19-я стрелковая. В поисках правды

Виктор Клевцов, 2020

Эта история не имеет ничего схожего с идеалистическим и помпезным словоблудием о великих победах Красной армии на Калужской земле в 1941 году. Нет в ней и фальшивого героизма в боях за северный Кавказ в 1942 году. Это совсем другая история.

Глава 1. Ворота к Тарусе

Причиной этого исследования, стал мой интерес к теме освобождения Тарусы в 1941 году. А также желание уточнить информацию, изложенную в книге С.Е. Михеенкова «Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре.1941—1942», касательно периода с 16 по 19 декабря 1941 года, связанного с освобождением д. Кузьмищево, Игнатовское, г. Тарусы. Автором книги был выбран материал на основе действий 49-й армии, который не мог отразить всю полноту и глубину картины сражений. В книге нет материалов относительно того, как протекали бои 16,18 и 19 декабря, но в ходе моего исследования картина в отдельных фрагментах прояснилась полностью. Тем не менее, забегая вперед скажу, что данные С.Е. Михеенкова в ходе исследования подтвердились. Но при этом отмечу, что все происходило не так уж просто, как это указано в книге. Благодаря информационному сайту «Память народа» и рассекреченным документам восстановить ход событий, стало возможным, не выходя из своего дома, за что огромная благодарность всем создателям сайта и Министерству обороны. В своих исследованиях я постарался отобрать максимальный объём информации и изложить события хронологическом порядке. Использование документов по — отдельности, например, оперативных сводок или журналов боевых действий, непременно приводит к ложному образу. И только аналитический подход с применением многосторонних документов позволил мне хоть немного приблизиться к истине.

Вот выписка из книги, которая навела меня на мысль, получше изучить этот вопрос.

Ориентир по времени — 17 декабря 1941 года «Перед Тарусой наступление застопорилось. 19-я стрелковая бригада, атакованная немецкой подвижной группой из Тарусы, разбежалась. Более того, подставила под удар левый фланг успешно наступавшей 133-й стрелковой дивизии. Генерал Захаркин приказал командиру 133-й дивизии генерал-майору Захарову навести порядок в правофланговой бригаде. Тот выслал в бригаду своих штабных офицеров, через несколько часов бригаду собрали, и она начала выполнять боевые задачи. Но время было упущено. Инициативу на некоторое время перехватил противник, что оказалось достаточным, чтобы практически без потерь улизнуть из Тарусы.»

«На следующий день сводный отряд, созданный из частей 5-й гвардейской стрелковой дивизии, ударом с юго-запада в 7.30 19 декабря 1941 года ворвался в Тарусу и совместно с частями 19-й стрелковой бригады овладел ею.»

Итак, попробуем разобраться в том, что же на самом деле происходило в те далекие декабрьские дни.…

Наступательный порыв вермахта к зиме 1941 года окончательно иссяк. На участке фронта 49-й армии от д. Дракино до г. Алексина враг уже не проявлял былой активности. Бои вдоль р.Оки, все чаще носили местный характер, но время для обороны прошло, и пришел наш черед переходить в наступление. План советского командования заключался в численном перевесе и быстром продвижении войск на ответственных участках фронта. Это обеспечивалось обходом и блокированием мелкими группами опорных пунктов противника, с одновременным переходом основной массы наступающих войск к дальнейшим целям. Уничтожение противника в населенных пунктах поручалось группам блокирования. Такая тактика позволяла нашим войскам не увязнуть в деревнях и исключить со стороны противника подкрепление резервами. Согласно приказа армии № 016 от 15.12.41г., соединения имели задачу: с утра 16 декабря перейти в наступление на всем фронте, нанося главный удар своим центром (194 сд, 133сд, 19,26,30,34 сбр 18,23 тбр) в общем направлении на Салтыково, Гостешево. 19-я стрелковая бригада при поддержке 32-м ГОМД, двигаясь в направлении северные окраины КУЗЬМИЩЕВО ЛЮБОВЦЕВО ВЯТСКОЕ должна была перейти в южном направлении, с рубежа ВЯТСКОЕ КУЗЬМИЩЕВО и обеспечить наступающие части от контрудара противника с юга. Картой — Решением командарма на прорыв, в частности для 19-й стрелковой, предусматривались более развернутые задачи. Удар должен был осуществиться в двух направлениях:

1-е направление силами 1/3 бригады выступить с БЕХОВО держать направление юго-запад КУЗЬМИЩЕВО — ВЯТСКОЕ-БОЛТОНОГОВО и организовать новый фронт за ЗАВОРОВО. Часть бригады с ЛЮБОВЦЕВО ударом на юг блокирует попытки противника контратаковать с юга.

2 — е направление силами 1/3 бригады окружить КУЗЬМИЩЕВО с севера и запада развивать успех в дальнейшем двигаться РУДНЕВО — ВЯТСКОЕ.

1/3 бригады предназначалась для резерва и должна была выступить с фланга 2-й части бригады, атакующей КУЗЬМИЩЕВО с севера, в случае успеха продолжать движение на РУДНЕВО — ВЯТСКОЕ.

Для исполнения приказа командарма, врид командира майор Афанасий Мартынович Гринь подготовил в батальоны свой приказ № 6 от 16.12.41г. и общим направлением бригады стали Кузьмищево, Мартемьяновка, Вятское. Из проекта приказа, время 13.15:

«Для 1/19 с батареей ПА ( примеч. полевой артиллерии) батарей ПТД, минротой наступать в полосе: справа граница со 2м батальоном, слева ИГНАТОВСКОЕ юж. скаты высоты 209, ЛЮБОВЦЕВО, ПАВЛОВСКИЕ ВЫСЕЛКИ с задачей уничтожить опорные пункты в полосе наступления с поворотом фронта на юг отражать контратаки противника направляемые с юга на север, действующий разведотряд на левом фланге подчинить с задачей обеспечения левого фланга батальона. В дальнейшем к 23:00 16.12.41 овладеть рубежом ПОДБОРКИ СУТОРМИНО.

Для 2/19 с мин. ротой исходное положение д. МИТИНО 13:00 16.12.41 наступает на полосе: справа граница с 133сд. Слева высота 184,5, северная окраина ИСКАНСКОЕ, сев. окр. СЕЛИВЕРСТОВО высота 225,3 с задачей совместно с 133сд. уничтожить опорные пункты с поворотом фронта строго на юг, отражать атаки противника с юга на север, в дальнейшем к исходу 16.12.41 овладеть ВЯТСКОЕ выс. 225,3.

Для 3/19 с батарей ПТД, минротой наступать за вторым батальоном и из за правого фланга энергичными действиями развивать успех 2 — го батальона с задачей уничтожить опорные пункты в районе ВЯТСКОЕ, ХЛОПОВО с поворотом фронта на юг. Отражать контратаки противника с юга на север. К исходу 16.12.41 овладеть рубежом выс.190,5 ЛЫТКИНО обеспечивая свой правый фланг усиленным заслоном в составе стрелковой роты.

Командиру 32 ГОМД дать один залп батареей по району КУЗЬМИЩЕВО.( от автора. В этом пункте карандашом сделана запись «Начало общей атаки 15.20.»)

КП до 17:00 16.12.41. КОНЮШИНО в дальнейшем БОЛЬСУНОВО

Бригадный пункт медпомощи до 17.12.41 КОНЮШИНО в дальнейшем БОЛЬСУНОВО».

