Иммигрантка

Виктория Ринг., 2023

Она была сильной, красивой талантливой, но несчастной. Всю свою жизнь она искала любовь, но долго не могла найти. Ее любили многие мужчины, но она только позволяла, им себя любить… В своей жизни она любила только одного мужчину и на всю свою жизнь! Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации

Глава 1

Глава1.

«Любовь, это красивая бабочка, которая села к вам на плечо,

а вы этого не ожидали.

Увидев ее вы должны очень нежно, очень аккуратно вести себя с ней.

А чтобы вы могли как можно дольше ее любоваться,

ее нужно полюбить.

Если вы ее спугнете своей грубостью, то она уже никогда к вам навернётся.

Ищите свою бабочку и лелейте ее! — Мое персональное ощущение и мнение.»

«В ноябре было по-зимнему очень холодно. С моря дул сильный ветер, притащив в Лондон тяжелые,свинцовые,темные тучи, которые висели так низко над городом, что были готовы в любую минуты, высыпать на город"кучу"снега. Эти тучи заволокли Лондонское небо так, что в десять часов утра было так темно, как в десять часов вечера. Такое состояние природы и ее"хмурость"были опасна для людей, давили на психику.

Жанна не любила это время года в Англии. Ей казалось,что оно отличалось от российского. Во всяком случае, у нее в Москве осенью не было такого подавленного состояния. Здесь же ноябрь на нее психологически давил и наводил тоску».

«Она так уставала от тяжелой работы в отеле, где она работала горничной, и вкалывала по шесть, семь дней в неделю, и без выходных разумеется. И даже несмотря на то, что она работала семь дней, она зарплату получала за шесть дней,так как седьмой день полностью улетал в налоговую. Она все это знала, но у нее не было выбора,так как ее мужчина не имел постоянной работы. Надеяться на него было нельзя. Поэтому она, как говориться «работала за двоих». Бесплатно никто жилье не даст! Да и обязательство у нее было. На первом месте у нее был всегда ее сынулечка, и она должна была ему помогать.Она была все равно довольна тем, что у нее есть работа. Держалась за нее крепко своими"зубами", так как работала, нелегально, и под чужим литовским паспортом с вклеенной в него ее фотографией, и ее звали Раса Стразничкейне.

Не легка жизнь иммигрантов! Повторяла всегда себе Жанна».

«Ну и мерзкая погода в Лондоне! Укутывалась Жанна получше одеялом и продолжала размышлять:«Как будто ноябрь назло ей, начинает на нее сваливать все проблемы».

«Выпорхнул ее птенец в шестнадцать лет из материнского «гнезда», увидев начинающий роман матери с поляком». Сказал ей: «хочу вернуться в Москву, так как Лондон мне не понравился!»

Друзей у него,еще здесь и он было одинок. И Мать его почти никогда, не была дома! Точно как в Москве, так и в Лондоне все время вкалывала! Да и мешать их роману не стал.Уговаривал сын мать почти четыре месяца, и уговорил!

Уехал сынулечка и увез ее сердце и любовь с собой в Москву…»

«И теперь у нее осталась только ее душа, которая разрывалась на несколько частей. Ей нельзя было оставаться одной в это время года,ее переживания и тоска так подкатывались к горлу, что слезы начинали ее душить. Состояние души было таким, как будто ее поместили в большую деревянную бочку и закрыли на глухо крышкой, не оставив ей даже дырочки для воздуха, и она начинала потихоньку в бочке задыхаться и горько плакать.»

«Вот все это вместе: погода, работа, переживания за сына, поведение бойфренда за несколько лет их совместной жизни, все это наполняло ее душу, массой негатива. Она понимала, что рано или поздно накопленная эта негативная энергия в любой момент может взорваться в ее доме. Поэтому ее мечтой было хорошо отдохнуть и выспаться…

«Она планировала провести выходной день вместе с Зиби и ее любимой кошкой Алисой.После отъезда сына, ее кошка заняла особое место в ее сердце. И это день наконец наступил. Эта была суббота и ее первый выходной день за две недели. И так как, она очень уж хотела хорошо выспаться и отдохнуть, она долго нежилась в кровати наслаждаясь теплом и размышляя о жизни и отдхая от забот.»

