30 дней в доме с призраками

Виктор Вержбицкий

В середине двадцатого века в печально известный отель на западном побережье Уэльса прибывает по своему заданию журналист, перед которым стоит задача – раскрыть все его мрачные тайны и вытащить скелеты в шкафах наружу. Он должен будет найти доказательства существования в нём привидений. На то, чтобы вернуться обратно домой живым, у него есть 30 дней…

Глава 1: вечерняя прогулка

Одно ясное знамение предрекало грядущее тоскливое одиночество. А именно — мягко ревущий звук мотора баклажанного «бентли» Сюзанны, торопливо удаляющегося по дорожной колее в глубь Национального парка Пембрукшира. Томас вернулся через меньшую калитку во внутренний двор, надёжно затворив её, после чего он обернулся на фасад дома, вперившись в «12 Сэйнтс Хилл» пристальным взглядом.

Казалось бы, он должен был с радостью предвкушать свои предстоящие дела. Весь отель находился в его полной власти, но было в душе репортёра что-то тревожное, закравшаяся мурашка, бьющая в мозг, словно воспалённый нерв. И дело было даже не в скандальных газетных сводках, нагонявших страху про это место, а скорее в какой-то профессиональной интуиции репортёра, чутье на подобные чёрные пятна.

— Не стой столбом, как монарший гвардеец, время начинать работать… Теперь я здесь, и вы раскроете мне свои скелеты в шкафах…

Один…

— А…?

Ты здесь один…

–…..

Совсем один…

Внезапная волна страха пробила нутро Томаса Бредберри до самых костей. Глаза принялись бегать по лицам статуй, украшавших сад. В чернеющей темноте вечернего леса раздались завывания дикого ветра, солнце уже начало прятаться за горизонтом. Отель стоял перед ним, смотря на него бесконечным числом тёмных потухших окон, которые в вечерних сумерках пробуждали фантазии о множественных глазах гигантского хищного насекомого. Перед надвигающейся темнотой «12 Сэйнтс Хилл» стал казаться Томасу ещё больше и подавляюще.

Ведомый естественным чувством самосохранения, корреспондент возвратился к парадному входу, единственной части дома, где в окнах горел свет. Отворив скрипучие двери, Томас ловко щёлкнул переключатель, врубив наружное освещение во внутреннем дворе, и немного успокоился. Размеренное тиканье часов эхом раздавалось в фойе.

Журналист устроился поудобнее в угловом кресле, доставая из кармана свою записную книжку, обёрнутую в приятный на ощупь кожаный переплёт. Открыв первую страницу, он сделал для себя пометку: «Дневник исследования отеля „12 Сэйнтс Хилл“, день первый».

— Поскольку весь персонал ещё не вернулся из отпуска, а управляющей пришлось покинуть гостиницу, я остался здесь совсем один… День выдался ясным, не считая вечера. Моё прибытие сюда осуществилось в четыре часа, после полудня. Сейчас часы показывают практически семь вечера.

Чтобы позднее к этому не возвращаться, в общих чертах хочу описать сам отель. Высокое массивное здание, построенное в готическом викторианском стиле, имеет сложную конструкцию в форме латинской буквы «ПИ». В центре двора стоит большущий фонтан, с очень противно квакающими лягушками. Вокруг дома разросся сад, деревья, по большей части декоративные, и многочисленные каменные изваяния. У хозяев явно перебор с человекоподобными статуями, как будто этим они хотели компенсировать малую заселённость гостиницы. Да и вообще мне они не нравятся, напоминая что-то чуждое, явно не наше, английское.

Хотелось бы побольше разузнать об истории отеля, надо подробнее расспросить об этом управляющую, когда она вернётся, или может быть кого-то из слуг… Пока мне удалось выяснить, что бывший владелец отеля, Чарльз Уилсон, был весьма тёмной лошадкой… При жизни о нём ходили самые разные слухи, как о ловком мануфактурщике и бизнесмене. Свою смерть же он принял: кровавую и загадочную, полную неизвестных деталей. Официальные источники заявили — самоубийство в своём кабинете. Его жена и дети также умерли здесь и все захоронены на примыкающем к отелю семейном кладбище, перед часовней. Факты смерти членов его семьи наводят на версию об умышленном убийстве, что тоже портит моральный облик бывшего хозяина отеля.