Предполагаю, что приказ был роздан комбатам, когда те уже находились на рубеже МИТИНО, БЕХОВО и высотной отметки 210.3, до перехода через реку оставались считанные часы. В это время, батальоны 133-й стрелковой дивизии уже вели переправу. Наступление бригады, назначенное на 12: 40 часов, в связи с ожидаемым опозданием выхода на западный берег Оки, было перенесено на 15-16 часов. Соответственно и артподготовка намечалась на 15:20 часов, что уже нарушало планы армейского командования. Позже, комбриг Гринь по этому поводу, в своей объяснительной командарму пояснит, что задержка была связана по ряду объективных причин в т.ч.: поздним получением особого распоряжения на наступление, плохим состоянием дорог, перегруженностью общих дорог одновременным маршем 133-й дивизии, 30-й и 19-й бригад, отсутствием связи между подразделениями, что в целом усложняло общую координацию между соединениями. И в этой связи, интересен факт боевого донесения 521-го стрелкового полка 133-й дивизии, который имел задачу овладеть Больсуново для устройства плацдарма безопасной переправы танков и двумя батальонами уже переправился на западный берег Оки, достигнув западных и южных окраин БОЛЬСУНОВО. В донесении командира полка Геннадия Власова — врид комдиву Якову Вронскому было прямо указано, что на 14:30 19-я стрелковая бригада на западный берег не переправилась, и по сути левый фланг полка был открыт для противника. Сопоставляя различные документы, я пришел к выводу, что 2-й и 3-й батальоны выступили последними после 133-й дивизии и переправились около 16:00 часов дня. Медленному продвижению способствовала плохая видимость из — за снегопада, глубокий снег, а также усталость людей после трудного марша. Так или иначе, но задержка наступления на 2-3 часа, в свою очередь, дала противнику возможность поднять солдат по тревоге и усилить восточные и западные окраины Кузьмищево выдвижными пулеметными и минометными расчетами.

Вот, какую характеристику Кузьмищево дал командир бригады в журнале боевых действий. Запись от 16 декабря 1941 года:

«Кузьмищево — один из сильных опорных пунктов на р. Ока, который по своему тактическому расположению является «воротами» к г. Тарусса и на запад. По топографическому расположению, опорный узел сопротивления. Кузьмищево должен был удерживать наступление на фронте семь километров. Сама река являлась долиной обстрела (и смерти). В силе данного узла противник не сомневался и гарнизон его состоял из 180 автоматчиков на самокатах, двух легких танков ( как подвижные бронированные огневые точки) 12см. пулеметов, 6 орудий ПТО (примеч. противотанковой обороны), 3 минометных батарей 81,5 мм, до 800 штыков, поддержанных батареей дальнобойной артиллерии из Тарусы. Укрепления д. Кузьмищево состояли из ДЗОТов на основных подступах, все жилые и нежилые постройки использовались как укреп — укрытия. На подступах к деревне — окопы и проволочные заграждения в два кола, немецкий забор ».

Несомненно, что данные от разведки боем легли в основу данной записи. Но, кроме этого, накануне общего наступления в ночь на 8 декабря была проведена армейская разведка, в составе усиленного взвода 160-го отдельного разведывательного батальона, которая выходила на дорогу ИГНАТОВСКОЕ — ТАРУСА, где встретила организованное сопротивление противника, завязала короткий бой, но отступила из — за действий немецких минометных расчетов со стороны Тарусы. Похоже на то, что разведчики наткнулись на боевое охранение дороги и дальше продвинуться не смогли. Учитывая эти сведения, можно прийти к выводу о том, что армия разведданными относительно основных укреплений Кузьмищево и Игнатовское обладала еще до наступления и эти данные также сыграли свою роль при составлении плана прорыва обороны противника.

Немец умел воевать. На участке фронта от Больсуново до Игнатовское каждая деревня, за короткое время им была превращена в сильный самостоятельный опорный пункт. Дороги между деревнями чистились тракторами, все значимые высоты оборудовались пулеметными и минометными расчетами, вдоль дороги Кузьмищево — Волковское по опушке леса были сформированы минные поля. Так, что все эти меры позволяли не только оперативно подвести подкрепления к каждому населенному пункту, но и удерживать их в течении многих дней. Если еще учитывать, что в октябре со стороны БЕХОВО 630-й стрелковый полк уже безуспешно пытался контратаковать, то немцы наверняка нападения с БЕХОВО ждали и к нему тщательно готовились. Сама деревня по своему стратегическому положению прикрывала дорогу из Тарусы на Исканское и Селиверстово, что позволяло безопасно вывести Тарусскую группировку на резервный фронт ОСТРОВ-ГОСТЕШЕВО-РАДЕНКИ–ЛЬГОВО, либо получить подкрепление с запада, потому противник держался в Кузьмищево до — последнего, обеспечивая отход основных сил к 18 декабря. Учитывая требования к устройству опорных пунктов, основные усилия прикладывались к размещению фланкирующей системы огня, с максимальным радиусом обстрела. Согласно, немецких указаний, простреливаемое пространство перед установленными противопехотными препятствиями, должно быть не менее 400 метров и все деревья или заграждения, которые мешают вести огонь должны быть удалены. Фланкирующая система огня давала возможность отражать атаки с любых сторон. При этом, нападающие оказывались в огневом мешке, выбраться из которого было возможно только отступлением, на 500-600 метров под защиту леса. Согласно тех же указаний, бревенчатые и каменные дома в деревнях также устраивались для обороны и должны были использоваться в качестве укрепленного укрытия, с постоянным проживанием солдат. Два месяца, немецкие войска устраивали эту защиту, а принимая во внимание исполнительность и щепитильность германского солдата, просто уверен, что ими были приняты все возможные меры, чтобы защитить себя от внезапного советского наступления. В свое время, солдаты 52-й пехотной дивизии проделали огромный путь от Франции до Тарусы, и за их плечами сложился богатый опыт боевых передряг. Они успешно воевали в Белоруссии под Минском и Рогачевым, и в сравнительно короткий срок, оказались у далеких берегов Протвы. Находясь постоянно в походах, вояки не знали сытой жизни комендантской службы в спокойных европейских городах. Их уделом была передовая, с ее грязными окопами и бесконечными ночными караулами. В этом стоит признать, что противник 19-й стрелковой обладал серьезной выучкой в военном деле и этот фактор еще даст о себе знать в будущих сражениях — не раз.

К 8 декабря рубеж вдоль Оки от Гурьево до Ладыжино делился следующим образом: на севере от Кременок до Волковского квартировался 181-й полк под командованием полковника Пауля Малманна. На линии Салтыково — Кузьмищево — Таруса — Ладыжино держал оборону 205-й пехотный полк под руководством полковника Гельмута Рейманна. Это, тот самый Гельмут Рейманн, которого в марте 1945 года Адольф Гитлер лично назначит комендантом обороны Берлина и которого в результате интриг и откровенного саботажа со стороны Йозефа Геббельса 22 апреля снимут с поста. Это, тот самый Гельмут Рейманн, который в 1948 году на Нюрнбергском процессе по делу № 7 «О военном командовании на Юго-Востоке» в отношении своего бывшего командира Лотара Рендулича выступит в его защиту. К личности этого командира стоит добавить, что он был участником Первой мировой войны и с 1920 по 1935 год связал свою послевоенную карьеру со службой в полиции. В 1922—1928 гг. преподавал в полицейской школе во Франкенштайне. В 1928—1932 гг. служил в полицейском управлении в Эльбфельде. В 1933—1935 гг. преподавал в высшей школе полиции под Потсдамом. С 1939 года возглавил новообразованный 205-й пехотный полк, который после Французской компании в 1941 году был переброшен на восток. И Пауль Малманн и Гельмут Рейманн непосредственно подчинялись командиру 52-й дивизии генерал — лейтенанту Лотару Рендуличу, чей полководческий талант, как и амбиции, были весьма востребованы в штабе 4-й полевой армии фон Клюге. Его стиль жесткого руководства, граничащего с фанатичной преданностью идеям национал-социализма, вкупе с даром мобилизации морального духа людей, в будущем не раз найдет свое применение при организации сильной обороны. Будет и личное признание фюрера. Будут и награды. В 1942 году он остановит тотальное отступление войск под Юхновым. Под Рославлем отметится успешной борьбой с партизанами. Этот опыт борьбы он будет доводить до совершенства в Югославии в 1943 году, когда примет командование 2-й танковой армией. В 1944 году, руководя 20-й горной армией, организует безопасный вывод войск с территории Финляндии, используя тактику выжженной земли. В 1945 году, когда поражение Германии станет очевидным, Гитлер использует Рендулича в качестве « сиюминутного гения обороны». Сначала в Курляндии, затем в группе армии «Юг» в Венгрии. Правда, его краткосрочное пребывание на посту командующего в группах армий « Север « и «Юг» не сможет коренным образом изменить ситуацию, но отдельные успехи ему будут по плечу. В истории Второй мировой войны его имя будет связано не столько с достоинством хорошего организатора, сколько с военными преступлениями, в которых погрязнут его солдаты в Югославии. Массовые убийства мирных жителей, жестокое обращение с военнопленными, пытки и депортация населения в концлагеря — все это станет следствием его личных распоряжений и его рьяного исполнения приказов партии. Отличный тактик Лотар Рендулич и бывший полицейский преподаватель Гельмут Рейманн, как командиры, закрепившие свои навыки на полях Второй мировой, представляли из себя очень грозного врага, умеющего сражаться до последнего патрона, не взирая на трудности и жертвы.

