю, говорит, что знакомый…

— Это я, Екатерина Вячеславовна, — отодвигая рыжую в сторону, в кабинет вошел Шумилов.

— А, Петр Владимирович, здравствуйте! Рада вас видеть!

Она встала, пошла ему навстречу. Голос ее внезапно дрогнул и лицо стало покрываться краской. И не только Ракицкому, но и рыжей девушке сразу все стало понятно. Она махнула своей большой грудью, разворачиваясь, и тут же бросилась в кабинет бухгалтера, заговорщически громко зашептав:

— Томка, он пришел!

— Кто — он? — отрываясь от компьютера, спросила Тамара.

— Ну, нашей Катьки ухажер или хахаль, не знаю точно.

— Да ты что?

— Сама глянь!

Бухгалтер встала, порыскала по столу в поисках подходящей бумаги, нашла какие-то расчеты и пошла к начальству.

А Екатерина в это время продолжала стоять.

— Чем обязана вашему визиту?

— Вот, как я и обещал, принес сидюк с фильмом по Каппадокии, — он протянул ей диск. — С путеводителем придется немного подождать. Сами понимаете, книжки пишутся дольше, чем снимаются фильмы.

— Ну да, конечно! — она взяла диск и вернулась к своему столу. — Ой, чего же вы стоите? Присядьте, а я пока диск посмотрю. Кстати, Стас, это вот тот самый человек, который, как я тебе говорила, даст нам копию фильма, который он снимал в Каппадокии для Академии туризма, но и я попросила ему сделать копию для нас.

— Очень приятно! — Ракицкий привстал и протянул Шумилову руку. — Станислав.

— Петр!

— Это мой заместитель, — представила Ракицкого Екатерина.

— Я так и подумал.

В этот момент в кабинет вошла бухгалтер. Глянув на Шумилова и тут же скосив глаза на Екатерину, она все переиграла.

— Станислав, у меня есть к вам пару вопросов по расчетам, — она потрясла перед собой бумагами. — Не могли бы вы ко мне зайти?

— Что?! — не сразу среагировал Ракицкий, но тут же сообразил. — А, да-да, сейчас.

— Боже мой! Ты не давал о себе знать целую вечность, — горячо зашептала она, оставшись с ним наедине и устремив взгляд повлажневших глаз на Шумилова. — А у меня, видишь, даже кабинета отдельного нет, экономим все.

— Причем здесь кабинет, — так же шепотом ответил он. — Кабинеты ведь существуют не для свиданий, а для деловых встреч, не так ли?

— Так! — немного подумав, ответила она и засмеялась.

— У меня было работы под завязку. А тут еще ректор контракт готовит для меня, хочет в Турцию на полгода меня отправить.

— Как в Турцию, зачем? — испугалась Екатерина.

— Господин Гюлет хочет организовать для своих гидов курсы русского языка, а ректор взял и рекомендовал меня.

— И… скоро ты уедешь?

— Я думаю, что еще не скоро. Большой сезон-то уже в разгаре. Если только зимой, к следующему лету.

— А ты не можешь… отказаться?

— Но это же хорошие деньги, Катя? Кто в наше нелегкое время от этого отказывается?

— Ну да, да! Это я так… Сама не знаю.

Вернулся Ракицкий, опять мрачнее тучи. Шумилов поднялся.

— Ну, ладно! Я свою миссию выполнил и с вашего позволения, пойду. Мне еще в институт на лекцию нужно успеть.

— До свидания! — обратился он к вернувшемуся в кабинет Ракицкому.

— Всего хорошего!

— Погодите, Петр Владимирович, я вас провожу.

Екатерина вышла из-за стола, пошла вслед за вышедшим Шумиловым.

— Стас, если есть желание, посмотри диск, который принес Петр Владимирович. Получишь удовольствие.

Они вышли на улицу. Не спеша пошли вдоль здания. Она держала его под руку, то и дело бросая на него влюбленный взгляд. Турфирма снимала трехкомнатный офис на первом этаже жилого, двенадцатиэтажного дома. Вход, правда, был не со двора, а с улицы.

— У тебя сегодня вечером какие планы? — спросил он.

— Я в твоем распоряжении, — она зарделась, будто девчонка, которой впервые в жизни назначают свидание.

— Вот и отлично! Приглашаю тебя в ресторан.

— Где и когда?

— Я заеду за тобой часов в восемь. Не очень поздно?

— Я буду ждать.

Они подошли к его машине, остановились.

— Кстати, хотел спросить. Ты живешь, насколько я знаю, в Москве. А офис у тебя почему в Королёве?

— Так я в Москву с дочкой всего три года как переехала, квартиру купила. А так родилась и жила здесь, в Королёве, по-старому в Подлипках. И потом, в Москве столько турфирм, такая конкуренция. А здесь нас раз-два и обчелся.

— У тебя и дочка есть? Ты не говорила.

— Да-а… Большая уже, студентка.

Она вдруг испугалась, что он сейчас удивится дочери-студентке и спросит, сколько ей лет. Но его этот вопрос совершенно не интересовал и спросил он совершенно о другом.

— А что со здешней квартирой?

— Сдаю, не очень дорого, правда, все-таки двухкомнатная. А деньги дочери отдаю. Кстати, ты же видел мою квартирантку. Рыжую такую.

— А, это вот с такими сиськами? — он согнул обе руки в локтях и поднял их.

— Ага! — она захохотала, прижавшись к нему. — Она живет там с мужем и с сыном.

