Привычка любить

Виктор Владимирович Ветров

Роман-мемуар. Роман-трагедия о любви двух подростков XXI века. Безумная история, которая разворачивается в бетонных джунглях нашего столетия. Забытые чувства, бесчисленные диалоги в социальных сетях. Настоящая и однодневная любовь. Черные списки и яркий экран смартфона. Настоящая история, пропитанная болью и безликой надеждой.

ГЛАВА 5

Неделя встретила нашу компанию ссорами среди девушек. Даша обижалась на Снежу и не отвечала на её сообщения и вопросы. Понедельник прошёл как-то мимолетом, что ли. А затем настал вторник. Это был странный день. Даже в чём-то он был переломный. Но для начала, о моих чувствах…

Я ощущал эту боль внутри Даши. Точнее, не ощущал, а видел. Ощущать ещё не мог. Она часто была вся на нервах после расставания с Ильей, грустила не из-за чего и обижалась на любые нелепые шутки. Она мне нравилась, не смотря на то, что часто вздорила с подругой и не по-божески посылала всех, кто пошутит в её адрес хоть раз. И я шутил. После того, как они расстались с Ильей, я стал действительно почти каждый раз над ней шутить. Это выглядело даже не так обидно со стороны. Иногда я перебивал её в сообщениях (да, и такое, как оказывается, возможно), иногда передразнивал или писал что-то несерьёзное во всякие грустные и депрессивные моменты. Такие подколы её, откровенно говоря, бесили и раздражали, но я даже не пытался переставать.

Мне нравилось, когда она злилась, когда бесилась из-за меня и писала с ненавистью каждое сообщение, адресованное мне. Иногда я, наоборот, пытался ее успокоить и один раз, когда она пошла спать и сказала, чтобы мы не писали сообщения и не отвлекали ее, начал уговаривать всех участников беседы ничего не писать и дал Даше выспаться, но… Но я сам не понимал, что пишу эти сообщения и отвлекаю ее. Смешно, аж плакать хочется. Хотя, это только сейчас. Может быть, каждому знакомо, когда пытаешься сделать как лучше, а получается — наоборот? Думаю, да. Только это сейчас мне смешно. А потом все будет по-другому.

Даша была на взводе и послала Илью, при этом сказав что-то по то, что в душе он слабый и те, кто об этом ей говорили, были правы. Затем Илья тоже высказался:

— Знаешь, я даже не сожалею, что мы расстались.

— Ну и ладно. Ты просто ЭГОИСТ! Тебе наплевать на других, — все писала Даша.

А потом диалог обрывался. Я не читал сообщения, был чем-то занят. Позже заходил, все прочитывал и остановился на одном сообщении, которое отправила Снежа:

— Даша меня не прощает, парня нет, это уже капец какой-то…

Затем Илья ей отвечал:

— Я пессимист, пофигист, мне плевать на все и так далее. Будь как я, Снеж.

Я читал и недоумевал. Сейчас мне было как-то не до этих споров, но все-таки я делал для себя кое-какие выводы из всех переписок. Когда Даша писала что-то про Илью, я понимал, что она пытается быть сильной и не переживать из-за их расставания. Да и она не переживала особо. Ей хотелось чего-то другого. Она сама говорила, что хочет парня, который бы ее не бросил, который бы любил только ее одну… Писала его приметы — выше ее самой, красивый, смешной, любящий музыку… Сюда бы добавить «смелый и дерзкий», но сейчас мне было не до того. Я думал о Снеже. Точнее, так же пытался разобрать ее проблему. Она писала про своего друга, который делает ей всякие намеки, но она не понимает, любит ли он ее или нет, а сама боится ему признаться в своих чувствах. Илья, наверное, тоже хотел себе девушку, которая бы любила его. Я не понимал, зачем все-таки он бросил Дашу, ведь, по ее словам, она очень верная и любит долго. Она так говорила не раз. И я прислушивался. Наверное, она хотела найти себе парня, который был бы похож на нее, поэтому искала такого же верного, как она, такого же красивого… Красивого, как она? Может она мне действительно нравится, если я так рассуждаю? Наверное, да. Точнее, точно нравится. Но сейчас я этого не замечаю. Да и не судьба, я думаю, мне с ней быть вместе. Что же скажет Илья? Хотя, судя по нашим перепискам, ему наплевать на нее совершенно. Как и ей на него. Да что там, она точно не будет со мной встречаться. Да и мне не надо. Только чего-то не хватало. Когда они с Ильей были вместе, я был счастлив за него, но сейчас я просто ничего не чувствовал, кроме какой-то тянущейся пустоты. Эта пустота переплеталась с воспоминаниями о том дне, когда я проводил Дашу до дома, обнял ее и поплелся обратно домой по холодной улице. Эти воспоминания был беспощадно горячими. Так же были горячи и те воспоминания, когда в этот же день она взяла меня за руку в темном коридоре, когда мы шли по катакомбам. Вспоминались наши посиделки в домике во дворе у её дома, прогулки и прощания.

Прощания и прогулки…

Что-то должно скоро случиться. Пустота не может существовать вечно. Она заменится либо счастьем, либо горем и депрессией. Либо и тем, и тем. Если такое возможно. Наверное, все-таки возможно. Только я такого еще не ощущал. Да и как это — быть в одно время и безумно счастливым, и до боли несчастным? Может быть, мне скоро предстоит узнать и это?

И вот, вторник. После школы ничего не предвещало перемен, разве что то, что после учебы я пришел домой и написал Даше.

— Привет.

— Привет, — ответила она.

— Как настроение? — спросил я.

— Никак, — снова ответила она.

— А что так?

— Снежа…

— Опять поссорились?

— Она бесит.

— Ясно, что делаешь?

Прошло пару минут. За это время я пролистал ленту, посмотрел фотки и просто полежал на диване.