А, проблем хватало в избытке. 52-я дивизия занимала участок фронта, протяженностью свыше 30 километров и если осенью воды Оки являлись основной преградой для советских войск, то зимой замершая река открывала путь на западный берег. Да и с численностью дивизии к зиме вопрос кардинально не решился. Из 15 тысяч солдат и офицеров, ступивших на советскую землю, к осеннему рубежу на Оке едва ли добралось чуть более 7 тысяч. Пополнение помогло поднять эту планку до 80 человек в роте, но все же, это не те 100 солдат, положенных по штату. К тому же, основной поток прибывал из Австрии со средним возрастом 18-19 лет, без качественных навыков военной службы. Сказывалась срочность подготовки в тыловых запасных батальонах, в которых набирали призывников по заказу дивизии. Отсутствие зимнего обмундирования отзывалось в плохом настроении солдат куда сильнее, нежели редкие бои с советской разведкой. Приходилось заниматься откровенным грабежом местного населения, чтобы раздобыть зимнюю одежду и обувь. Это тоже не прибавляло оптимизма в преддверие надвигающегося рождества. Им обещали Москву и конец войне. А, вместо этого, неудачный осенний рывок к Серпухову и окончательная остановка. Вынужденный переход к обороне в ноябре в условиях острой нехватки людей заставил командование 4-й армии создавать очаги сопротивления в пограничных деревнях. Пространство между ними оставалось без серьезной защиты. Его нечем было прикрыть. С этими трудностями столкнулись все соседние дивизии. Были они у 260-й, 268-й, 137-й и 17-й под Серпуховым. Были и у 131-й и 31-й в районе Алексина. Обо всем этом, знало командование 49-й армии, когда разрабатывало свой план зимнего контрнаступления. 52-я дивизия представляла собой прекрасную мишень для удара русских войск, но в штабе армии и 13-го корпуса слишком увлеклись наивными докладами от перебежчиков и разведки о том, что русские имитируют силу, которой не имеют. Ложные контрудары отдельных полков, снятых с других участков фронта не смогли создать видимость серьезных подкреплений у 49-й армии. Отсюда, спокойствие в рядах Серпуховской группировки. Но, как покажут грядущие дни — они глубоко и основательно ошибались.

Тем временем, бой 1-го стрелкового батальона за подступы к юго — восточной стороне Кузьмищево, начавшийся около 16 часов дня, оказался ожесточенным. Так, в боевом донесении №7 от 16 декабря, время 16:45: « 1/19 наступая с Бехово на Кузьмищево, остановлен пулеметным огнем до 12 пулеметов из Кузьмищево и минометным огнем до 18 минометов с западной окраины Кузьмищево. В течении двух часов ведется бой. По неточным данным убиты 5 человек, раненых 75 человек. Батальон наступает при поддержке 32 ГОМД. По деревне дано два залпа. Батальон достиг вост. берега р. Ока.1 рота находится в 500 метрах от юго-восточной окраины Кузьмищево.» Эта скупая информация в недостаточной мере отображает реальное положение дел 1 — го батальона, и я вынужден обратиться к журналу боевых действий бригады, для получения более конкретного описания. При этом, я обратил внимание, что запись в журнале от 16 декабря не содержит подробную информацию об описании наступления. Возможно она была сделана в день наступления или же следующим днем. Более того, согласно записи, атака бригады на д. Кузьмищево была не 16-го, а 17 декабря, хотя боевые донесения опровергают это. Вот эта запись от 17.12.41., выполненная карандашом.

«…. не имея точных данных о противнике и не имея время на организацию командирской разведки 19 сбр с хода от д. Конюшино развернулась и вступила в бой с противником нанося главный удар правым флангом 2м и 3м батальоном через д. МИТИНО на северо восточную окраину КУЗЬМИЩЕВО, сковывая перед фронтом КУЗЬМИЩЕВО 1-м батальоном. Для освещения и прикрытия левого фланга был выброшен развед. отряд в составе РР и двух взводов автоматчиков который к исходу дня ворвался на сев. запад. окраину КУЗЬМИЩЕВО и завязал уличный бой. 1 батальон действуя в лоб успеха в продвижении не имел и был скован на подступах к Кузьмищево сильным пулеметным минометным и артиллерийским огнем противника. 2 и 3 батальоны из за плохой видимости (сильный снегопад) потеряв ориентировку к моменту завязки боя 1-м батальоном и разведотрядом к указанному месту не вышел в результате чего РО и 1-й батальон через 4 часа боя отошли на исходные позиции, понеся большие потери. В этом бою погибли смертью храбрых командир РР и комиссар РР, командир роты автоматчиков и роты ПТР и др. командиры и политработники. Разведотряд потерял 70% своего состава….».

Запись удивительным образом описывает события, прошедшие днем ранее. Мой вывод основан на следующем: во-первых, в ней содержатся данные, схожие с боевым донесением от 16:45 часов, в части безуспешных действий 1 — го батальона. Во — вторых, снегопад был только 16 декабря, 17 и 18 числа была пасмурная погода без осадков. Это подтверждается оперативными сводками армии и сводками 133-й дивизии за 17 и 18 декабря. В — третьих, информация о 3-м батальоне, который потерял ориентировку совпадает со сводкой от 17.12.41 на 13.30 часов, за прошедший день. В — четвертых, данные в оперативной сводке армии №211 к 5.00 17 декабря за прошедший вечер, в которой: «19 сбр — в результате боя выбила из КУЗЬМИЩЕВО до двух рот противника и заняла этот пункт. К исходу 16.12.41 вышла на дорогу 1,5 км. запад. КУЗЬМИЩЕВО. Бой в течении ночи продолжался.» окончательно свидетельствует о правильности моих выводов. Также я обратил внимание на то, что в журнале имеется упоминание об успешных действиях разведотряда на северо-западе деревни. Между тем, боевыми приказами № 5 и № 6 от 16.12.41 г. разведотряд должен был выступить из БЕХОВО и действовать совместно с 1-м батальоном, прикрывая его левый фланг со стороны ИГНАТОВСКОЕ, ТАРУСА. Учитывая эту информацию, мне совершенно непонятно — каким образом разведотряд оказался на северо-западной окр. Кузьмищево, когда он должен был действовать на юго-востоке. В таком случае разведотряд должен был совместно со 2-м и 3-м батальонами выступить из МИТИНО вопреки ранним приказам, либо по фронту пересечь линию с юга на север, форсируя перед пулеметами противника, что маловероятно, а продвинуться отряд мог только на юго — западную окраину КУЗЬМИЩЕВО. Кстати, разведсводкой армии №61 от 16 декабря на 21.00 ч. информация оперативной сводки о взятии КУЗЬМИЩЕВО не подтверждается. По сему уверен, что запись в журнале соответствует действительности и разведотряд действительно вел уличный бой на юго-западной части Кузьмищево, но не имея поддержки, был вынужден отступить с большими потерями. В качестве обоснования этого тезиса можно привести тот факт, что в военной терминологии фраза"занимать населенный пункт"еще не означает, что войска владеют им. Это важно для понимания сути сообщения. В такой связи, записи в журнале в целом совпадают с сокращенными данными в сводке. Сведения в армейской сводке касательно вытеснения двух рот противника подтверждений в ходе исследования не нашли, но допускаю, что в результате уличных боев часть немцев могла отойти из КУЗЬМИЩЕВО, с последующим возвратом полного контроля над деревней.