— Ну, можно сказать, что мы с тобой соседи. Я же в Мытищах живу, так что по Ярославке здесь всего ничего.

— Правда? Ой, как хорошо!

— Извини, Катя, я и в самом деле уже опаздываю. А вечером заеду. Кстати, вам должна позвонить группа паломников из взрослой воскресной школы в Каппадокию. Я терпеть не могу этих попов, но бизнес есть бизнес.

— Так это ты их на нас навел?

— Да, наш ректор часто общается с благочинным, как это у них называется — окормляется. И этот самый благочинный, узнав о нашем вояже в Каппадокию, хотел через Академию тур для своей паствы заказать, ректор кивнул на меня, хорошо я оказался в тот момент рядом, а я уж предложил твою фирму.

— Вот спасибо! А то Стас все удивлялся, откуда на нас вышли эти паломники.

Он взялся за ручку автомобильной дверцы. Но Екатерина придержала его. Он повернулся к ней, и они долго смотрели друг на друга, будто собирались запомнить черты лица перед долгим расставанием. Потом ее губы задрожали, и она крепко прижалась к нему. Поцелуй был долгим и сладким. Их тела будто слились в одно. И плевать им было на прохожих.

Вечером он заехал за ней, как и обещал. Она оставалась в офисе одна, на месте ей не сиделось и она, от нечего делать, затеяла уборку помещения. Наконец, раздался звонок в дверь. Глянув на видеомонитор, она вся задрожала. Тут же нажала на кнопку, запипикал замок, Шумилов открыл дверь и вошел. В руках у него был большой букет желтых орхидей.

— Ты одна?

— Одна! Мы же до семи работаем.

Они поцеловались.

— Вот, это тебе!

Он вручил ей цветы.

— Спасибо! Я оставлю их здесь! Все равно все уже догадались, кто ты. И цветы на моем столе не вызовут у них удивления.

Она взяла стоявшую на одном из стеллажей пустую вазу, пошла в туалет, набрала воды, установила туда букет, насыщаясь ароматом цветов.

— Всё! Я готова!

— Тогда поехали.

— Стой, Петя, а как быть с моей машиной?

— Можем поехать каждый на своей, а можешь ее оставить здесь, а завтра я тебя сюда привезу.

— Второй вариант меня больше устраивает, — улыбнулась она.

Они вышли, закрыли офис, поставили его на сигнализацию. Уже сидя в машине, он сказал:

— Слушай, Кать, у меня для тебя есть еще один второй вариант, — он включил зажигание.

— Не поняла.

— Я тебе предлагаю вместо ресторана, поехать ко мне домой. Как ты на это смотришь? — он повернул к ней лицо.

— Я согласна, — после очень короткой паузы еле слышно произнесла она.

Он выключил свет, горел один ночник. Шторы были плотно задернуты, окно открыто. Он лежал в кровати и ждал ее. Она была в душе. Холодная струя освежала все ее тело, но она дрожала не от этого, а от сладкого предчувствия…

Вытершись насухо, она не стала надевать длинную рубашку-поло, выданную ей Шумиловым вместо ночнушки, а в каком была виде вышла из ванной и вошла в комнату. Неяркий свет ночника, тем не менее, отбрасывал ее тень на стену. Шумилов даже приподнялся на локте, любуясь и оценивая ее фигуру. Она не была худой, но плотно сбитое ухоженное тело четко разделялось талией на две части — верхнюю и нижнюю. Будто случайно, она повернулась кругом, давая возможность ему оценить ее со всех сторон. Наконец, она присела на край кровати и заглянула в его глаза, ожидая оценки.

— Ты красивая, ты в самом деле красивая. И тело у тебя красивое.

— Спасибо, дорогой! Золото мое, клад! — она крепко обняла его и прижала к своему обнаженному телу. — Как я счастлива, что судьба свела меня с тобой. Никому в жизни я не говорила еще такие слова. Ты веришь мне?

— Верю! — сказал он тихо и медленно стал опускаться на спину.

Она оказалась сверху. Сначала целовала его. В лоб. В глаза. В щеки. В губы. Затем опускалась все ниже. Целовала шею, грудь, живот, а рука в это время гладила то самое место. Гладила до тех пор, пока туда не дошли ее губы. Потом он, обхватив ее за талию, перевернул и теперь уже она оказалась на спине. Настал черед его ласк. Она лишь тихо, сладостно постанывала. Когда же он вдруг оказался внутри нее, она даже вскрикнула. Не от боли, от наслаждения.

В изнеможении откинувшись на спину, он тяжело дышал. Но ему было очень хорошо. И поймал вдруг себя на том, что со Светланой он такого удовольствия не испытывал. Ему стало от этого не очень здорово, но, положившая ему голову на плечо Екатерина, отвлекла его от грустных мыслей. Она сначала лежала молча, поглаживая рукой редкие волосы на его груди.

Потом, не меняя позы, заговорила:

— Хочу тебе признаться, Петушок, у меня года три ни одного мужика не было… Хотя тот же Стас, я знаю, был бы не против. Я же еще молодая, организм иногда просит. Но я без серьезных отношений не могу, хотя знаю, что некоторые мои подруги этим не гнушаются, и меня хотели подложить… — потом спохватилась, приподняла голову. — Я глупая, да? Зачем я тебе все это говорю? Ты не будешь смеяться надо мной?

Он лишь молча покачал головой, повернулся к ней и закрыл ей рот долгим поцелуем.