В следующей жизни

Виктория Осма, 2022

Верите ли вы в бессмертие и переселение душ? Души путешествуют во времени, снова и снова встречая друг друга. Кто они и где на этот раз?Юные художники, Роберт и Диана, не понимают, откуда взялось это странное чувство, будто они знают друг друга много лет. Так может, они когда-то уже встречались?

Часть вторая

Германия, 19 век

Берт

Глава 5

— Берт! — позвал меня король, неотесанный старик с глубокими морщинами.

Я был его слугой, сколько себя помнил, еще с тех пор, когда мои родители были живы и тоже служили в этом замке. Король доверял мне, считал самым разумным и умелым, я был почти что его доверенным лицом. Мне позволялось сопровождать короля в его спальню и личные покои, я заботился о его одежде, помогал надеть или снять ее.

Я беспрекословно выполнял каждый приказ, исполнял каждую просьбу. Жизнь в этом огромном и безумно красивом замке, стоящем среди леса и гор недалеко от города, казалась мне ужасной. Мне не нравилось быть слугой, я ненавидел свою работу и в последнее время подумывал даже сбежать, но бежать было некуда и не к кому. Ради чего я живу? Буквально чувствую, как жизнь утекает сквозь пальцы, а я самое страшное — ничего не могу с этим поделать. Каменные стены, украшенные чуть ли не золотом, душили меня, весь этот блеск и роскошь сильно раздражали. Но среди всего этого настоящим украшением этого замка и моей скверной жизни была дочь короля, принцесса Даяна.

Я забывал дышать, когда она проходила мимо меня, застенчиво опуская глаза и смотря себе под ноги. Рыжеватые почти русые волосы всегда были уложены по последней моде, ей безумно шло любое платье, а взгляд серых глаз заставлял меня краснеть. Похоже, я безответно был влюблен, и это разочаровывало меня, потому что я помнил свое место, помнил кто я — всего лишь слуга. Мне далеко до нее, как и Земле до Солнца. Все что я могу — просто наблюдать и восхищаться.

Даяна была далеко не обычной девушкой. Ее практически не выпускали за пределы замка, боялись за ее безопасность и оберегали как зеницу ока из-за дара целительницы. Со всех уголков мира съезжались знатные персоны с различными болезнями и недугами, а кто-то и вовсе одной ногой в лапах смерти. Даяна прикладывала ладони к пораженному месту, и люди чувствовали, как боль покидает их тела. За это королю и принцессе в качестве платы преподносились всевозможные дары, золото и драгоценности. Тех, кто не мог оплатить, даже близко не подпускали к воротам замка. Чаще всего это были простые люди, горожане. Я видел, что Даяну это расстраивало, она много раз разговаривала об этом с отцом, но он оставался непоколебим, и она со слезами на ресницах убегала к себе в покои.

Однажды я бродил по оранжерее, любимому месту принцессы. Она любила воссоединяться с природой, хотя бы с малой ее частью, которая дозволялась ей в стенах замка. Я тоже полюбил все эти растения и сладкий запах цветов и стал навещать это место чаще. И среди ветвей я увидел ее образ и услышал шуршащее платье. Я стоял неподвижно, чтобы не напугать ее.

Она ахнула и наклонилась, поднимая что-то с ажурной плитки. Я чуть отодвинул ветви, рассматривая, что у нее в руках. Мертвая птица.

— Бедняжка. Вероятно, ударилась о стекло, — ее голос прозвучал ласково и тихо, Даяна провела тонкими пальцами по грудке птицы.

Птица встрепенулась в ее руках, вскакивая на лапки. Даяна подошла к окну и помогла ей взлететь, наблюдая как птица, хлопая крыльями, летит вдаль на фоне голубого безоблачного неба.

— Хоть кто-то может покинуть эти стены, — огорченно проговорила она и облокотилась о подоконник, все еще не замечая меня.

Глава 6

Мне выпало свободное время, и я решил скоротать его за чтением. Давно не доводилось заходить в библиотеку из-за большого количества работы, и мой мозг требовал срочного расслабления за книгой, а сознание желало переселиться в другие миры.