— На уроке сижу, — пришло мне оповещение сверху экрана. Я открыл его. Начал писать…

— Понятно.

— А ты что делаешь? — спросила она.

— Ничего, сижу дома.

Затем она отправила смешливую эмодзи и на этом наша переписка прекратилась. Началась снова она только под вечер.

Все началось в беседе. Мы о чем-то общались, никто ни на кого не обижался и девушки вроде бы помирились. Мы по переписывались, а потом мне нужно было отлучиться ненадолго.

— Я пойду голову помою и вернусь, — написала Даша.

— Я, кстати, тоже пойду помоюсь, — сообщение от меня.

Через пятнадцать минут мы снова вжились в беседу и завели различные трепетные разговоры.

Ехидный смайлик с котиком, который улыбается хитрой улыбкой.

Мы начали присылать в беседу смайлики и эмодзи, которые отправляют воздушные поцелуи. Даша отправила первый. Сейчас было ощущение, что никого, кроме нас с ней в беседе не было. Я отшучивался и пару раз отправил другой смайлик специально, чтобы злить Дашу. Все происходящее для меня являлось невинной шуткой. Да это и была самая настоящая шутка.

Злая и несмешная шутка. Глупая и ничего не означающая…

Даша отправила стикер — котик, который отправляет воздушный поцелуй. Я ответил тем же.

— Лан, хватит, — предложил я.

В ответ на мое предложение последовал лишь стикер с котиком, который нахмурил свои брови, от Даши.

— Продолжаем, — написал я, заметив, что Даша начала злиться.

Снова стикер с поцелуйчиком от нее.

Потом от меня. Так, по очереди, несколько раз прилетали в беседу такие стикеры то от меня, то от Даши. Прошла еще пара тройка минут, от других участников беседы сообщений так и не приходило.

— Стоп. Го в лс? — предложила Даша.

— Окей, — ответил я и действительно перешел в наши личные сообщения, где в кругляшке отображалась ее фотография.

Когда я зашел в наши с ней сообщения, и мне высветилась только наша утренняя переписка.

— Ну, что хотела?)

— Давай над ними угарнем? — предложила Даша.

— Как? — спросил я.

— Ну в беседе будет писать так, будто мы встречаемся.

— Ха-ха-ха, давай))

Снова прилетел от нее стикер с котиком, который отправляет воздушный поцелуй. Я ответил ей тем же, и мы начали перекидывать друг другу эти стикеры. Вскоре Даша вновь написала в беседу мне:

— Лю)

Затем опять же скинула стикер с поцелуйчиком.

«Лю», как я понял, значит «Люблю».

Я тоже скинул такой же стикер. Затем еще пару минут мы их покидали друг другу. Зашла Снежа.

— Вы что, теперь встречаетесь?

— А что тут такого? — ответила вопросом на вопрос Даша через минуту другую.

— Ха, — написал я. Было забавно.

— Да просто спросила, рада за вас, — ответила Снежа.

— Как настроение? — спросила у меня Даша.

— Отлично, — ответил я.

Затем сообщение снова от Снежи:

— Молодцы, конечно.

— Я рад за вас очень сильно, желаю вам долго пробыть вместе, — написал Илья.

— Спасибо, Илья, — написала ему Даша. — Ладно, люди, пока. Я скоро вернусь.

Через час Даша снова пришла. Я оставался всё это время в сети.

— Ну что, как лупофь? — спросил Илья.

— Отлично, а что завидуешь? — тут же пришло сообщение от Даши. Я отмалчивался.

— Нет, зачем мне такая красавица, обойдусь))

— Ха, нет уж, не красавица, к сожалению, — написала Даша.

Я подождал, пока кто-нибудь еще напишет что-нибудь, но никто так ничего и не писал. Я спросил у Даши в личном сообщении, говорить ли, что это шутка в беседу или же сказать позже.

— Как хочешь, говори, — ответила она и затем прислала еще один стикер с поцелуем. Я отправил ей такой же и написал:

— Ок.

Затем зашел в беседу и все же написал правду:

— Да мы пошутили, короче.

Затем через какое-то время я добавил:

— Ну все, я спать.

Даша отправила мне стикер с поцелуем в беседу, но потом поправилась:

— Ой, не тот))

— Ха-ха-ха, ну да, как всегда, — написал я.

Как всегда и как не всегда…

Я не уходил спать. В беседе что-то писали. Я зашел в диалог с Дашей. Прислал ей стикер с поцелуйчиком. Она почти сразу отправила такой же мне. Мы присылали его друг другу. Мне показалось, что этот стикер с котиком, который посылает поцелуй, запомнится мне надолго. Так запоминается любая глупая мелочь в начале каких-либо настоящих чувств. Снова вспомнилась наша прогулка в конце лета. Вспомнилось то, как мне было её жалко, когда она рассказывала мне про то, что ее много раз бросали, и когда ее бросил Илья. Я вспоминал ее взгляд. Такой манящий, он словно заставлял таять тебя, как кусочек льда, когда ты смотрел ей в глаза. Они были бесконечно красивые. Как и она… Я снова вспоминал ее фигуру, такую красивую и женственную. Она выглядела старше, чем казалась, но от того не менее красивой, ведь когда я говорю «старше», то под этим подразумеваю, что она выглядит лет на шестнадцать. А шестнадцать, это не так уж и много. Какая-то некая грусть всегда присутствовала на её лице, но эта грусть придавала ей даже еще большую красоту…

Вспомнился один момент, когда я еще прошлой весной приехал на дачу. Я сидел на качели в ограде. Повсюду лежали кучки грязного, еще не оттаявшего снега, а ветер был по-весеннему сладкий. Я не люблю весну, но тогда я сидел и с доброй грустью вдыхал этот весенний ветерок, что колыхал и потряхивал ближайшие ветки стоящей рядом яблони, и взирал на виднеющееся вдалеке огромное поле. И в душе играла какая-то песня. Я её где-то слышал, но не мог вспомнить где:

Это лето, как осень…

Душа кислорода не просит…

Андрей Леницкий ft. HOMIE — «Лето как осень»

Но душа просила кислорода.

