Счастливчик-2

Виктор Серов

Продолжение первой книги, в которой Веня Ростовцев вновь решил испытать судьбу. Как вы думаете, зачем он полез в злополучный портал? Да еще и друга с собой прихватил. Чего им, успешным актерам и просто счастливым семьянинам, не хватало в современной жизни? Что ж, посмотрим, как они теперь выберутся из этого кошмара.

Глава первая,

в которой Веня вновь отправляется на пикник

— И, наконец, в разделе «Музыкальный театр» статуэтка «Золотого софита» вручается, — председатель выдержал многозначительную паузу, — ведущему актеру Театра юного зрителя Ростовцеву Вениамину Сергеевичу.

Когда Веня под бурные аплодисменты проследовал на сцену, тот продолжил:

— Кто-то, возможно, спросит — причем тут ТЮЗ? А я отвечу — ТЮЗ, может, и не причем, а вот Ростовцев в самый раз — более музыкального актера в городе не сыскать. Так что, Вениамин, давай — забирай свой приз.

Виновник торжества вполне сознавал, что это не пик карьеры и что «Золотой софит» хоть и престижная награда, но далеко не последняя в жизни. Правда, она была одним из решающих шагов к получению «Заслуженного артиста». Поэтому эйфория присутствовала, но совсем небольшая. Рома Редькин, подошедший в перерыве, удивился:

— Почему не вижу дикой радости? Я бы вел себя по-другому. По крайней мере, точно отметил бы это дело со своими друзьями.

— Я еще только думаю…

— Что тут думать? Кстати, вольно или невольно, но я способствовал твоей награде.

–?

— Если бы меня не пригласили в БДТ и, как следствие, ты не стал бы ведущим, то вряд ли смог бы вообще номинироваться на «Софита»…

— Ну, Ром, в таком случае я твоей Надежде обязан. Кстати, как она?

— Нормально, экспериментирует со своей почтой, но, ты, брат, преувеличиваешь ее возможности. Если бы это было так, я стал бы лауреатом в драматическом разделе.

— Но ведь в номинации участвовал…

— Вот и я об этом. Поверь мне, она бы довела дело до конца. Даже, несмотря на жесткую конкуренцию.

— Но, все равно, с женой тебе повезло…

— А тебе?! Какую женщину отхватил! Я ведь помню, какого статуса «козлы» осыпали Ирку цветами и сулили всяческие блага. А кого она в итоге выбрала?!

— Это я ее выбрал…

— Да, брось ты, Веник! Я долго наблюдал, как ты вокруг нее круги нарезал, а дело сдвинулось лишь год назад. На пикнике. Опять же, вывез вас… куда надо. Так что ты вообще мне по гроб жизни обязан…

При этом Редькин залился фирменным смехом, который хорошо знала не только публика ТЮЗа, но теперь уже и Большого драматического театра. Однако в этот раз его веселье было продолжительным и абсолютно искренним. Веня, посмотрев по сторонам, решил прекратить бесплатное разбазаривание таланта коллеги:

— Успокойся, Рома. Я ценю твое участие не только в моей жизни, но и в творчестве. И… вполне серьезно считаю тебя своим учителем…

— Правда, что ли?! — прекратив смех, округлил глаза Редькин. — Тронут, Веня, очень тронут. Надо было это сказать со сцены. Вы с Иришкой мне тоже очень дороги. А вообще-то я часто вспоминаю наш ТЮЗ. Странно, что потом мы никуда не выезжали.

— Позже ты посещал ту полянку?

— Посещал — в конце прошлого лета. С Почтой. Потрясающее место. Там заряжаешься какой-то чудесной энергией. Послушай, Вень, а давай махнем туда вчетвером! Заодно отметим твой приз.

— Когда?

— Завтра. Зачем откладывать?

— Хорошая идея. В утреннике мы с женой не задействованы. Тем более — воскресенье. Ирину я уговорю…

— А где она сейчас?

— У нас гостят ее родители. Сегодня вечером уезжают. Ну и…

— Понятно. Значит, договоримся так — часиков в десять мы с Надюхой за вами заедем…

— На чем?

— Как на чем? На «Крузаке».

— А как же?..

— Не волнуйся. Если что, воспользуемся услугой «Трезвый водитель».