2/19 и 3/19 батальоны к 16 часам 16 декабря, переправившись на западный берег, в течении текущего дня и ночи не смогли продвинуться, и уперлись в высоту 184.5 возле Больсуново. По оперативной сводке №7 следующего дня «2-й батальон в течении дня и ночи с 16 на 17 вел бои за высоту 184,5 на ее вост. скатах. 3 — й батальон боя не вел, ночью перепутав направление действовал с соседом справа ( от автора 521сп. 133сд.)». Интересен тот факт, что командир 133-й стрелковой дивизии генерал — майор Захаров своим приказом № 2 от 17 декабря упрекал 521-й стрелковый полк в том, что полк топтался всю ночь на одном месте у деревни Больсуново при слабом противнике. При этом, командира полка товарища Власова предупреждал на будущее о суровых последствиях вплоть до расстрела, если при выполнении боевых задач будет проявлена подобная медлительность. Учитывая обстановку вокруг Больсуново, Кузьмищево и тот факт, что близлежащие территории на подступах были минированы немцами, а на высоте 184.5 был установлен ДОТ, то сходу взять такие укрепления практически невозможно, без огромных потерь личного состава. А потому данные в оперативной сводке №7 по поводу действий ночью 3 — го батальона были указаны ошибочно. Батальон не перепутал направление, он физически не мог преодолеть противника, засевшего на высоте 184,5 у Больсуново. Предполагаю, что из — за перебоев проводной связи с подразделениями комбриг не владел полной информацией и в сводке опирался лишь на обрывочные сведения, поступающие к нему с посыльными, потому и была допущена ошибка. В пользу моих доводов служат оперативные сводки 49-й армии, в которых проводная связь штаба армии с бригадой в те дни работала « с перебоями» и это при условии прокладки линий по тылам, что уж говорить о передовой. К тому же, комбриг в своей обьяснительной также указывал на отсутсвие связи с батальонами, что весьма усложняло управление боем. Между тем, небольшие успехи 2-го батальона все — таки отразились в разведсводке армии того же дня, на 21.00 « наши части продолжая движение вперед обошли Салтыково с юга, Кузьмищево с севера, и блокировали Больсуново». Эти данные позволяют предположить, что стрелковая рота 2/19 батальона вышла на северо — запад деревни, между высотой 184,5 и окраиной населенного пункта, как это указано в сводке следующего дня. Но в связи с тем, что отсутствует сводка от бригады за тот вечер, которая могла бы детально прояснить направление движения солдат, то предполагаю, что полного охвата деревни вечером 16 декабря не было. Такая гипотеза совпадает с бригадной сводкой следующего дня от 13.30 часов и данными по журналу. Тем не менее, серьезного продвижения с 16 декабря бригада не имела и положение утром следующего дня существенно не изменилось. Из объяснительной майора Афанасия Гриня:"В течении ночи бригада вела бой и к рассвету вышла на южные скаты высоты 219.0 и высоты 209.1".

Оживить отдельные события того дня помог бы небольшой рассказ. Ведь это могло быть так:

Ровно в 15 часов 22 минуты 16 декабря 1941 года залп из катюш по деревне Кузьмищево ознаменовал собой начало крупного советского наступления. Тогда, немцы еще не поняли всего размаха приближающейся катастрофы. Нет, они не были застигнуты врасплох, как твердит пропаганда тех дней. На передовой солдаты без понуканий, быстро и слаженно заняли свои окопы. К затихшей канонаде каждый уже был на своем месте, держа наготове свое оружие. По мере ожидания напряжение нарастало. На их лицах не читалось страха, лишь взгляд такой ледяной, полный глубокого безразличия, который устремился на восток в ту сторону, откуда уже раздались первые выстрелы. Они, по — настоящему знали, что такое война и приготовились к встрече лицом к лицу с самой судьбой. Стойко — без страха, но и без надежды на счастливый исход. Через несколько дней многие из тех, кто тогда занял оборону по краю деревни, превратятся в замерзшие трупы. А те, что останутся в живых, будут отходить с короткими остановками на запад. Строго на запад. Но, кто бы из них это знал тогда, в обычный пасмурный день 16 декабря.

Крупный снег, падая с мрачных небес, создавал плотный занавес по берегу Оки. В этой погоде, трудно было разглядеть откуда именно исходит опасность. Там, в низине, из ближайшего подлеска потянуло дымной гарью от проделанного выстрела из советской сорокапятки. Следом раздался еще один. Очередной снаряд с пронзительным свистом пролетел над головой, падая где — то в деревне. Пронесло. Пулеметный расчет Рудольфа Гремма, воспользовавшись неопытностью артиллеристов, тут же шквальным огнем заставил замолчать советское орудие, а заодно и всех тех, кто был у той пушки. Это были первые погибшие за пограничное Кузьмищево.

В этот день пулемет Гремма не смолкал ни на минуту. Очередь за очередью посылал он пули в сторону Оки. Туда, откуда все прибывали и продолжали прибывать солдаты противника. Перед ним все поле виднелось, как на ладони и найти свою цель не составляло особого труда. Через час работы минометчиков и артиллеристов долина стала напоминать собой изъеденную воронками снежную гладь, на которой отдельными темными пятнами виднелись силуэты живых и павших советских воинов. Воздух быстро пропитался сгустками крови и расплавленного металла. Этот запах Рудольфу был знаком не понаслышке, но все равно к нему за три года войны, он так и не привык. Но, сейчас он ни о чем таком не думал, он всего лишь выполнял свои обязанности командира расчета. Машинально, без эмоций, без ненависти. Только в голове снова и снова этот въедливый привкус вызывал из памяти образы былых сражений. Все, как тогда. В Польше, во Франции. Только места здесь другие, а так все тоже самое. Тот же запах, та же канонада, те же крики и стоны под шум разрывов. Долг солдата и просто человека, который втайне надеялся выбраться из этой заварушки, заставлял его лихорадочно давить на курок, предварительно высматривая черные пятна на снегу. В бою для него не существовало людей. Перед ним были только цели. Неожиданно все вокруг несколько замедлилось, и мир озарился яркими огненно-красными красками. Отчетливо промелькнула мысль. «Все. Это конец». Его резко потянуло вниз. Падая в окоп, он даже не заметил, как шальная пуля, выпущенная из трехлинейки красноармейца Василия Облукова, оставила кровавую рану на его груди, оборвав короткую жизнь пехотинца. Это на самом деле был конец.