И я снова раскачивался еще сильнее и сильнее. С каждым взмахом ног ветер усиливался и одним плотным порывом щекотал мое лицо, а качеля поднималась все выше и выше… Тогда я был почему-то счастлив. Хоть слова этой песни я не знал, не считая тех, что всплывали у меня в голове, но от чего-то казалось, что она что-то значила. И ведь действительно, мы встретились с Дашей и Снежей под конец лета. Было лето, да, но было так холодно и сыро, прямо как осенью. Что-то должно было измениться.

Это лето, как осень…

Я снова был погружен с ног до головы в нашу переписку. Мы присылали разные смайлики и стикеры. Затем я решил все-таки попробовать предложить ей быть вместе. А что? Судя по перепискам, Илье на неё наплевать, да и ей на него пофиг. Тем более, он сам ее бросил. Но чего же мне хотелось больше — быть с ней вместе или показать то, что я не такой, как все? Что я не брошу её, сделаю все, чтобы она была счастлива и больше не грустила по пустякам? Что-то тянуло меня к ней. Какая-то загадочность? Нет, она, вроде бы, вполне обычная девушка. Но в то же время за её душой столько слез и грусти, что к ней хотелось прижаться и не отпускать её, пожалеть и быть рядом столько, сколько ей будет нужно.

Столько, сколько будет нужно нам обоим.

А я? О себе я тоже подумал. Ведь у меня еще не было отношений, а Даша была единственная, кто могла мне помочь в этом. Ведь у неё позади столько отношений, столько потерь и боли. Да даже если бы был сейчас выбор, я бы все-таки попробовал предложить ей, а не кому-то другому. Может, я и вправду что-то чувствую к ней? Наверное, так и есть…

Чувствую что-то сильное.

Чувствую то, что уже не сотрешь никакими чернилами.

Не замажешь никакими лиловыми красками.

Я начал писать.

— Го встречаться? — все-таки написал я.

Это сообщение пришло между стикером с сердечками. Я сказал это как бы в шутку, но в то же время рассчитывал на какой-то её ответ. Положительный ответ.

Проходит минута.

Две.

— Давай, — написала она.

— Нет, я серьезно, — написал я, чтобы убрать в сторону лишние сомнения.

Она перекинула мне свое сообщение «Давай» и скинула стикер с котиком.

Что же только что сейчас произошло? Неужели она согласилась? Если это так, то я даже не знаю, что мне думать об этом. Радоваться, наверное…

— Только давай нашим не будем говорить про то, что мы вместе? — написал я между нашим диалогом.

— Окей. Ты когда приедешь? — спросила она.

— Не знаю, могу в будние дни даже.

— Ладно, напишешь, если что))

Теперь что-то изменилось. В каждом сообщении стали все чаще попадаться сердечки и смайлики с поцелуями. Я не знал, что будет дальше. Что-то поломалось во мне. Я стал, наверное, счастлив, только не осознавал этого в полной мере. Еще не осознавал. А надо было. Ведь больше этого счастья не будет. Счастье такое ненадежное, но прилипает к тебе как липучка. Только эта липучка теряет свои свойства, изнашиваясь о потери и измены.

Нет, счастье-то будет. Но оно будет ложное, сомнительное. Счастье на ниточке. Вот-вот, и оно оборвется. Подует ветерок, и оно улетит восвояси, заметет свои следы и, может быть, вернется очень нескоро и в совсем другом облике.

— Спокойной ночи, любимая, — написал я ей и добавил на конце пару сердечек красного цвета. Как же наивно.

— Спокойной ночи, — написала она и тоже отправила сердечки и один стикер с поцелуем.

Со стороны все было так несерьезно. Только для меня это было куда серьезней чего-либо другого. Наверное, на меня всегда так действовали слова. Если человек говорит, что любит, это значит, что он точно любит. По крайней мере, я в это охотно пытался верить. И пока мог, верил.

На следующий день мы снова переписывались в беседе. На этот раз мы решили без шуток сказать всем, что теперь будем вместе.

— Мы с Дашей опять вместе, типа)

— Да, только на этот раз без шуток, — написала она.

Это было уже вечером. Днем я договорился с Дашей, что приеду на следующий день. Я ждал нашей встречи. На завтрашний день она планировала фотографироваться вместе со Снежей, но разрешила мне приехать, и мы приняли решение погулять еще какое-то время после её фотосессии.

Я снова пожелал ей спокойной ночи и заснул, понимая, как сильно все-таки по ней соскучился и как долго ее не видел. Главное сейчас было — просто влюбляться в неё. И я уже это делал, вспоминая наши прошлые встречи, её взгляд, её голос и грустно-красивое лицо.

Грустное. Красивое. Что-то в этом было. Что-то странное.

Космос в глазах. Тоска на лице.

Темнота — я заснул.

Приехал я в этот будний день в город. Почти сразу я встретился с девушками. Как только я выскочил на остановке из автобуса, сразу поспешил переходить дорогу, а когда шумная дорога осталась позади, я сразу же позвонил Даше. Они были в роще и фотографировались.

Даша — моя девушка… Это сейчас звучало в моей голове как-то дико и совсем непривычно. Казалось, что это неправда. Что это шутка. Что все это — несерьезно. Это было слишком круто для меня. Она мне очень нравилась. Может быть, я её уже почти полюбил.

Мы встретились где-то в роще. На улице светило солнце, и я не жалел, что приехал в город именно в этот день, ведь на выходные мне, скорее всего, придется уехать на дачу из-за того, что на прошлой неделе я поссорился с родителями, когда отпросился остаться на выходные в городе.