Ростовцев нисколько не сомневался, что родной коллектив будет долго и с удовольствием его поздравлять, но это случится не раньше понедельника. Завтрашний же день он проведет в удивительном месте рядом с любимым человеком и в тесной дружеской обстановке. Ирина, вернувшаяся с вокзала в одно время с мужем, была рада столь грандиозным планам. Однако бурю эмоций у нее вызвало другое — свалившаяся новость о престижнейшей питерской награде. Номинацию мужа она воспринимала как заявку на успех в отдаленной перспективе, но уж никак не на сегодняшнюю победу. В какой-то момент Вене показалась, что супруга вот-вот обратится к нему по имени-отчеству и даже на «вы», а уж ночью он испытал то, о чем даже и не мечтал.

Редькины прибыли раньше. Веня валялся в постели, но в трубку буркнул, что «…уже собрались и практически выходим». Лишь благодаря Ирине это «практически» удалось втиснуть в адекватный промежуток времени.

— Мы выехали раньше в расчете на пробки, которых, к счастью, не случилось, — улыбалась сидящая за рулем Надежда. — Нам еще нужно затариться. По пути Ашан Сити — туда и заедем.

— Согласны! — выразил Веня общее мнение, усаживая супругу на переднее сиденье.

— Кроме того, мы поддерживаем всеобщий и повсеместный матриархат, — приоткрыл заднюю дверь Рома. — Запрыгивайте ко мне, коллега.

После гипермаркета Приморское шоссе расширилось, а цифры разрешенной максимальной скорости поползли вверх. Однако, как показалось Вене, Надежда все равно двигалась с их опережением. Ее лидерские качества особенно проявлялись на светофорах. Стартуя, она неизменно вырывалась вперед, а затем оставляла позади всех возможных «конкурентов». Тем не менее, столь агрессивный стиль вождения никак не мешал ей поддерживать беседу:

— Если не ошибаюсь, с того самого пикника прошел ровно год. Я это запомнила, потому что третьего июня у моей мамы день рождения, а Рома тогда променял его на ваше мероприятие. В итоге мама чуть не наказала зятя…

— А как же сегодня?! — испуганно спросила Ирина.

— В прошлом году этот день выпал на субботу. Для нее это праздник вдвойне, потому что она еще та еврейка. А сегодня — воскресенье. Вчера позвонила и предупредила, что с утра встречается с подругами. Правда, с трудом удалось ей всучить Катьку.

— Как же она тебя наказывает? А, Ром? — поинтересовался Веня. — Если, конечно, не секрет.

— Нет, бить она меня, конечно, не бьет, — продемонстрировал свой уникальный смех Редькин. — Но, чуть что, лишает наследства…

— Извини, есть чего лишать?

— О, да! Однокомнатная квартира, два старинных сервиза и две такие же кошки.

— Ну-у, — протянула его супруга. — Не все так печально. Квартира рядом с Дворцовой площадью и посуда восемнадцатого века. Кошки, правда, старые, но мама их точно переживет…

— И заведет других, — закончил фразу Рома.

Тем временем Надежда свернула на грунтовку и, почти не снижая скорости, помчалась вдоль залива. Веня смотрел на сверкающую воду и испытывал нечто вроде «дежавю». Картинка за стеклом внедорожника ничем не отличалась от той, годичной давности, которая открывалась из окон автобуса — голубое небо, зеленый берег и бесконечно-синяя водная гладь. Солнце светило совсем по-летнему. Как тогда, так и сейчас. Однако в целом антураж, конечно, отличался. Год назад Веню окружали не менее двадцати человек, он находился в центре внимания, но лез из кожи, чтобы произвести впечатление на ту единственную, которая это самое внимание ему как раз и не оказывала. Сегодня же совсем другое дело — Ирина то и дело оборачивалась, чтобы убедиться, что ее дорожающая на глазах собственность находится на месте.

Кроме того, внутреннее состояние было совершенно иным. В этот раз присутствовала некая душевная тревога, причины которой реально имели место. В памяти часто всплывал образ странного старика, возникшего из светящегося камня. Это усугублялось тем, что явление ассоциировалось с внезапными болезненными ощущениями. Веня пытался это забыть, каждый раз стараясь переключиться на что-либо другое. Днем это удавалось, а вот ночью… во сне к видению примешивались не только советские символы, но и некоторые деятели той эпохи. В глубине души он сильно опасался повторения встречи, однако еще сильнее хотелось положить конец этим, не дающим покоя, воспоминаниям. Он прекрасно понимал, что для этого необходимо разгадать тайну мистического персонажа…

— Слава богу, наше место не занято и даже не тронуто, — Надя остановилась на краю поляны, не решившись въезжать на изумрудную траву.