Репортёр всё же смирился с приближением вечерней темноты, успокаиваясь мягким белым светом уличных фонарей, и решил прогуляться вокруг дома, пока на улице ещё окончательно не стемнело… Многочисленные узкие грунтовые дорожки обвивались вокруг дома. С задней стороны гостиницы, перед морем, была единственная приличная площадка, вымощенная крупными каменными плитами. На ней стоял длинный дубовый стол с такими же скамейками.

Часть садовых фонарей болезненно мигала, создавая нездоровое прерывистое освещение, а некоторые из них просто были перегоревшими и нуждались в замене.

— К слову, здесь и правда создаётся впечатление, будто это место населяют привидения, а не живые люди. Половину лампочек на фонарях уже надо бы заменить, я обязательно напомню об этом кому-нибудь из слуг.

Обходя задний двор, Томас обнаружил на столе переносной керосиновый фонарь. Старая, но очень полезная в хозяйстве штука, на случай, если в доме будут проблемы с электричеством. Первым делом, репортёр прихватил его с собой.

Сзади сад гостиницы выходил к морю. Это создавало ощущение когнитивного диссонанса, из-за того, что «12 Сэйнтс Хилл» находится в глухой лесной чаще, однако в 26 ярдах от него суша заканчивается. Правда говоря, берег находится в весьма плачевном состоянии. Груды наплывших водорослей и скользких камней не создают впечатление благопристойного курорта, и берег необходимо было срочно расчистить.

— Здесь невозможно даже ходить, не то что купаться, — подумал Томас.

Далеко с берега виднелся жёлтый луч из башни маяка. Вокруг острых скал, где стояла серая башня, беспокойно бились волны о берег. Он показался ему каким-то одиноким и унылым, похожим на серый болт, торчащий из земли.

Через час скитаний по саду, репортёру показалось, что в нём стоит незнакомец и коварно следит за ним из кустов.

— Как это понимать, сэр? Вы нарушаете закон о вторжении в частные владения, что сулит вам вам весьма неблагоприятными последствиями…

Странный человек ничего не ответил ему, а спокойно продолжал стоять, не шевелясь с места. Томас с опаской начал приближаться к человеческому силуэту. Медленными шагами, подходя всё ближе и ближе, мужчина различил в темноте грязный рваный плащ, потёртую широкую шляпу, кожаную маску, с вышитыми на ней признаками лица. Не было сомнений — это садовое пугало. Оно было подвешено на простецкий деревянный крест и вероятно служило защитой для грядок от многочисленного воронья, сидевшего на крыше дома.

— Фу-у-у! От его вида меня воротит. Кто же додумался поставить во двор такую гадость, так сильно похожую на человека?

После этой внезапной встречи на улице стало неуютно, что заставило Томаса вернуться в фойе отеля. Он зашёл в дом и облегчённо потёр руки, наслаждаясь внезапным теплом.

— Ну вот, так то лучше.

Подойдя к распределительному шкафу, он достал с полки кольцо с тяжёлой связкой ключей, без которой репортёр легко бы мог стать пленником в этом огромном здании (существе). В желудке мужчины мучительно заурчал вечерний голод.

— Пора бы чем-нибудь подкрепиться… — размышлял он.

Томас принялся обходить первый этаж дома в поисках кухни или кладовой, которые ему обещала Сюзанна. Тщательно готовясь к подобным экскурсиям, он привёз с собой блоки упаковок спичек и карманный фонарь, на случай непредвиденных событий, с приличным запасом батареек.

Шаги репортёра раздавались с нервирующим скрипом, он щёлкал переключателями света каждый раз, как только они попадались ему на глаза. Длинные змеевидные коридоры часто заводили его в проходные комнаты, где карманный фонарь Томаса рассекал встречающую его темноту. Ещё немного — и первый этаж должен был привести его к желаемой цели…

Он наткнулся на небольшую боковую комнатку, где стоял холодильник, кухонная утварь и была ещё одна дверь, ведущая в кладовую. Вне всяких сомнений, это была нужная комната, и он зарубил себе тщательно запомнить её местоположение. Мужчина с жадным любопытством порылся в холодильнике, рассматривая доверху набитые едой полки, и достал оттуда замороженный сандвич, вместе с холодным чаем в термосе. Кофе ему бы больше пригодилось, и Бредберри поставил себе цель, во что бы то ни стало раздобыть его в этом огромном здании. За прямоугольным окном кухни раздавалось противное эхо квакающих земноводных и печальное уханье ночных птиц, которые по вылезали на охоту с наступлением ночи.

