Холодное лето Ипраниуса

Виктор Сергеевич Орловски

Ипраниус?.. Что это? Место куда ссылают приговорённых к казни? Большой космический корабль, даже капитану которого неизвестно его направление? Или это – нечто иное?

© Виктор Сергеевич Орловски, 2017

ISBN 978-5-4483-9383-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Срочное послание

Аарон вошёл в помещение конференц-зала в семь часов утра. По Федеративному времени. В зале уже виднелись представители руководящей линии Штаба. По левую и правую руку, расположилась знать и духовенство из первого и второго полисов — технические специалисты по эксплуатации и модернизации инфосетей, несколько технических евангелистов.

«Все ли в сборе?», — громогласно пробасил генерал Данкел, сгорбленный старичок, в красной мантии, как и положено генералу Штаба, осматривая места в конференц-зале. — Пустых мест было не прямо очень много, но они имелись.

«Предлагаю подождать, ещё буквально минут пять-десять. И — начинать!», — согласился майор Сибелий. — Высокий, слегка полноватый военный, но, несмотря на полноту, не потерявший выправки.

«Принято, майор!»

Зал ещё продолжали наполнять опоздавшие, и генерал решил положить этому конец.

«Больше мы ждать не можем. К отсутствующим будут применены меры административного взыскания», — проговорив это, он нажал на кнопку, располагающуюся под столом, из-за которого он величественно выдвигался.

В этот момент двери в переговорную резко закрылись. Послышались крики, ругательства. — «Кого-то помяло», — сказал Данкел. — В зале раздались робкие смешки. Затем, генерал нажал кнопку ещё раз, и сверху опустились решётки. — Крики от главного входа становились всё громче. «Господа, а может не только господа! Вы сами виноваты! Впредь не будете опаздывать. Я думаю, много крови не потеряете, и как только мы закончим — бегом на регенерацию, в лазарет. А сейчас я прошу тишины».

«Мне больно!», — от главного входа по-прежнему доносились крики. Только теперь, к ним прибавилась и тонкая полоска крови, идущая напрямик к Данкелу. Она стекала почти вплотную с зелёным пушистым ковром.

«Только этого ещё не хватало!», — проворчал генерал. Генералу не пристало отказываться от своих слов. Он совершенно не намеревался их впускать.

«Сайман — крикнул генерал куда-то вверх, где висели прожектора. — Можно наладить звук? И отчистить кровь?»

«Можно поставить купол, в том месте, где большое скопление людей», — прокричал Сайман, который судя по всему, выполнял роль звукорежиссёра, или осветителя.

«А кровь?», — не унимался генерал.

«С кровью посложнее. Могу вместо ковра включить фон травы, и раскрасить кров зелёным», — ответил Сайман.

«Время?»

«Минута», — уверенно ответил Сайман.

«Приступай!»

«Ок.!», — фамильярно ответил Сайман. Обычно генерал не позволяет с собой так обращаться, но для некоторых он делал исключение. Подчёркивая тем самым, как утверждал он сам — «что взять с челяди».

«Господа! Всем встать!», — в конференц-зале громогласно заиграла музыка, из поэмы Штрауса «Так говорил Заратустра». — Все, как один, сложили руки на груди, читая молитву.

«Прошу садиться!», — объявил Данкел, и в знак подтверждения своих слов, одобрительно кивнул головой.

После того, как все сели, на несколько десятков секунд в зале воцарилась звенящая тишина. — Звенящая в прямом смысле. — Сканеры, и чипы, оказавшиеся в зоне действия одной инфоволны, начали издавать едва заметный, протяжный звук. Но, в такой тишине не услышать его было невозможно.

«Дамы и господа! я собрал вас всех не просто так! Во-первых, в нашу переговорную установили новую информационную панель. А каждую пятницу, в наши кулеры будут добавлять 3%-ный раствор агавы, с небольшим количеством металлической пыли Лас-Вегаса».

Зал, как и положено, встретил обе новости ошеломительными овациями.

«Сэр, простите, это всё, что Вы собирались нам сообщить?», — высказался сидящий по правую руку майор Сибелий.

«Ах, да! Конечно, нет! Сегодня я получил послание из Генштаба. Я ещё не читал его сам. Поэтому, сделаю это сейчас».

По старинке, ногтём, а не при помощи лазера, открыв конверт, Данкел вскинул брови вверх, и, откашлявшись, произнёс:

«Да, господа! Такого, пожалуй, не ожидал никто из нас! Саймон, будь добр — сделай захват письма, и выведи изображение на экран».

«Готово, генерал», — раздался ответный окрик сверху.

На изображении белого листа, выведенного на экран, каллиграфическим почерком, и на трёх языка: федеративном, английском и галльском было выведено:

«Уважаемые члены штаба! С прискорбием вынуждены вам сообщить:

п.1: У каждого есть свой кубический сантиметр шанса!

п.2: Мы все заблуждались!»

И ниже, мелким убористым почерком было выведено: «ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ — УНИЧТОЖИТЬ!!»

15 декада 5 месяца Иордания.

Внизу, как и положено, — факсимиле Императора, и герб Федерации. — Единорог, на двух копытах, который держит в руках флаг Федерации. — Планета Ипраниус, на фоне звёздного неба. Но, ввиду того, что в изображение было решено добавить иллюминатор, создавалось неловкое впечатление, что единорог держит флаг, где планету посадили за решётку.