Я открыл тяжелые двери библиотеки и, раздумывая, что почитать на этот раз, прошелся вдоль бесконечных стеллажей. Солнечный свет, проникающий из больших окон, осветил корешки старых книг, и я пробежался глазами по авторам и названиям: «Разбойники» Фридрих Шиллер, «Эмилия Галотти» Готхольд Эфраим Лессинг, «Фауст» Иоганн Вольфганг фон Гете.

Я остановил свой выбор на Гете и протянул руку к книге, но вытащить ее не смог: кто-то держал эту же книгу с другой стороны стеллажа.

— Ой! — я узнал голос принцессы и позволил ей забрать книгу.

Я обошел стеллаж.

— Прошу прощения, Ваше Высочество.

Даяна сегодня по-особенному прекрасна: ее нарядили для позирования, скоро прибудут лучшие художники, чтобы написать ее портрет. Потом его повесят на самое видное место во всем замке.

Девушка скромно протянула мне книгу.

— Это вы меня извините, вы хотели взять ее первым.

— Нет, что вы! Оставьте себе. Я выберу другую.

— Но вы хотели именно эту.

— Ничего страшного. Я прочту ее в следующий раз.

Она кротко улыбнулась мне и открыла первую страницу.

— В любом случае хороший выбор. Я читала ее не один раз, уверена вам понравится, — ее глаза пробежали по первым строчкам, а на щеках выступил румянец. — Мы можем почитать ее вместе, если хотите.

Я на мгновение потерял дар речи. Я даже не мечтал о таком предложении от принцессы, девушки, в которую давно влюблен. Даяна, откидываясь на спинку, села на длинный диван под браной со свечами и начала читать вслух. Я сел рядом, не сводя с нее глаз и внимательно слушая ее мелодичный голос, похожий на звуки колокольчиков. Она изредка поглядывала на меня, когда переворачивала страницы.

Я так и не решился ей признаться, что я знаю наизусть это произведение, а также многие другие в этой библиотеке. Из ее уст оно звучало по-другому и пробуждало во мне новые эмоции, словно я знакомился совершенно с иной книгой.

***

Принцесса заметно устала неподвижно сидеть и фальшиво улыбаться мужчинам с большими палитрами. Слуги постоянно поправляли ее платье и выбившиеся из прически волоски, пудрили ее лицо. Чтобы хоть немного поднять ей настроение я поднес ей стакан воды и чуть слышно шепнул: «Остановись, мгновенье, — ты прекрасно!» Это была цитата из книги «Фауст», которую она читала в библиотеке. Даяна повеселела, губы растянулись в искренней улыбке, и эта улыбка была подарена мне, надеюсь, художники успели ее запечатлеть.

Художники хлопотали над портретом Даяны несколько часов и все равно не закончили, оставляя работу еще на следующий день, потому что король выбрал невероятно большой холст, чтобы запечатлеть его дочь во всей красе и грациозности. Он стоял и наблюдал, как они кладут краску и машут кисточками, критиковал получаемый результат, а я смотрел лишь на оригинал, на саму Даяну. Ей не нужны были никакие портреты, доказывающие насколько она прекрасна.

— Ваше Величество! — к королю поспешно подошел один из слуг. — Прибыл герцог, ему нужна помощь принцессы.

— Что ж, примем и поможем. Ведите его сюда!

В комнату, придерживая за обе руки, ввели бледнокожего мужчину и уложили на диван. Он хрипел и тяжело дышал.

— Помогите ему, он совсем плох, — заикаясь от волнения, пролепетал слуга герцога.

— Держитесь, Ваша светлость, — Даяна опустилась рядом с ним и приложила одну руку к его лбу, а другую — к груди.

Кожа Его светлости постепенно приобрела здоровый оттенок, щеки порозовели, а дыхание стало ровным. Мужчина облегченно перевел дух, снова ощущая, каково это — жить без боли.