Смачно поужинав и допив разогретый чай, корреспондент стал держать путь в свою комнату, не выключая на обратном пути все включённые светильники. Всему виной был внезапно обострившийся детский страх — страх перед темнотой. Боязнь быть проглоченным зловещим отелем всё больше накатывала на Томаса. Каждая новая открытая дверь была его личным вызовом, наводя подозрения, особенно, когда корреспондент встречал на своём пути стоящие на столиках человеческие бюсты, хитрые глаза которых смотрели в сторону. Этот шёпот, тихо раздающийся рядом с ними, настоящий, или это всего лишь его воображение? Трудно сказать…

Минут через сорок, Томас Бредберри услышал телефонный звонок, раздающийся в нескольких комнатах сразу. Этот внезапный звон заставил его вернуться в фойе гостиницы и взять с тумбочки трубку старого антикварного агрегата, ещё, казалось бы, с прошлого века. Мужчина поднес её к уху:

— Алло. Говорите…

— Добрый вечер, мистер Бредберри, как ваши дела? — ответил ему приятный женский голос.

— Кто это? Мисс Милтон, это вы? Я очень рад, что вы позвонили. У меня пока всё хорошо, занимаюсь исследованием дома… Я уже отужинал и думаю, что скоро отправлюсь спать. Пока я не заметил никаких следов привидений в вашем отеле.

— Очень хорошо. Признаюсь, я рада, что с вами всё в порядке. Я звоню вам из придорожного автомата, всё ещё на пути в соседнее графство. Мне там нужно поделать кое-какие дела у себя в офисе, а потом я снова составлю вам компанию. Прошу вас подождать меня ещё несколько дней.

— Не беспокойтесь за меня, Сюзанна. Я служил в армии, а там из нас делают мужчин, так что я не из робкого десятка. Но, признаюсь, мне бы не помешала здесь приятная женская компания…

— Я прекрасно вас понимаю. И я обязательно вернусь к вам, дайте только время. Ну, тогда всего хорошего, мистер Бредберри. Спокойной ночи.

Когда Томас положил на место трубку, на него вдруг накатила зелёная волна тоски. Это противное ощущение вернулось, что ему здесь ещё несколько дней придётся провести в одиночестве. На высоких стоящих часах было пол-одиннадцатого, настало время идти спать. Усталый корреспондент поднялся по широкой красной дорожке на второй этаж, держась за перила лестницы. Впереди лежал ряд тёмных длинных коридоров, которые ему нужно было преодолеть на пути в свой номер «225». Идя медленными шагами по скрипучим доскам, Томас увидел разбросанные под ногами осколки разбитой фарфоровой вазы. Вокруг неё неуклюже разлетелись нарциссы и была разлита тёмная лужа стоячей воды. Это зрелище вновь обострило у журналиста подозрения, что он в доме всё-таки не один…

— Что за х… Кто же это мог сделать? Распоясавшиеся грызуны или незваные гости? А есть ли вообще в доме крысы? Кто может знать наверняка? И кто вообще готов признаться, выставляя наружу его неприглядную сторону? Или, может быть, это нахулиганило как раз одно из тех привидений, что прячутся здесь в чуланах?

Множество мыслей и подозрений сразу принялись пробегать у Томаса в голове. Единственное, на чём они сошлись — это на том, что нужно прибраться здесь и идти спать. Мужчина собрал осколки вазы в углу стены и отправился в свою комнату. Распахнув ключом дверь, он постепенно вернул себе спокойствие. Аккуратно сложив свою одежду на стуле, репортёр уселся за стол и сделал в своём дневнике последнюю запись на сегодня:

— В одиннадцать вечера, в одном из коридоров на втором этаже я обнаружил разбитую вдребезги вазу с цветами. Это подозрительное событие необходимо расследовать… Мне сложно изучать отель в одиночку, без персонала, который знает здесь все углы и может оказать мне помощь в моей миссии… Всё это из-за его огромных размеров и весьма неуютной обстановки… Остальные дела будут ждать до завтра. Надо будет позвонить Элис, узнать, как дела дома, а сейчас пора спать…

Мужчине оставалось только устроиться поудобнее в кровати и отдыхать после долгого дня. Засыпая, он вспомнил ту самую среду в конторе, куда его позвал Эдвард Шоу. Своё ликование от того, что именно ему удалось обойти всех конкурентов и получить свой «золотой шанс» на работе.

— Поздравляю, сынок! Тебя ждёт блестящая карьера…

— Спасибо, мистер Шоу! Спасибо, Господи!

Впереди была только тёмная ночь, его первая ночь в «12 Сэйнтс Хилл»…