«Жанна мечтала о том, как они сидя на софе, укутанные в теплый, розовый плед, который подарил Зиби на ее день рождения, смотря весь день свой любимый русский сериал"Солдаты". Весь день! Их кошка Алиса, их Алисенок, их черепашка, залезет на них сверху, на плед, мурлыкать от удовольствия и топча свои когти. Потом успокоиться и ляжет продолжит мурлыкать. Им втроем будет так хорошо!

И они будут счастливы, хотя бы в этот день»!»

«Зиби зашел в их спальню и увидел,что она еще лежит в постели. Он сказал ей: «Ты, все еще нежишься? Ты не забыла, куда мы сегодня идем, Жанн? Уже полдень, а ты все спишь!»

Он говорил с ней дома только по-русски, так как он уже хорошо знал его,

хотя с легким польским акцентом. Она, в свою очередь, не хотела учить польский, хотя понимала его.Ей нужен был хороший английский,так как она смотрела в будущие и хотела вытащить себя с унизительной работы и сменить на более достойную. Иногда, когда Зиби ее доставал своими вопросами, она начинала, задумываться о том, зачем она его научила русскому языку?»

«И снова Жанна подумала об этом, когда поляк прервал ее мысли и стал ее подгонять. Она ответила: «Нет, я уже давно не сплю, просто не хочу вылезать из постели в холодную комнату, которая еще не нагрелась».

Из-за постоянной экономии они с поляком, мало обогревали дом, и в комнате было еще холодно. Зиби выставил таймер на отопление на десять часов утра, и комната медленно нагревалась.»

«И она напомнила ему: «Ну мы же договорились, что будем проводить время дома в мой выходной!» Она удивилась, что он снова забыл обещание.

«Эта же суббота! Солнце! И в этот день всегда проходит польская дискотека «Поло»!» — сказал удивленно Зиби. Я же не знал, что твой выходной выпадет на субботу?» — намекнулон ей, чтобы она начала одеваться и идти с ним.

«Ты, Зиби, как всегда, забываешь то, что обещал!»-тветила она ему.

«Я давно никого из друзей не видел, а там собираются все поляки! Ты же хочешь, Жанн, чтобы я работал и зарабатывал хорошо?! Хочешь? Вот я иду с поляками поговорить о работе!»-возразил Зиби.»

«Ну иди. Иди тогда без меня, Зиби. Я не люблю такую погоду, и вашу дискотеку терпеть не могу! Ты же знаешь это! Ты все время таскаешь меня, как какую-то свою собственную вещь, по своим полякам. Иди один!» Она повысила свой тон, обидевшись на него.

Кошка была на кухне и ела. Услышав их перебранку, она побежала к ним в спальню, прыгнула к Жанне на постель и подошла к ее лицу. Как всегда, стала принюхиваться. То ли к запаху ее повышенного"тона"с поляком, то ли к тому, что Жанна была еще полусонная? Алиса лизнула ее в нос. Она всегда будила свою хозяйку по утрам и знала точно, когда ей пора вставать.

Она любила только свою хозяйку, несмотря на то,что Зиби ее всегда подкармливал, принося ей всякие вкусняшки для кошек из магазина. Он знал ее еще маленькой кошечкой, когда Жанна привезла ее с Москвы в Польшу. Но для Алисы, он был просто хорошим соседом.

А с Жанной, она чувствовала себя «ее кошкой»! Хозяйка называла ее"дочкой", своей принцессой. И Алиса всегда была на ее"стороне". Она бежала к Жанне всегда, как будто она была ее заботливою мамой, которая хотела спасти свое дитя… Наверное, она уже тогда чувствовала, что с Жанной что-то случиться. Ее кошка точно что-то чувствовала. все за версту!

"Ну, что ж, Алисенок, тогда мы с тобой будем дома, греться. Да, моя черепашка? Да, моя принцесска Алиса?" — поглаживая свою заботливую кошку, говорила Жанна. Алиса сразу садилась к ней на руки, которые Жанна тут же для нее приготовила, раскрыв их ладонями вверх, и слушала каждое ее слово. Она скучала по своей хозяйке и не хотела оставаться дома одна."Нет! Нет, Алиса. Твоя мама пойдет с папой… а Алисенок будет их ждать дома", — сказал он, глядя не на Алису, а Жанне в лицо, пытаясь ее поцеловать.