Кстати сказать, образ птицы в клетке стал весьма популярен. Некоторые именитые гильдии, из торговых рядов, размещали изображение птицы в клетке, рядом с единорогом, другие — рядом с портретами Императора.

Поговаривали, что этот символ пришёл на смену лозунгу: «Свобода — это дисциплина и ответственность!» Некоторые рассуждали более радикально, и полагали, что это — ответ на уже устаревшее «Свобода — это рабство!» — Как бы то ни было, но изображение с птицей становилось всё популярнее: её дарили на праздники, ей украшали дома. И даже… детские сады и школы.

Внизу текста, из Генерального Штаба мелким убористом почерком, было написано:

«После прочтения — немедленно уничтожить. Протокол собрания Генштаба от 15 декады 5 месяца Иордания».

«Как мы видим, в послании ничего не сказано о методе уничтожения. И, даже если допустить тот факт, что я уничтожу послание, останется ещё кое-что», — генерал оценивающе окинул присутствующих взглядом. — Никто и глазом не моргнул. На этих людей можно положиться.

«Поэтому, я прошу Вас устроиться в своих креслах поудобнее. Поймите меня правильно — ничего личного — это просто работа», — генерал нажал ещё одну кнопку, расположенную на столе. — И, сверху, сопровождаемые шипением, начали спускаться клубы сладковатого дыма.

Генерала действие газа застало в тот самый момент, когда он ещё не успел сесть в кресло. — Поэтому, как только газ достиг уровня его лица, он тут же упал, ударившись головой о стол.

Газ прекратил своё действие через несколько минут. — Люди постепенно начали приходить в себя: иные трогали себя руками, другие же — удивлённо оглядывались по сторонам, пытаясь понять, где они находятся, и как они туда попали. — Обычное дело, после небольшой порции ипраниуса.

Генерал Данкел поднялся, потирая ушибленный лоб, внезапно его взору предстал вскрытый конверт, с печатями из Генштаба.

«Господа, здесь конверт из Генштаба! И он… открытый. Из этой комнаты никто не выйдет, пока мы доподлинно не установим нарушителя», — грозно сипел Данкел.

«Мой генерал, есть идея: снять записи, с камер видеонаблюдения», — встал один из технарей Третьего Полиса.

«Хорошая идея, солдат!», — похвалил его генерал.

«Спасибо, мой генерал! Служу Федерации!»

Генерал взглянул на конверт, на этот раз он не просил вывести изображение на дисплей, — нет, он прочитал его самостоятельно.

«Ошибались…», — одними губами проговорил генерал Данкел.

— Как Ваша фамилия, солдат?

— Браун. Техническая эксплуатация инфосети Первого и Второго Полисов, — с улыбкой на лице проговорил молодой человек.

— Стража, сопроводите господина Брауна в карцер.

— Но, сэр, что в письме? — задал вопрос парень, сидевший рядом с Брауном.

— Памятка, по управлению ДСВ-12У2. Постановление 22, из Генерального Штаба. Персонально для меня, — генерал догадался, что кроме него никто не смог открыть конверт, и он стремился закрыть неудобную тему. И поскорее.

— Для этого необходимо было собирать нас всех?

«Ах ты, хитрец!», — подумал Данкел, а вслух произнёс:

«Солдат, Вы же знаете, что согласно Постановлению 22ЖК, мы в любом случае обязаны проводить совещания?»

«Так точно, мой господин», — солдат явно подхалимничал. Господин — форма редкая, и ныне не использующаяся, и в основном, применятся по отношению к членам Генерального штаба. Генералу, тем не менее, было приятно услышать это в свой адрес. Однако, он знал, совершенно точно знал, что солдат — лжёт. Он не читал этого приказа. Солдат знал, что генерал — врёт. Такого приказа просто не существовало. О чём не преминуло сообщить новое программное обеспечение его чипа.

«Document not found!», — после слов генерала, раздался голос в голове молодого человека.

«Подойди ко мне, сын мой!», — раскрыв объятия, сказал Данкел, приглашая тем самым молодого человека, для объятий.

«Как тебя зовут?», — спросил генерал, держа парня за плечи.

«Энтони, сэр! Энтони Дэвис, маркетинг и реклама», — сказал солдат.

«Энтони, сынок!», — запричитал генерал Данкел, и крепко обнял новоиспечённого сына.

«Папа!», — не менее крепко ответил на объятие генерала Энтони.

Затем, немного отстранив юношу от себя, Данкел всё так же — крепко схватил Энтони за плечи.

«Энтони! Сын…»

«Папа!…»

«Энтони!…»

«Папа!..»

«Энтони, сын мой, я — доверяю тебе», — сказал генерал, поглаживая седовласый ус.

«А я Вам — нет, мой Господин!»

«Я горжусь тобой, солдат!»

«Служу Федерации, мой господин!»

Они отдали друг честь и, Данкел, подойдя к микрофону, заявил:

«Собрание закончено, всем спасибо», — заявил Данкел. Затем, нажал на несколько кнопок подряд, и громко произнёс:

«Медиков в Штаб. Срочно. Есть раненые».

День подходил к концу. Из иллюминатора виднелись звёзды. Генерал вышел из конференц-зала, и отправился в сторону Сайд-Стрит. — Вино, продающиеся в местном баре, должно снять не унимающееся чувство вины.

Не перед солдатами, перед собой.

«Стареешь, Бобби! — ухмыльнулся он сам себе. — Стареешь, — ещё раз повторил генерал, поглаживая седую бороду.