Сочинительство историй – лучшее занятие на свете. Ты властелин и директор в этой «гостинице»

Виктор Савельев

В век доступного книгоиздания и интернета – когда свои истории пишут все вокруг! – только вы, мой читатель, не рассказали о себе, не унеслись в прошлое, не сочинили детектив, подобно Агате Кристи! Хотите начать писать истории, узнать секреты рассказа и скрытые возможности сочинителя? Хотите попасть в мир, где ты хозяин? Тогда вам сюда – в книгу о тайнах письма и технических приёмах автора. Книга интересна молодым авторам и людям, которые только задумываются, как написать истории своей жизни.

Здесь ты хозяин: Царь и Бог, и Раздаватель апельсинов

«В этой гостинице хозяин я!»

В фильме режиссёра Г. Данелия «Мимино» подружившиеся лётчик Валико (Мимино) и водитель-армянин Рубик (актёр Фрунзик Мкртчян) ночуют в кабине грузовика после выселения из гостиницы.

Утром проснувшийся в кабине своего «КРАЗа» Рубик-Мкртчян будит друга автомобильным гудком.

— Что? Опять выселяют? — спросонья бормочет Мимино.

— Нэт, — с акцентом говорит Мкртчян. — В этом гостиница я директор!

Вот этими словами с великой точностью можно охарактеризовать, каким властелином своих историй становится пусть даже самый плюгавый автор. В своих сочинениях «директор» именно он — а не кто-то иной. Тут он может быть красавцем-мачо и удальцом; его могут обожать все женщины и весь Болливуд с Голливудом.

В собственных рассказах автор может быть мудрым и великодушным, любить и страдать, вершить суд — или, подобно агенту 007, сражаться со злодеями и побеждать, жить в прекрасных отелях, пить мартини на берегу океана и ездить в дорогих авто, соря деньгами — какие в реальной жизни ему не снились…

Кадр к/ф «Мимино»: «директор гостиница» — справа.

Автор при желании может сделать героя story каким угодно: хоть пришельцем из Космоса — погрузить его в жизнь рассеянного Дон Кихота или акулы рынка, умного сыщика или «пресыщенного мальчика».

А уж что вытворяют с героинями сочинительницы, показал роман Э. Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого», в котором выпускница колледжа «Ана» Стил проживает настолько бурные отношения с мужчинами и сексуальные ощущения, что споры о них не утихли до сих пор.

Давайте разберём, как разные авторы хозяйничают в своих «гостиницах, то бишь историях.

Тонкая месть Иоанны Хмелевской

Рассказ о «методе Хмелевской» не какой-то «рерайт» — всё нижеизложенное взято из моего интервью с родительницей жанра ироничного женского детектива.

А дело было в сентябре 2002 года: забредя на Московскую книжную, ярмарку, автор сих строк увидел живую легенду детектива — писательницу Иоанну Хмелевскую и подсел к ней, чтобы взять интервью.

Пани Иоанна была уже немолода, очень иронично отвечала на многие вопросы — мои и людей в зальчике. Плечо в плечо за тесным столом мы просидели часов шесть — сама Иоанна Хмелевская, переводчик её книг Вадим Шибаев и я, записавший на диктофон вживую от классика мудрый совет пани Хмелевской, о котором пойдёт речь. Прозвучал он, когда её почитатели спросили:

— Пани Иоанна, в ваших книгах много убийств, несчастных случаев, детективных вещей — а в жизни вы встречались с такими вещами или нет?

— В общем, убийства тоже случаются в жизни, — с иронией ответила писательница, — но, к счастью, не все трупы лежат у моей двери. Не хотят как-то любезности такой мне сделать.

Естественно, народ, набежавший для общения с мастером детектива, не унимался:

– А возникают ситуации, когда пани Иоанна сама бы хотела кого-нибудь убить? В расстройстве или по другому поводу?

Тут пани Хмелевская оживилась:

— Я бы и без этого пару человек с удовольствием убила бы. Но у меня был прекрасный выход — я могла их убить на бумаге. То есть эти люди — мои враги — и сейчас спокойно живут по своим квартирам, но в книгах я их убивала. Но иногда или даже чаще всего я делала их убийцами, что, по моему мнению, ещё хуже.

– Кстати, один ваш роман как раз и назван: «Убить мужа». Поделитесь, откуда название, которое испугает всех мужей.

Переводчик Вадим Шибаев шепчется с писательницей на польском языке, потом переводит залу:

— У пани Иоанны есть приятельница, которая очень бы хотела убить мужа. Но, к счастью, тоже пока не сделала этого.