"Но я устала… И я не люблю вашу дискотеку! Иди один", — ответила она ему. Жанна не хотела идти туда! Она вообще не любила эту дискотеку! Она ее просто не на-ви-де-ла!”

Поляки, как молодые, так и пожилые, мужчины и женщины, пришли сюда со всех сословий. Вход был платным, но народу было очень много. В зале не было свободного места. Это напоминало школьную дискотеку, где было только танцполе и никакой барной стойки. Все, кто должен былбыл сидеть за столиками, стояли, будто это не бар, а просто танцпол.

Все курили, не выходя на улицу. Для них не существовало запрета"Курить запрещено!"Они напивались, а потом начинали «орать» на польском языке, петь слова из польского гимна…Понятно, скучают по Родине… Заведение тут же из более-менее цивилизованного по польским понятием, мгновенно превращается в обычную забегаловку,пивнушку. Стоит ужасный шум, крик. В общем, ужас для Жанны! Он не уступал ей и тянул ее с собой на дискотеку.-«Солнце! Что скажут поляки про меня? Что не смог удержать свою"русскую красавицу"? Знаешь, как они мне завидуют, что ты у меня есть! Знаешь?Да мне все равно, что твои поляки, говорят обо мне! Ты же знаешь это хорошо! Ой, Зиби!»

«Тяжело вздохнув, она прошептала: «И вот теперь этот долгожданный день испортился!»

Я знаю, что ты просто хочешь пойти туда и выпить! Ты ведешь себя как ребенок!Ты все еще надеешься, что я тебя плохо знаю! Наивный! А потом будешь ко мне из-за пустяков,ревновать, и опять мы поссримся!

Он улыбнулся и ответил: — «Нет дорогая! Нет солнце!Просто не уходи,если мы начнем ссорится. Подойдя к кровати, на которой все еще сидела под одеялом Жанна,он сел рядом с ней. Протянув руки,он обнял ее, начал целовать в шею. Еще раз повторил, целуя ее в щеку: «Только не уходи, солнце!»

«Зиби! Я знаю тебя! Если ты выпил, лучше дай мне к Касыму уйти, а на следующий день, когда ты уже проспишься, я прейду.» Отстранила она его от себя и посмотрела на него.

–Я ненавижу, когда ты пьяный ко мне пристаешь! Я уже тебя сто раз об этом говорила. Вспомни, как ты со мной поступал много раз!

Она крикнула уже уходившему поляку в другую комнату.

Вспомни!… Как ты меня пьяный избивал и после этого не выпускал… Потом на следующий день, унижаясь стоял на коленях и упрашивал меня не уходить! Ты вспомни все это! Сколько можно? Сколько можно, тебя прощать и давать тебе, тот последний шанс? Пойми наконец! Или не пей! Или выпускай меня из дома, когда тебя пьяного"колбасит"!»

Да Алисенок. Ух, он какой, да! Нервирует меня своей пьянкой! Все еще сидя на кровати она гладила кошку и разговаривала с ней.

Алиса, вот как мне поступить? Как? Как бы ты поступила Алисенок? Ты давно бы другого кота завила! Да Алиса?

А я почему столько лет живу с этим полякам, который пьет пиво, каждый день и не считает себя алкоголиком! Который пьет каждый, каждый день свою «дозу»пива и он не алкоголик! Нет! Странно, да Алиса!

–Я наверное алкоголичка, так как дышу этим пивным перегарам много лет?

“Ох, прости меня Господи, за эти мои слова! Она сразу перекрестилась, глядя на стоявшие на окне несколько, разных Икон, которые она привезла с Москвы много лет назад.

Через несколько минут Зиби вернулся снова к ней в спальню, уже оделся для выхода в"Свет"и снова присев к ней на кровать. Обнял ее и целуя снова в шею сказал:

Ты мой «Скарб»(мое сокровище!). Говорил он ей слова по польски, так как не знал, как это сказать по-русски.

“Ты должна всегда быть со мной, чтобы не случилось, Жанн! Мы так много лет вместе и так много вместе уже прошли!”

Ха! Ха! Ха Зиби! Шутливо сказала она ему.