Я обнял Дашу:

— Привет, — радужно и просто улыбнулся ей я.

— Привет, — как всегда я услышал нотки грусти в её уставшем голосе.

Снежа тоже поздоровалась со мной. Я вел себя не так, как раньше. Нет, я был по-прежнему веселый, так же иногда шутил и поддерживал разговор, но чего-то я не делал. Не делал первые шаги. Хотя какие тут уж первые шаги, если мы первый раз видимся. Ну, то есть с тех пор, как мы стали вместе, первый раз.

— О, я знаю, куда мы пойдем, — сказала Даша.

— Куда? — спросила Снежа.

— Ну, помнишь, в жилищках, где мы фотались?

— А, точно! — немного подумав, вспомнила Снежа.

Я ничего не понимал один. Мы прошлись по роще и свернули за забор, ступив на территорию жилищек. Там мы сразу прошли за большой многоэтажный дом и оказались на газоне, что был ярко освещен сияющим где-то в стороне солнцем. Даша присела на траву. Снежа приняла позу фотографа, держа телефон в руках и направляя его на Дашу. Я смотрел на свою девушку и улыбался.

— Да Витя! Хватит смотреть так, мне смешно! — Даша, заливно смеясь, встала и отошла к кирпичной стене дома.

Снежа сменила ракурс и сфотографировала несколько раз Дашу, стоящую возле стены. Я не мог сдерживаться и смеялся, смотря на то, как Даша стояла и позировала.

— Даша, успокойся! — крикнула Снежа, которой надоело ждать, пока Даша встанет в правильную позу для фотографии и перестанет смеяться на камеру.

— Ну Снежа! Он смешит! Ха-ха-ха! Ты посмотри на него! — смеясь, произносила Даша. — Я больше не буду брать тебя фотаться! Я сейчас обижусь!

Я успокоился. Точнее, просто отвернулся в сторону, как попросила меня Снежа. После того, как Даша сделала несколько своих фотографий, она стала фоткать свою подругу, которая, почти так же, как и Даша, позировала на камеру. Через какое-то время они сфотали и меня. Я встал к кирпичной стенке многоэтажки. Даша сделала одну фотографию со мной и на этом наша фотосессия закончилась. Мы ушли в другие дворы жилого комплекса.

Теперь мы были во дворе, где находились две качели и небольшая горка. Тень от большого дома падала на этот двор и не пропускала лучи солнца, из-за чего вся площадка погрузилась во тьму. Так же рядом с двориком, который, между прочим, располагался на газоне, находился погреб и небольшая асфальтовая полянка для подвижных игр, огражденная низким зеленого цвета забором.

Даша села на качелю, Снежа заняла вторую. Я встал рядом с Дашей и начал её раскачивать. Когда я её качал сильно, она кричала:

— Ха-ха-ха, да хватит, перестань!!

Даша взлетала на качели, а я стоял рядом с ней. Мы смеялись над тем, как Снежа залезала на горку и что-то бормотала про то, что не влезает в проем между лестницей и самой горкой.

— Да ты просто жирная! — орала в смехе ей Даша.

— На себя посмотри! — махнув рукой, рассмеялась Снежа и скатилась с горки. Затем снова пошла по второму кругу, как будто маленький ребенок, который с радостью бегает по кругу, каждый раз скатываясь с горки.

Туда. Сюда. Туда. Сюда.

— Так я тоже жирная! — крикнула ей Даша.

— Нет, Дашуль, ты красивая! — улыбнулся я ей.

— Вот как? Тогда догони! — Даша спрыгнула с качели и побежала в сторону площадки с газоном. Я кинулся за ней.

После пробежки через площадку и вокруг горки, я всё-таки догнал Дашу и прижался к ней.

— Да всё, всё. Отпусти! Щас раздавишь мой жирок!

— Я же говорю, что ты не жирная! — усилив хватку, ответил я.

— Да не жирная, не жирная! — пролепетала Даша. — Отпусти!

Я отпустил Дашу и резко залез на горку.

Снежа скатилась на траву и встала рядом с Дашей.

— Ну и что ты залез? Пошли гулять! — Снежа указала жестом в сторону дороги, где иногда проходили из стороны в сторону люди.

Дальше мы гуляли во дворе с домиком, где еще пару недель назад всей компанией сидели и дружно смеялись. Где Илья рисовал свою любовь в сердечке на лавочке миниатюрного домика. А от любви ничего не осталось. Да и была ли она вообще?.. Это решать не мне.

К вечеру я уехал обратно домой. Так же, как и обычно, сел в нужный мне автобус и поехал привычным маршрутом. День, как мне казалось, прошел совсем незаметно, но сколько всего я уловил за это наше «свидание» с Дашей. Её веселое настроение, озорной взгляд, которым она меня созерцала, когда я ей мешал фотографироваться. Все эти мелочи заставляли меня понимать, что она счастлива. И когда мы с ней переписывались вечером, я написал:

— Я тебя никогда не брошу.

— Люблю, — отвечала она и присылала красное сердечко.

После мы продолжали переписываться. На этот раз писали еще и в беседу, но чаще общались наедине — в личных сообщениях. Самое уединённое место в двадцать первом веке… Как же грустно это воспринимать всерьез. Грустно, потому что жутко хотелось встретиться с ней и провести весь день, прогуливаясь по родным дворам нашего города.

Нашего города. Города, который подарил мне много воспоминаний.

Много эмоций.

Я вспоминал сегодняшний день. Хотелось его прокручивать в памяти снова и снова. Я уже понимал, что люблю её. Это было странно, да и, наверное, со стороны такая любовь могла бы показаться далеко не вечной, но я чувствовал, что должен быть с ней всегда. Говорят, первая любовь не бывает вечной. Она угаснет в любом случае. Абсолютно в любом. Говорят, что не бывает такого, когда после первой любви нет второй. А я в это не верил. Вернее, не хотел верить. Я хотел всю жизнь любить только её. И я начинал любить. Я не умел, да. Не знал, не думал и не планировал. Но… Так получилось. Так сошлось. И теперь я хочу любить. И мне никто не нужен, кроме неё.