Перед взором комбата Василия Куликова раскинулось широкое поле у подножия Кузьмищево. Шел снег и это играло на руку капитану. В такой снегопад будет легче преодолеть полосу перед деревней. У него стояла задача обогнуть селение возле кладбища и выйти в тыл немцам, отрезая местную группировку от основных сил. Если этого не сделать, то они попросту полягут здесь на пустыре, за зря. А этого, ну никак не хотелось. Передовой отряд не прошел и двести метров, как нарвался на фланговый огонь со стороны высоты возле церкви. Этот путь без потерь не пройдешь. Здесь нужно было идти в обход. Под покровом темноты курсанты второго батальона попытались пробраться к краю деревни в небольшой лесок на разделительной полосе. Там, можно было укрыться и попробовать все же обойти вражескую оборону. Взводу Лучевского, под непрекращающимся минометным огнем удалось перейти дорогу и добраться до леса. Только из взвода их осталось всего семеро. Семеро самых смелых. Лейтенант Лучевский видя, что дальше им не пройти четко скомандовал своим бойцам: « Остаемся здесь, будем прикрывать наших». Шестеро молодых курсантов повинуясь приказу командира, расположились цепью и открыли боковой огонь по немецкой передовой. Немцы не сразу поняли, от чего часть солдат падала замертво на бруствер. В пылу сражения они проглядели отряд, но теперь даже переключившись на него, ничего не могли поделать. Выстрелы с двух сторон очень быстро зажали взвод, отрезая от поддержки из деревни. Нужно было срочно уводить солдат. Прозвучал короткий приказ лейтенанта Альбера к отходу, и солдаты не мешкая, под прикрытием пулемета Гремма, мелкими группами стали отходить к домам. Через десять минут Василий Облуков, стреляя по гитлеровским окопам, заставил навсегда умолкнуть этот вражеский пулемет. Последняя преграда пала. Бой перешел в деревню….

Для поиска описания событий следующего дня я вновь обратился к журналу действий бригады, и сопоставил его с другими донесениями. При этом, у меня сложилось стойкое убеждение в том, что в журнале отсутствуют записи этого дня. По датам вроде бы все верно, но информация в целом с записью на 17 декабря не соответствует действиям бригады в указанный день. Тем не менее, при изучении подобных журналов важно понимать, что такой документ редко велся в течении суток и чаще всего заполнялся следующим днем. Записи подгонялись под свою версию событий, и часто, очень сильно расходились с текущими донесениями и сводками. Подтверждением моих слов, служит ключевая фраза «18.00 17.12 в д. Конюшино прибыл полковник Вронский и вступил в командование бригадой» и все бы ничего, так похоже оно и было, только вот запись по тексту идет после хронологического описания дня освобождения Кузьмищево 18 декабря. Но, не смотря на указанные недостатки, журнал все же можно использовать в качестве дополнительного источника информации, поскольку он позволяет раскрыть детали происходящего. Итак, при отсутствии данных в журнале мне приходится опираться на дневные сводки бригады.

В оперативной сводке штаба бригады №7 от 17 декабря время 13.30

"Перед фронтом бригады обороняется до батальона пехоты усиленной минометами и стан. пулеметами, создав отдельные опорные пункты на рубежах БОЛЬСУНОВО выс.184.5 КУЗЬМИЩЕВО,ИГНАТОВСКОЕ выс.219.0 и высот. 209.1 вилка дорог КООПХОЗ, ТАРУСА упорно оказывает сопротивление.

1/19 к 13:00 находился 1 стр. ротой достиг перекресток тропы с шоссейной дорогой западнее КУЗЬМИЩЕВО, 1км. двумя ротами запад. и южные окраины КУЗЬМИЩЕВО в течении ночи вел бой по уничтожению опорного пункта. Продвижение на запад сдерживалось сильным пулеметным и минометным огнем противника с направления ИГНАТОВСКОЕ, продолжает наступать в направлении ЛЮБОВЦЕВО

2/19 к 13:00 достиг 1 стр. ротой лощины западнее Кузьмищево, 2-мя ротами восточные скаты высоты 184,5 ее огибая и д. КУЗЬМИЩЕВО, в течении ночи с 16 на 17 вел бои за высоту 184,5 и далее северо-западные окраины КУЗЬМИЩЕВО, продолжает наступать в направлении ЛЮБОВЦЕВО.

3/19 достиг юго-вост окр. БОЛЬСУНОВО боя не вел ночью перепутав направление действовал с соседом справа.

В результате суточного боя имеются потери: убитых ком. состава 8 чел. Рядового и младшего состава 75ч. легко ранен комбат 1 и тяжело ранен комбат 2 и 3."

Как видно из документа, стрелки 1/19 и 2/19 батальонов постепенно продвигаясь к ЛЮБОВЦОВО, днем обошли КУЗЬМИЩЕВО с юга и запада. Противник, видя окружение деревни опасно контратаковал.

Из боевого донесения №6 от 17.12.41 время 14.00.

"В 13: 30 2/19 батальон под сильным артиллерийским пулеметным и минометным огнем противника из района БОЯКОВО, БОЛЬСУНОВО, ИГНАТОВСКОЕ, ТАРУСА под действием подброшенных резервов автоматчиков из ТАРУСА отошел из района вост. скаты высоты 209,1 (примеч. участок высоты перед д. Любовцево и вилкой дорог на Кузьмищево) восточнее КУЗЬМИЩЕВО — 900 метров.

1/19 батальон находясь на западных скатах высоты 188,9 ( прим. высота между Кузьмищево и Игнатовское) так же в беспорядке отошел в кустарник восточнее Кузьмищево.

3/19 во взаимодействии с соседом справа овладел д. Больсуново и развивает успех на высоте 209,0. Имеет некоторые трофеи, в результате боя имеются потери: убитых 50 человек, раненых 174 чел.…В результате потери командования в 2-х батальонах и некоторых рот управление батальонами на некоторое время было потеряно и бойцы не возглавляемые никем в панике бежали на исходные позиции благодаря моего и комиссара вмешательства и командиров штаба — батальоны приведены а порядок и направлены в бой. Действие бригады в дальнейшем направлено на выполнение полученных задач."

Боковой контрудар немецкой группы из Тарусы на рубеж бригады вдоль дороги на ИСКАНСКОЕ, до поворота на Любовцово создал панику у советских войск и решил исход наступления. Стрелки, попав под перекрестный огонь были вынуждены бежать на исходные позиции. Более того, в результате контрудара часть командования 1-го и 2-го батальонов была ранена или убита и препятствовать бегству уже никто не мог. Что касается морального состояния солдат, то о нем нетрудно судить, хотя бы по тому, что два дня уставшие и голодные солдаты провели на снегу, при температуре — 7-8 °С. Два дня, они безуспешно пытались окружить и взять Кузьмищево, неся большие потери, но при этом все равно возвращались на начальные позиции. Вообще, события 16 и 17 декабря очень схожи между собой. Такие моменты, как выход подразделений на высоту 209.0 в 1 км. от Кузьмищево, попытки командования бригады наладить связь, имеют мало внешних различий и в этой связи не удивительно, что командиром бригады в журнале этот день вообще не описан. Возможно, все бы пошло по — другому, если бы комбриг днем провел перегруппировку сил с нажимом на Больсуново. Но как видно из сводок, солдаты упорно продвигались тем же маршрутом и такая тактика, в итоге принесла поражение. Все же, самой большой тактической ошибкой командования 49-й армии в том наступлении было использование молодых курсантов, не имевших боевого опыта для молниеносной атаки. Но тогда командарм не выбирал с кем ему воевать, да и времени на подготовку солдат не было. Воевал с теми, кто был, без подготовки, отсюда и неудачное боевое крещение бригады.