В разговор об убийствах встревает один из издателей романов Хмелевской в России, господин Александр Биссеров (издательство «У-Фактория»):

— Я, позволите, расскажу маленькую интимную подробность: недавно пани Иоанна при переезде в новый дом потратила столько сил, что при написании романа, который мы готовим к изданию, дважды убила одного персонажа.

Под общий смех Хмелевская кивает:

— Вполне возможно. Этот негодяй того заслужил!

Названия книг «королевы детектива» порой бросают в дрожь! Обложка одного из детективов на полке пишущего сие строки.

Сей ироничный подход Иоанны Хмелевской к врагам мудр и, я бы сказал, «психотерапевтичен» для снятия внутреннего напряжения и накипевшего негатива к кому-то.

В самом деле, что без толку злиться на негодяя-соседа, если на бумаге (или хотя бы в воображении) ты можешь превратить его хоть в «тыкву», полностью восторжествовать над его ничтожеством и негодяйством?

Пани Хмелевская таким образом «одолела» врагов и обрела мудрость для иронических книг. Она перестала обращать на врагов внимание, делая их неприятными персонажами своих книг.

Но важно, чтобы «метод» не выходил за рамки воображения: в реальной жизни нам предписано соблюдать закон и правила.

Виртуальный мир — это единственная сфера, где можно дать волю страстям, даже диким — быть и Отелло, и Робин Гудом, и Мстителем Кровавая рука.

Надеюсь, читатели со мной согласятся. А что вы сами думаете по поводу таких «убийств», и как вы снимаете напряжение и стрессы? Может быть, и впрямь последовать методу «королевы детектива» и восторжествовать над негодяями?

В ТЕМУ

«Тщательней всего следует выбирать врагов».

Оскар Уайльд.

«Острые коготки» Мариэтты Шагинян

Коли уж зашел разговор о женских сочинениях, то к месту было бы что-то рассказать о какой-либо хорошенькой девушке-авторе, за окном которой может быть лишь пыльный двор и скамейки с крикливыми мамашами, — но в её грёзах-историях, идущих из глубины души, юную красавицу будет носить на руках самый прекрасный принц…

Но я расскажу о другой девочке — с детства страдающей глуховатостью и рано определившейся близорукостью. Той, что сказала себе в раннем возрасте: «Если мир не идёт навстречу глазам и ушам, так я сама поднесу его поближе, я сама себе „сочиню мир“».

Некогда популярную советскую писательницу Мариэтту Шагинян — а именно про неё речь — сейчас мало помнят. Но раньше публика зачитывалась её фантастическими боевиками «Месс-Менд» под псевдонимом Джим Доллар, романом «Гидроцентраль» и яркими текстами.

Юная сочинительница рано стала оттачивать коготки и вот что вспоминала в автобиографических заметках:

«Я начала литературную деятельность с газеты. Пятнадцатилетней девочкой я попала в Геленджик — курорт на Черноморском побережье. Там весь берег около места, предназначенного для купанья и для гулянья, был завален брёвнами. Все дачники и жители роптали, но ничего не могли сделать. Оказывается, богатые греческие купцы, Левитисы, самолично устроили лесной склад на берегу. С ними судились, газета «Черноморское побережье» писала о них статьи, мировой судья присудил их к штрафу, но Левитисы и не думали убирать дрова. Все знали, что я пишу и шаржи, и поэмы в стихах, и знакомые стали говорить: «Ну-ка, сочини на них!» Я написала фельетон «Геленджикские мотивы», который был напечатан и даже оплачен гонораром. В этом фельетоне, написанном стихами, я перечисляю все местные недостатки, и, между прочим, в нем есть и куплет, посвященный Левитисам.

Стихи, продёрнувшие Левитисов, оказались сильнее, чем суд и штраф, потому что все затвердили это стихотворение, всем было смешно, что написано оно пятнадцатилетней девочкой, Левитисов задразнили, и кончилось тем, что они убрали дрова и сделали берег свободным для купанья и гулянья».

«Я тогда увидела на практике, что печатное слово может изменить жизнь», — вспоминала потом Мариэтта Шагинян.

Случаями, когда смех разил сильней пуль, наполнена вся наша словесность. Но данный случай хорош тем, что 15-летняя девочка утёрла нос строптивым купцам, с которыми никто не мог справиться.

Раздача апельсинов

Однако вернёмся к такому замечательнейшему свойству собственных историй, о котором Фрунзик Мкртчян в кино говорил устами своего героя: «В этой гостинице я директор!»

По жизни тебя может не слушать окружение; твой слабый голос не имеет веса.