Кроме нас.

Только чувства эти еще не такие и сильные. Они таились всего лишь на уровне подсознания. Но эти чувства верные, правильные. Настоящие и такие же сложные, как и вся система нашего мышления.

Я считал, что отношения — это легко. Наверное, потому что их еще толком и не было. Даша все время писала и говорила, что отношения — это сложно. Я ей не то, что бы не верил — просто не понимал. Ведь мне казалось, что отношения, это не так уж и сложно. Главное любить и делать счастливее своей предмет обожания, а остальные проблемы — личное дело каждого. Наверное, я ошибался. Мы не должны стоять по разные стороны.

Время летело. Прошло два дня после нашей прогулки и фотосессии. В выходные я был на даче, поэтому встретиться не получилось. Подошла уже и следующая неделя. Мы обходились переписками во «Вконтакте». Даша вспоминала свою прогулку в выходные со Снежей. Они смеялись, вспоминая самые яркие моменты. Подходили следующие выходные.

Не было ничего лучше, чем приехать в этот день в город. Я ужасно скучал по своей новой девушке и хотел с ней встретиться. Отдаю себя её воле. Мы договорились встретиться в субботу часа в два дня. Я пришел со школы домой. Собравшись с мыслями, начал собираться в город. Когда всё было готово к поездке, я обулся и покинул дом. На небе сияло яркое солнце — это было очень хорошим знаком. Отворив дверь, выводящую из подъезда на улицу, я окинул взглядом все ближайшие четырехэтажки и двинулся в сторону рощи. Пройдя зеленовато-желтую местность, я вышел к другим домам. Это были четырехэтажные и пятиэтажные многоквартирные дома, точно такие же, в каком жил и я. Дальше я по-обычному свернул в сторону дороги за дом и пошел по сухой асфальтовой тропинке к остановке, где меня через некоторое время встретил автобус, отвозящий меня в город почти каждые выходные.

Время поездки прошло незаметно. Я опять прошелся по родным дворам, оглядел городские, не похожие на поселковые дома, девятиэтажки и точно так же прошел по двору, где мы встретились впервые еще в конце лета. Солнце слепило меня, а прохладный ветер все не успокаивался. Я добрел до дома и забежал в привычный подъезд, открыв тяжелую дверь специальным ключом.

Через некоторое время я посетил Илью. Дождавшись, пока он соберется, я вышел из его квартиры в прихожую, а через минуту Илья уже захлопывал входную дверь. Мы выскочили из подъезда на улицу. Кругом все так же светло, лишь серовато-белые облака кружат где-то неподалеку от высоток, что располагались в нескольких сотен метров от нас. Встретились мы у крыльца школы. Проходя по тропинке в сторону школы, я глядел, как две девушки в синеньких курточках стояли в ожидании нас.

Мы подошли к ним. Я обнял Дашу, и мы начали думать куда же следует идти гулять. Решили дойти до домика, что располагался во дворе за домом Даши. Илья шел немного грустный. От чего-то он молчал и не особо поддерживал беседу. Девушки так же вышагивали впереди нас и разговаривали лишь друг с другом. Мы подходили ко двору с домиком. Вот уже мы подходим к домику и по очереди залезаем внутрь. Девочки сели на одну сторону, а мы с Ильей — на другую. Завелись какие-то беседы, появился смех. Мы играли в правду или действие, глазели по сторонам. Вот Даша вышла из домика и свернула к качелям. Я остался в домике. Снежа взглянула на меня и сказала:

— Подойди к ней, поговорите…

Я кивнул и улыбнулся. Вышел. Поплелся к качелям. Даша сидела на одной из них. Я сел на свободную и повернулся к ней.

— Почему ты ушла? — спросил я у неё без тени улыбки. Мне что-то это напоминало — ещё когда Даша была с Ильей, они так же уходили, чтобы поговорить наедине.

— Не знаю, хочу одна побыть, — ответила она и посмотрела на меня. — Чё Илья такой грустный сегодня?

— Не знаю, — честно признался я.

— Может, их со Снежей свести? — предложила со смешком Даша, и улыбнувшись, отвела взгляд на парочку, оставшуюся просиживать в миниатюрном домике. — Посмотри просто на них… — Она указала кивком в сторону домика, где сидели и разговаривали Илья вместе со Снежей.

— Не знаю, а зачем? — невинно спросил я.

— Ну как, смотри как они друг другу подходят. Ростом одинаковые почти, молчаливые иногда…

— Прям как мы?

— А мы молчаливые?

— Да я про рост, — улыбнулся я Даше.

— Ха-ха-ха, ну да… Мы похожи, — засмеялась Дарья.

А ведь и правда — мы с Дашей были почти одного роста, как Снежа и Илья. В разговорах мы во многом сходились, точно так же, как и Илья со Снежей. Было забавно, что сначала свести хотели меня и Снежу, а теперь карты поменяли места и всё пошло совершенно по-другому. Мы ещё с ней недолго посмеялись, а затем вернулись обратно в домик.

Время улетало безвозвратно. Наверное, я ценил каждый момент. Наверное, мне было безразлично на время, и все казалось, как будто бы сон. Мне ничего не мешало делать первые шаги, но я почему-то ничего не делал. Я понимал, что люблю её, но в то же время не мог этого показать. Я желал гулять с ней наедине, чтобы не стесняться и сторониться лишних глаз. Может быть, ещё было рано делать эти самые первые шаги? Может быть, стоило подождать?

Терпение.