— Что, и такое бывает? — нахмурила брови Ирина.

— Да, пару раз пришлось соседствовать с другими компаниями, а однажды целый час убирали за какими-то свиньями. Правда, все эти случаи приходились на конец сезона — август, сентябрь.

— Ну что, мать, будем разгружаться? — выпрыгнул из машины Редькин.

— Мыслишь в правильном направлении, Роман Аркадьевич. Предлагаю следующий план: разгружаемся, готовим и выкладываем холодные закуски, а затем, в процессе, жарим шашлыки.

— Слушаюсь, командир! — кивнул Рома, вытаскивая из багажника раскладные столик, стулья и мангал.

— Теперь, мальчики, мы с Ириной займемся сервировкой, а вы, как настоящие мужики, пойдете добывать хворост.

— Зачем? — открыл рот Редькин.

— Как зачем? Чтоб разжечь очаг!

— Какой очаг, мать? Для этого у нас есть угли и жидкость для розжига.

— Это для шашлыка, а для очага нужен хворост…, — наморщила лоб Надежда. — Надоел уже… марш за ветками!

— Лучше пойдем, Ром, — взял за руку друга Веня. — Что мы, не способны собрать этот… хворост?

— Ладно, пойдем, но другим путем, — с пафосом ответил тот. — У меня тут кое-что имеется. Покидаем, поймаем рыбки, а на обратном пути захватим ветки. Кстати, лучше всего их собирать у воды. Там они уже как порох.

Рома вновь залез в багажник и извлек два компактных футляра, внутри которых оказались спиннинги. Помахав дамам ручкой, он направился в сторону залива. Веня, не оглядываясь, поспешил за ним.

— Купил их после предыдущего посещения, — с гордостью пояснил приятель. — Федор, Надькин водитель, отошел на какой-то час и приволок три килограммовых щуки.

— Когда это было?

— Прошлой осенью. Он сказал, что в начале лета здесь хорошо хватает судак, а в той стороне, — Редькин махнул рукой в сторону леса, — можно поймать язя и голавля. Тут всего каких-то полтора километра.

— Нет, Ром, туда мы точно не пойдем. Будем ловить здесь.

Минут через пять Веня осмотрелся и… вздрогнул. Тропинка, по которой они двигались, круто сворачивала в лес. Ростовцев точно знал, что вскоре она и вовсе закончится, а далее… далее должен быть виден тот самый валун с таинственным стариком.

— Вень, ну ты что стал? — Редькин спустился к воде и недоуменно смотрел на партнера. — Нам осталось метров пятьдесят. Будем ловить вон с того гребня.

— Погоди, Рома, нужно поговорить.

— На месте поговорим… в процессе…

— Ты мне друг или кто?

— Да что случилось, в самом деле?!

— Иди сюда. Это очень серьезно, — Веня сел на траву и повернул голову в сторону леса.

Редькин в два прыжка вернулся на тропу и плюхнулся рядом:

— Подозреваю, парень, что свежий воздух играет с тобой злую шутку. Надо вернуться к машине и лечь под выхлопную трубу… срочно…

— Мне не до шуток — хочу с тобой посоветоваться…

— Валяй.

— Если двигаться по этой тропе, то можно выйти к гранитному валуну…

— Да к чему угодно можно выйти — к Парголово, Всеволжску, далее — к Вологде, Кирову, а там и до Урала недалеко, — блеснул знаниями географии Роман.

— Ты можешь заткнуться и меня выслушать?! — раздраженно хлопнул его по плечу Веня.

— Все, молчу. Только не бей.

— Ты помнишь, как в прошлый раз мы отсюда уехали?

— Ты с Ириной?

— Да.

— Конечно, я был рад за вас…

— Да я не об этом. Вспомни, буквально перед нашим отъездом я отлучался… ну, то есть, уходил в лес.

— Ну, мало ли… что-то помню. Тут все — уходят, приходят. И что?

— Так вот — я тогда шел по этой тропинке и наткнулся на огромный гранитный камень…

— Тут их навалом!