Но в своих сочинениях ты не только «царь горы», ты повелитель в тех художественных мирах, которые создаёшь. Здесь ты и директор, и режиссёр, и командир твоих образов и героев.

Я, признаться, очень заулыбался, когда встретил в Сети откровение девушки — отчаянной фантазёрки, — как в месяцы карантина, когда скучала без поездок сидя дома, она стала писать о «путешествиях по Скандинавии себя в образе привидения».

«Привидение побывало везде, где я хотела», — сообщает милая фантазёрка, не дописавшая финала и оставившая привидение где-то Финляндии из-за других рассказов. И даже не знает, возвращать ли его домой: «Какая разница для моего привидения? Мой рассказ. Могу придумать, что хочу…»

При всей экзальтированности сюжета, это типичное «В этой гостинице я директор!».

В сочинениях мастера приключенческого жанра Луи Буссенара смелый герой Бессребреник не задумываясь бросает вызов толпе негодяев! Иллюстрация романа «Без гроша в кармане» (1895).

И кто может запретить сочинителям историй подобное, если Лев Толстой в «Холстомере» перевоплотился в лошадь, а Гюстав Флобер говорил: «Мадам Бовари — это я»! Если Джордж Гордон Байрон — по определению А. С. Пушкина, «гордости поэт» — в своей поэме «Дон Жуан» проник даже в гарем султана и описал прелести каждой из прекрасных одалисок и наложниц:

— Но для ленивой грации Дуду

Я, кажется, сравнений не найду!

Естественно, авторы-сочинители во все времена шатались, где хотели, и в виде кого хотели — и пользовались привилегией автора раздавать своим персонажам «апельсины» и «пинки»! То есть симпатии и антипатии.

У одних сочинителей их отражения в story отважны, аки львы или Капитан Сорви-голова. и благородны, аки Бессребреник в приключениях Луи Буссенара.

У других сочинителей их «лирическое Я» (какая-нибудь школьница с несчастной любовью, новая Анна Каренина, Джульетта или Ассоль) выжмет из нас слезу сочувствия и волну понимания.

Словом, близких себе «лирических героев» авторы холят и лелеют — а нелюбимым персонажам (с их прототипами) не боятся высказать всю нелюбовь. Уж на них-то «директор гостиницы» в story «отпляшется» за все обиды в жизни! Уж им-то он воздаст!

И все новые Яго, предатели, лицемеры и не понимающие автора дураки получат по заслугам.

«Всё льзя!» — как говорила одна героиня.

Пиши для себя — как Хмелевская

Знаете, о каком поразительном обстоятельстве я узнал, когда в 2002 году почти целый день просидел за одним столом с «бабушкой иронического женского детектива» Иоанной Хмелевской и её переводчиком? Я всё хотел узнать, как она пишет свои истории.

И то, что я узнал, заслуживает полного доверия — потому что сообщил об этом переводчик её романов Вадим Леонардович Шибаев. Уж кто кто-то, а переводчик знал её секреты: и что на руке пани Иоанны рассечены два сухожилия — отчего ей трудно давать автографы (а я-то, свинья, подсунул ей подписать 5 книг!). И то, что в Москве она мечтает найти рубин для кольца тёти, камень из которого утерян…

И о творчестве Иоанны Хмелевской переводчик её романов знал всё.

— Она всю жизнь пишет для себя, — объяснил Вадим Леонардович Шибаев, много общавшийся с Хмелевской. — Не для читателей, не для женщин, не для мужчин, а только для себя. Потому что ей так хочется, ей так нравится. Потому что у неё в голове живут идеи романов… Конечно, обычно книги пишутся для того, чтобы читатели их читали. Но такое сумасшествие ей никогда в голову не приходило.

– А это сумасшествие? — удивился я.

— В её понимании. Но она всегда говорит, что если у человека есть глаза, то он смотрит. Если у человека есть в руках перо, то он начинает писать.

Вот так, «для себя», Иоанна Хмелевская с 1964 года написала порядка 60 увлекательных книг, многие из которых — женские детективы. Сотни эпигонов-детективщиков пишут «под Хмелевскую», не понимая главного секрета, что истории пани Иоанны сочинялись, чтобы порадовать, в первую очередь, себя любимую…

Путешествия во времени

В книге Джоан Роулинг о Гарри Поттере каждый год 1 сентября с Платформы 9¾ — заколдованной платформы на лондонском вокзале «Кингс-Кросс» — отходит экспресс, отвозящий учеников в школу чародейства и волшебства.

Эка невидаль, скажу я вам! Да не дожидаясь никаких расписаний, ежедневно и ежечасно, прямо из дома, сотни и тысячи авторов и сочинителей садятся в «Машину Времени», чтобы уехать в другие миры.