— Теперь отдыхайте, — сказала Даяна, и все за ее спиной восхищенно выдохнули, как это было каждый раз, когда она лечила кого-то.

Герцог, улыбаясь своими белыми зубами, перехватил ее руку и поблагодарил, а затем сказал то, что больно укололо мое сердце:

— Прошу вас, выходите за меня.

Даяна испуганно посмотрела на отца, потом мельком на меня. Встретившись с взором моих зеленых глаз под густыми бровями, она печально опустила глаза.

Глава 7

Король решил не спешить с ответом. Я слышал, как он сказал Даяне, что устроит бал, на который прибудет вся знать, велел дочери поближе познакомиться и пообщаться с кандидатами, и если она ничего не решит — отдаст ее за богатого герцога, попросившего ее руки. Королю всегда нравилась его богатая и живописная земля.

Даяна была в отчаянии, ей не нравились все эти идеи отца. Стоящая на балу в роскошном нежно-розовом платье, она никому не улыбалась, лишь вежливо склоняла голову в приветствии. Ей целовали руки и приглашали на танец, а она постоянно поглядывала на меня, стоящего за ее отцом. Что это? Немой крик о помощи?

Музыканты играли на различных инструментах, в глазах пестрили нарядные одеяния, тут и там мелькали мужчины и женщины, заливисто смеясь и громко разговаривая. Герцог, которого вылечила Даяна, затянул ее в круговорот танцев. Мне было тяжело различать ее воздушное платье среди толпы, но когда я снова видел ее, грустную и даже не смотрящую на герцога, внутри меня разливалась злость — на ее отца, на всех этих богатых людей, который думают, что запросто могут завладеть ей.

После танца с герцогом она подошла к отцу и тихо сказала:

— Мне нужно подышать воздухом, у меня закружилась голова.

— Да, конечно, милая, только возвращайся быстрее.

И она поспешно вышла из зала. И я знал, куда она направилась — в оранжерею. Король был увлечен разговорами с богатейшими людьми, и я, воспользовавшись моментом, проскользнул мимо него, вслед за принцессой.

В окно оранжереи светила луна, кое-где горели небольшие фонарики, на которые слетались светлячки. Даже здесь слышалась игра музыкальных инструментов. Какая же все-таки здесь была волшебная атмосфера, наполненная духом принцессы. Я нашел Даяну, сидящую на каменном краю пруда с лотосами.

— Я бы тоже не стал с ними танцевать, — попытался поддержать ее, хотя это у меня никогда не получалось, но она засмеялась, прикрывая пальцами пухлые губы.

— С тобой бы я потанцевала.

— Тогда…позвольте вас пригласить, Ваше Высочество, — я протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь, поднимаясь на ноги.

Я боялся дотронуться до нее, до нежной руки и тонкой талии. Этот вечер был лучший в моей жизни. Мы медленно кружились в такт доносящейся музыки. Этот танец уносил нас прочь из замка, куда-то далеко, в просторы. Мы едва прижимались друг к другу, но все равно казались чем-то целым, как будто два кусочка разбитого хрусталя снова склеили между собой. В ее серых глазах отражался лунный свет и делал их еще более серебряными. Я, вдыхая запах ее кожи, осмелился задать вопрос:

— Давай сбежим?

Даяна печально улыбнулась мне, поправляя мой выбившийся локон из аккуратно уложенных волос.

— Я бы очень хотела вырваться отсюда.

— Но?

— Но я не могу.

— Можешь, Даяна. Что тебя сдерживает? Ты наконец-то будешь свободна от этой золотой клетки, будешь помогать простым людям, как ты всегда и хотела. Мы все преодолеем вместе. Жизнь как один миг пролетит — и не заметишь, не пора ли начать ценить ее и наслаждаться ею?

Ее лицо медленно приблизилось к моему, и она поцеловала меня. Ее губы обожгли мои. Это было так неожиданно, что все мое тело онемело, но тут же расслабилось, наслаждаясь этим ощущением, которое до этого момента называлось «мечтой».

