Светлан Голосеев – гвардеец монгольского императора

Виктор Квашин

В книге рассказывается о малоизвестном историческом факте – о наличии в гвардии императора Великой Монгольской империи полка русских воинов. Художественное повествование построено на документальных фактах, что не мешает читателю погружаться в волнительные перипетии героев на необъятных просторах империи.Книга придётся по душе всем, кто интересуется историей Руси и других народов Евразии, попавших под монгольское владычество в XIII – XIV веках, а также тем, кто любит приключенческую литературу.

Глава 13. «Прелесть» — это не то, что вы подумали

Звонок от Лиры:

— Теперь моя очередь вас развлекать. Приглашаю вас на рыбалку.

— О, мы поедем на таёжную речку, вдвоём, с палаткой!

— Умерьте свои фантазии. Рыбалка морская. Мой сокурсник пригласил. Отказаться мне неудобно, но… как бы вам объяснить, вы нужны мне как щит. Я понятно выражаюсь?

— Ну, в общем. Когда, куда, на сколько?

— На день, к островам Пахтусова. Завтра в семь утра, отход от тридцать шестого причала, знаете такой?

— Ещё бы!

— Катер «Дельфин». Поедете?

— Да, — твёрдо сказал я, хотя на самом деле не очень-то хотелось мёрзнуть на палубе и просто так потерять день. Но выручить Лиру нужно. Если просит меня, значит, другому довериться не может. Ага, снова беспочвенная гордыня собственной персоной.

Быстроходное судно с мощным водомётным движителем легко вынесло нас в Амурский залив. Упругий южный ветер на открытом просторе разогнал волны, которые, разбиваясь об острый форштевень, стали забрызгивать в открытую кормовую часть, где мы с Лирой Павловной любовались берегами Русского острова. Пришлось спуститься в кокпит.

Три молодых мужчины, ровесники Лиры и две девушки весело переговариваясь накрывали стол. Вадим, явный лидер и организатор мероприятия не очень добро поглядывал в мою сторону, поскольку, видимо, никак не ожидал меня тут видеть, да ещё и в качестве сопровождающего Лиры. «Мой добрый друг», — так она меня представила, взяв под руку, и таким образом мною защитившись от возможных поползновений Вадима — мягкое женское коварство. Тем не менее, бутылки были откупорены, стол ломился от изысканной закуски, и мы дружно приступили к «рыбалке».

Парни по очереди рассказывали анекдоты на рыбацкую тему, иногда «на грани», но без пошлостей. Было весело. Лира тоже казалась раскрепощённой. Довольно быстро «добежали» до островов. Якорь бросили под прикрытием острова Рикорда, чуть южнее трёх островков Пахтусова.

— Сорок три метра, — крикнул из рубки капитан, заглушив двигатель.

— То самое место, — подтвердил Вадим. — В прошлый раз камбала сама на палубу выскакивала.

Забросили удочки — просто толстые лески с грузилами и крючками, на которые нанизали кусочки мидий. В этот раз клевало слабо. Парни вытащили по паре желтобрюхих камбал и, потеряв интерес, пошли продолжать веселье. Капитану попалась звёздчатая камбала таких размеров, что он с трудом поместил её в двадцатилитровое пластиковое ведро. Камбала периодически взбрыкивала, не желая сдаваться и, наконец, перевернула посудину. Капитан успел ухватить рыбину у самого проёма в фальшборте, достал нож и решил её судьбу. Тут же разделал, порезал на куски и удалился в кокпит со словами «Сама на сковороду напросилась». Мы с Лирой остались одни. Мне тоже надоело дёргать пустую леску, но покинуть спутницу я не решался, а она уходить не желала.

— Знаете, я ведь снова приготовила вам кое-что интересное из четырнадцатого века, хотите? Только не подумайте, что я зацикленная дура — как выпью, так начинаю говорить об истории.