Ты, когда пьяный почему об этом не думаешь?Ты будишь меня пихать, обзывать, а я должна буду тебя пьяного терпеть? Нет! Не буду! Сказала же! Не буду!

А он снова продолжал ее уговаривать.

Нет солнце! Обещаю! Пить много нибудь! Узнаю у Роберта про работу и мы с тобой поедем домой к нашему Алисенку.

Он знал, как только он ей про Алису, что-то скажет, Жанна тут же сразу растает, расслабит свою злость и станет, податливой на его уговоры. Он очень ее продолжал упрашивать.

И она уступила сказав ему.

— Хорошо! Хорошо поеду. Ну чтобы ты мне не устраивал потом скандалы, после своих пьянок с поляками!

Да, да! Хорошо! Ну, сказал же, Жанн! Обещаю! Поцеловав ее в щеку, пообещал Зиби и сказал. Ну ты уже одевайся, нам долго туда ехать. И поляк пошел курить в их сад.

А она подумала, что же ей одеть?

Ой, Господи! Да одену джинсы и мой белый джемпер DKNY, сойдет для их дискотеки.

Я же не танцевать туда иду! Подумала Жанна. Потом улыбнулась и сказала себе.

Кто знает? Кто знает? Она была все еще симпатична и стройна. Все, что было в ее гардеробе, ей очень подходило…

«Открыв свои глаза она долго глядела на лампу, которая висела на сером от пыли потолке и не понимала, где она находится. Ее глаза как-то пощипывало и они болели. Она заметила настенные часы на которых было двенадцать.

Это день или ночь? Подумала она.

И вдруг она вскочила и села на кровати не понимая, где она и что с ней? Разглядывая комнату, а другой рукой, она машинально стала быстро шарить по кровати, вспоминая, что здесь, рядом, где-то сбоку у ее кровати, должна стоять тумбочка. И вот она наконец, нащупала то, что хотела найти…

Это было небольшое, круглое, серебряного цвета зеркало на ножке. Она быстро его схватила и посмотрев в него ужаснулась, увидев там совсем незнакомую женщину. На нее пялилась незнакомка лет сорока, с растрепанными белыми волосами на голове и опухшим, заплаканным и поцарапанным лицом и с синяком под левым глазом».

Ах, вот почему у меня болят глаза? Подумала она разглядывая синяк.

Глядя на себя в зеркало она почувствовала, что-то уж, очень сильно у нее и болит горло. Но эта не был боль, как при простуде, это ощущение скорее всего напоминало сдавленность горла, да и тело как-то все болело.»

–О, Ужас! Что со мной?

Жанна Григорш, так звали ее, спросонок пыталась вспомнить, что же с ней случилось? И где она сейчас находится? И не сон ли это? И она понемногу стала вспоминать, что с ней случилось три дня над.

И она вспомнила, что она чуть не умерла!!! Он ее душил!

— Эта сволочь, хотел меня убить! Хриплым голосом она выдавила из себя. И слезы выступили у нее на глазах.

Она вспомнила. Вспомнила! Она брыкалась…когда он навалился на нее и стал закрывать своей огромной ладонью ее рот и нос… И как от этого ей не хватало воздуха…

И как могла, она сопротивлялась ему, но когда он поставил ей на грудь свое колено. И стал им, еще больше давить на грудь… наверное боялся, что не справится с ней, так как был пьян. А за тем он, накрыл ее лицо, еще подушкой. Вот тут у нее уже, не было сил ему сопротивляться…

Она припомнила, как она уже задыхалась без воздуха… как появились какие-то темные мурашки в глазах…и почему-то она в тот момент мысленно и очень-очень быстро стала молиться…

Наверное, чтобы успеть сказать всю молитву к Богородице, и еще она начала мысленно прощаться со своим сынулечкой, понимая, что она больше никогда не увидит его…

Вспомнив весь это ужас у нее с глаз не переставая ручьем потекли слезы…

Она думала в тот момент, что уже умрет и говорила молитву к Богородице и Она, ее услышала! Она, ее молитвы всегда слышала и спасала ее!

И в этот очередной раз, Она ее спасала!