Когда я снова приоткрыл глаза, то вдалеке, в дверном арочном проеме увидел фигуру герцога.

Глава 8

Меня буквально вышвырнули из замка, которому я отдал все свои годы, прислуживая и заботясь об этом месте. Король был очень зол, хотел изгнать из города и даже из страны, подумывал казнить. За меня всеми силами вступался мой ангел, Даяна, поэтому я был всего лишь выгнан из замка.

Скорее всего, король заточил дочь под стражу или насильно приказал выходить замуж за герцога и вскоре все услышат свадебные колокола. Мне не хотелось даже думать об этом. Вместо этого я вспоминал ее губы на моих губах, ее запах, прикосновения и желание в глазах покинуть замок. Возможно, мы бы были уже далеко отсюда, в новых городах, встречали рассветы на неизвестных нам берегах, если бы не этот проклятый герцог.

В городе я нашел дом, в котором жили знакомые моих родителей. Они не сразу узнали меня, когда я появился на их пороге и попросился переночевать ночь или две, но потом приняли с распростертыми объятиями.

Мне нужно было придумать, что делать дальше, куда идти. Как быть с любовью всей моей жизни?

Следующим вечером в дверь постучали. Хозяйка дома, мамина хорошая знакомая, пригласила войти пришедшего человека. Я узнал ее по голосу — одна из близких служанок принцессы.

— Хильда?

— Берт! Наконец-то! У меня для тебя письмо, — Хильда достала из кармана конверт и передала мне. — От Даяны.

Я судорожно распечатал конверт и дрожащими руками расправил само письмо. Аккуратным почерком принцессы были выведены маленькие буквы, составляющие слова и предложения. Мои глаза быстро забегали по строчкам.

«Дорогой Берт…

Уверена, ты еще в городе и это письмо попадет к тебе в руки. Хочу сказать тебе здесь все, что никогда не могла лично, словами, смотря в глаза.

Прошло совсем немного времени, но я уже жутко скучаю по тебе. Эти последние дни были лучшими в моей жизни. Я никогда не испытывала такое немыслимое счастье, такую безграничную свободу. Время проведенное с тобой оставило след, историю, которую я никогда не забуду. Твой смех и улыбка развеяли во мне страх и неуверенность, я начала раскрываться, общаясь с тобой. А твоя поддержка чуть ли не спасла меня, буквально вытащила из бездны. Я безмерно благодарна тебе. За все. Даже за простую возможность увидеть тебя.

С самого детства я наблюдала за тобой, ты нравился мне, хотела дружить с тобой, но мне не разрешалось. Мы буквально выросли вместе, под одной крышей. И с каждым годом ты нравился мне все больше, пока я окончательно не влюбилась в тебя. Я с трудом погасила эти чувства, но последние дни разожгли их вновь. Ты нечто волшебное и необычное, будто цветы, расцветающие на выжженной земле. Без тебя я не смогу и не хочу жить в этом мире.

Я планирую сбежать из замка этой ночью, оставить все позади и быть только с тобой, где угодно и кем угодно. Я изрезала все свои платья и сплела их между собой, сделав из них длинную веревку, по которой спущусь из окна своей комнаты…

…и я надеюсь увидеть тебя снова.

Люблю тебя.

Твоя Даяна».

Ночью, прокравшись к замку и минув стражу, я подошел к окнам Даяны, задрав на них голову. Высоко. Хоть бы сделанной ею веревки хватило. Даяна не заставила себя долго ждать и в скором времени высунулась из окна и сбросила веревку из своих платьев. Я не переставал дивиться этой девушкой, которая смело испортила весь свой гардероб и причудливым способом без оглядки сбегала из дома.

— Прыгай, — негромко сказал я, когда оставалось совсем немного до земли, она отпустила веревку и рухнула прямо ко мне в объятия, я подхватил ее, не дав упасть.

Прежде чем сорваться с места и бежать мы слились в поцелуе, крепко прижимая к себе друг друга, я обхватил ее маленькие плечи, а она сплела пальцы на моей шее.