Бой за Больсуново шел уже сутки. Немецкие солдаты 205-го пехотного полка 52-й пехотной дивизии использовали все дома и сараи в качестве укрепленных укрытий и отчаянно сопротивлялись. В соответствии с приказом командира 133-й дивизии № 2 от 17.12.41 года, двумя батальонами 521-го полка к 10 часам дня деревня была блокирована с севера и востока, остальные силы полка без задержек двигались на Исканское. С юго-восточной стороны за подступы к деревне вел бой 3-й батальон 19-й стрелковой. К 14.00 часам совместными действиями 521-го полка и 19-й бригады при поддержке танков Т-60 3-й танковой роты 23-й танковой бригады Больсуново было полностью освобождено от немцев. Эта информация подтверждается еще и вечерней разведсводкой 49-й армии № 62 на 21:00. Отходя из Больсуново в сторону Кузьмищево, немецкие солдаты спешно заминировали свои блиндажи и пути оступления. Такой прощальный привет от фюрера унес с собой несколько советских жизней. Плацдарм был взят.

Кстати, о роли танков в наступлении 16 декабря следует рассказать чуть подробнее. По замыслу командарма, танки 23-й танковой бригады придавались 133-й дивизии Захарова и должны были обеспечить броневую мощь ударной группы. Для этой цели, солдаты 133-й дивизии были обязаны пересечь Оку и обеспечить прикрытие инженерных подразделений, которым следовало оценить и подготовить лед, для последующей переправы танков и тяжелых орудий. Как развивались события дальше, мы узнаем из следующего отчета 23-й бригады, за подписью начальника штаба — подполковника Клименко: «Накануне дня наступления 15.12.1941 по вопросу взаимодействия при штарме 49 командир 133 СД излагая свое решение в котором использование танков — ввод их в бой через реку ОКА по овладению плацдармом на рубеже ВОЛКОВСКОЕ — БОЛЬСУНОВО. По данным разведки Начальника инженерной службы Армии и бригады Английские танки /18 и 25т/ переправлять через лед нельзя. Переправа через лед подготовлена не была ни штабом дивизии, ни инженерным отделом штарма 49. Таким образом, две роты должны были переправиться через реку ОКА и ПРОТВА в районе СЕРПУХОВ-ДРАКИНО т.е. на участке 194 СД. При получении приказа штарма в 6.30 16.12.1941 стало известно, что день наступления назначен 7.00 16.12.1941. Исходя из предварительного решения командира 133СД, Я принял решение о выдвижении танков на исходные позиции 1 и 2 ТР Английских танков — ДРАКИНО и 3ТР /Т-60/ — лес восточнее ВОЛКОВИЧИ, имея задачу последней переправиться через реку по льду. В течении дня 16.12.1941 пехота еще не овладела плацдармом, поэтому КСД 133 приказал танки через реку ОКА переправлять в ночь с 16.12.41 на 17.12.41. и в дальнейшем действовать совместно с 521 СП, что и было сделано 3 ТР.

1 и 2 ТР, ведя боевую разведку 16 и 17.12.41. в направлении своего выдвижения на участке фронта 18 ТБР и левого фланга 194 СД. Пройдя боевые их порядки в 22.00 17.12.41 достигли САЛТЫКОВО, где командир танкового батальона обьединил батальон в полном составе. Управление батальоном до его обьединения осуществлялось двумя оперативными группами выделенными штабом 23 бригады. 18.12.41 3 ТР взаимодествовала с 521 СП обеспечивая взятие БОЛЬСУНОВО — ИСКАНСКОЕ…..»

Учитывая этот отчет, переправа 3-й роты танков Т — 60 через Оку никак не могла состояться раньше 17 декабря, поскольку плацдарм к тому времени, еще занят не был. Что касается численного количества танков, учавствующих в подавлении обороны противника возле Больсуново, то мои предположения сводяться всего к двум боевым единицам. Впоследствии, то-ли от незнания, то-ли для придания значимости, с легкой руки бывшего члена Военного совета 49-й армии Андрея Ивановича Литвинова, родился миф об участии 23-й танковой бригады в освобождении города Тарусы. Скажу сразу, танков не было. Да, они проходили через Тарусу, но уже после освобождения в 20 числах декабря. Один танк из серии Valentine даже стоял в городе на ремонте. Это подтверждается отчетом бригады. Танки, как указано выше, были использованы 133-й дивизией для преодоления промежуточного рубежа возле Льгово. На этом рубеже, ОСТРОВ-ГОСТЕШЕВО-РАДЕНКИ–ЛЬГОВО с 20 декабря действительно протекали сильные бои и 23-я танковая растеряла большую часть своих танков. Но вернемся к событиям вокруг 19-й курсантской бригады, ведь там назревали серьезные перемены.

Получив донесение об отступлении 19-й стрелковой, командарм решает срочно вмешаться в управление бригадой. Для чего, в 18 часов на основании его приказа, в штаб бригады из Митино прибывает полковник Яков Никифорович Вронский, и в 19 часов вступает в командование. Из докладной Я.Н. Вронского «Командиру 49 армии. В 19.00 17.12.41 согласно Вашего приказа переданного через генерала — майора Захарова я вступил в командование 19 стрелковой бригады. Вызванный врид командира бригады Гринь доложил мне, что батальоны после отхода от Кузьмищево на восток собраны, приведены в порядок, которым приказано восстановить прежнее положение по овладению Кузьмищево. Батальоны к 19.00 находятся: 3-й юго-западная окраина Больсуново, 2-й батальон северо восточная окраина Кузьмищево, 1-й батальон юго-восточная окраина Кузьмищево. Хотя связи кроме 2-го батальона с ними не было. В 20.15 я выслал в батальоны приказ о наступлении, но 1 и 3-й батальоны не нашли. Через некоторое время я послал других командиров штаба для розыска батальонов, которые также до 3:00 18.12.41 не нашли. В 3:15 я выслал на розыск специальную группу во главе с майором Гринем но результатов в 3:45 еще не имею. В 3:25 получил сведения, что часть 3-го батальона прибыл в д. МИТИНО. Мною приняты все меры по розыску 1 и 3 го батальонов вплоть до облавы по лесам, 2-й батальон действует с соседом справа (133 сд) от возможных ударов противника. По розыску 1 и 3 — го батальонов приступаю к выполнению в целом задач, поставленных бригаде.». Под основным текстом сообщения, рукой начальника 1-го отделения штаба Алексея Сиванкова, была сделана интересная приписка « в 5:20 18.12.41 1-й батальон найден связь установлена».

То есть, если верить донесению комбрига Вронского в результате дневной контратаки немцев со стороны ЛЮБОВЦОВО БОЯКОВО ТАРУСА 1-й батальон отступил на исходные позиции на юго — восточные окраины Кузьмищево, а 2-й батальон отступил к восточной лесной окраине Кузьмищево. При этом возникла паника и отдельные части 1 и 2 батальона разбежались. 3-й батальон вел бой за Больсуново, а те части 3 — го батальона, которые потеряли своих командиров в боях за Больсуново, ночью вернулись в деревню МИТИНО и до утра ни о каком повторном наступлении и речи не могло быть. Яков Вронский, приступив к обязанностям врид комбрига, подготовил приказ №8, в котором 2/19 и 3/19 батальонам совместными действиями следовало наступать в направлении д. Любовцово и овладеть им, далее 3/19-й батальон должен двигаться в направлении Похвиснево, Бортники, 2/19-й батальон в направлении Подборки — Похвиснево, 1/19-й батальон — двигаться за 2 — м батальоном и обеспечивать защиту его левого фланга. Новый приказ требовал частям вернуть позиции на линии д. Бояково — д. Любовцово, а затем, развивая успех, окружить Тарусу с запада и юга. Блокирование противника в д. Кузьмищево предусматривалось двумя стрелковыми ротами 1 — го батальона с севера запада и юга. Дорогу, идущую на Тарусу, следовало прикрыть боевым охранением силами 1/19-го батальона. Чтобы выполнить данный приказ необходимо восстановить связь с оставшимися батальонами, собрать разбежавшихся солдат, назначить новых командиров и на это нужно время, потому новая атака на Кузьмищево вероятнее всего началась с утра 18 декабря.