— Погоди, тот валун светился, чем и привлек внимание. Когда я к нему приблизился, из него или, может быть, из-за него, появился старик.

— Так-так…

— Он сказал, чтобы я убирался отсюда и забыл это место навсегда.

— И ты подчинился?

— Ну, да.

— Вень, а ты не помнишь, сколько ты перед этим выпил?

— Рома, я тебе клянусь — он был на самом деле. Позже он мне снился. Правда, вместе с разной советской символикой. Снились также Брежнев, Романов, Горбачев…

— Ты знаешь, мне иногда тоже снятся кошмары. Например, ты — такой, как есть и другой — старый. Я ж по этому поводу не закатываю истерики.

— Никакие это не истерики. Просто хотел с тобой поделиться, раз мы уже здесь. Ну и…

— Что?

— Сходим — посмотрим?

— Ладно, только ненадолго. Надо же снять с тебя эти страхи.

— Спасибо, Ром. Кстати, Ирина тоже иногда видит меня во сне постаревшим.

Веня шел первым. Тропинка вскоре уперлась в дерево, заставив его остановиться. Он напряженно всматривался в частокол сосен, однако… ЭТО увидел Редькин.

— Твою мать! Что за…?! — вытянул он руку вперед.

Голубое свечение было не столь интенсивным, как год назад, но по любому имело место. Ростовцев на «ватных» ногах двинулся в ту сторону. Рома, увидев его состояние, остановил:

— Вень, не спеши. Если все так, как ты рассказываешь, нужно быть осторожным. По крайней мере, давай хотя бы составим план действий.

— Какой еще план?

— Такой, чтобы не было хуже, чем в прошлом году.

–???

— Я предполагаю, что это такое… нет, я даже точно знаю.

— И что же? — с надеждой посмотрел на приятеля Веня.

— Отсюда твой камень почти не виден, но ты ранее подходил к нему и определил его как гранит. Так?

— Ну да. Что же я, гранит не отличу? В Питере он на каждом шагу.

— Вот и я об этом. Знаешь ли ты, мой друг, что радиационный фон в городе превышает норму?

— Слышал — как раз из-за переизбытка гранита.

— Молодец! — обрадовался Редькин. — Думаю, что твой валун представляет собой микроскопическую «верхушку айсберга». То есть в здешних недрах несметные залежи этой породы.

— Ты это знаешь или… предполагаешь?

— Это версия, которая объясняет свечение камня. Другими словами — его интенсивное радиоактивное излучение. Оно настолько мощное, что твой валун стал светиться.

— Да ты что, Ром? Я же ведь жив — здоров. Старик тогда причем?

— А старика, Веня, не было!

— Как не было?

— Так. Это были глюки! Радиация вызвала галлюцинацию.

— Я не согласен. Старик был на самом деле!

— Не было его!

— Хорошо, давай проверим…

— Ищи дураков! У нас с собой даже дозиметра нет.

— Ну, со мной же ничего не случилось! Тем более, тогда свечение было ярче.

— Хорошо, приблизимся на очень короткое время. Я пойду первым. Господи, спаси и сохрани!

Перекрестившись, Рома направился в сторону едва заметного голубого зарева. Веня с ним поравнялся, но тот махнул рукой и ускорил шаг. Спустя минуту деревья «расступились», полностью открыв светящийся валун. Он действительно был черного цвета и почти двухметровой высоты. Однако с этого места свечение было почти незаметно. По крайней мере, его границы совершенно не просматривались. Зато Веня почувствовал до боли знакомый запах.

— Сейчас появится старик! — воскликнул он. — Тогда он возник вместе с запахом.

— Не волнуйся, у нас обоих он точно не появится, — возразил Рома. — Увидим что-либо разное. Это озон. Его переизбыток тоже вызывает видения.

Однако никто не появился. Несколько минут друзья тщетно пребывали в ожидании чуда. Редькин не выдержал и двинулся к камню. В какой-то момент по его одежде побежали искрящиеся всполохи. Ростовцев заметил это первым.

— Рома, назад! — крикнул он что есть силы.

Тот и сам это увидел, развернулся, но было уже поздно. Кроссовки скользили по грунту, нисколько не мешая поступательному движению. Веня бросился к другу, и теперь их обоих тащила неведомая сила. Никто из них не понял, с какой стороны возник грохот и последовавшая за ним вспышка.