А вдруг ей не понравится то, что я начну так сразу пытаться быть к ней ближе? Мы ведь толком-то ещё даже не знакомы… Нет, это всего лишь сомнения. Жалкие сомнения, которые должны выйти прочь из головы, но они не выходят…

Значит, я ещё боюсь любить? Любить открыто? Наверное, всё слишком быстро началось. Наверное, моё сознание еще в шоке от того, что я теперь встречаюсь с такой офигенной девушкой, как Даша. Всё происходящее я воспринимал несерьезно. Чтобы научить меня ценить её по-настоящему или заставить делать всё, чтобы не потерять, нужно всего лишь сделать так, чтобы я её потерял хотя бы однажды. Потерял и вернул. Ведь мы начинаем ценить лишь тогда, когда теряем.

Нет, мне ничего не нужно, кроме как наслаждаться истинным моментом. Моментом настоящего. И я наслаждался. Мы зашагали обратно, в сторону «114» двора, и когда миновали придворную дорогу, ступив на асфальтовую тропинку, проходящую возле девятиэтажки, разделились вновь. Девушки шли впереди, а Илья подоспел ко мне и тихо проронил:

— Возьми её за руку. Может, у тебя получится то, чего у меня не получилось…

Я улыбнулся Илье, не восприняв всерьез его идею. Лишь отмахнувшись, я последовал вслед за девушками, а через пару мгновений уже шел с ними рядом. Мы говори о чем-то, но эти разговоры не имели никакого высокого смысла. Я хотел взять Дашу за руку, но она не давала этого сделать, всё время уворачиваясь. Я потратил несколько попыток, но всё было тщетно. Позже я потерял интерес к Даше, немного обидевшись на то, что она не хотела пройтись за руку со мной. Нужно было делать первые шаги, но я опять в чём-то сомневался. Даша была как будто бы закрытая какая-то по отношению ко мне. Может быть, Илья из-за этого с ней и расстался?

Погуляв немного в паре разных дворов, мы добрались до жилищек. Дошли до того дворика, где стояли на газоне две качели и горка поблизости к ним. Даша села на одну качелю, я встал рядом с ней. Снежа так же присела на другую. Илья отошел к забору и долгое время стоял один.

— Илья, ну ты что ушел? Иди сюда! — кричала ему Даша, но Илья не торопился идти к нам сейчас. Он лишь оставался на том месте один и так продолжалось до тех пор, пока сама Даша не слезла с качели и не подошла к нему, чтобы уговорить гулять вместе с нами. Я было дернулся, чтобы идти с ней, но Снежа меня остановила:

— Стой, пусть поговорит, — сказала она мне. — Может, он все-таки перестанет грустить.

Я сел на качелю, где недавно еще сидела Даша и принялся рассматривать то, как она пытается завести диалог с Ильей. Мне приходилось слышать лишь обрывки каких-то слов, но всего диалога я расслышать как следует не мог. Я видел, как Даша стояла возле него в своей синей курточке, с длинными расправленными волосами и, жестикулируя руками, что-то говорила моему другу. Илья был в зелёной толстовке, в которой он уже почти два года проходил. Я его часто видел в ней ещё до нашей встречи с девушками. Теперь он стоял один — Даша возвратилась обратно, так и не сумев его убедить перестать грустить и отделяться от нас.

Так же на Илье были большие зеленые наушники, которые он иногда надевал на уши и включал какую-то музыку. Вскоре мы пошли из этого двора в сторону уходящей вдаль тропинки, которая проходила через зеленую городскую рощу. Пройдя под кронами лысеющих деревьев, мы выбрались к одному двору, где было множество качелей, больших горок и пара других каруселей, возле которых сновала детвора. Мы топали по широкой тропинке куда-то вперед…

Там, где оканчивался двор, находилась небольшая площадка, похожая на «сетку». Да это и была такая же «сетка», как на монолите, где мы так же часто гуляли. Там играли какие-то подростки. Мы прошли мимо этой площадки и теперь находились между многоэтажкой и каким-то чёрным гаражом. Пройдя через этот проход между дворами, мы оказались в том самом дворе с домиком. Я был немного удивлен, так как еще до конца не освоил все дороги до дома Даши и всех этих дворов, где мы стали так часто проводить время.

Мы так же присели в домике. На улице вечерело, но небо не становилось серым, как после дождя, а лишь слегка приобретало красновато-закатный оттенок где-то там, где за планетой засыпало топкое осеннее солнце. Илья не надевал свои наушники. Какое-то время мы о чем-то разговаривали. Я чувствовал, как холод пробирает через мою спортивную кофточку. Становилось под этот вечер холоднее, но я спокойно просиживал в домике вместе с Ильей, Снежей и теперь уже с Дашей — моей девушкой.

— Включите что-нибудь, — попросила Снежа.

— Сейчас, — сказал Илья и вновь отвлекся на свой телефон, который держал в руках.

Заиграла какая-то музыка. Потом другая. Почти сразу третья. Какой-то медляк. Грустная музыка.

Как дельфины…

Мы уходим в плаванье…

Ища вторую половину,

Ища стабильность…

Сильную спину…

— О-о-о, я помню эту песню, — сказала Даша.

Снежа сделала такое лицо, будто стала в одно мгновение наслаждаться и подпевать музыке полушёпотом. Глаза её были в наслаждении прикрыты. Подул ветерок. Холодный такой… Немного развеял капюшон, попытался развеять волосы Даши.

— Да, офигенная песня, — сказала Снежа, в порыв какой-то своеобразной эйфории.

А музыка продолжалась:

Я жду опять…

Когда не будем как они,

Мы притворяться сильными

Или бояться быть… Некрасивыми…

А потом начался припев, начав слушать который, даже я проникся нашей атмосферой. Даша была рядом, на улице темнело. Мне ничего не было нужно. Все было хорошо. Здесь и сейчас.