День запечатлен в оперативной вечерней сводке армии № 212, к 17.00 часам « 19 сбр встречая сильный фланкирующий огонь минометов артиллерии и пулеметов со стороны ТАРУСА ведет бой на северо вост. скатах высоты 209,1, стык дорог юго-западное КУЗЬМИЩЕВО, блокирует ИГНАТОВСКОЕ с востока и северо-запада». Как заметит читатель, в этой сводке нет сведений об отступлении, но эти данные соответствуют донесению бригады от 13 часов, поэтому берусь предположить, что при составлении общей сводки армии на столе у офицера лежала только одна сводка бригады от 13.30 часов, вторая находилась в работе у оперативной группы штаба армии. Впрочем, подтверждение отступления последует в следующей сводке №213 от 18 декабря к 5.00 утра« 19сбр в 20.00 17.12.41 контратакована противником с направления ТАРУСА оставила КУЗЬМИЩЕВО. В течении ночи бригада вела бой за овладение этим пунктом. Данных о исходе боя не поступило.» При прочтении этого документа у меня сразу возник вопрос: А почему в 20.00 часов, когда донесение бригады было в 14.00 часов? Ответ нашелся сам собой, полковник Вронский после вступления в командование бригадой докладывал в штаб армии о положении дел, соответственно фраза «в 20.00» могла быть взята из времени его доклада. Тем не менее, в течении дня на всем рубеже Троицкое, Волковское Кузьмищево противник медленно отходил в западном и юго-западном направлении, концентрирую основные силы в районе Тарусы.

События следующего дня сложно представить, нет сводок и донесений бригады за тот день. Но, если верить журналу «с рассвета 18 декабря бригада атаковала Кузьмищево и завязала уличный бой». И эта информация согласуется с оперативной сводкой 133-й дивизии того же дня на 10 часов « 19 сбр продолжает ликвидировать противника в районе КУЗЬМИЩЕВО, а частью своего хозяйства наступает в направлении ЛЮБОВЦОВО». Как мне понятно из донесения, солдаты бригады, выполняя приказ Вронского, стремились восстановить утраченные позиции и вели бой за д. Любовцово. Только теперь, в отличии от прошедшего дня у них было преимущество — линия фронта теперь проходила по д. Исканское, а Больсуново уже было занято нашими войсками и с левого фланга немцы помощи ждать не могли. Угроза окружения Тарусской группировки возникла еще вечером 17-го, но 18 декабря для немцев стало особенно критичным. На западе батальонами 521-го стрелкового полка 133-й дивизии рано утром была перехвачена дорога Таруса — Исканское так, что отступать на северо-запад немцам уже не имело смысла. Образовавшийся выступ Любовцово — Кузьмищево — Таруса в любой момент мог превратиться в котел, и чтобы этого избежать. Немецким командованием 52-й пехотной дивизии было принято решение отвести части 205-го пехотного и 152-го артиллерийского полков на промежуточный рубеж Б.Кольцово — Лопатино — Кресты — Гурьево. Из журнала бригады « Противник не выдержал напора наших частей вывел свои главные силы оставив небольшое прикрытие в укреплениях Кузьмищево. Решением командования прикрытие противника было блокировано 1 стрелковой ротой с запада, юга и северо-запада остальными силами преследуя отходящего противника, уничтожая его опорные пункты КООПХОЗ, повели наступление на Тарусса….». Обоснованием даты вывода из Кузьмищево основных сил, может служить справка Тарусского райкома ВКП (б) о злодеяниях немецко-фашистских войск на территории Тарусского района Тульской области в период оккупации. В ней сказано, что"17 декабря при отступлении немцы застрелили 94 летнего старика". По — всей видимости, к утру следующего дня в укреплениях деревни оставались лишь силы прикрытия, с которыми и вели бой отряды Вронского. Этот тезис увязывается со сводкой 133-й дивизии и записями в журнале.

В 1974 году участник сражения за Кузьмищево командир взвода П. Константинов в газете « Брянский рабочий» вспоминал этот бой: «Это произошло на рассвете 18 декабря 1941 года. К этому времени половина села уже была взята, но ожесточенный бой не прекращался. И наши, и вражеские минометы замолчали, поскольку и наступающие, и обороняющиеся находились на предельно близком расстоянии. Измученные почти сутки длившимся боем курсанты прятались от вражеских пуль, лежа за углами домов. Кто-то должен был повести их в атаку. В последнюю атаку. И это сделал политрук Ляхов — во второй раз за минувшие сутки. С возгласом «За мной!» он первым бросился на врагов. Но как только он оказался между домами, вражеская пуля ударила ему в руку. Не показывая, что ранен, политрук продолжал вести курсантов вперед. До тех пор, пока не покачнулся и стал медленно оседать в снег. Кто-то из бежавших рядом бойцов нагнулся к нему, попытался поднять… А потом громко закричал: «Товарищи! Он сказал: «Вперед!» «Вперед!» Теперь никакая сила не могла остановить курсантов — часа через полтора в Кузьмищеве не осталось ни одного фашиста. Когда бой утих, курсанты третьей роты, с которой делил горести и радости Д.А. Ляхов, на припорошенной снегом земле нашли застывшее тело своего старшего товарища. Он лежал, крепко сжимая в руке автомат. Спустя некоторое время на окраине отвоеванного села прощальным салютом батальон почтил память своего политрука и всех погибших за Кузьмищево стрелков-курсантов. Батальон уходил на город Тарусу…». Это воспомнинание соотвествует боевым донесениям, но конечно не стоит забывать про советскую цензуру того времени и желание журналистов упростить печатную статью. Каждое слово сверялось с позицией партии и в подлинную версию вносилось столько правок от редакторов, что история на выходе приобретала совершенно фантастический вид. Исскуство журналистики служило созданию образа армии — победителя в сознании граждан. Любые спорные вопросы такие, как длительность боя за село могли быть истолкованы читателем неверно, а потому часто корректировались. Хотя коректировкой это назвать трудно. Сюда лучше всего подойдет слово « цензура».

По данным оперсводки армии №214, к 17.00 часам бригада одним батальоном вела бой за Скоросово и одним за Подборки, соответственно можно смело утверждать, что деревни Бояково и Любовцово к тому времени, были уже заняты либо блокированы бригадой. К 18.00 часам противник оставил СЕЛИВЕРСТОВО,ИСКАНСКОЕ КУЗЬМИЩЕВО, ИГНАТОВСКОЕ ЛЮБОВЦЕВО, ПАРШИНО. По данным оперативной сводки 133-й дивизии к 23.00 часам «По донесению 19 сбр батальоны занимают БОЛЬСУНОВО КУЗЬМИЩЕВО ИГНАТОВСКОЕ». По журналу бригады, в результате двухдневного боя противник потерял убитыми и ранеными до 300 человек. Трофеи составили: велосипедов 180 шт. 32 мотоцикла, 80 разных автомашин, 4 пулемета, 6 минометов, 4 противотанковых пушки, до 300 винтовок, 27 автоматов, до 30000 патрон, 500 мин, 9 км. кабеля 4 телефонных аппарата и ряд другого военного имущества.