— У кого что болит… На самом деле мне нравится, когда мы с вами разговариваем на исторические темы. Вы так много знаете! И, конечно, интересно, что вы расскажете в этот раз.

— Мне попалось любопытное сообщение арабского путешественника Ибн Баттуты за 1333 год. Подождите, сейчас руки вытру. Вот, читаю дословно: «Мы отправились в путь с султаном (это он имеет в виду Хана Узбека) и прибыли к городу Хаджитархану (он был недалеко от современной Астрахани). Это один из лучших городов, с большими базарами, построенный на реке Итиле, которая одна из больших рек мира. Султан остаётся здесь до тех пор, пока усиливается стужа и эта река замерзает. Замерзают и соединённые с нею воды». Далее слушайте внимательно: «Потом он приказывает жителям этого края привезти несколько тысяч возов соломы, которую они кладут на лёд, сплотившийся на реке. По этой реке и соединённым с нею водам ездят в арбах на расстояние трёх дней пути. Часто по ней проходят караваны, несмотря на конец зимней стужи, но при этом тонут и погибают». Каково?

— Никогда подобного не слышал. Но почему не в санях по замёрзшей реке?

— Я думаю, причина в том, что в Астрахани относительно тёплая зима. Вероятно, почва не замерзает, снег неглубокий, при оттепелях растаивает. По этим причинам по суше удобнее ездить на колёсном транспорте, чем в санях. Ну, и не «переобувать» же арбу с грузом, чтобы недалеко проехать по льду. Проще обязать крестьян насыпать на лёд сена. Даже возможно именно распутица заставляла ездить по более твёрдому, чем земля, льду.

— А вы заметили, здесь хана называют султаном?

— Так ислам, что вы хотите…

— Любопытно, если смотреть отвлечённо, со стороны, как идеология изменяет видение мира. Вот были язычники, понимали окружающее определённым образом, загнали их в ислам, и стали видеть всё иначе. Получается, без постороннего влияния мы могли бы понимать то же самое совершенно особенным образом?

— В наше время невозможно представить условия, в которых человек может оказаться без постороннего влияния. Мы можем только убеждать себя, что выбрали мировоззрение сами.

— Ну мы-то с вами неверующие.

— Как сказать. Атеизм — тоже мировоззрение.

— А вот давайте представим, предположим на секундочку, что есть «тот свет», есть некие сгустки сознания, которые остаются от людей земных. О чём эти души размышляют? Ведь получается, что и думать не о чем. Все эти человеческие отношения, войны, болезни, поля-огороды, заводы и компьютеры — всё это чисто земное, плотское. Остаётся ли что-то, о чём стоит размышлять на небесах?

— Эк вас повело в философию! Это вино на вас так действует?

— Да что мы там выпили — по капле. Извините, у меня бывает, мысли куда-то побегут…

— Нет, действительно занятно. Если вдуматься, всё наше даже самое великое — на самом деле исключительно мирское. Наверно потому и говорят, что нужно жить земной жизнью «на полную катушку», и непременно с интересом. А на небесах будем «на заслуженном отдыхе» бездельничать и думать о любви.

— Любовь — тоже земное, тоже телесное, никуда от этого не деться.

— Если хотите, я вам скажу личное. Я уверена, что в земной человеческой любви, если исключить плотское, есть маленький яркий остаток — любовь неземная, которая и зажигает плотскую. Вот эта частичка и будет нам радостью после жизни. Видите, я, получается, верующая. Вступайте в мою секту.

— Я, пожалуй, уже давно в той секте, только не формулировал. Хотя, земная любовь тоже — такая прелесть!

— Насчёт «прелести» не согласна.

— Простите за нескромный вопрос: вам совсем-совсем неинтересны отношения с мужчинами?

— Ха-ха! Я вовсе не о том. Я о слове «прелесть». Знаете, что оно означало в те самые времена, когда жил ваш Светлан Голосеев?

— Наверно, что-нибудь интимное?

— Отнюдь… Ой-ой, у меня дёрнуло! Ух, как тянет! Помогайте, пожалуйста!