Жанна от жалости к себе уже плакала заикаясь…

«И снова вспомнила… как тогда вдруг она почувствовала сильный шлепок на своей щеке и за тем, еще один шлепок по другой щеке… Открыв глаза она увидела, что над ней стоял Зиби. Он тоже увидел, что она открыла глаза, тут же сразу опустился перед ней на колени и обнимая ее, заплакал.» И еще громче заплакал, когда стал причитать по-польски:

Я нехцел… нехцел… Жанн! Я не хотел тебя задушить…плакал он. — Я хотел только тебя напугать…. Чтобы… Чтобы ты не уходила от меня… Чтобы ты…ты никогда! Никогда не уходила и не бросала меня…

«Не переставая рыдать выдавил из себя, сказал, что он сам очень сильно испугался. Когда подумал, что мог ее задушить. Он продолжал горько плакать и просил у нее прощение.»

Солнце! Жанн! Прости! Прости меня за все! Прости! Ты же зна…ешь…знаешь…как я тебя лю…блю… люб…лю до сих пор… Жанн!

Заикался он, и не умолкая, продолжал рыдать…

Да, по нему было видно, что он сам очень испугался. Он продолжал горько плакать и просил у нее прощение, за все!

Он понимал, что на этот раз, это действительно конец! Конец их любви!

«От этих всех воспоминаний у нее появилась не понятная жалость то ли к себе, что такой гад был в ее жизни? То ли жалость к поляку, снова дать ему «сотый раз шанс»? И быть им избитой в сотый раз!

К ее горлу подкатился огромный ком, и с ее глаз сначала медленно стали скатываться слезы. И подать на одеяло, которым она была укрыта, а затем слезы просто"посыпались"с ее глаз без остановки. И сразу как-то дыхание перехватило в ее груди и бешено заколотилось сердце. Она не поняла, что с ней происходит? Кого жалеть?

Соскочив с кровати, она подбежала к двери и распахнула дверь в сад и свежий воздух ворвался в ее комнату. Она стала глубоко дышать и наконец вырвался звук с ее груди и она разрыдалась. Она уже плакала громко, и никак не могла остановиться. Она почему-то посмотрела на небо и сказала.

— За, что мне все это? За что Господи?

Рыдая и сквозь слезы, она засмотрелась на раскачивающиеся деревья от ветра, на которых еще было немного желтых и оранжевых листьев. И вдруг осознав то, что она могла уже, нечего в этом мире не увидеть»

И так ей на душе стало, очень горько и тоскливо!

Так она стояла минут десять не чувствуя ноябрьского холода, пока не почувствовала, что уже замерзает стоять в ночной сорочке и босой у двери. Громкий звук ее плача стал понемногу утихать и только слезы все еще продолжали скатываться с ее глаз. Она закрыла дверь и снова села в кровать укутавшись в одеяло. Глаза ее все еще пощипывало от слёз.

Что-то слишком много я плачу. Всхлипывая пробормотала она себе и добавила: — От любви до ненависти один шаг! А что дальше? А дальше то, что?

И снова слезы потекли с ее глаз. Ей было так жаль себя!

Снова взглянув на свою полупустую комнату, скудно обставленную. Из мебели была: коричневая тумбочка, такого же цвета плательный шкаф и кровать на которой она сидела.

«Негусто, подумала она и вспомнила, какую старинную мебель она покупала в свой дом. Нужно будет, кое-что сюда завести из мебели, снова пришла ей мысль.

Она стала, вспомнила, как она сюда вчера поздно въехала. Это было где-то уже было за полночь. В дом в котором, жили такие же женщин, как и она. И над, которыми, как и над ней были совершены, какие-то домашние насилия.

Она вспомнила как как-то, давно, слышала про такие дома и что в Англии строгие законы для мужчин, которые издевались над женщинами, и что очень хорошо работает система для защиты женщин и детей. Она слышала, что это было связанно как-то с тем, что английская королева была женщиной.»

И она вспомнила фразу из фильмов: Боже, храни королеву!

«И тут же подумала, какое же теперь наказание ждет поляка? И где он сейчас?

А она теперь тут. С грустью подумала она. Теперь она была вынуждена на время поселиться здесь, Такими были требования Центра защиты женщин «ОПЖ».

И Жанна снова начала вспомнила, что вчера вечером, ей позвонила, какая-то инспекторша.»