Одно и тоже…

Нам же нравится одно и тоже…

Смотреть в окно, искать людей похожих…

Одно и тоже,

Нам же нравится одно и тоже…

Iowa — «Одно и тоже»

Мелькали огни фонарей, окна старых девятиэтажек, проезжающие из стороны в сторону машины. Город темнел. Наступал вечер. Даша вышла из домика и попросила проводить её до дома. Мы не стали возражать — на улице уже было почти темно, и ей нужно было идти домой. Когда мы стали заворачивать за угол девятиэтажки, где жила Даша, я оглядел еще раз двор, в котором мы провели последние моменты дня.

Потом все закончилось. Даша обняла меня, Снежу и попрощалась с Ильей. Я ничего ей не сказал. Еще было непонятно, чего я хочу. Вроде бы я её любил, но не осознавал этого в полной мере происходящего. Что-то наступало мне на язык, и я молчал. Что-то не давало мне понять, как сильно я могу её любить. Как сильно еще полюблю…

Мы прошли через несколько дворов, где нас встретили яркие пейзажи вечернего города, а затем нас стало меньше — Снежа ушла домой. Мы проводили ее до подъезда. Это был самый первый подъезд, который находился возле дороги и прохода между двумя многоэтажками, который вел куда-то вдаль, где находилась школа и другие дворы, в которых я еще не так сильно привык гулять.

Когда я пришел домой, мы начали переписываться. Я предлагал погулять завтра, в воскресенье. Сначала было непонятно, будем ли мы гулять или нет, так как Снеже нужно было куда-то сходить по делам и что-то отдать, но потом мы все-таки решили сходить все вместе туда, куда нужно было идти Дашиной подруге. Как только мы обо всем договорились, я лег спать и уже через короткое время провалился в сон.

Я не знал, что мне снилось. Не знал, что будет дальше, не знал, зачем мне все это. Я просто был счастлив. Счастлив так, как был бы счастлив маленький ребенок, которому подарили его любимую игрушку. Это было, наверное, неправильно, ведь я не понимал всей серьезности этих отношений. Я должен был учиться понимать все это — первые шаги, общение, какие-то первые задатки того, что я начинаю любить ее. Но я любил. Любил просто — безрассудно, нелепо и глупо. Слепо.

Мне совершенно не нужны были эти ссоры, эти скандалы, пришедшие из неоткуда вместе с обидой и ревностью. Этого не было еще. Но я верил в то, что этого и не случится никогда. Я верил, что мы будем вместе всегда. Я вспоминал, как Даша говорила о том, что мечтает найти себе парня, который бы любил ее всю жизнь, который бы обходился ей одной и не обращал внимания на других девушек. Это глубоко засело мне в голову. Я знал, что она хочет именно этого, но любить всегда — это одно, а любить так, как надо — это другое. Я мог любить хоть всю жизнь, но какой в этом смысл, если я буду любить неправильно? Эти вопросы кружили мне голову, но я понимал, что не брошу ее. И я говорил ей это. Писал в этих сообщениях многократно и безудержно. Но что такое слова? Ни-че-го…

Настал новый день.

В этот раз мы встретились все вместе. Снежке нужно было сходить по делам, и мы решили отправиться вместе с ней. Встреча произошла возле школы. Мы с Ильей подошли вместе ко входу, где нас ждали девушки. Я обнял Дашу, Илья весело улыбнулся. Даша уже заметно отошла от расставания с Ильей. Хотя складывалось ощущение, что ей даже не приходилось переживать на эту тему.

Мы направились вдоль дороги и дошли до перекрестка, где движение столпившихся на дороге автомобилей регулировал светофор. Где-то в стороне люди переходили через дорогу. Настало время и нам переходить ее. Светофор загорелся зеленым, а подъезжающая машина начала приостанавливаться и, в конце концов, остановилась совсем, не доехав нескольких сантиметров до «зебры». Мы перебрались на другую сторону дороги и двинулись по тропинке вдоль трассы. Вдали виднелись недавно построенные многоэтажные дома. Там я еще ни разу не был.

Тропинка была узкая, и мы теснились в ней как могли. Слева от нас шумела трасса, по которой мимо нас проезжали разные автомобили. Даша почти все время молчала, как будто была немного обижена на меня. Все-таки это не выражалось так явно, поэтому мы иногда начинали свободно общаться друг с другом по пути. Вскоре неспешным шагом мы добрались до следующего светофора, где из-за новостроек, по правой стороне от нас, проезжали разные автомобили.

Так же дождавшись, пока светофор загорится зеленым, мы перешли небольшую по размерам дорогу, где опять же толпились автомобили, и пошли дальше, вдоль дороги, только уже не по узкой тропинке, а по широкому и ухоженному тротуару. Рядом уже стояли новые лавочки, росли ровно постриженные кусты и мягкий газон. Тротуар огибал большой многоэтажный дом, на первом этаже которого разместились различные магазинчики и забегаловки с пивными. Мы не решились идти через дворы, а сразу же направились так же вдоль дороги и длинного дома. Весело шагали всей компанией. Вот, справа от нас виднеется какая-то заправка, к которой, как заметил я за всю нашу прогулку, не подъезжало много машин. Мы шли так же вдоль тротуара. Впереди нас, заворачивая с трассы на заправку, проскочила машина. Когда мы подступили к дороге, по которой и завернула эта машина, нас пропустил небольшой джип. Мы перешли дорогу, после чего джип шумно газанул прямиком к заправке.

Настало время поворачивать. После поворота нам пришлось идти в одну колонну, так как тропинка, по которой нам предстояло теперь идти, была узкая и вмещала в себя одного-двух человек. Вдалеке показалось огромное здание — торговый центр. Мы сошли с узкой тропы и миновали большую стоянку автомобилей, которая предназначалась для покупателей торгового центра.

Машины пролетали с большой скоростью мимо нас. Красный свет показывал нам, что путь неизбежно закрыт. Лишь спустя минуту загорелся зеленый. Мы перешли дорогу и оказались напротив торгового центра. Подошли к небольшому зданию и остановились возле него.