Я перехватил леску и вытащил на палубу минтая сантиметров семьдесят длиною. На возгласы Лиры Павловны вышла вся компания.

— Выбросить? — спросил я.

— Чего это? — удивились чуть ни хором.

— Так это же минтай. Мы в молодости всегда выбрасывали, считалась сорная рыба. Она же гельминтами сплошь нашпигована.

— Да брось, а как же минтаевые путины, тысячи тонн улова?

— Те тысячи тонн на удобрения пускали и норкам на корм. Кстати, и навагу на зимней рыбалке не брали, тоже считалась никчёмной рыбой, разве что собакам или свиньям.

— Да не может быть! — Вадим верить не желал. — А что же японцы, корейцы — дураки, что наш минтай скупают по бешеным ценам?

Я не стал продолжать перепалку. В конце концов, только что об этом говорили: внешнее влияние оказывает воздействие на восприятие событий. У нас с Вадимом разный жизненный опыт — вот и вся причина разногласий.

— Давайте отпустим, — твёрдо сказала Лира Павловна. — Я поймала, я и судьбу её вершу. Отпустим!

— Да ладно, — сказал Вадим, поднял рыбину за жабры и опустил рядом с бортом. — Живи! Лира у нас добрая!

Все вернулись в кокпит, а мы с Лирой Павловной остались. Начал моросить дождик, стало зябко.

— Вы не договорили, Лира Павловна, так что же означало слово «прелесть»?

— Старинное славянское слово «прелесть» означало: обман, заблуждение, обольщение и даже дьявольские козни.

— Надо же! Никогда бы не подумал. У них там, в прошлом, всё не так было, даже имена и фамилии. Вот что это за имя — Голосей! Нарочно не придумаешь.

— Вы что, серьёзно не догадываетесь? Это же языческий культ плодородия. Земля, по представлениям земледельцев-язычников, рожала урожай буквально, как женщина. Вероятно, отсюда слова «урожай», «плодородие». Кто же, как не мужчина мог её оплодотворить? Именно полностью раздетые мужчины ходили по пашне, разбрасывая семена — «осеменяя». Такая традиция, не только на Руси, но и вообще в Европе, сохранялась много веков после официального принятия христианства. Зачастую оплодотворение пашни зерном подкреплялось реальным совокуплением пахаря с женой на этом же поле по принципу «подобное порождается подобным». Вот откуда прозвище или имя Голосей — тот, кто по древним традициям засевает поле, раздеваясь до гола.

— Ничего себе! Ведь ответ на поверхности, а я не догадался. Это, кстати, подтверждает слова тёти Маруси, что Светлан, сын Голосея христианскую веру не признавал, то есть, оставался язычником. Вот и тут тоже изменение видения мира, но только посредством изменения значения слов. А когда-то же жили и без слов…

— О-о, «Остапа понесло» в философию! Интересно с вами, честное слово. Но пора уже закруглять наш диспут. Мы изолировались от общества неприлично надолго. И жареной камбалой пахнет аппетитно. Пойдёмте.

В кокпите показалось чрезмерно весело. Видимо, мы с Лирой просто отстали от коллектива. Вадим немедленно поднёс нам по «штрафной». Лира не отказалась, глядя на неё выпил и я. «Паритет» восстановился, нам тоже стало нескучно. Мы и не заметили, когда завели двигатель.

Все вдруг умолкли, когда перестало качать.

— В бухту вошли, — сказал Вадим. — Ну что, Лирок, понравилась рыбалка?

Я довёз Лиру на такси. В пути она подремала у меня на плече — утомилась. Прощаясь, не удержался:

— Что скажете, роль щита мне удалась?

— Я вам очень благодарна! Правда. Кстати, знаете, что означает славянское имя Вадим? Происходит от древнерусского «вадити», что значит «сеять смуту». Отсюда Вадим — спорщик, побудитель раздора. Спокойной ночи!