Участие в боях сводного отряда 5-й гвардейской дивизии 18 декабря прослеживается только с вечерних сводок дня, потому я пришел к выводу, что отряд был использован командующим армией только при успешном наступлении 19-й бригады. Вероятно, что до 18 декабря отряд находился в резерве на случай неудачного развития ситуации. В частном боевом приказе командарма №023/ОП, отряд 5 гвардейской дивизии, действуя из района ВЕЛЕГОЖ в направлении Шишкино, Слащево должен был выйти на пути отхода противника из Тарусы на юго — запад и совместно с 19-й бригадой окружить и уничтожить Тарусскую группировку. В вечерней оперативной сводке №214 от 18.12.1941г. к 17.00"Батальон 586 ГСП, СР 630 СП, 160 орб наступает в направлении ЛОДЫЖИНО ШИШКИНО БОРТНИКИ передовыми подразделениями овладели высотой 223.6 ( от автора. район реки возле Ладыжино — Антоновка)". Согласно оперативной сводки №215 к 5.00 часам 19 декабря, за прошедший вечер и ночь, « сводный отряд 5-й гвардейской дивизии, в составе: 1-го батальона 586-го полка, одной стрелковой роты 630-го полка, и 160-го отдельного разведывательного батальона, при поддержке батареи 347-го артиллерийского полка», действуя в направлении ИСТОМИНО, освободил деревни Ладыжино, Паршино и Шишкино. Блокируя д. Бортники и д. Слащево, передовыми отрядами, перехватил большак Таруса — Петрищево. Возможность отступления немцев на Петрищево была исключена.

Ранним утром 19 декабря кольцо вокруг Тарусы окончательно замкнулось. Отдельные отряды бригады к 5.00 часам утра еще продолжали вести бой на рубеже Скоросово — Подборки. К 7.30 часам утра 1/19 батальон подошел к северной части Тарусы. 2/19 и 3/19 батальоны охватом близлежащих деревень, окружили город с западной части. Как предписывал приказ Вронского, подразделения 1/19 батальона старались держаться окраин на расстоянии 500 метров и в город до утра не заходили, блокируя возможные контратаки. В журнале бригады « Наступая с севера 1 и 2-м батальонами бригада стремительным ударом совместно с отрядом 5 гсд к рассвету овладела Тарусса, нанеся главный удар с севера и северо-востока…..». Эти сведения подтверждаются данными в журнале действий 49-й армии «19 сбр приведя себя в порядок возобновила наступление в направлении КРЕСТЫ, выделив часть сил для наступление на ТАРУСА с севера…..». Сводный отряд под командованием старшего лейтенанта Чебанова Георгия Ивановича, накануне полностью занявший Ладыжино, Почуево, Бортники, силами батальона 1/586 полка и ударом в сев.восточном направлении (автор. направление от исходного положения) в 7 часов 30 минут вошел в Тарусу. По донесению 19-й стрелковой, к 10 часам утра солдаты приступили к зачистке города от оставшихся немецких солдат, а подразделения 1 /19 батальона выдвинулись к большаку Таруса — Петрищево, вслед за отходящим противником. По данным армейской разведсводки в 12 часов дня усилиями бригады и сводного отряда город был окончательно освобожден от захватчиков. В 15 часов, по докладу штаба, основные силы 2/19 и 3/19 батальонов прошли головой д. Слободка, держа направление на Ладыжино. Официальную версию событий этого дня мы найдем в оперативной сводке армии №216 к 17.00 «19 бригада, обойдя Тарусу с севера и северо-запада, во взаимодействии с батальоном 586 стрелкового полка 5 гвардейской стрелковой дивизии в 13.00 овладела городом. Потери ( примечание. сводного отряда): убит — 1 чел., ранено-15 чел. Трофеи: орудие ПТО-1, снарядов-9 ящиков, орудий 76 мм — 2шт., минометов — 3 шт., повозок с упряжами — 6шт.»

В течение дня подразделения бригады занимали город и готовились к дальнейшему наступлению. Штаб 19-й стрелковой до 11.00 20 декабря был переведен в Тарусу. Отмечая это радостное событие, командующий армией в 16 часов дня поздравил телеграммой командира 160-го отдельного разведывательного батальона сводного отряда товарища Чебанова с отличной работой по освобождению города.

День освобождения города отмечен в воспоминаниях Зои Борисовны Мельниковой (Овчинниковой) «Войска Красной армии пришли со стороны Оки, но первых наших солдат я увидела со стороны «Ленинской горы» — это были сибиряки, которые спускались на лыжах — они были в белых халатах. Сразу начались перестрелки, но они были небольшие». Смею предположить, что основные силы немцев покинули город еще днем 18 декабря или чуть раньше, оставив небольшие арьергардные прикрытия. В защиту моего предположения служат небольшие потери личного состава при взятии города, а также весьма малые трофеи. Это может означать только одно, отход немецких войск был организован без паники и суеты. Мои предположения о количестве немецких солдат, составлявших Тарусскую группировку, сводяться к примерной цифре в 1000 человек. Эта версия косвенно подтверждается донесениями 5-й гвардейской дивизии, 19-й бригады и разведсводками армии за период с 16 по 19 декабря. Так, в сводке от дивизии указано, что за несколько дней до наступления в район Ладыжино — Слащево прибыло до батальона пехоты противника, для смены передовых подразделений. Согласно, данных от бригады в результате боев, противник в близлежащих деревнях оставил около 400 велосипедов. К тому же, в последующих отчетах армии фиксируется, что 52-я пехотная дивизия сумела сохранить основные силы, избежав пленения под Тарусой. По отношению к другим дивизиям, воевавшим в районе Тарусы, ее численность была выше на 1000-1500 человек. По журналу бригады, противник оставил в городе 8 орудий ПТО, 4 ст. пулемета, до 40 автоматов, 2 трактора, до 30 автомашин и много другого имущества. По данным донесения бригады №8 от 19.12.41 время 20.00 « В результате боев с противником в районе пунктов: КУЗЬМИЩЕВО, РОМАНОВКА, ЛЮБОВЦЕВО, ИЛЬИНСКОЕ, ПОХВИСНЕВО 19 стрелковая бригада имеет трофеи: велосипедов в КУЗЬМИЩЕВО около 150 шт. РОМАНОВКА около 150шт. опушка леса юго-вост 1 км. ЛЮБОВЦЕВО — около 100шт, орудий: ИЛЬИНСКОЕ — 2шт. КУЗЬМИЩЕВО-2 шт. автомашин: РОМАНОВКА — 3 грузовых, 1 легковая, ПОХВИСНЕВО у переезда южнее — 4 грузовых. Захвачено много винтовок, автоматов, пистолетов, патрон. Исправное оружие использовано для вооружения частей бригады. Транспорта в бригаде недостаточно, отправить в тыл не может, по всем пунктам трофейное имущество будет заактировано и передано местным властям для сохранности и передачи военведу. Вронский».

В ходе моего исследования у меня возник вопрос учета потерь личного состава за период боев. Потери 19-й стрелковой, если верить журналу бригады составили: убито — 75, ранено — 432, пропало без вести — 18 человек. Потери сводного отряда при освобождении города Тарусы: убито — 1, ранены — 15 человек. Если предположить, что 19-я бригада, состоящая из 3-х батальонов, 2 рот минометчиков, батареи ПТД, насчитывала примерно 2200 — 2400 человек, то в результате боев с 16 по 19 декабря она потеряла 525 человек или около 20 % своего состава. Оценивая численность сводного отряда 5-й гвардейской дивизии, я пришел к выводу, что к наступлению выдвинулось порядка 500-700 человек. У меня нет сведений о потерях отряда кроме тех, которые я указал выше, но учитывая взятие Ладыжино, и блокирование со всех сторон д. Бортники просто уверен, что потери были. По моим данным 76 человек уже не вернулись домой, а сколько еще их лежит в тарусской земле ведает только бог. Возможно позже, в более серьезных трудах исследователями подведется окончательный итог всех потерь и никто не будет забыт. На этом история освобождения города подошла к концу. Впереди 19-ю стрелковую ожидал марш по большаку на Петрищево, освобождение д. Антоновки и героический подвиг комиссара Давыдова, руководившего атакой солдат на укрепления немцев в д. Кресты, но это уже совсем другая история……

Приложение