— Знаешь, я осознала одну вещь. Где бы и кем бы я ни была…

–…я буду любить тебя!

— Да! Вечно.

Я не верил, что это происходит, все казалось сном, но уже в следующее мгновение ветер хлестал нас по лицам, пока мы рассекали воздух, удаляясь все дальше от замка навстречу новой, лучшей жизни вместе.

Часть третья

Франция, 20 век

Боб

Глава 9

— Посиди-ка в камере, подумай над своим поведением, — я в очередной раз запихнул за решетку еще одного нарушителя порядка, творящего на улицах города беспредел. Мужчина что-то недовольно пробурчал, но я лишь безразлично закрыл камеру на замок.

Я прошел мимо доски с прикрепленными к ней фотороботами разыскиваемых преступников и хулиганов и сел за свой стол, заваленный бумагами. Мой напарник, Пол, кинул мне еще одну пачку бумаг, при этом раздраженно буркнув:

— Еще несколько заявлений о кражах, совершенных нашим призраком.

Я тяжело вздохнул. Уже давно мы боремся с загадочным преступником, крадущим драгоценности и кошельки. Но еще никто из пострадавших не смог описать этого человека, уверяли, что не помнят ни лица, ни голоса, что были в этот момент словно под гипнозом, даже иногда не могли сказать, где были и что делали до пропажи ценных вещей. И у всей полиции Франции не было ни одной зацепки, а кражи продолжались. Этого загадочного преступника мы окрестили «призраком».

— Боб, я считаю, нам нужно передохнуть, развеяться, — предложил Пол.

Я вопросительно поднял на него свои зеленые глаза из-за стопки бумаг и папок.

— Может, пойдем в кабаре? — продолжил он.

— И меня возьмите, — откликнулся мужчина за решеткой.

— Нет, приятель, ты останешься здесь, — хохотнул напарник, а затем снова обратился ко мне. — Ну, так что?

— А пошли. У меня уже голова трещит от этого всего, — сдался я.

— Принесите мне выпить, — прокричал им вслед заключенный.

— Обойдешься.

Мы переоделись в обычную гражданскую одежду, сняв форму, и отправились в кабаре. В заведении, усевшись за столик, мы заказали поесть и выпить. Люди все приходили, и в итоге каждый стол был занят, выступление скоро начнется. Я никогда не был в подобных заведениях, полностью отдавая себя работе, но Пол постоянно пытался вытащить меня «развеяться».

Свет притушили и на сцене, стуча каблуками, стали появляться симпатичные девушки в нарядных платьях. Они исполнили завораживающий танцевальный номер под веселую игру музыкальных инструментов, то и дело махая во все стороны стройными ногами в чулках и кружась в своих пышных юбках. Они подмигивали гостям и лучезарно улыбались, в ответ им свистели и хлопали.

— А теперь наша главная звездочка, — объявил ведущий. — Встречайте! Дана и ее волшебный голос!

Все зааплодировали, так что у меня зазвенело в ушах. Видимо, Дана была поистине любимицей публики. И я понял почему, когда она появилась на сцене. Стройное фигуристое тело было обтянуто блестящим в пол платьем, серые глаза околдовывали, настаивали смотреть в них, голос, как мягкое одеяло, обволакивал, а изящные кисти жестикулировали под слова песни.

«Что бы ты сделал, если бы это был твой последний день?» — растягивала она гласные в припеве. Я невольно задумался над этим вопросом, но на ум, к сожалению, ничего не пришло.

Она сошла со сцены, держа в руке микрофон и продолжая петь. Песня была похожа на колыбельную, и в зале воцарилась тишина, все слушали ее, приоткрыв рты. Дана проходила или медленно пролетала между столами, кладя кому-то руку на плечо, кому-то игриво улыбаясь. Когда она подошла к нам, Пол поцеловал ее ладонь, а мне она подмигнула, хлопнув длинными ресницами. Ее не портил даже яркий сценический макияж, а ярко накрашенные красной помадой губы манили к себе.

Конец ознакомительного фрагмента.