И не надо для таких поездок проходить «через кирпичную стену» или «магический барьер» — достаточно автору, образно говоря, «обмакнуть перо в чернила» и погрузиться в воспоминания.

Одни сочинители едут в прошлое, чтобы снова побегать босиком по тёплым тропинкам детства, побродить среди милых теней прошлого. Или встретить любимых и близких, затерянных во Времени.

А не то рвану по следу —

Кто меня вернёт? —

И на валенках уеду

В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,

Там, где — боже мой! —

Будет мама молодая

И отец живой.

(Геннадий Шпаликов)

Фрагмент кадра из фильма «Назад в будущее».

Другие едут, чтобы вспомнить, как ласковый солнечный луч коснулся щёк, когда вы были счастливы вдвоём или с детьми, молоды и полны надежд. На персональных «Машинах Времени», коими являются их собственные истории, рассказы и воспоминания, авторы снова и снова, как маньяки, уезжают к своим миражам.

Если вдуматься — большинство историй на Земле сочиняется именно о прошлом. Иногда чтобы переписать его. Или исправить.

Но есть и иные путешественники во Времени — эти уезжают в будущее, тоже сочиняя story.

Но мы расскажем про другого удивительного путешественника по Мирозданию — узника Владимирского централа, имя которому Даниил Андреев, это автор знаменитой книги «Роза мира».

Брошенный в застенок в 1947 году за роман, бесследно сгинувший на Лубянке, Даниил Андреев долгими ночами лежал на нарах — и в его камеру являлись то метаистория Древней Руси, то небесные страны, то весь миропорядок и новое человечество в борьбе с демонами… И в его «гостинице космических миров» хозяином был он, мыслитель и философ, а не те, кто днём держал его под стражей и от кого он прятал клочки бумаги с главами «Розы мира», написанными тайком.

Может ли быть счастлив человек в суровых условиях? Про которые Даниил потом сказал, что два носовых платка там — это очень много, потому что один платок можно постелить под себя, а вторым укрыться…

Но вот свидетельство самого Даниила Леонидовича Андреева из книги:

«Как могу я не преклониться с благодарностью перед судьбой, приведшей меня на целое десятилетие в те условия, которые проклинаются почти всеми, их испытавшими, и которые были не вполне легки и для меня, но которые вместе с тем послужили могучим средством к приоткрытию духовных органов моего существа? Именно в тюрьме, с ее изоляцией от внешнего мира, с ее неограниченным досугом, с ее полутора тысячами ночей, проведенных мною в бодрствовании, лежа на койке, среди спящих товарищей — именно в тюрьме начался для меня новый этап познания… Длинные ряды ночей превратились в сплошное созерцание и осмысление. Глубинная память стала посылать в сознание все более и более отчетливые образы, озарявшие новым смыслом и события моей личной жизни, и события истории и современности…»

«Розу Мира» писатель закончил, будучи больным, уже после освобождения из тюрьмы, в 1958 году… Но его мысленные путешествия по Мирам и Эпохам показали: автора не скуют ни одни оковы.

Более того, если вам невыносимо трудно жить, начинайте писать свои истории — лучшей анестезии, чем творчество, не придумать…

В ТЕМУ

«Величайшие события в мире — это те, которые происходят в мозгу у человека».

Оскар Уайльд.

Писать истории — счастливейшее занятие

Пора подводить черту, друзья, о всех гаванях и мотивах для сочинителей и авторов собственных story.

Скажу вам так — жить в мире тобой созданном, это лучше, чем работать на нелюбимой работе, прозябать и быть «винтиком», от которого ничего не зависит…

Стать рассказчиком — это самый счастливый причал для тех, кому доступно творчество и есть искорки способности к изложению историй (неважно, реальных или из головы выдуманных!).

Это не для всех… Как и моя книга. Но это твой след на земле и осознание своего «Я», себя как личности.

Это очень тёплая гавань, тёплое королевство. Где ты живёшь, создавая миры или выстраивая реальные случаи по своей воле. Здесь тебе тепло и уютно, потому что этим миром повелеваешь ты. Тебе судить, кто прав, кто виноват. Кто достоин, кто не достоин. На кого вешать лавровый венок, а кому указать на дверь…

Милые-милые образы, самые удивительные картины являются к сочинителю. Чашка горячего чая, сухарь, чтобы погрызть, немного взбадривающих тебя мыслей — и вот ты уже плывёшь туда, куда, кроме тебя, не приплывёт никто и никогда на свете.

Тот, кто почувствует в себе страсть к сочинительству — не откажется от неё никогда!