— Подождите меня здесь, — сказала Снежа и завернула в сторону небольшого магазинчика. Судя по вывеске, это был магазин, в котором продавали косметику и что-то еще в этой сфере. Снежа поднялась по небольшим ступенькам к двери, отворила ее и исчезла где-то в этом магазине.

Рядом с нами был дворик. Илья пошел куда-то в сторону двора и присел на какую-то небольшую лавочку, которая находилась под шумящими березами и возле какой-то песочницы. Справа находились какие-то гаражи. Я посмотрел в Дашины глаза, она кивнула в сторону ушедшего Ильи и сказала:

— Иди, догоняй своего друга.

— Ты одна будешь стоять? — я с сомнением посмотрел в ее карие глаза.

— Да, иди. Я одна хочу постоять, — ответила Даша и достала из кармана свой смартфон.

— Хорошо. — улыбнулся я, опять заглянув в ее глаза.

Она проводила меня каким-то странным обиженным взглядом.

Я шел следом за Ильей, иногда оборачиваясь назад, чтобы вновь взглянуть на Дашу. Желтовато-зеленые кроны деревьев перекрыли пространство над головой, и я оказался в небольшом дворике. Илья сидел на лавочке, упустив голову вниз. Легкой походкой я подошел к нему. Попав во двор, я заметил, как здесь было значительно темней из-за тенька, который исходил от закрывших небо деревьев.

— Че ты ушел? Пошли, там Даша одна стоит! — я указал жестом в сторону стоящей одинокой Дашиной фигурки.

— Да просто здесь спокойней, — вздохнул Илья.

— Да что с тобой? Все же хорошо, чего ты вздыхаешь? — я присел рядом с ним.

— Ничего, я же говорю — хочу посидеть в тишине, — равнодушно повторил Илья.

Я посмотрел туда, где стояла Даша, и, недолго думая, решил покинуть Илью, чтобы побыть наедине с ней. Илья пошел куда-то в сторону других дворов, объяснив это тем, что хочет прогуляться один. Я его отпустил и тут же поспешил к Даше. Она все так же стояла и ждала свою подругу. Я подошел к ней. Мы постояли какое-то время одни.

— А где Илья? — спросила она в конце концов.

— Пошел магазин искать, — я указал в сторону проходящей через двор дороги.

В ответ Даша только глубоко и натяжно выдохнула, создав глухой звук типа «О-о-ой», будто говоря о том, что идея Ильи глупая и что идти куда-то одному и отсоединяться от нас смысла ну вообще нет.

Мы постояли еще немного, затем дверь магазинчика приоткрылась и из-за неё показалась Снежа. Она так же спросила о том, куда ушел Илья. Я хотел было ответить, но Даша опередила меня. Все втроем мы пошли в ту сторону, откуда переходили дорогу.

Илья вышел из-за девятиэтажки и пошел к нам навстречу. Все вместе, по такому же пути мы благополучно добрались до нашего района.

Все-таки я не понимал, что же делаю. Еще пару недель назад я бы мог только мечтать, что Даша будет моей, а сам боюсь делать первые шаги. Но почему же? Я ведь и правда ее люблю. Я должен быть счастлив, что она со мной. Да, я счастлив, но… долго ли продлится это счастье? Почему же сейчас, когда мы стояли с ней наедине, я не мог взять ее, допустим, за руку? Или сказать что-то приятное? Да хоть что, лишь бы не стоять и тупить, пока время беспощадно пролетает мимо нас.

Ладно, мы уже в нашем районе.

Действительно, как только мы вернулись, началась новая прогулка. Теперь мы гуляли где-то в наших дворах. Вот, мы сидим в маленьком дворе, где находится подъезд Даши и крутимся на маленькой карусельке, что расположена где-то в конце малюсенького зеленого дворика. Затем мы сходили куда-то в сторону школы, прошмыгнули по роще и немного погуляли в том самом дворе с домиком. Да, время пролетело быстро и совсем уж незаметно. Пролетало, не успевая зацепиться и остаться даже на короткий миг нашего счастья. Мы его не заметили точно так же, как и я не заметил того, что должен уже делать эти первые шаги, которые мне сейчас даются с большим трудом.

А ведь Илья рассказывал что-то в беседе про то, из-за чего он все-таки расстался с Дашей. Из-за ревности, из-за того, что боялся ее потерять и больше не вернуть. Из-за того, что не готов и боится делать первые шаги. Он говорил, что кто-то другой должен был быть на его месте, что не он её парень. Это было странно. Но не теперь… А я ведь тоже боюсь её потерять. Так же не могу сделать первые шаги, как и он не мог. И почему-то мне все кажется, что ей нужен кто-то другой. Тупо кажется, не так обостренно, но все-таки где-то глубоко внутри, где-то в потемках собственной души. Где-то в сердце.

Настало время расходиться. Я обнял Дашу, при этом прижал ее чуть сильнее, чем обычно. Теперь нужно было уезжать. День прошел так, как и должен был пройти. Пускай я не сделал первые шаги и не взял ее ни разу за руку, не поцеловал на прощание, не… не… Да какая разница?! Сам виноват. Теперь я должен стараться. Первые дни наших прогулок прошли, а я так и не нашел к ней должного подхода. Но ничего. Все будет так, как должно быть…

Снежа так же указывала на мои косяки. «Не обнимай так часто её, ей это не нравится; если не берет за руку, значит не хочет, не лезь к ней; мало ли что ты хочешь, добивайся её, добивайся!», — все трепетно твердила она.

А я шел и смотрел влюбленными глазами вдаль многоэтажек и ничего не замечал. Не замечал, будто бы ничего и никого не было, кроме нас с Дашей. А потом я уехал. Уехал и не возвращался до следующих выходных.

До следующей нашей встречи.